Бей своих чтоб чужие боялись, или не наломайте дро

Синопсис к сценарию

 

Содержится не нормативная лексика.



Бей своих чтоб чужие боялись, Или не наломайте дров со страха.
1 Мужская Дружба двух одноклассников.
2 Насыщенная психология
3 Власть толпы над личностью
4 Власть личности над толпой
5  Страх, и то что может разбудить в человеке это чувство, Я контролировал четыре пуговицы отлетающие от моего тела практически одновременно, я видел  их как орел видит дичь и обшей план, правда дичи было сразу 4, и я мог их поймать. Уложил 150- 200 человек на пол без оружия, чинов и погонов. Всё это с испуга!!! Получил от Жениха в лицо, Невеста сломала об меня свою ногу, и отправил Тёщу лучшего друга в накату.
6 Спорт.
7 Юмор – трагикомедия - мордобой.
8  Главные герои просто живут, созревают как личности,  радуются своей жизни, один станет обладателем кубка мира, второй услышит от первого слова благодарности. За фантастический бой на свадьбе. 

9 Эту  историю я написал в 2005 году, я посылал её не обработанную Редактором в многие кино компании, прошло 10 лет и я встретился случайно с  Инной Моисеевной, я  предложил ей посмотреть её, мне хотелось просто услышать мнение человека причастного к литературе. Она молчала месяца 3 а затем я получил от неё абсолютно бесплатно отредактированный материал. Её в начале напряг мой нестандартный русский язык, а затем она увидела в нём свой русско гостробайтерский стиль, и он ей очень понравился своей нестандартностью,  Она также в восторге от юмора в моей истории, несмотря на свой уважительный возраст, я процентирую её слова:- Мы с моим Мужем просто ухахотались от вашей истории.
 Ну если люди смеются, и на интуазизме редактируют текст, наверно я не зря его писал 2 года. Надеюсь и Вы, найдете его весёлым и достойным.


 
 

Бей своих, чтоб чужие боялись
Или
Не наломайте дров со страха


Жанр
Комичный мордобой

Киносценарий

Титры на весь экран

Страх или испуг могут порой сотворить чудеса и даже опровергнуть пословицу «Один в поле не воин». 

Историческая сцена.
Вымысел.
 

День
Замок, зал для торжеств
Пышно убранный зал. В зале собран весь цвет общества.
Король обводит уверенным взглядом собравшихся. По курсу его взгляда, собравшиеся Рыцари преклоняют головы, дамы приседают в реверансах.
Глашатай объявляет имя, род, и титулы претендента.
В распахнутых дверях появляется претендент, человек немалой комплекции в рыцарских доспехах. Претендент, грохоча доспехами, проходит к трону повелителя, останавливается и пригибает голову.

ПРИМЕЧАНИЕ.
« Не знаю точно, во что будет лучше одеть претендента, в латы, или просто как знатного человека. Исторический процесс принятия был разным, возможно рыцарские латы будут более приемлемы, если торжество будет проходить не в зале, а на площади у замка, или парка?» (Прим.  автора)


Король приподнимается с трона, вынимает шпагу из ножен, подходит к претенденту. Торжественным тоном повелевает претенденту преклонить колено:
— Я Людовик 15! Наместник бога на земле!
Данной мне свыше властью! (Обращает взор ввысь.) Повелеваю!
(Переводит взгляд на будущего Рыцаря.) — Преклони, колено Марат!

Претендент ненормальной комплекции, чересчур полный, сын богатого торговца, умывшийся п;том, умирающий от своего веса и рыцарских доспехов неудачно пытается припасть на колено. В зале раздается грохот от рыцарских лат.
Виновник растягивается на мраморном полу.
 Король с отвращением отворачивает взор от этого жалкого зрелища.
В зале раздаются усмешки и гам.
Король взглядом подзывает неподалеку стоящего Кардинала.
Кардинал приближается к Королю.

Король, тихим голосом:
— О, милейший, пластика вашего торговца не блещет манерами, и его подношения
(Возводит взор ввысь.) Всевышнего больше не устраивают.
(Выдерживает небольшую паузу, прикидывает в уме цену вопроса.)
Они возрастают, пожалуй, в три раза.

Кардинал с глубоким уважением и чувством вины, также негромко:
— Ваше величество может быть спокойно, справедливость восторжествует. 

Камера возвращается к Рыцарю.
Его приподнимают несколько человек, фиксируют на коленях, в его лице полная растерянность, пот обдает его ещё сильней. Зал замирает.
Король величественно приближается к претенденту,
обнажает шпагу, возлагает ее на плечо толстяка.


Остановка кадра.

Голос за кадром:
Не так давно, несколько веков назад, у человечества был один красивый ритуал — посвящение в рыцари. Начинался он словами: «Преклони колено».
Прошли времена, пришли другие традиции, ценности, соблазны, слабости и взгляды, но что-то или кто-то, наверное, не согласен с этим.      
Бог или судьба порой отвешивает нам такую оплеуху, после которой мы балансируем в том, чего в реальном измерении нет. Возможно, когда мы пытаемся вернуться в тот момент, когда упираемся коленями, чтоб подняться, чья-то незримая рука, в тайне от всех, в том числе и от нас, производит нас в рыцари. 


Титры.


   
Преклони колено.

Сюжет основан на реальных событиях

Часть первая

Сцена
Наше время
Вечер
Дискотека, 89-й год
Зал дискотеки, полумрак

Сквозь шум музыки.
Люба шепчет парню:
— Я хочу пи — пи.
Марат, иронизируя:
— Малыш, без проблем, хочешь, сейчас все отвернутся?
Девушка, кокетливо возмущаясь, стуча кулачками в грудь парня:
— Ну! Я же серьёзно!
Парень, подхватывая, приподнимая и прижимая барышню к себе:
—Я тоже не шучу!
 
Направляется со своей изысканной ношей к выходу.

Сцена.
Ночь, практически не освещённая улица.
 
Марат, доведя девушку до угла здания, принимает пост по охране визуально скрывшегося бесценного объекта. Смотря по сторонам, в свете последнего недобитого интервентами фонаря, замечает силуэт соседа, Андрея, его нельзя ни с кем спутать, рост последнего был 204 сантиметра.

Марат окликом здоровается с соседом:
— Андрюха! Привет!
Чей-то незнакомый голос:
— Да пошёл ты …
Марат уверено в ответ:
— Если у тебя такой … большой — расстилай, я прогуляюсь.

Группа народа, оставляя Андрея, приближается к Марату. Самый здоровый из них наносит удар Марату в лицо. Марат, будучи кандидатом в мастера спорта плюс слегка под градусом, перенёс прикосновение, словно слон укус комара.
Он произносит:
— Да кто так бьёт?

Размахивается и сносит дерзкого незнакомца; к нему приближается второй, Марат, используя его энергию, подсаживается под него, бросает его через бедро; набегает третий, его бросает также, только в другую сторону, четвёртый!!! Всё происходило в какие- то доли секунды. Марат редко бросал через плечо, вообще его коронка прогиб, а здесь он хватает соперника за куртку — не было бы счастья да несчастье помогло, — правда, счастье было сегодня не на стороне Марата. Он путается в рвущейся куртке, его сшибают с ног и играют им в футбол, словно мячом. Потеря сознания.
Толпа над забитым телом начинает смеяться и гордится этим.

Слова:
— Как мы его!
— Да, будет знать, тварь! Здесь, в нашем районе мы хозяева!
— Ну ладно, давай сваливаем, пока мусора не засекли!
— Эта гнида мне куртку порвала!
— Да хрен с ней, сваливаем!

Группа отморозков удаляется от забитого тела.

Затемняем экран.

Сцена
Возврат сознания.
То, что видит Марат: полная тьма, несколько секунд, затем появляется рябение, словно в телевизоре. Замутнённый экран постепенно проясняется, постепенно появляются черты лица девушки.
Звуковой эффект (Несуразная игра высоких частот.)


Сцена
Общий план

Когда к нему вернулось сознание, его голова лежала на коленях Любы, девушка, склонившись над ним, целуя и плача, истерично молила его ожить:
— Очнись Марат! Очнись! Я прошу тебя! Очнись!
Ну, очнись! Я прошу! Очнись! Не умирай! Очнись!

Сознание возвращалось постепенно: сначала он узнал свою спутницу, затем почувствовал ноющую боль по всему телу, голова гудела от каких-то непонятных переменных частот.
Он попытался поднять руку, но она словно его не слушала, дрожа в судороге, медленно приблизилась к лицу девушки.
 Он неуверенно простонал:
— Не плачь, малышка, я живой.

Девушка, перехватывая руку, начала осыпать её поцелуями.

Марат в этот момент подумал (внутренний голос):
— Вот (вежливо) блин, судьба, я поклялся своему другу, что не трону это создание, а она?
 
Он попытался приподняться, но у него не получилось, тело не слушалось его, все, что он смог с помощью девушки, это сесть на пятую точку. Сколько он так просидел под аккомпанемент девичьих слез и не доходивших до него слов?
С помощью девушки он не без труда поднялся на ноги. Люба, поддерживая Марата, повела его к себе домой.


Сцена 
Квартира девушки
Ванная комната
 
Марат полностью пришёл в себя в квартире подруги под холодной струёй из-под крана; подняв голову, заметил в зеркале чьё-то незнакомое лицо. Он не узнал себя, от этой мысли с его глаз потекли слёзы
Он спрашивал сам себя (извиняюсь за грубость и открытый текст):
— ****ь, что я скажу матери? Твою мать? ****ь! Писец, хоть домой не иди.

На него смотрел другой человек, лицо и голова от шишек превратились в нечто инородное. Люба, обнимая и целуя парня со слезами на глазах, успокаивала его.
Марат со слезами на глазах, захлёбываясь, разъедаемый обидной болью, несправедливостью, клялся себе, девушке, всем святым и всей нечисти, всему, что вокруг него и в нём, клялся, что он рано или поздно рассчитается с толпой, толпой ублюдков.   


Клятва:
— Я клянусь тебе (обращаясь к девушке.), что рано или поздно (сжимая с силой кулаки, скрипя зубами) я рассчитаюсь с этой толпой.
Я клянусь всем богам и всем чертям, я рассчитаюсь, я рассчитаюсь, я клянусь всему, что вокруг меня, всем святым, и всей нечисти, я рассчитаюсь, я клянусь, я рассчитаюсь.
Я клянусь, эти ублюдки мне ответят.


Остановка кадра.

Голос за кадром:
—Так бог или судьба поставили его на колени, возможно, они произвели его в эти далеко неприятные мгновения, в рыцари? А может, и нет? Ему самому это не известно, но то, что они ему подарят спустя восемь лет, не каждому рыцарю такое присниться.


Затемняем Экран.
Титры.

Три дня спустя
Тренировка 1

Сцена
Квартира Марата

Марат лежит в своей комнате, синий и опухший, его глаза заплыли.
В его комнату входит Мама.
Мама:
— Там в подъезде тебя ждёт одноклассница, выйдешь?
Марат:
— Да, сейчас.

Мама выходит из комнаты.
Марат с усилием и искажением в лице от боли, подымается с дивана. В прихожей накидывает поверх футболки куртку, придерживаясь за стенку, влезает в тапочки, выходит в подъезд.
Его одноклассница говорит ему:
— Привет, к тебе пришли, ждут на первом этаже.
Марат безразлично:
— Ну, пошли.
Опираясь на перила лестницы, Марат с трудом перемещается по ступеням вниз.
На первом этаже его ждёт незнакомец.
На вид незнакомцу лет двадцать, он на голову выше Марата, нехилого телосложения.
Незнакомец просит одноклассницу оставить их одних.
Незнакомец:
—Ну, как поживаешь, Чувак?
Марат, не осознавая ситуации:
— А ты кто вообще?
Незнакомец:
— Я тот, кто помиловал тебя (Выдержав паузу с акцентировал.) Пока!
До Марата дошло, его злость попыталась взорвать его, но сознание от резкого движения и боли по всему телу изменило ему. Его взгляд поплыл, ноги подкосились, и он, придерживаясь за перила, сполз на ступени бетонной лестницы.
Когда он пришел в себя, он сидел на ступенях, обхватив руками железную стойку перила. Незнакомец смотрел на него издевающимся взглядом.

