Пять лет мать моя ждала отца, всё надеялась, что он вернётся. Выйдет, как обычно из леса нагруженный дичью. Достанет из выреза домотканной рубахи, с левой стороны, там, где сердце, мешочек с корнем жизни, и протянет ей.
- Держи, жена, - скажет, - на год должно хватить.
Но не вышел отец ни в первую, ни в последующие четыре осени. Когда мне было четырнадцать, то в полудне пути от нашей деревни, у подножия Святой горы, нашёл я отцовский нож из древней булатной стали, рецепт которой уже не знал мой прадед. Ничего не сказал матери про нож. И она продолжала ждать.
На пятую осень, в утро, когда на ещё зелёную траву лёг первый снег, она подняла меня затемно.
- Я ухожу, Храбр - тихо сказала она.
Я не стал спрашивать, куда. Всё и так было ясно. Прошло два года с той поры, как я нашёл нож отца с пятнами крови. И не говорил об этом матери. Из-за трусости. Не чувствовал себя, четырнадцатилетнего, готовым к самостоятельной жизни. Но чему суждено случиться, рано или поздно произойдёт.
Мы обнялись. Глаза матери были сухими. Все слёзы она выплакала в те пять лет, когда умерли мои два брата и младшая сестрёнка. Они были бы живы, если бы вернулся отец с корнем жизни. Но он не вернулся. Поэтому моя мать уходит к нему. Мне уже шестнадцать и я могу позаботиться о себе сам. Я мог бы позаботиться и о матери, но закон, доставшийся нам от прадедов нарушать негоже.
Я смотрел ей вслед, пока её фигура не исчезла за деревьями.
А на следующее утро ко мне пришли старейшины нашей деревни.
- Ты должен нас оставить, Храбр, - проскрипел самый старый из них, которого звали Мудром.
Дорожный мешок уже дожидался меня у входа. Дом без хозяев – плохой знак для деревни. Хотя в книгах читал, раньше было всё по-другому.
Деревня наша, с незапамятных времён, стоявшая у Небесных гор, в год моего рождения насчитывала больше ста дворов. Отец рассказывал, когда на свет появился он, дворов было в десять раз больше. Сейчас их двадцать девять. В западных землях это число считается священным. Запад стал для нас примером, поэтому число это стало мерилом и у нас. Двадцать девять старейшин, двадцать девять охотников артели…
Родная моя деревня носит громкое название Гиперборея. Так называлась древняя страна, жалкими потомками которой мы являемся. Её жители поклонялись одному богу, живущему в небесах и дали миру письменность. В основе любых азбук гиперборейские буквы, так что мне, освоившему в детстве грамоту, доступны любые книги в этом мире. Да и грамотностью хвалиться у нас всё равно, что хвалиться наличием двух рук или двух ног. В самой дальней деревне, в самой захудалой избе уж с десяток-то книжиц завсегда отыщется. Так что, больше половины моего скарба, взятого из дому, составляли книги.
Я вышел за околицу, даже не оглянувшись на деревню, где прожил 16 лет и два месяца. Остановившись, долго смотрел на лес, поднимавшийся всё выше, туда, где Небесные горы устремляются к небу. А там по древним поверьям моего народа живёт Тот, кто создал всю эту землю. Вот по лесу буду скучать. Хотя именно он забрал у меня родителей.
Я уже знал куда направлюсь. На юго-западе в Последних землях стоял город Ультидад. В одной из книг я читал о нём. Он стоит больше тысячи лет на самом конце Последних земель, на берегу океана Тьмы. В древности он назывался Грандад, да и океан носил название океана Света. Город был крупнейшим портом на побережье, там проживало более двадцати тысяч жителей – торговцев, моряков, поэтов и художников… Пока не случилась Великая катастрофа. Сейчас там согласно разнарядке Высшего Совета всего двадцать девять сотен, как и во всех городах Последней цивилизации. Кроме этих скудных сведений в книге была картинка – мощёная крупным булыжником площадь, заканчивающаяся высоченной башней, шпиль которой устремлялся к небесам. Именно башня поразила меня, привыкшего к приземистым избам родной деревни.
