О горе!
Утром очнулся он в сугробе,
В снежной матовой утробе,
Вылез из неё с трудом
В состоянии чумном.
Его держали еле-еле ноги,
Не видел он пути-дороги.
Но чудом оказался у дома своего.
И силы вновь покинули его.
Сына нашла у самого порога мать.
Он не мог ни двинуться, ни встать.
Женщина в отчаянии заголосила,
В дом сына на себе втащила,
Уложила на кровать,
Потихоньку стала раздевать,
Очень, очень осторожно,
Ведь был избит и обморожен,
Лежал, неподвижен, словно труп,
Лишь стон и крик срывались с губ.
Мать льет слезы горькие,
Да не поможешь этим только.
«Но у него лишь я одна».
Зовет на помощь знахаря она.
Тот качает головой:
– Слишком ослаблен наш больной,
Он на свете не жилец,
Близок, знать, его конец.
Тут не помогут мои знанья,
Но дам отвар унять страдания.
Стала снадобья давать.
Бережёт сыночка мать,
Днем и ночью не отходит.
Но вот съестное на исходе.
Далеко ли до беды,
Жить невозможно без еды.
«Я ж кормилица одна».
Стала в лес ходить сама.
Собирала хворост там,
Разносила по домам
И меняла на еду,
Отдаляя так беду.
Остальное время тратила на сына.
Лечила, холила да с ложечки кормила.
Так шли дни, потом недели,
А сын полуживой в постели.
Но вот стал постепенно оживать,
Сначала глаза приоткрывать,
Потом кружку брать руками,
Шевелить слегка ногами,
Правда, ходить не мог он еще долго,
Восстанавливаясь медленно и понемногу.
Но все кончается в конце концов.
Через год он был почти здоров.
Выходил на улицу, в доме топил печь,
Постепенно возвращалась к нему речь,
Но про ночь трагическую ту
Не говорил он никогда и никому.
В семье стихий
В семье стихий свои бушуют страсти,
Другие радости, заботы и несчастья.
Тучку полюбил отважный Ураган,
Да унес ее за горы и леса Буран.
Ураган летал довольно долго,
Но беглеца нашёл как только,
С обидчиком схватились насмерть
И бились так, что страх смотреть.
Горе попавшему в тот круг.
Трещало и валилось всё вокруг
Каждый ревел, гремел и выл,
Пока оба не рухнули без сил.
Тогда сказала тучка молодая:
– Я ваши чувства уважаю,
Но похищать-то зачем было,
Всё громить, теряя силы?
Не проще ли спросить меня:
С кем бы быть хотела я?
Теперь же отправляйтесь восвояси
И вновь попытайте своё счастье,
Когда окрепнете чуть-чуть,
Успев от драки отдохнуть.
И делайте всё честь по чести
Сватов присылайте к невесте.
Ничего другого им не оставалось.
Обоим здорово досталось.
Когда же каждый был готов,
К Тучке отправили сватов.
Она прогнала послов Бурана,
Приняла предложение Урагана.
Семь дней стихии Севера гуляли.
Такого праздника в мире не видали.
На свадьбе с Вихрем встретилась Метелица,
И без память влюбилась в него девица.
Он показался ей добрым и веселым,
Да оказался беспечным, бестолковым.
То вокруг Метелицы вьётся вьюном,
То с другой несётся кувырком.
То клянётся Метелице в любви,
То с Бурей скрывается вдали
Побелела Метелица от горя,
Не могла терпеть обиду более,
Не знала, что же делать ей,
Как с бедою справиться своей.
Брат кричал: – Да хватит выть,
Я готов его убить!
Уговаривала младшая сестра:
– Его из сердца выкинуть пора.
Женихов вокруг полным-полно…
– Но я люблю только его.
Успокоить ее мать с отцом пытались,
В результате меж собою поругались.
Время продолжает бег вперёд.
Вьюга хорошеет и цветёт.
Вьется женихов вокруг немало,
Но их она в упор не замечала.
Говорит отец-Мороз:
– На тебя огромный спрос.
Ты, дочь, очень неплоха,
Выбирай любого жениха.
Только слышит он в ответ:
– Не могу никак я, нет.
Я бы так, отец, и поступила,
Человека если бы не полюбила.
– Да ты что такое говоришь?
Так нельзя шутить, малыш!
– Помнишь, папа, у большого дуба
Ты велел мне успокоить лесоруба?
Так вот, он жив и поправляется уже,
Только он один лишь нужен мне.
– Да ты что, сошла с ума?
Подумай, милая, сама,
Как может стать женою человека вьюга?
Он не из нашего, дочь, круга.
Он всего лишь человек,
Его так недолог век.
Он проживёт лет семьдесят, не больше.
А ты, родная, раз в семь дольше.
Он может не прожить и этих лет,
Погибнуть, как его отец иль дед.
Твой мир – бескрайние просторы,
Холмы, моря, леса и горы.
Его же мир весь – мать-старушка,
Кусочек леса и избушка.
Известно всем давным-давно,
Что вьюге пагубно тепло.
От тепла страдает дочь Мороза,
Человек же погибает от мороза
Да ты что, сама не понимаешь,
Что о несбыточном мечтаешь?
Что уж так приспичило тебе?
Вспомни, что сама говорила сестре,
А ведь она полюбила ровню.
– Всё я прекрасно помню,
И понимаю, конечно, отец!
Но что мне делать наконец?
– Да не нужно делать ничего.
Просто забудь о нём, и всё.
Например, Бурану стань супругой.
И из нашего он круга,
И тебя достоин, дочь,
Да и в жены взять не прочь.
Так решай же наконец!
– Дай подумать мне, отец.
К фее
Взвилась и засвистела Вьюга,
На Север полетела с юга
К любимой тетушке своей,
Самой могущественной из фей.
Неповторимой красоты и обаяния.
Звали её Севера Сияние.
Имелся у нее алмаз «Всевидящее Око»,
Видно в нём, что близко и далёко,
В нём увидала племянницу та фея,
Кинулась навстречу ей скорее,
От счастья засияла, заискрилась.
От земли до неба всё преобразилось.
– Здравствуй, тетя дорогая!
– Что привело тебя, родная,
В мои холодные владенья,
Выкладывай, голубушка, сомнения.
– Тетя, милая моя,
Надежда только на тебя.
Ты всех умней, умеешь колдовать,
Помоги мне человеком стать.
Я лесоруба всей душою полюбила,
Жить без него нет просто силы.
– Девочка любимая,
Да не враг же тебе я!
Превратить-то я смогу, возможно,
Но стать вьюге человеком невозможно.
Гореть будет нежное тело твоё
Всегда и повсюду, ночью и днём,
Особенно в день летний, ясный…
– Тетя, дорогая, я согласна.
– А коль проговорится он о ночи той,
Тебе обратиться придётся самой
В шапку снежную на ледяной горе.
И не быть ни человеком, ни вьюгой тебе.
– Пусть не сладким будет век,
Был бы рядом дорогой мне человек.
Долго фея убеждала Вьюгу,
Что не может оказать ей такую услугу,
Чтобы выкинула блажь из головы,
Но не сдалась племянница, увы.
И до тех пор просила тетю-фею,
Пока не воплотила та её идею,
Превратив Вьюгу в девицу,
Стройную да белолицую.
Продолжение следует.