Ранним майским утром
Над хутором, затерявшемся в степи, висело великое ночное майское небо, точно огромный свод торжественного храма. В чистом и прозрачном пространстве было тихо и сонно. Редкая перекличка собак только подчёркивала тишину.
Среди чёрных силуэтов неподвижных деревьев смутно белели спящие хаты с чёрными соломенными крышами и чёрными пятнами окон. Светились только звёзды в небе да в одном доме горело оранжевое окно, за которым у телефона несла ночное дежурство работница почты, чутко спавшая на диване рядом с аппаратом. Были ещё телефоны в сельсовете и колхозной конторе, но там по ночам никто не сторожил.
Бабушка Зосимовна, как обычно, проснулась рано: надо было доить корову, растапливать печь, затевать тесто для хлебов. В доме было темно, тихо и прохладно, внук Витька спал и не сопел. За окном густая ночь, разбавленная призрачным звёздным светом, уже начала растворяться, и окна, перечёркнутые чёрными рамами, смутно выделялись в темноте. Хрипло прокричал в курятнике недовольный петух, ему откликнулся соседский. Осуждая их, несколько раз сварливо пролаял Тузик. Зосимовна ещё не встала, когда кто-то постучал в дребезжащее окно, затем во входную дверь. Стучали отчаянно, кулаком.
Зосимовна выдохнула недовольно: «Господи, кого это принесло такую рань-то?» – и позвала дочь, которая спала с Надюшкой в горнице:
– Лариса! Кто -то пришёл к нам. Случилось чего, что ли?! – И пошла открывать дверь.
Лариса с заспанным, недовольным лицом вышла из горницы, зажгла лампу, прикрутив фитиль, чтобы не коптила, и, увидев широко раскрытые испуганные Витькины глаза, строго прошептала:
– Спи сынок! Спи!
Зосимовна, в темноте сеней едва отодвинула задвижку и подняла щеколду, как в дверь буквально ворвалась простоволосая, босая, в одной ночной рубахе почтарша Ульяна и, влетев в комнату, простонала громко, торжествующе, сквозь всхлипывания:
– Лариска, война кончилась!! Лариска Война кончилась! Только что из района сообщили!
Витька испуганно высунул голову из-под одеяла, и увидел, как мать тоже бухнулась на колени, будто ноги у неё подломились, и стала трясти за плечи Ульяну, торопливо приговаривая:
– Повтори, что ты сказала! повтори что ты сказала!
А почтарша широко раскинув руки, радостно кричала:
– Лю-у-уд-и-и-и! Война ко-о-ончилась!
И женщины, обнявшись, счастливые, улыбаясь и плача покачивались, словно баюкая друг друга, что-то говорили каждая своё заветное, накопившееся, и слёзы текли по их лицам.
Бабушка Зосимовна, накинув платок на волосы, сидела на кровати с просветлённым лицом и шевеля губами беззвучно молилась. У неё ушли на войну три сына и младшая дочка.
До Витьки, которому в этом году предстояло идти в первый класс, наконец-то дошло, отчего в доме такой переполох, он вскочил, ликующий и, прыгая вокруг женщин, громко, во все свои мальчишеские лёгкие закричал:
– Урааа! Победа! Победа! Ура, победа!
И полутёмная комнатёнка с русской печью, с примитивной обстановкой, со скупым окошками, стала просторней и светлее, наполнилась праздником, словно где-то играла весёлая музыка.
Надюшка, пятилетняя Витькина сестрёнка, сладко спала в горнице, ничего этого не видела и не слышала, но ей снилось что-то очень хорошее и красивое.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ И КОЛЛЕГИ ПО "ПРОЗЕ.РУ" ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С ПРАЗДНИКОМ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ! МИРНОЙ ЖИЗНИ ВАМ И СЧАСТЬЯ!!