Незнакомец, с ухмылкой на лице:
— Добить бы тебя сейчас? Да только ты курточку должен, так что живи пока, размножайся. (Выдержать небольшую паузу.) Чтоб моим потомкам было с кем забавляться, в футбольчик поиграть например! Ха! Ха! Заживёшь, сто пятьдесят рублей своей Шмаре оставь, к ней зайдут.
Хватает рукой за скулу Марата:
— Ты понял! Понял!
Марат, с презрением во взгляде, отстраняя руку рукой, произносит тихом голосом:
— Я рассчитаюсь, я обязательно рассчитаюсь.
Незнакомец:
— Так и дыши, и запомни, в моём районе, если тебя ещё раз увидят!!! Второй раз ног не унесёшь! Понял?!
Марат, смотря в одну точку куда-то далеко, на автоматизме и безразличии:
— Да, я всё понял, я всё понял.
Незнакомец удаляется.

Марат сидит на ступенях, смотрит в одну точку, его мысли на автоматизме, его внутренний голос (по мере его размышлений на его глазах накатываются слёзы):
— Я рассчитаюсь, я обязательно рассчитаюсь, я так рассчитаюсь, мать вашу! Я так рассчитаюсь! Я рассчитаюсь…

Постепенно заглушаем внутренний голос Марата.
Заменяем его голосом за кадром.

Голос за кадром:
— Марат был поражен этой наглостью, этой низостью, этим крохоборством. Этой грязью, этим уверенным подлым взглядом, этим низким превосходством, за которым стояла животная стая! Этим размножайся, чтобы было, чем моим потомкам в футбольчик поиграть!

Затемняем экран.

Сцена.
День.
Комната Марата.
Камера показывает его опухшее лицо, сосредоточенный взгляд, медленно переходит на потолок, где воссоздает расплывчато картину его поражения.
Внутренний голос ищет ответ на вопрос:
— Почему он получил, что он сделал не так?
— Почему? Почему? Почему?..


Сцена.

Подвод мысли и воспроизводимого отображения на потолке.
Действие.
Удар противника.
Словесный ответ Марата:
—  Да кто так бьёт?

Удар Марата, бросок первого, бросок, второго, неудачный бросок третьего, рвущаяся куртка, потеря равновесия, поражение. И так несколько раз.

Повтор кадра с рвущейся курткой, с мыслями, передаваемыми внутренним голосом:
—  Почему я бросал? Почему? Ведь я мог снести его ударом? Да и этих двух? Моя Борьба? Мой инстинкт? хватать и бросать, хватать и бросать! Чёрт! Нельзя! Нельзя в драке против толпы бороться!? Ведь это не соревнования!? Здесь нет правил!? Здесь другие правила!? Черт! Твою! Мать! Здесь нужно бить, и отскок! Бить и отскок! Дистанция!? Дистанция!? Бить и отскок!? Отскок! Бить! Бить!...

Затемняем экран.

Титры.
 Два года спустя.
 Группа Советских войск в Германии.

Сцена.
День.
Казарма воинской части.
В бытовке собрались восемь новобранцев.

Диалог молодых бойцов (обращения по прозвищам).

Гвоздь:
— Сколько время, Поп?
Павлов, смотря на наручные часы:
— Без пяти.
Гвоздь, в сердцах:
— Блин, послал же Бог Замка!? — Сука! У всех Замок,  Замок! А наш? Подъем в шесть, тренировка, и не спится ему? Как всем нормальным дембелям, урод! Третий час грушу колотит, а ему всё мало, афигеть!?
Каратик:
— А чем ты недоволен? Благодаря ему, нас не одна сволочь не трогает, вон салидольщики, всю часть обслуживают, и прикомандированным честь отдают, а он за всех нас честь отдал, забыл?
Поп:
— Правда, нас никто не трогает.
Контра:
— Ага, кроме него никто! Зато, если он тронет, это все равно, что под поезд попасть, ты забыл Птицу? Как он ему нос сломал? Ша лобаном?
Каратик:
— На тренировке всякое случается.
Гвоздь:
— Вот и тренировался бы с тобой да с Попом, да и Хазанова колбасы лишил Родительской.
Каратик:
— Командира Части, за эту колбасу кэгэбшники в позу поставили. А предки Хазана сами тупые, через границу колбасу в письме отправлять?
Хазанов, обиженным писклявым тоном:
— А что, они мне её по телефону должны были передать?
Длинный:
— Ладно, хорош базарить, пошли, не дай Бог, опоздаем? Голову отвертит, и скажет, так и было.
Тормоз, словно очнувшись:
— Да, да, пошли.
Группа новобранцев переходит с бытовки в Ленинскую комнату. Ленинская комната переоборудована в спортзал, в двух углах висят две груши, сделанные из парашютных чехлов, набитых песком.
Одну из груш, на скорость, практически не ставя ноги, считая, бьёт Марат.

Марат:
— Два —  три —  чет —  пя —  ше —  се —  во —  дев —  тридцать, — фуууу.
Марат прекращает удары, через отдышку командует:
— У вас десять (хааа) минут (хааа) на разминку.

Марат начинает делать вдох и выдох, чтоб нормализовать дыхание.
Бойцы, сняв верхние кителя с ремнями, начинают произвольно разминаться.

Марат, дабы поднять настроение бойцам, начинает шутить с ними, через отдышку:
— Павлов, вы (хааа) помолились перед тренировкой?
Поп:
— Так точно, товарищ сержант!
Марат:
— А вы, Контра, прощальное письмо (хаа) в НКВД составили?
Контра:
— Никак нет! Я не стукач, товарищ сержант!
Марат:
— Вы не стукач, (хаа) вы патриот.
— А вы, товарищ Гвоздь, (хаа) не заржавели?
Гвоздь:
— Никак нет, товарищ сержант!
Марат:
— Тормоз, косяк забил?
Тормоз:
— Никак нет, товарищ сержант!
Марат:
— Ну, слава Богу, (уфф) значит, граница на замке, империализм, (хаа) не пройдет! Ха! Ха! Остальные живы?
Солдаты в один голос:
— Так точно, товарищ сержант!
Марат надевает боксёрские перчатки:
— Ну что, закончили танец живота? Поп, батюшка, вы сегодня в другом месте тренироваться будете, покинет обойму , пожалуйста, продолжайте по индивидуальной программе. И на часики глядите!
Ну что, орлы! Рассредоточились!

Молодые солдаты встают вокруг замкомвзвода. Марат приказывает нападать.

«Не знаю, как описать процесс нападения и защиты, боюсь запутать вас. Легче просто показать кувырки, уклоны, манёвры и фиксируемые контрудары, выпады и смягчающие движения. Марат не бьёт, он просто отрабатывает чувство дистанции, блоки и останавливает противника тычками перчаток» (Прим. автора)

Марат, недовольный вялостью солдат, кричит:
— Ну что, мальчики, зажрались? Не положено, три месяца отслужили! Форму потеряли? Если в течение пяти минут каждый из вас не даст мне хоть один раз нормально, то марш-бросок с кроватями вам будет сниться очень долго! Что молчите? Всем понятно?
Молодые солдаты в один голос:
— Так точно, товарищ сержант! 

Марат начинает отбиваться от взведённых духов.
Через пять минут с носа и губ Марата сочится кровь, но он всё так же стоит на ногах, кувыркаясь, увёртываясь, ставя блоки и отвечая ударами на удар.

Павлов, смотря на часы, кричит:
— Стоп! Пять минут прошло!

Схватка Замкомвзвода и молодых солдат закончена.
Павлов снимает с еле стоящего на ногах Марата перчатки.
Духи гурьбой отправляются в умывальник, приводить себя в порядок.

Диалог духов в умывальнике.
Контра, недовольный:
— Вот, мамонт, бьешь его, бьешь, а он хоть бы хны, дать бы ему нагой между ног?
Каратик:
— Не дай Бог? Ты что, сдурел? Да он потом нас всех поубивает! А так только защищается?
Контра:
— Ни хрена себе защищается, у меня губа разбита. У Длинного нос в крови, доцент еле ходит, ногу перебил, защищается? Заманал уже! Фанат!
Гвоздь:
— Фигня, мы ему тоже краску пустили. Наслаждайтесь моментом, какие ещё духи имеют возможность своему деду в рожу дать, причём бесплатно?

Солдаты смеются (Ха-ха-ха!!!). 
Длинный:
— А вы представьте, если б он в натуре нас бил? Копец! Каратик:
— Точно, он вообще странный? Наверное, к чему-то готовится? Где я только не занимался, но то, что он творит, это вообще жесть. У него блоков нет, его блоки — это удары в руку или ногу, стиль какой-то странный?
Длинный:
— Точно! Он часто бьёт ногой в руку, или рукой в руку или ногу, бля! Так больно! Я тоже это заметил. Только встань перед ним в стойку, он сразу бьёт в ближнюю руку или ногу, писец!
Каратик:
— А вертушку как крутит!? Мама! Если попадёт в голову, точно вырвет на хрен! Не дай Бог! А левая в печень? Точно через мочевой выплывет, если долбанёт?

Контра:
— Да он, когда по мячу бьёт, я нагибаюсь, во вратаря попадёт, труп? Ну его далеко? на воротах стоять?

В дверном проёме появляется Марат:
— Ну что раскудахтались? Давай реще , помылись и занялись чем!! Полезным! Оп! Полотенце тащи!
Павлов, убегая по коридору:
— Слушаюсь, товарищ сержант!

Новобранцы, приведя себя в порядок, покидают умывальник.
Павлов, с чистым полотенцем, появляется в дверном проёме.

Марат, приводя себя в порядок:
— Батюшка, сейчас к нам делегация пожалует прикомандированных. Там у них штангист имеется, силы необычайной. Но вы помните: святая церковь ничего не боится, что нам штангист, не Дьявол же?
Павлов, голосом юнца:
— Так точно, товарищ сержант!
Марат, шутя:
— Я на вас десять бутылок смирновки поставил, не осрамите? Будьте так добры, и помните: святая церковь поражения вам не простит.
Павлов, голосом юнца:
— Слушаюсь, товарищ сержант!

Голос за кадром, с видом солдата Павлова (внешние данные):
Павлов, прозвище Поп. При росте 170 см весил 42 килограмма, строение тела худощавое, иными словами, душа да кости. Никогда не занимался ни одним видом спорта.
 В армии три месяца, обладал удивительными способностями: мог под счёт отжаться от пола больше 120-и раз.
Словно какой- то невидимый дух откидывал его от пола! Причем, до армии он даже не знал, что такое отжимание, и не умел принять позу для этого действия.
Это удивительное создание, с личиком святого, получил своё прозвище за фотографию на военном билете. С корки военного билета не вас лицезрел святой в рясе с крестом и девичьей причёской каре, длинной по плечи. Семинарист из духовной академии, был, наверное, самой яркой личностью в рядах всех вооруженных сил Советского Союза. Павлов был её сверхсекретным, живым биологическим оружием.

В дневном проеме, отстраняя Павлова, появляется дневальный:
— Товарищ сержант, к нам гости пришли, прикомандированные.
Марат, принимая полотенце:
— Посади возле ящика, сейчас подойдем.
Переводит взгляд на Павлова:
Ну, Павлов, не подкачай!