Ещё я читал, что в землях Последней цивилизации используют небольшие кругляши из металла, которые тамошними жителями именуются монетами или деньгами. Когда-то и в наших землях пользовались ими. На деньги можно было выменять всё что угодно – от еды до скаковой лошади. Но вот уже пятьсот лет мы не пользуемся деньгами. Это привилегия жителей Последней цивилизации.
- Храбр! Погоди!
Я оглянулся. По узкой тропинке меня догонял Неждан, мой товарищ, с которым провели мы неделю в горном лесу во время первой ступени посвящения. Делили добычу, согревали друг друга холодными ночами, прикрывали друг друга во время схватки с лесными кровососами.
Он, подбежал, тяжело дыша.
- Вот возьми.
На мою ладонь легла круглая блестящая монета.
- Говорят, в Последних землях без этой штуковины шагу нельзя ступить, - виновато улыбаясь, произнёс Неждан.
- Спасибо друг!
Мы обнялись. И обернувшись перед поворотом, я видел, что он всё стоял и смотрел мне вслед. Больше никто из земляков провожать меня не вышел. Наш дом стоял на отшибе и был бельмом в глазу каждого из старейшин. Потому что был тридцатым по счёту. А это не приветствовалось в Высшем Совете Последней цивилизации.
Я шагал по горной тропинке до самой темноты. Заночевал под разлапистой елью, даже не разжигая огня, укрывшись шкурой горной кошки. Шесть лет назад оголодавший зверь прыгнул на моего отца с дерева. В последовавшей схватке родитель мой сразил её тем самым булатным ножом, который сейчас спрятан за голенищем моего сапога.
Лишь забрезжил рассвет, снова был на ногах. Пожевав краюху домашнего хлеба и запив её водой из ручья, двинулся дальше. И уже вечером пришёл в единственное городище в наших землях. За ним начинались Последние земли. Там-то и узнал, что до Ультидада три дня пути, но не пешком, а в дорожной кибитке. В большую крытую холстом телегу помещалось двадцать девять путников. И за место на жёсткой скамье я должен уплатить вознице 29 циво, так назывались деньги Последней цивилизации. Я также выяснил, что монета, которую дал мне Неждан, была достоинством в 20 циво. Следовательно, мне не хватало девять.
На следующее утро, сгорая от стыда, встал на местном базаре в торговых рядах. Слева от меня стояла женщина средних лет с пучками свежей зелени, которую она время от времени окропляла водой. Справа сердитый старик выложил только что пойманную рыбу. Я же положил на прилавок книгу « 29 легенд и преданий Небесных гор», которую через полтора часа позорного стояния купила молодая мамаша с пятилетним сыном за 10 циво. Таким образом, деньгами на проезд до Ультидада я был обеспечен.
В четыре пополудни уже стоял в очереди на крытую повозку, запряжённую тройкой мощных буцефалов. Эта специальная ездовая порода, предназначенная для преодоления крутых подъёмов, была выведена лет пятьсот назад в Небесных горах.
Возница демонстративно скучал, ожидая пока соберутся нужные двадцать девять пассажиров. Ожидание длилось не менее часа. Наконец, возница отвлёкся от созерцания горных пейзажей, пересчитал корявым пальцем очередь, и откинул полог повозки. Получив сдачи мелкую монетку в один циво, я уселся на жёсткую скамью, к счастью у самого борта. Соседом моим оказался тучный крестьянин с телом, напоминавшим пивную бочку. Усевшись, он крепко прижал меня к борту, распространяя к тому же сильный запах чеснока и лука. Щёлкнул бич возницы, и мы тронулись в неблизкий путь.
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2016/05/09/1555