Павлов кивает головой. Марат с Павловым подходят к гостям.
 Здороваются.

Замкомвзвод прикомандированных, Лёха:
— Ну что, начнём? Твой боец готов?
Марат:
— Да, у нас всё готово, жребий бросать будем? Кто первый, кто второй?
Лёха, держа монету в руке:
— Орёл, мой?
Марат спокойно:
— Верти!
Лёха вертит монету, она ложится решкой.
Лёха — своему бойцу:
— Давай, ты первый.
Солдат здорового телосложения,  весом под сто килограмм, снимает китель с ремнём, смотря с ухмылкой на Павлова, принимает позу и начинает отжиматься.
Павлов начинает считать жимы соперника вслух:
— Девяносто пять, девяносто шесть.
Штангист отпускаться на линолеум взлёт-ки.
 Марат старается не выдать своего душевного ликования, серьёзным угрожающим тоном произносит Павлову:
— Ну, батюшка, не осрами!
Павлов принимает позу и на одном дыхании, под изумлённые взгляды прикомандированных, жмёт один в один, сто двадцать раз. Он может еще!
Но Марат прерывает его:
— Всё, святой отец, достаточно, не переусердствуйте.
Марат переводит взгляд на изумлённых гостей:
— Ну что, мужики? Теперь вы знаете, на чём Русь матушка держится? Правильно, на Вере! Верьте в Бога! Он есть! Десять бутылок вечером наблюдаю!

Прикомандированные, не веря своим глазам, смотрят на Павлова. На его кости без мышц, на это чудо природной инженерии!


Затемняем экран.

Сцена
Казарма

Титры

Вечером того же дня.

В казарме взвода накрыта поляна. Дембеля вернулись с караула. Их сменила молодёжь.
За столом сидят человек пятнадцать, в том числе и замкомвзвод прикомандированных.

Диалог солдат.
Дембеля с наполненными наполовину стаканами стоя повторяют сказанный Маратом тост:
— Поехали!
Застолье набирает обороты.
Лёха сидит рядом с Маратом, смотря на стол и по сторонам, задает ему вопрос:
— А ты, шухер поставил?
Марат:
— Зачем?
Лёха:
— Как, зачем? А вдруг кто спалит, водку же глушим
Марат спокойно:
— Сегодня Тормоз дежурный, если придет, всё равно спалит, доложит Папе, ну а с Папой я договорюсь, не первый раз. Да и во взводе все равно стукач есть, может даже не один, завтра всё здесь происходящее будет знать не только Папа, но и в управлении, так что, на хрена маскировать то, что итак всем ясно.   
Лёха удивлённо:
— Ты что, с Командиром в кентах?
Марат:
— Да нет, он просто нормальный мужик, и мужиков понимает.
Лёха:
— Как это?
Марат:
— Да просто, мы же никого не трогаем, в части тишина, порядок, духи целые, сытые, довольные, всё.
Лёха:
— У тебя в натуре духи бодрые. Вы их что, вообще не гнобите?
Марат:
— А зачем?
Леха:
— Ну как, зачем? Ведь нас чмырили и мы должны. Передать эстафету.
Марат:
— Если с нами кто-то вел себя по скотски, это не значит, что мы должны отпускаться до этого уровня.
Лёха:
— Ты с какой учебки?
Марат:
— Я не с учебки, я местный кадр.
Марат произносит тост:
— Ну, за Родину!
Солдаты повторяют тост:
— За Родину!
Собравшиеся осушили стаканы, закусывают.

Голос за кадром:
— Леха, смотря на стол, за которым сидят дембеля (некоторые из них гораздо здоровей Марата), по всей вероятности, задает себе вопрос, на чем основывается его власть? Часть вроде неуставная? На стукача тоже непохож?

Леха:
 —А как ты замком стал?
Марат отвечает вопросом на вопрос:
 —А ты?
Леха:
— Я с учебки, как положено, год командир отделения, время пришло, замком стал.
Марат:
— Я, в первый день службы, командира взвода нокаутировал, через месяц начальнику караула скулу в караулке снёс, еще через месяц черпака подстрелил.
Еще через пару месяцев замку руку сломал. С бывшим Папой бутылку виски раздавил, вот так и стал замком, вот такая вот, на хрен, учебка.
Лёха удивлено:
— Нехилая учебка. А с этим командиром, как общий язык нашел?
Марат:
— У нас молодого убили соледольщики, ( Авто рота) командование поменялось полностью. Входит новый Папа в первый день своей службы в казарму, а меня только замком назначили. Вернее не назначили, а я только согласился стать во главе этого беспредела. В казарме, короче, срач, дым, хоть топор вешай.
Вызывает он меня к себе и говорит: «Вы, товарищ сержант, если в течение суток порядок не наведёте, я вас сниму с должности, и звания лишу. Я про себя думаю: «Ни хрена себе напугал, нашёл тоже мне Золушку». Ну, я ему в лоб спокойно отвечаю: «Зачем тянуть, пожалуйста, я и сейчас всё сдам?»
Он, удивлённо: «Как? Почему?» Я ему: «Товарищ Полковник а вы служили?»
Он: «А я что делаю?» А я ему: «Вы не служите. Вы работаете. А я с этими (кивая в сторону тех, кто за столом) мудаками в одной казарме живу и одним хлебом питаюсь. Как я могу сказать своему призыву, убери здесь, после того как я их против дембелей на бой вдохновлял? У вас есть офицеры и прапорщики, пусть они и командуют, за что вы им зарплату плотите? А я лишь гарантирую Вам одну вещь, что тех молодых, которых мы ждем, никто не тронет, вначале тронут меня, потом уже их».
Он посмотрел так на меня, подумал с минуту, и говорит: « Идите, товарищ сержант».
Вот я и выполняю своё обещание.

Леха удивлённо:
— Нехилая карьера.
Марат:
— Какая на (вежливо) хрен карьера! Я выживал так, как мог, и не мог!
(Сделав небольшую паузу.) А что, я неправ? Офицеры целый день бухают, а я должен зад рвать, за его лычки, да пошли они! Нашли локомотив!
А так, вон есть пара Белогвардейцев с горячкой, сейчас нажрутся, я их к кроватям привяжу, чтоб революций, переворотов и кровавых воскресений не устраивали, а утром они ещё и прощения просить будут. Вот все и обязанности.
Солдаты смеются:
 Ха-Ха-Ха!!!
Лёха, сквозь смех:
— Да, не хило устроился.
Солдаты опять поднимают стаканы:
— За дембель!
Птицын, с чуточку кривым носом, добавляет:
— Мы часто просыпаемся, привязанные к кроватям. Этот урод! Пошалить толком не дает?
Марат:
— Дома шалить будете, а здесь, в рядах прославленной Красной армии, водку жри аккуратно. Не Махновцы и Петлюровцы, всё-таки. Облико морале! Цыгель цыгель. Ой, губ вахта. Вон у Малдавана до сих пор руки дрожат, ну а если так хотите разнообразия, я с Папой договорюсь, без проблем, путёвка в Сибирь и холодильник Роза Лев, с хлорным ароматом. Да и чем вы недовольны? Вы бы Попа уже распяли на кресте своих тупых желаний и безмозглых армейских обычаев, и он никогда бы нам столько водки не выиграл. А так, благодаря ему, мы уже за два месяца четвёртый раз банкуем.
Наслаждайтесь жизнью, господа, аккуратно.
Саттор вмешивается в разговор:
— С волками жить, по-волчьи выть.
Нет, замок, ты не прав! Духов надо прессовать, чтоб не борзели, а наши уже третий месяц служат без мандюлей.
Марат, недовольный словами земляка, по мере его слов его тон нарастает недовольством:
— Ты забыл, как на плацу груз двести провожали? Ты забыл, как осенний призыв кончил?
Напомнить?!
Один до сих пор воет в ДИС бате! Одного я подстрелил! Одного они кончили! Одного с ума свели! А все остальные, кто с очка, кто со свалки дембельнулся! Ты хочешь соблюсти эти традиции?! Ты хочешь так выть?! Давай?!
И один недавно под лёд ушел, Тару помнишь?! Накутачился мальчик, а привязать некому было!..Помолчи и подумай, ладно?
Прессовщик хренов!
За столом воцарилась мертвая тишина.

Несколько секунд молчания уверенно бешеным тоном прерывает Марат (Остапа понесло, хмельная конституция):
— Я! Ложил! На эти (вежливо) долбанутые традиции!
После нескольких секунд молчания Марат добавляет:
— Устав! Коран! Библия! Конституция! Всё это писали люди, люди, как мы! Почему бы нам просто не быть для начала, простыми людьми?! Мы все стремимся в Боги! Короли! Ферзи! Дамки! Пророки! Святые! Мы все самые крутые! Самые умные! Самые хорошие! Самые! Самые! Самые! Мы идём ради этого превосходства порой по трупам! По душам!
А в итоге, с этой эгоистичной жаждой власти, жаждой превосходства, мы простое, поганое, дерьмо! 
После нескольких секунд молчания Марат добавляет:
— А нужно просто оставаться человеком! Это так просто, человеком! Мать нашу!
Может быть, ты, Саттор! Будешь Замком? Давай! Я сдам тебе дела! Без проблем, командуй!
Саттор бурно отказывается:
— Нет! Я не буду! Ты что, с ума сошел?
Марат:
— То-то, прежде чем что-то предлагать, подумай?
Лёха:
— Марат, ты что так завёлся?
Марат:
— Ни (вежливо) хрена себе!? Это мой призыв, это мой тыл! Мой тыл они, а не особисты и политруки, и мой тыл должен знать, куда и зачем он идёт за мной. А не задавать тупые вопросы! Традиции! Имел я эти тупые традиции! Они забыли, как мы, будучи духами, ломали эти традиции, как мы не подчинялись Замку в карантине, они об этом забыли!
Марат переводит взгляд на дембелей:
— Может, кто-то из вас хочет занять моё место? Давай! Я освобожу трон!!!
Мы пришли к дембелю! Ни один из нас не двухсотый! Не инвалид! Не сошёл с ума! Что вы ещё (вежливо) на хрен хотите?! Вот наша традиция Чариков! Ради чего я снёс скулу Нач-Кару?! А?! Я же не оставил тебя с ним и его землячками! Ответь!
Для чего я передёргивал автомат и строил этих мразей? Ответь! Молчишь?!
Для чего я ломал руку, Замку? А, Саттор? Вы все молчите?! Вы предлагаете мне стать такой тупой мразью! Как и они?!
Несколько дембелей в разброс:
— Да нет, Мара, успокойся, всё нормально, да зманал ты?! Да хорош?!
Марат (после нескольких секунд молчания):
— Я не диктатор, я всего лишь защищался и защищал Вас! Я и сейчас защищаю Вас, а не их, я защищаю Вас от самих себя! Да! От самих себя! Да! Время нацепило на меня лычки, но я тот самый Марат, и если я не прав, я сдам любому из Вас всю эту хер-ню! Жора! Ты не хочешь?!
Жора-ефрейтор, самый здоровый дембель с заторможенными мозгами, возмущаясь, с пищей во рту, низким хриплым тоном отвечает:
— А что я?! Как что, так сразу Жора! Жора!
Марат:
— Ты сначала дожри, и форму постирай, а то скоро нас из-за тебя, с соледольщиками спутают. Или вон Киш-Миша попроси, он любовнице снесёт.
Коптёрщик, узбек по прозвищу Киш-Миш, возмущаясь, отклоняет предложение Марата на ломаном русском языке:
— Я? Зачемь? Нагрузить, Люсю? Люся не ишак! Из-за Жори, да пощёль онь, далеко? Сам стираеть, не па таить.
Марат прерывает коптёрщика:
— За организатора этой поляны! За Попа! Не за духа! А за человека! За его слабости! И его силу!
Все дружно повторяют:
— За Попа!
Лёха, прежде чем выпить, с удивлением добавляет:
— Аффигеть! Куда этот мир катится? Дембеля, а за Духа пьём, Мама родная!
 
Затемняем экран.

Сцена.
Титры
Два часа спустя.
 
Лица у казармы, ночь освещена фонарями. Группа подвыпивших дембелей выходит из казармы.

Леха, разгорячённый напитками, пьяным тоном:
— Спасибо Марат, да, язык у тебя не слабо подвешен? Слышь? Я так понял, ты боец? Я тоже этим делом болею, давай сразимся?
Марат, тем же пьяным тоном:
— Давай, не сегодня? Завтра, послезавтра?
Леха, ведомый героическим хмелем, настаивает:
— Нет, давай сейчас!
Марат, слегка покачиваясь:
— Ты что, пьяный, мастер?
Леха, тем же хмельным тоном:
— Да! И у меня сейчас настроение есть, кому-нибудь морду набить (ухмыляясь.)
А у тебя достойная морда! Круто, круто ты меня сегодня развёл, я хоть рассчитаюсь!
Марат, хмельным тоном:
— Морда у лошади, а у меня лицо, и я не очень уверен, что у тебя получится до него добраться.
Леха, протягивая руку для заключения пари:
— Ну, давай, ещё на десять смирновок!?
Марат, принимая руку:
— Ну, братишка, ты сам это предложил!


Сцена
Ночь, освещенная фонарями, стадион

Спарринг
Марат и Леха снимают ремни, кителя, сапоги и, разминаясь, проходят на стадион. Расходятся на дистанцию трёх-четырёх метров. Марат спокойно стоит и смотрит на соперника .Лёха начинает сближение, при этом выделывает руками движения замысловатого Като (Като- блоков с ударами.)

Марат, сделав несколько уклонов от атак соперника, оценил его состояние. Встал в правостороннюю стойку, спокойно наблюдает за очередным Като, этим замысловатым танцем. Вдруг взрывается, правой ногой боковым ударом бьёт в переднюю левую руку соперника, ставит её и с разворота вертушкой бьёт в область виска Лёхи левой ногой.
Лёха отлетает от удара в сторону,  метра на два, и падает замертво.
К телу подбегают сразу несколько дембелей.
Лёха лежит не дыша, не подавая признаков жизни.

Затемняем экран.

Сцена
Возврат на стадион.

Без звука показываем мечущихся и что-то кричащих на эмоциях друг другу солдат.

Лёха лежит, не подавая признаков жизни. Вокруг него суетится толпа солдат.
Марат, стоя на коленях перед Лёхой, делает ему искусственное дыхание и массаж на сердце. Он повторяет эти действия несколько раз. Сумбурно пытается нащупать пульс, но на руке его нет, припадает ухом к груди Лёхи, но пульса нет.
Кто-то подносит графин с водой, воду выплескивают на лицо Лехи, но он не приходит в себя.
Марат опять начинает делать искусственное дыхание и массаж на сердце, повторяет комбинацию несколько раз, опять пытается нащупать пульс. Пульса нет.
На глазах Марата появляются слёзы, он отходит в сторону, встаёт на колени, возводит руки и взор вверх. И начинает эмоционально что-то кричать, смотря на звезды.

Через секунд 30 включаем звук.

Молитва возведённого в отчаянье Марата:
— Неужели ты оставил меня в живых, чтоб я убил ни в чем невинного человека!!!  Зачем?!!! АААА!!!

Сцена
Картину в сознании Марата накладываем  на звёздное небо.

Плац воинской части. По центру установлен красивый гроб.
Вся часть, включая вольнонаемных, построена на плацу, у всех слёзы на глазах.

Прикомандированная вольнонаемная женщина в истерике обращается по ошибке к Марату (он стоит в начале строя на месте замкомвзвода):
— Да разве вы люди!? Вашим бы Матерям! Отправить Вас так!!!

Сцена
Ночь, освещённая фонарями.

Воспоминания в сознании Марата стирают накинувшиеся на него его друзья — Птицын и Саттор:
— Он жив!!! Он пришёл в себя!!! Марат!!!! Успокойся!!! Он живой!!! Живой!!!
Марат, словно не веря друзьям, отпихивает их и кидается к лежащему на траве, пришедшему в себя Лехе.

Марат со слезами на глазах, обнимая Леху:
— Ты жив!!! Жив! Твою мать!!!
Марат, обнимая Лёху, поднимает глаза вверх и начинает благодарить Cсоздателя и произносить клятву:
— Спасибо тебе, Господи!!! Я клянусь тебе! Что больше никогда не подниму руку на невинного человека! Никогда! Я клянусь! Я клянусь!..

Голос за Кадром:
Так в Марате появился страх, страх бить людей, и всякий раз, когда ему предстоит это сделать, он будет вспоминать эти мгновения, эту клятву Создателю.
Он решил, от греха подальше, завязать со всеми боевыми искусствами и прекратить тренировки. В его памяти навсегда остался упрёк, брошенный им женщиной на плацу, когда вся часть со слезами на глазах прощалась с молодым солдатом, убитым пьяной забавой дембелей.

(сделать небольшую паузу).

Жизнь и смерть, порой это так глупо, и так близко!!!

Затемняем экран.

Титры.

Дембель.

Сцена
Самарканд, лето.
День.
Пляж, озёра, жара, за сорок в тени, от песка идет испарение воздуха. Детвора носится по пляжу, играя в догонялки.
Марат лежит на песке, закрыв глаза рукой, видит пробивающиеся через неё местами белые пятна.
Метрах в десяти от него загорают три девушки, одна из которых его сестрёнка.

Показываем то, что видит Марат, и слегка доходящие до него звуки диалога его сестрёнки с подошедшим незнакомцем

Незнакомец:
— Я слышал, твой брат приехал?
Сестрёнка:
— Да, а что?
Незнакомец:
—  Ты ему передай, что я его в рот отимею.

Марат, слыша это, вскакивает на ноги, его глаза не сразу распознают незнакомца. В солнечных лучах постепенно вычерчиваются черты героя с лестничной площадки.

Марат, грубым тоном, футболисту:
—  Я немало получал! Но в рот меня никто не имел! Пойдём, посмотрим, что ты за-имела!?

Незнакомец и Марат идут плечо в плечо в сторону рощи тутовника.
Их диалог, переходящий в действия.

Незнакомец, уверенным дерзким тоном:
— Я так долго ждал нашей встречи.
Марат, не спеша, спокойно:
— Я тоже, к ней готовился.
Незнакомец, неприязненным тоном:
— Ты многих моих пацанов поломал.
Марат, ухмыляясь:
— Это, этого (ухмыльнувшись) стоило.
Незнакомец, дерзко:
— Ты пожалеешь, что на свет родился.
Марат спокойно, с улыбкой на лице:
— Смотри, сам не пожалей!
Незнакомец:
—  Ты за Косого мне сейчас ответишь, ты, как он, в постель мочиться будешь.

С этой репликой подталкивает Марата в правое плечо левым локтем руки.
Марат, используя инерцию, которую ему придал футболист, разворачивается на триста шестьдесят градусов и выпускает свою правую руку. Марат даже не почувствовал соприкосновения, кулак угодил футболисту в тыльную сторону скулы.
Марат встал в левостороннюю стойку и готов был уже добавить левой ногой в область лица. Его нога уже отрывается от земли, но в этот момент он замечает струю крови, текущую из левого уха соперника. Марат останавливает движение ноги, практически у лица.
Его враг на мгновение теряет контроль над собой, падает на колени, придерживая отвисающую скулу руками, сознание возвращается к нему.
Марат стоит в стойке и смотрит на эту картину, его руки и ноги дергаются в судорогах от мыслей, разрывающих его.

Голос за кадром:
— Марат впал в замешательство, его ненависть к этому существу и инстинкт само-сохранения раздирают его сознание.

Внутренний голос.
Ненависть грубо приказывает:
— Бей! Уничтожь! Эту мразь!
Инстинкт самосохранения, тревожным тоном:
— Нет! Не бей! Убьешь! Тебя посадят! А эта мразь, этого не стоит! У тебя мать! Отец! Подумай! О них!
 
Мысли Марата нарушает шепелявый прерывистый шепот его соперника:
— Ты, ты что, что с с сделал? Я же п пр просто, по по поговорить, х хо хотел?
Марат жёстким злым тоном прерывает соперника:
— Ты меня в рот собрался поиметь? Но у тебя мальчик! Месячные открылись? Что ж ты так?! Не подрассчитал?
Футболист, умаляющим шепелявым тоном:
—  Ну, ну, з за зачем же т ты ты так, я же п по пошутил, не бей меня бо больше, я д для  т те тебя, все, что ты за захочешь, с ссделаю, любой к ккосяк, любую д де девочку, любой ккайф.
Марат с презрением:
— Я, мразь! Из-за тебя, другу нос сломал, а другого чуть не убил! А ты, плесень, мне девочек предлагаешь?! Получить падаль! Даже нормально не можешь!?

Марат толкает с презрением ногой в плечо незнакомца, тот подает, удерживая руками скулу.
Марат с презрением:
— Запомни одну вещь, мразь! Если мне что-то нужно будет в твоём районе, я у тебя, падаль, спрашивать не стану. И своим гнилым шестёркам передай, пусть мне под руку не попадаются. Тебе месячные открыл, и им всем открою!
Ты понял меня, мразь!?
Футболист, лежащий на земле, еле слышно жалобно простонал:
— Да, да, я п ппонял, т ттолько нне бей, не бей м мменя.
Марат:
— Живи, и размножайся, Кондон! Чтоб моим потомкам было не скучно жить! В футбольчик поиграть с кем-то надо! Например!?

Марат переводит взгляд на толпу народа, стоящую метрах в двадцати-тридцати.
Он видит несколько мужиков с поселка Футболиста и обращается с презрением к ним:
—  А вы не хотите меня поиметь?! (Выдержать небольшую паузу) Пока я теплый!?

Мужики поняли настрой Марата, разворачиваются и без слов уходят в другую сторону.

К Марату подходит его знакомый Мужик лет тридцати, и удивленно говорит:
— Марат, ты знаешь, кого ты опустил?
Марат спокойно:
—и кого ?
Мужик:
— Это Бурнаш, он, весь Фархад в руках держит!
Марат спокойно:
— Имел я этот посёлок и его весовых, и авторитетов, теперь пусть знают своё место! Зыки, вольное поселение, я им устрою такое поселение! Такую волю!! В мамину дырку прятаться будут! Беспредельщики!
К Марату подбегает сестрёнка с подружками:
— Ну, брательник, ты даешь! Я думала, он тебя сейчас убьёт, он на голову тебя выше, ну ты даёшь? Как ты это сделал, я даже не заметила, бац! И он на коленях! Круто!

Подружки сестрёнки смотрят на Марата многообещающим взглядом.

Марат спокойно:
— Ладно, пойдём плавать, а то я сейчас сгорю на этом пекле.

Компания отправляется в воду. После нескольких минут бултыханий компания возвращается на берег.
Марат замечает толпу народа, склонившуюся над какой-то девушкой.

Из толпы доносятся крики девушки:
— Булавкой коли! Коли! Пройдет!
Голос другой девушки:
— Куда колоть!? Куда?! Я боюсь!

Марат, движимый любопытством, подходит к толпе, перед его глазами предстаёт такая картина. Одна девушка в конвульсиях, плача, держит рукой за мышцу ноги, по всей вероятности, её ногу свела судорога.
Две другие пытаются помочь ей довольно странным способом, пытаются убрать её руки с мышцы и воткнуть в неё булавку, чтоб мышца расслабилась.
Но девушка, плача от боли судороги, боится укола булавки и не даёт подругам сделать этот неприятный укол.

Марат вмешивается в ситуацию, со словами:
— Подождите? Не надо колоть? Позвольте, я помогу Вам?
Наклоняется к девушке, выпрямляет её ногу и вытягивает  носок на неё.
Мышца от растяжки приходит в нормальное состояние.

Голос за кадром:
— Марат, как бывший спортсмен, хорошо знаком с судорогой и прекрасно знает, как бороться с этой дежурной неприятностью любого атлета.

Благодарный взгляд заплаканных глаз приятного создания, просверлил Марата насквозь, девушка нежно произнесла:
— Спасибо, спасибо большое.
Марат, поднимаясь на ноги, ответил:
— Никогда не пользуйтесь булавкой, просто растяните мышцу, и судорога исчезнет.
Ну ладно я пошел, не болейте.

Марата, помимо солнца, долго согревала пара благородных девичьих глаз.

Затемняем экран.
Титры

Прошёл месяц.

Сцена
Вечер.
Титры.
День рождения друга Марата.

Играет музыка. За накрытыми столами сидят человек десять.
В комнату входит Мама именинника:
— Валера, там к тебе Эдем пришел, иди, встреть.

Валера выходит из комнаты, через пару минут возвращается с другом и его девушкой.
Марат узнал принцессу с пляжа.
Принцесса узнала его, они здороваются.
Марат вежливым нежным тоном:
— Добрый вечер, Русалка, как ваша ножка?
Девушка лукаво:
— Спасибо, меня больше  судороги, благодаря вам, не пугают, я даже не паникую при них!
Марат не заметил недовольства на лице парня девушки.
Девушка добавляет:
— Может, мы всё-таки познакомимся? Я хочу знать имя своего спасителя.
Марат представился:
— Марат.
Девушка, приседая в реверансе:
— Мне очень приятно, меня зовут Алёна.
Марат, следуя этикету, нагибает голову:
— Мне тоже очень приятно. Но только я вас не спасал, это слишком громко сказано, я просто помог вам.
Алёна, не соглашаясь с Маратом:
— У каждого свои представления о подвиге, для девушки, которая имеет представление о них, только из книг и фильмов, ваш поступок самое настоящее спасение.
Марат, переваривая мудрые рассуждения барышни, в итоге соглашается с ней:
— Пусть будет по-вашему, то, что хочет женщина, то хочет бог.
Надеюсь, это самый незначительный и не последний подвиг мужчин, в вашу честь. 
Алёна, вспомнив о своём парне, представляет его Марату:
— Познакомьтесь, это мой молодой человек, зовут его Эдем.
Эдем с неким холодом во взгляде протягивает руку Марату.
Марат, принимая пожатие:
— Мне очень приятно.
Эдем:
— Мне тоже.

Гости рассаживаются за столом. Открывают шампанское, водку, лимонад, сок, наполняют фужеры, рюмки. Тосты и водка льются ручьём. Танцы под музыку.
Праздничная мишура. 

Показываем часы на стене.
Прошло два часа.

К Марату обращается захмелевший Эдем:
— Мужик, пойдем, подышим воздухом.
Марат, без задних мыслей:
— Пойдём.
Два молодых человека выходят из дома на улицу.

Сцена.
Ночь, полумрак.

Эдем серьёзным тоном обращается к Марату:
— Ты, мужик, в чью честь собрался подвиги устраивать?
Марат, не поняв смысла предложения, хмельным тоном:
— Я, не понял?

Эдем, неудовлетворенный ответом Марата, наносит ему удар в лицо правой рукой.
Марат, под изысканным наркозом, порядка двух бутылок водки, перенес удар, даже не поняв толком, что это было.

Принимая всё это за шутку, произносит хмельным тоном, вертя мизинцем у виска:
—Ты, ты мужик, что, с ума сошел?

Эдем, настроенный тупой ревностью, ударил Марата второй раз.

Марат, стоя на ногах после второго, на его взгляд опять шуточного удара, произносит слегка удивленным тоном:
—Ну, ты мужик, даешь? Ты доволен? Ну ладно, иди отсюда.

Эдем, пораженный тем, что тот, кого он бьет, стоит на ногах, наносит без слов третий удар Марату.

Марат, стоя как стоял на ногах, уже смеющимся тоном говорит:
—Шел бы ты отсюда, Мудак! Не доводил бы до греха!

Эдем, без слов, ведомый злостью от своего бессилия, начинает размахиваться, чтоб нанести очередной удар.
Марат контролирует взглядом его движения, взрывается и правой рукой сносит его.
Метрах в двух за спиной Эдема росла метровая живая изгородь. Его тело мягко приземляется на эту изгородь и, аккуратно покачиваясь, сползает с неё на землю.


Сцена.

Ночь.
Полумрак.
Показываем Марата и мелькающие кадры из армейской истории в сознании Марата.
 
Голос за кадром:
Марат смотрит на тело, не подающее признаков жизни. В его сознани оживает случай с Лёхой. Он, на автомате, пытается приблизиться к телу, чтоб посмотреть, жив он или нет.
Но он не успевает сделать и шага.
В его правую руку, руками, и обхватив, скрестив своими двумя ногами, ногу Марата, мертвой хваткой цепляется именинник, Валера. 

Валера истерично, сквозь слёзы, кричит:
— Мара! Мара! Не бей его! Меня бей! Не бей его! Меня бей!..
Марат, пытаясь освободиться от мёртвой хватки Валеры, сбрасывает его, как шмат прилипшей грязи, но он не отлетает.
Сквозь истерику именинника, Марат произносит:
— Валера! Я не буду его бить! Отпусти! Я посмотрю, он живой или нет!? Может, ему нужно дыхание восстановить?! Или массаж на сердце сделать?! Отпусти, да заманал ты!
Но Валера, словно не слышит Марата, продолжает кричать ему:
— Мара! Не бей его! Не бей! Меня бей! Его не бей!
Марат уже не знает, что делать с именинником и его шоком, пытается сорвать его с себя руками:
— Кореец, ты что, дурак? Тебя за что бить? Да успокойся ты! Я не буду никого бить! Отпусти! Может, ему нужна помощь! Дурак! Тебя за что бить? Болван! Лука объелся?!
Валера, немного придя в себя, отпуская Марата, захлёбывающимся тоном:
—Ты точно не будешь его бить?!
Марат:
— Да не буду! Заманал ты, кореец!
Марат подходит к Эдему, наклоняется над ним, слышит его нелёгкое дыхание, с облегчением произносит:
— Жив, мудак! Хоть бы бить толком научился!
После нескольких секунд молчания добавляет:
— Видать, сильно он любит Алёну, раз так слепо ревнует? Или дурак?

Марат выпрямляется:
— Я людей боюсь бить, а этот? Всё-таки, напросился, идиот!
Ну ладно, я пошел спать, надоели вы мне все! На хрен! Вот и делай добро людям? Ещё и бьют после этого?

Марат, шатаясь из стороны в сторону, удаляется.

Затемняем экран.


    
    Титры.
1997 год.
Тренировка-2


Сцена
Комната Марата
День

Трезвон телефона.
Внутренний сонный голос, сквозь сон:
— О, чёрт, я вроде не заводил будильник, хотя, хотя это не будильник, а телефон. Ну почему? Почему это происходит всегда, когда ты классно крепко спишь. Тебя никто ни-когда не разбудит во время кошмара.

Марат нащупал трубку телефона, находившегося на тумбе возле тахты, не открывая глаз, поднес трубку к уху.

Сцена.
Экран пополам. Диалог друзей.

В трубке:
— Алло, алло, Маара, это ты?
Марат, сонным голосом:
— Кажется?
В трубке:
—Что спишь? Вставай.
Марат, распознав голос друга:
— Гриша ты, ты, что, с Ирана (зевая) Аау… звонишь?
Гриша:
— Проснись, я дома.
Марат, удивлённо:
— Дома?
Гриша:
— Да, дома.
Марат, не совсем проснувшись:
— Мы вчера тебя в Иран проводили, хорош прикалываться.
Гриша:
— Пролетели, не поехали.
Марат удивлённо:
— В честь чего?
Гриша:
— Америкосы сами едут.
Марат:
— При чём здесь, (зевает) Аау… американцы?
Гриша:
— Они в мире восьмые, мы девятые, на кубке участвуют восемь первых. Америка с Ираном не контачат, не хотели ехать, вроде передумали. Ты что делаешь?
Марат:
—Сплю, что, не видишь?
Гриша, ухмыльнувшись:
— Вот урод, ещё не проснулся, как я могу тебя видеть, глаза открой, слышь, давай приезжай, чемпионат устроим, я тебя порву, порву, как газету.
Маара, возмущаясь:
—Ты, рвач, натренировался что ли, пупок не развяжется?
Гриша, сделав несколько глотков пива:
— Здесь пиво подвезли, свежак, я взял ящик.
Марат:
— Пиво без водки — деньги на ветер, водка без женщин — то же самое.
Гриша:
— Наотжимаешься, вместо женщин.
Марат возмущаясь:
— Ой, чемпион мима, мастер спирта наибутылочного класса, ты вначале своего корейца порви, судей там всех перебей, потом со мной тягаться будешь, терпело узбекистанское.

Голос за кадром:
— Так друзья настраивали друг друга на сражения, сражались они на жизнь и смерть, применяя изысканный метод казни, отжимания от пола.

Марат:
— Ладно, через час буду.
Гриша:
— Давай быстрей, пиво скиснет.
Друзья одновременно кладут трубки.

Сцена
Дом Гриши
Зал. День.

Час спустя, два друга сидят напротив друг друга, между ними доска с тридцатью фишками, двумя зариками (кости), тарелка с копченой рыбой, бутылочное пиво, и прочая съестная мишура. В процессе игры товарищи пьют пиво.
 
Голос за кадром:
Копченый сом плавает в тарелке,
Холодное пиво пенится в бутылке,
Занавешено время ширмой азарта
Жизнь проплывет прикольно, не жалко.

Гриша, кидая зарики:
— Как дела дома, предки в порядке?
Марат, попивая пиво:
— Нормально, счастливый брак, прихожу — спят, встаю — они на работе, лафа. А у тебя?
Гриша:
— Все по старому, пилорама на работе, тоже лафа.
Первую партию проиграл Марат.
Гриша:
— Ну, братишка, ты чувствуешь куда. (Вознося указательный палец правой руки вверх.)
Да куда ты попал! Высшая лига!
Марат:
— Как всегда, батюшка, фора.
Гриша:
— Двадцатка с тебя.
Марат, принимая упор, лёжа:
— Без базара.
Начинает отжиматься на одной руке.

Гриша, попивая пиво:
— Борзеешь, посмотрим, как через пару часиков запоёшь.

Голос за кадром:
— На одной руке товарищи отжимались в два раза меньше.

Марат отжался положенные десять раз; разминая кисти рук, вернулся к игре:
— Ну, всё братишка, фора кончилась, сейчас ты узнаешь, что есть татаро-монгольское иго.
Гриша:
— Татаро-мудакским игом пугай девок в постели, а меня, Илью Григорьевича, тюбетейками не закидаешь.
 
Друзья продолжают  сосредоточенную игру,  попивая пиво.
 
Вторую партию опять выиграл Гриша:
— Ну что, с такой игрой ты скорей похож на оруженосца Дон Кихота, чем на Чингиз-Хана.
Марат:
— Григорий Попович, военная стратегия иногда подразумевает отступления, пожертвования — «Москва, спаленная пожаром, французу отдана».
Гриша:
— У слабаков всегда найдутся отмазки, давай Кутузов, десятка с тебя.
Марат отжался десять раз на левой руке, вернулся к игре. Гриша по праву победителя начал третью партию, завертел зарики на две шестерки.
Марат:
— Вот урод, везунчик.
Гриша, переставляя две фишки:
— Мастерство, от этого никуда не уйти и никуда не скрыться, это, как разящий меч правосудия. Признай, одноглазый, ведь ты слабей, на порядок слабей.
Марат завертел две четверки, что давало возможность играть также двумя фишками:
— Рано радуешься, Добрыня Пуляевич, ваш ржавый меч правосудия пора на переплавку.
Гриша:
— Мы тебя и ржавым оружием одолеем, зачем тратиться на амуницию, когда и со старой не чувствуем, не ощущаем где! Ты? (Расширяя правый глаз пальцами) Ну! Где? Не вижу малявка, слабак.
Марат, делая ход:
— Я не знал, что у тебя со зрением слабовато.
Гриша, бросая зарики:
—Со зрением у меня всё нормально, просто ты со сваей игрой настолько микроскопичен, жалок, что я скоро буду играть с тобой с закрытыми глазами.
Марат:
— Навряд ли в твоей пробитой башке найдется столько серого вещества, ты не осилишь, ну если только сотрешь всю информацию, даже то, как тебя зовут. Нет Пуляев, такой жертвы я от тебя не приму, история мне этого не простит, ты меня устраиваешь таким, какой ты есть, стадия развития уровня Питекантропа вам к лицу.
Гриша:
— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. Не забывайте Вася, оскорбляя меня, вы оскорбляете себя, Неандерталец.
Марат:
— Золотые мысли иногда посещают ваше  хранилище бестолкового мозга, но к самостоятельному разжиганию огня вы ещё не готовы, питаться сырым мясом ваша судьба.
Гриша:
— Мясо, мясо я уважаю, пища Богов.
Марат:
Кусок бешеного мяса
Подстилка слепой нужды
Честь унитаза
Бог слезы.
Загадка, угадай?
Гриша, подумав:
— Не знаю.
Марат:
— Формула человека — у каждого свой кайф, своё бешенство. Каждый пашет, чтоб прожить, и не всегда в кайф. Унитаз порой чище, чем этот мир, а мир это мы. Бог слезы, иногда мы плачем сами или заставляем плакать других, причиняя боль, или от радости.
Гриша:
— Жестоко, но правда, сам придумал?
Марат:
— Нет, как всегда во сне, у Омар Хайямы списал.
(возмущаясь) Да пошел ты! Урод! То ты с Пушкиным то с Вальтером, а со мной не в падлу общаться.
Марат:
— Нет, Пуляев, с Александром Сергеевичем я проникаюсь восемнадцатым веком, с Вольтером семнадцатым, а с тобой? Доисторическим периодом.
Гриша:
— Вот Чмо! Настоящее Чмо! Урод! 
(Оглядывается вокруг.) Чем бы тебя ударить! Козла безрогого.
Марат:
— Нет, в доисторическом периоде полно своих плюсов, например ты, настоящая Монтана, с тебя только наскальные рисунки рисовать.

Голос за кадром
— Несмотря на психическую атаку Марата, Григорий все равно умудрился выиграть партию.
Гриша:
— Давай урод, твои путешествия во времени не сделали тебя умней, упор лежа, похай, подстилка мяса, слеза унитаза.
Марат, принимая упор, лёжа:
— Чего только не сделаешь ради науки.
Начинает отжиматься.
Гриша:
— Твоя наука — отжимание, вместо бесед с Вольтером и Омар Хайямом будешь во сне отжиматься, я из тебя всю дурь повыбью, философ, Склифосовский. Склифосовский нашёлся.
Марат отжался десять раз, возвращается к игре:
— Ну, всё, братишка, хорошие игроки три раза дураки.
Гриша:
— Заключил Вася, мы в карты не играем.
Марат, утвердительным тоном:
— Какая разница, главное, что твоя судьба отжиматься настала.
Гриша, бросая зарики:
— Ты сначала выиграй, мечтать не вредно, мешок. 
Марат:
— Вас ждёт вторая часть Марлезонского балета.
Гриша:
— А это что ещё за хрень?
Марат, вознося указательный палец вверх:
— Книги, Пуляев, нужны не только для туалета.
Гриша:
— Ага, ими ещё можно разжигать костры, грамотей нашёлся, сам в слове мама делаешь четыре ошибки, забыл, у кого диктант списывал.
Марат:
— Я, между прочим, нерусский, у меня может быть, врожденная безграмотность, и святая церковь, по этому поводу трактатов не имеет.
Да и сам Нострадамус, будучи культурным человеком, про эту трагедию человечества ничего в своих писаниях не упомянул.
Гриша:
— Представляю, чтоб случилось с Бомбардировщиком!

Голос за кадром
— Бомбардировщик — прозвище учительницы русского и литературы.
За манеру ходить с журналами под мышками, словно бомбардировщик с подвешенными тяжелыми бомбами под крыльями.

Гриша:
— Если бы она услышала твои стихи, да! Повесить её было бы гуманней. 
Марат:
— Если бы мне кто сказал, в классе седьмом-восьмом, что ты будешь писать стихи, меня самого гуманней было бы повесить, ненавижу право-писание. Какая разница, что писать а или о, и или е.
Пока я буду вспоминать корень слова, приставки, суффиксы, его ориентацию, мужскую, женскую и особенно маму всех тех, кто это всё придумал, моё вдохновение обложится пирамидой Хеопса.   
Куча грамотеев, нечего им делать, напридумывала правил, чёрт ногу сломит, наверно специально, чтоб народ после них ни черта не соображал.
Конвейер бессмысленных буквоедов, я волком бы выгрыз бюрократизм, в седьмом классе, какой бюрократизм? А это, достаю из штанин, тьфу-ты, набор дебилизма.
Гриша, иронизируя:
— Это тоже мой любимый стих, чтоб этому уроду крышка гроба жала, я из-за него двойку получил, не лез он мне в голову, хоть убей.
Марат:
— Может быть, его специально воткнули в программу, чтоб мы научились отличать стих от дерьма.
Гриша:
— Точно, знаешь, их тупость поражает. В Золотом Телёнке не меньше правды и насмешек о дурдоме, чем в Мастере и Маргарите. Одно напечатали, второе запретили, идиоты.
Марат:
Да, гиганты мысли, умудрились так всё замаскировать, что те балбесы, кого они высмеивали, умудрились их издать.
(Выдержав небольшую паузу.)
Каким низким и жалким может быть величие, круговорот воды в природе или замаскированная демократия! Теория относительности: чем тупее времена, тем громче над ними смеются. (Выдержав небольшую паузу.) Хотя в любом дурдоме найдётся парочка-другая нормальных людей, возможно, им просто повезло, а Мише с его романом не подфартило.

Четвёртую партию опять выиграл Гриша:
— Ну что, грамотей, букварь во время отжимания читай, по бразильской системе, всё запомнишь.
Марат, принимая упор:
— Горбатого могила исправит, наука и эволюция в данном эпизоде бессильна. Когда нет желания, хоть кол на голове чеши, не вижу смысла засорять свои мозги всяким геморроем. Голова должна быть ясной, или пьяной, третьего не дано.
Отжав десять раз, Марат вернулся к игре:
— Да, что-то произошло, у меня такое предчувствие, будто за одну ночь прошло целое тысячелетие.
Гриша:
— Почему?
Марат:
— Вчера ты так не играл, здорово подрос за одну ночь, я пришёл играть с Питекантропом, а рядом Неандерталец, недооценил, извини, Пуляев, молоток, вырастешь — кувалдой будешь.
Гриша:
— Да пошёл ты, урод, на себя в зеркало взгляни, слабак, отмазываешься, как Черчилль, мешок с дерьмом.

Голос за кадром:
— Два друга во время игры превращались в двух Тайсонов, готовых ради победы откусить друг другу ухо, их психологическая дуэль не была случайной: тот, кто её выигрывал, начинал выигрывать и игру.

Пятую партию выиграл Марат:
— Ну что, братишка, Москва, спалённая пожаром, Французу отдана?
Гриша, принимая упор, лежа:
— Я просто тебя не чувствую, засыпаю от твоей игры, никакой фантазии, двадцать шестой съезд компартии был гораздо веселей, богатырский сон сквозь аплодисменты.
Марат:
— Не знаю, не знаю, по всяким отстойным сходкам не тусуюсь.
(Выдержав небольшую паузу, прихлопывая к голове  руками.)
— Ах! Эх! Пуляев-Пуляев, вот откуда прогресс! Молниеносный процесс развития, вчера Питекантроп, сегодня Неандерталец. Да! Твою Мать, времена пошли, нельзя ребёнка без присмотра оставить, то маньяки, то Комуняки. Безобразие! Настоящее! Куда смотрят партия, правительство, парламент, президент, духовенство, папа римский  и прочие  Огромные члены нашего общества?
Гриша, отжавшись:
— Куда смотрят прочие члены мне наплевать, главное, что мой никогда не сбивается с курса. Ну что, урод, давай, начинай, кандидат наичленейших наук, в твоем некрологе напишут: помер от отжимания. Порву как газету в белом доме.

Голос за кадром:
— Белый дом — туалет в спорт-интернате.

Марат начал очередную партию:
— Рвать газету, это всё, чему тебя научили?
Гриша, переводя разговор в другую плоскость:
— Слышь ты, когда поженишься, а то член да член, двадцать шесть скоро, а разговорчики, ни одной не пропускаешь?
Марат:
— Да не могу я жениться, у меня рука не поднимается делать из любви домработницу.
Гриша:
— У тебя только член и подымается.
Марат:
— Ну почему, я им иногда поэмы посвящаю, вот последняя:

Скажу тебе: займу у Бога воли.
У чёрта слов, у дьявола мечту,
В цепях интриг твоих я каменею,
И ничегошеньки я не пойму.

Мой луч надежды преломился,
Он улетел в далёкие края,
Где мне его искать — не знаю,
Как мне сказать тебе, Горгона,
Я так, я так, люблю тебя.

— Такая стерва, ну как на ней жениться, вот такая вот, любовь.
Гриша:
— Какая любовь, вон пусть жрать готовит, дом убирает, детей рожает, матери помогает, первоклассник хренов.
Марат:
— Тебе  лишь бы пожрать, Питекантроп. Давай играй, буду делать из тебя человека. Надеюсь, отжимание ускорит процесс эволюции. (Выдержав паузу.) Люблю её, знаю, что песец, но всё равно люблю.
Гриша:
— Дурак ты, дурак.
 Марат:
— От судьбы (тяжело выдыхая) не бегу.
Гриша:
— Твоя судьба — отжиматься, это я из тебя сделаю человека, Фила сов .
Марат:
— А где Фужер Кутасович?
Гриша:
— Клиенты жирные, уехал далеко.
Марат, с небольшим сожалением:
— Жаль, жаль, лишил нас зрелища предсмертных судорог.
Гриша:
— Фигня, вечером насладимся.
Марат:
— Да, если сами доживём.

Голос за кадром:
Или просто показать бегущий циферблат.
 
— Шёл четвертый час равной игры, очередную партию проиграл Марат.

Гриша:
— В позу таракана, десятка с тебя!
Марат, принимая положение «лёжа»:
— Сам ты таракан!

Начал отжиматься на левой руке, отжав семь раз, на восьмом забуксовал, рука, онемев, перестала выполнять  свою роль.
 
Гриша:
— Не понял, не понял, сдавайся, проиграл первый тайм, проиграл!
 
Голос за кадром:
— Переход на две руки означал проигрыш первого тайма.

Марат не хотел сдаваться, но рука не подчинялась, пришлось перйти на две руки.

Гриша вскочил на ноги, жестикулируя руками в стиле боксёра, защищающего локтями живот, сжимая кулаки:
— Есть! Камон бебе! Камон! Слабак! Порвал, как газету! Как туалетную бумагу! В мокром состоянии, промокашка! Платочек для соплей! Знай теперь, кто в классе Шеф!
Марат отжался тринадцать раз на обеих руках, перевернулся на пятую точку, изрядно запыхавшись:
— (Хаа — хаа!). Козёл ты, Пуляев, (хаа!) довёл старого воина (хаа)!
Гриша:
— Это тебе не стишки писать, Маяковский-Мудаковский, знай наших!
Принимая стойку Кинг-Конга, попеременно стуча себя в грудь руками, начал кричать:
— Я Гриша! Я Гриша! Я царь зверей!

От выходки захмелевшего друга Марата продрал смех. На крик Гриши прибежали сестренка Таня и дочка Сабина.
 
Таня:
— У вас всё нормально? Вы что, с ума сошли?
Сабина:
— Папа, папа, ты зачем кричишь?
Гриша подхватил дочку, подняв её к потолку:
— Папа, доча, чемпион, папа порвал дядю Марата, ура! Ура! Правильно, доча! Правильно!

Голос за кадром:
— Девочка пяти лет поняла отца по-своему.

Сабина, удивляясь:
— Порвал? Зачем? Папа, теперь тебя будет ругать мама: когда я порвала Танину тетрадку, меня мама ругала и в угол поставила. Ты же большой и должен знать, что портить чужие вещи нельзя, эх ты, папа.
Гриша, отпуская ребенка:
— С мамой я сам разберусь, доча, иди, накрой на стол, папа кушать хочет, ладно, доча?
Сабина:
— Ладно, сейчас.

Выбежала из комнаты. Таня последовала следом за девочкой.

Гриша окликнул Таню:
— Таня, у нас пиво кончается, принеси с холодильника.
Таня, девочка четырнадцати лет:
— В холодильнике не осталось, Гриша.
Гриша:
— Возьми денег, велосипед, съезди в магазин.
Таня:
— Сколько взять?
Гриша:
— Бутылок десять, стой, сначала накройте на стол.
Таня:
— Хорошо.

В комнату вернулась Сабина, в руке девочка несла тюбик бумажного клея.

Сабина:
— Дядя Марат, где вас порвал папа, давайте заклеим, где? Где? Ну где? Покажите?
Девочка осмотрела дядю:
— Не могу найти, ну покажите!

Голос за кадром:
— О ком заботилась Сабина, о дяде, или отце, чтоб тому не досталось от мамы, осталось секретом.

Сабина отцу:
— Врушка, дядя Марат целый, нигде не порвал, врушка папа, ты врушка.
Гриша не стал разъяснять ребёнку пяти лет значение слов, просто перевёл разговор в другую колею:
— Доча, папа очень хочет кушать, ведь ты папу покормишь?
Девочка ответила:
— Сейчас.

Забыв про всё, побежала на кухню, из которой донёсся звон кастрюль и прочей посуды.

Гриша вернулся к игре, кинул зарики, передвинул фишку:
— Ну что, ещё одну, пока накроют, давай по-быстрому, или ты так просто отожмёшься? Раз шестьдесят.
Марат, смотря на доску с неправильно сыгранными фишками, возмущаясь:
— Да ты опупел, белены объелся? Ты не в джунглях макака, в руках у тебя не банан, а пиво, глаза раскрой, Кинг-Конг, гиббон, континент спутал.
Гриша удивленно:
— А что?
Марат:
— Что-что, кинул, пять четыре, а ходишь? Теорему Пифагора с теорией Дарвина попутал? Или пива переел? Калькулятор перегрелся?
Гриша, исправляя ошибку:
— Машинально получилось, извини.
Марат:
— Вот так  машинально ты и выигрываешь, урод (строя гримасу). Мастерство — мастерство! Царь зверей! Царь зверей!  Царь зверей — лев, а не обезьяна, твою учительницу по зоологии и математике я очень обожал! Еще утверждаешь, что книги используешь строго по назначению, кетмень!
Гриша, оправдываясь:
— Да ладно, будто сам не ошибаешься.
Марат:
— Так не в начале игры! Царь зверей! Играй правильно! Мандам Помпа дур! (Мандам написано специально.)
Гриша:
— Сам ты, мандам! Говорю, ошибся! Значит, ошибся.
Марат:
— Знаю я, как ты ошибаешься, как подножки ставишь, так и ошибаешься, мастер спирта бутылочного класса. Нахватался хитрости и пакости по всему свету, чемпион мима, честно жить уже не можешь.
Гриша:
— А где ты видел правду, жизнь такая, оглянись вокруг, законы и правила для лохов.
Марат:
— Правда — это ложь, подлость и кровь, Всё это ничто, когда есть любовь.
Правда у каждого своя, и если тебя имеют партия и правительство, судьи и тренера молчат, значит, все вокруг козлы, и я в том числе!
Гриша:
— Да нет, ты то здесь при чем.
Марат:
— В том, что подножки ставишь ты мне, и в игре мухлюешь ты со мной.
Гриша:
— Подножки ставлю, это уже профессионализм, извини, братан, а мухлюю для пользы дела, ты от отжимания крепчаешь.
Марат, возмущаясь:
— Вот ты, Чмо! Настоящее Чмо! И здесь отмазался, урод!

Причитая, читает стихи:

Как время лечит нас или калечит,
Земли два метра покупаем мы,
Лишь на могилах надгробья спорят,
Возможно, в чем -то они правы.

Гриша:
— А это ещё в честь чего?
Марат:
— Время к вам безжалостно, батюшка (причитая).
Да, набрали детей на работу, вот и мучайся с ними, традиционная медицина здесь бессильна, придется вызывать потустороннюю силу.
Гриша:
— Стихи про что были?
Марат:
— Мастер и Маргарита, не стихи, текст.
Гриша:
 —  Ну, дальше, продолжение есть.
Марат произносит текст:
         —    По шприцу дела, иль в нашатыре,
               В бинты запуталась луна,
               Кто ищет дьявола в квартире,
               Во что- то вера тому нужна,
 
              Темница плоти, мгновенья жизни,
              В чей стан уперлись мы, Богу, иль чертям
              Закат восходит, рассвет заходит
              Планеты  пациентам попалим

              А жизнь идет, идет без головы
              Кричит, отдайте, отдайте мне её,
              А те, кто любят, любят, видят сны
              Им все равно, им все равно    

              Застыли буквы под прессом гноя
              Глаза натерли, натерли, мазали
              Хотелось что- то, хотелось воли,
              А может просто убежать в мечты

             Туда, где нету грязи срама
             В реке течет чистая вода
             Где можно смыть с глаз мозоли
             И видеть ясную луну всегда.

— Придёт пора, Пуляев, и ты захочешь смыть мозоли с глаз, хитрость, афористические замашки, ложь, захочешь вернуться в детство, в шестой класс. Захочешь провалиться в каналюху и чтоб твой друг подал тебе руку, когда ты по пояс в дерьме, не побрезговал. Захочешь драться с десятиклассником, весь твой класс драпанет, останется один дурак, и вы с ним наваляете троим, и вот ты его теперь накалываешь в нарды, урод.
Гриша, теряя контроль над собой:
— Да пошёл ты! Сам урод! Ошибся я! Ошибся! Кровь пьешь хуже, чем жена! Вурдалак рядом с тобой отдыхает! Козел!

Голос за кадром
— Марат, по сути, не являлся ангелом, он хорошо знал, что его товарищ во взбешенном состоянии терял контроль над игрой, и Гриша пропустил этот коварный удар, проиграл партию марсом.

Гриша, возмущаясь:
— Вот урод! Ну, урод! Чмо! Самое настоящее! Заговорил меня стихами.
Марат перебил друга:
— Не заговорил, а загипнотизировал (показывая непристойный жест руками).
И чпокнул, асса! По полной, чтоб больше не обманывал.
Гриша, принимая упор лежа:
— Вот урод, ну урод (отжался двадцать раз на правой руке, слегка запыхавшись).
Больше во время игры (ха) стихи не читай, (ха) как же тебя обозвать, (ха) как этого удава звали из Маугли, чтоб его, (ха). Сабина, Сабина!
На зов отца прибежала девочка:
— Что Папа?
Гриша:
— Как зовут червяка в книжке Маугли?
Девочка:
— Не червяка Папа, а удава, КА.
Гриша, обращаясь к дочке:
— Теперь дядю Марата, называй КА, ладно, доча?
Сабина, повторяя жест и слова Мамы, расставляя руки по бокам:
— Папа,  кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.
Гриша, обращаясь к другу:
— Пошли змей, поедим, извини, у меня крыс и мартышек нету, лягушки там, в овраге. Если хочешь, сползай, налови, урод.

Голос за кадром:
Сделав небольшой обеденный перерыв, соперники вернулись к игре, сому и пиву. Азарт, разбавленный пивом, ускорил течение времени. Нардисты, изрядно захмелев, толком и не заметили, как местами зарябила супруга Гриши, Саша.


 
Первая встреча, небо в алмазах, растянулись с шестого класса. Саша с отцом пришли в гости в дом Гриши. Тот, как истинный спортсмен, будучи ниже Саши на голову, взял и бросил девочку через бедро. С тех пор Саша никак не придёт в себя, небо в брильянтах, любовь с первого броска. Кому как повезёт.
Саша любит Гришу, не любит всех остальных женщин, ревнует мужа.
Повела себя супруга как любая нормальная жена, женская логика; так, муж дома это плюс, но плюс всегда меньше минуса, он пьян это минус, не просто минус, а кошмарно огромный минус. А это, значит, есть шанс, отличиться, поворчать. 


Сцена
Появление супруги глазами нетрезвых друзей.
(Показать её то появляющуюся, то исчезающую).
 
Саша:
—Привет, алкоголик.
Гриша (слегка онемевшим языком):
— Привет, малыш, ужин (слегка отрыгнув) готовь.

Голос за кадром. У каждого Абрама своя программа. Узбекская пословица.               

Марат (тем же заплетающимся языком):
— Привет, Сандра.

Саша (обратившая внимание при входе на гору пустых Бутылок):
— Каждый второй ребенок вряд ли назовёт вас Папа, а вот насчет бутылок вы уже план перевыполнили.
Гриша (заплетающимся языком):
— Нам и так пойдёт, малыш, кушать, хочу. 

Саша:
— Да, это всё, на что вы способны. Кстати, Пуляев, ты сходил в дом пионеров?
Гриша, неправильно поняв, удивлённо:
— В дом пенсионеров? зачем?   
Саша, повышая тон:
—Не пенсионеров! А пионеров! алкаш!
Гриша:
— А, пионеров? Завтра (икнув) пойду.
Саша (дала волю чувствам):
— Ав ав ав завтра или вчера, ты уже месяц туда собираешься, твой ребенок уже в кружке занимается подсчётом пустых бутылок.
Гриша (тем же заплетающимся языком):
— Малыш, ну не ворчи, сказал — завтра.

Саша:
— Завтра, завтра, месяц завтраками кормишь, лучше завтра пиво пил, а сегодня сходил.

Гриша (вздыхая — уфффффф):
— Сказал завтра, всё! Не отвлекай, ужин готовь, сейчас я этого Козея Порву!
Саша (выражая недовольство):
—Ужин, ужин, в один дом пенсионеров, тьфу ты, пионеров, зайти не можешь. С вами, алкашами, свихнёшься.
Гриша:
— Ну, малыш, не…не ворчи сейчас. А — апчхи (чихает). Проиграю, вместо меня (чихает ещё раз) отжиматься будешь.
Саша. ( возмущаясь):
— Ещё чего?! Может, вместо тебя на соревнования съездить! Вообще охамел!

Саша удаляется из комнаты.

Голос за кадром:
Саша, по всей вероятности, сделала вывод, что её притязания не дойдут до точки назначения, так как точка не имела в данный момент ни опоры, ни Совести, ничего ответственного, серьезного, логического и, наконец, даже лингвистического.

Голос за кадром. Прошло, как казалось друзьям, несколько часов. Друзья растворились в пиве до такой степени, что их игра приобрела статус взаимных, мокрых ошибок, раскорячевания во время и полного каламбура в голове.

Марат, беря бутылку, произносит тост:
— Я пью за тот (икает) красивый банк, в котором денег унести не хватит (опять икает) силы. У каждого в нём личный счет, но многие, увы (икает), увы, его забили (поправляет сам себя), нет, не забили, а забыли.
Пусть это пойло опьяняет нос (поправляет сам себя), не нос, а нас. И может там, в бреду хмельном, его мы вспомним, путь к нему пойдём, нет, не пойдем, а найдём.
Делает несколько глотков, обращается к Грише:
— Мудак, слышь, (икает) что-то я заливаю это пиво, а толку, только голова (икает) трещит, что за хрень, с чего народ тащится, в дальняк бегаем вот и (благородная отрыжка) всё.
Гриша:
— С того и тащится (тоже отрыгивает), когда отливает, у меня тоже голова раскалывается.
Марат:
— А (чихает) воводка еесть?
Гриша:
— Нету, я сейчас, Таню пошлю.

Начинает звать Таню.
 
Марат прерывает друга:
— Ты, что сдурел? На куранты смотри. (Друзья смотрят на настенные часы, пол второго ночи.)
— Пошли сами сссходим.

Сцена.
Веранда, выполняющая роль и прихожей и кухни.
Ночь. 

Игроки оставляют игру, выходят в прихожую, обувают
обувь, накидывают пиджаки, но не успевают выйти.

Из спальни, накинув халат, выходит супруга:   
— Гриша, здесь опять какие-то Колдыри спать не дают.

Гриша в обуви проходит в спальню, открывает форточку и обращается к собравшейся компании.

Сцена.
Ночь, улица
Переход камеры от окна спальни к толпе.

Гриша:
— Слышь мужики, у меня ребёнок спит, можно потише?
Из толпы отвечает подвыпивший голос:
— Ты свою форточку закрой, кукушка, пока тебе клюв не    обломали.  (ХА ХА ХА)
Гриша в ответ:
— Ты свой разомни, сейчас я подойду.

Гриша во взведенном состоянии выходит из спальни, смотря в одну точку, проходит мимо Марата и выбегает из дома.
Марат не слышал диалога друга, не поймёт, в чем дело, бежит за другом,
Дистанция между ними шагов десять,

Окна спальни смотрят на соседнюю улицу.

Сцена.
Ночь, полумрак.
Улица.   

Гриша подбегает к толпе, останавливается в нескольких шагах от неё и спрашивает:
— И кто здесь такой деловой?
Из толпы выдвигается самый здоровый, на голову выше Гриши мужик, килограмм под сто, и уверенно произносит:
—  Ну, я, и что ты х
.
Его слова прерываются.
Гриша хватает его левой рукой за горло и правой между ног, отрывает его от земли, фиксирует его в воздухе, как штангист снаряд, разворачивает его к толпе и бросает его к их ногам.
В толпе оставалось шестеро мужиков и две дамы, они наблюдали за этим зрелищем без единого звука, словно загипнотизированные кролики.          

Гриша нарушил воцарившуюся тишину:
— Ещё  кто хочет поломать мне клюв?!

Компания словно в рот воды набрала.

Гриша, повелевающим тоном:
— Давай, валите отсюда, и чтоб больше я вас здесь не видел!

Восемь человек без слов, в неком изумлении, отрывают амбала, который ещё не пришёл в себя, от земли и с большим усилием волокут его подальше от греха.

Марат другу:
— А что стряслось?
Гриша:
—  Да этот урод, клюв мне решил сломать, мать его — дурная женщина.
Ну да ладно, пошли в ресторан.   
 

Затемнение экрана.
          
 Титры      

Победа.
 
Часть третья

Зал.
Сцена.
Дом Гриши.

Семь часов утра следующего дня. Таня, слегка теребя Марата, будит его:
—  Дядя Марат, проснитесь, Гриша уезжает.
Марат, сквозь сон:
— Ням-ням, он не уезжает, Америкосы сами ползут.
Переворачивается на другой бок.

Таня:
— Нет, он уезжает, с Ташкента позвонили, проснитесь.
Марат, не открывая глаз и подтягиваясь, зевает (ааааав):
— Сколько время?
Девочка:
— Семь часов.
Марат, сквозь сон:
— Полпятого легли, не трогайте меня, ням ням, пожалуйста, хватит прикалываться.
Таня:
— Нет серьёзно, вставайте, проводите брата.
Марат, бурча:
— Хорошо, сейчас, пять минут посплю.
Девочка:
— Ему срочно надо уезжать, ну проснитесь, вставайте.
Марат, открывает глаза, приподнимаясь, c сонной интонацией:
— Ваш брат (зевает), отвратительный человек, поспать и то спокойно не дает, редиска, его ваша мама, назло мне, в огороде нашла.
Таня, выходя из комнаты:
— А вас, назло ему.
Марат встает еле-еле, натягивает брюки, не выходит скорей, выплывает на веранду, картина перед его нетрезвыми глазами напоминает сцену из фильма — один дома:
— Что за шум, а драки нет (пауза), кто выпустил эту Кинг Конгу из клетки, ещё без цепей и противогаза.
Гриша, сидя на стуле и раскачиваясь по сторонам, одевал на правую ногу кроссовки, левая нога была обута в туфлю; состояние головы, что внутри, что с наружи, взрыв на фабрике, какой не известно; прикола друга он не заметил:
— Козлы америкосы, Мать их, уроды, не едут, мы едем, в задницу затычка, вот козлы, завтра бороться.  Блин, водолазы, их маму с бабушкой, Статую свободы каждому в зад, чтоб их через клизму кормили, этого негра! (спортсмен — американец) От имею! Его с ковра! Пинцетом собирать будут, янки.

Голос за кадром:
— Ненависть Гриши, разбавленная пивным угаром, была выше всех норм, он не сдерживал себя перед метавшимися в доме женой, сестрёнкой и дочкой, поносил американцев, на чем стоял свет.

Саша:
— Что алкоголики, решили Самарканд пустыми бутылками обложить, пятьдесят семь бутылок вылакали, чемпионы мима, вот, Пуляев! Тебя порвут! Даже не как туалетную бумагу!
Гриша, умирающим голосом, констатирует надвигающийся факт:
— Дааа, малыш, ну не ворчи, итак голова нету.(И сразу переводит разговор в другое русло.) А платочки положила?
Саша, недовольным тоном:
— Положила, все уже как три дня готово, и пирожки и курицу, три бутылки пива осталось тоже положить.
От упоминания пива, лица друзей сморщились в ужасные гримасы, в один голос больные возразили:
— Нееет!!
Гриша, умирающим тоном:
— Малыш, но не будь такой железной, и так плохо, хорошо ещё водку ночью выпили, а то, вообще, умер, это пиво я манал, американцев тоже, козлы, и пиво козлы!
Саша, обращает недобрый взор на Марата, вознося руки на бок:
— А вы ещё! И водку пили?!
Марат, трезвея от взгляда, вначале салютует как пионер:
— Одну бутылку, честное пионерское, вот те крест; (Начинает крестится.)
Гриша, поняв, что ляпнул лишнее, повторяет за другом, только салютуя, произносит:
— Вот те крест; (крестясь). Честное пионерское (и так несколько раз).
Саша Грише:
— Протрезвей вначале, потом божись, алкаш, одну бутылку на двоих? Или каждый по одной?
Друзья в один голос:
— Одну, одну на двоих, честно, честно, Саша.
Марат, заплетающимся языком:
— Действительно, хорошо, хорошо, что нашли, а то умерли бы, это пиво ужас, во гав но, больше в жизни пить не стану.
Гриша, с глубоким сожалением, добавляет:
— Я тоже, лучше водки ничего, нет, вот облажались! Обидно, и за свои же деньги! Блять!
Саша:
— Ты или кроссовки одень, или туфли.

Гриша, не заметив замечания жены, продолжает свои нелегкие обязанности, на данный момент зашнуровывает кроссовку, бурно припоминая маму американцев.
С улицы доносится сигнал машины.

Саша:
— Махмуд приехал, давай быстрей, Гриша, на самолет опоздаешь!
Гриша, раскачиваясь по сторонам на стуле:
— Подождут уроды, малыш ты ничего не забыла, форму, поесть, борцовки?
Саша:
— Три дня всё готово! Что, первый раз ,что ли?!


 Сцена. 
Улица перед домом Гриши.
Утро.

Марат берет сумку с вещами, влезает в тапки ногами, выходит из дома, волнообразно преодолевает двор, открывает дверь ворот, протягивая ношу, обращается к Махмуду:
— Джимми! Держи гитару! Мавр, ты на какой плантации вчера умирал! Два метра безобразия! Сосиска после соляри!

Голос за кадром:
— Махмуд, в бытность национальной принадлежности, не отличался красноречием, хотя его неважный русский язык доставлял порой не меньше удовольствия, чем самый смешной анекдот.

Махмуд, принимая сумку:
— Ти

Голос за кадром
— В узбекском языке отсутствует буква ы.

Махмуд:
— Уродь, умь твою голёву не заразиль! Ти! Никогда не будишь человекомь!
Марат:
— Твоя жена тебя ничему новому не надрессировала, орангутанг наглаженный.
Махмуд, укладывая сумку в багажник:
— Твоя любовница тупая, как ви!
Марат:
— Ты что, злой такой? Я тебе вчера в холодильнике банан оставил, ты что, не нашел?
Махмуд:
— После таких уродовь холодильник не найдешь, не то что (призадумавшись)
в кишках.
Теплую встречу друзей прерывает, скорей не подошедший, а подплывший Гриша:
— Уроды, хорош обмениваться любезностями. (Протягивает Махмуду вторую сумку с едой, сам открывает переднюю дверь, пытается сесть, затягивая песню — Вези меня, извозчик, вези по мостовой!)
Подошедшая Супруга останавливает Гришу:
— Что, прощаться не будешь? Сейчас Мама подойдет с Аллой.
Гриша, приостановив водружение тела на пьедестал:
— Да, тёща это святое, тещу в студию, где моя любимая Мама? Мама! Где вы?
(Оглядывается по сторонам.)
Саша:
— Сейчас они подойдут.
Марат:
— Слышь, вы ведь мимо меня поедете?
Махмуд:
— Проснулся Васка, нет, через Кутур-Булак!
Марат:
— Я сейчас сандалии перекину.
Бежит обратно в дом.
Саша:
— Пропойцы, что один, что второй, ни черта не соображают.
Гриша, шатаясь, облокотившись на дверь Жигулей:
— Мы не алкаши и не пропойцы! Мы под забором не упали! Ну загудели! Ну не вовремя! И что из этого? Америкосы козлы! То едут! То не едут! Бабы с Рязани! Что теперь, у меня права пиво попить нет! Да пошли они! Что я! Не человек?! Да и всё равно, ни черта не плотят, крохоборы! Не ворчи малыш, ты же знаешь, как я тебя люблю, идем поцелую.
Пытается руками подтянуть к себе супругу.
Саша, возмущенно отстраняясь от мужа:
— Иди ты, алкаш! Перегаром убить можешь! Жвачку зажуй.
Гриша пытается найти резинку в кармане, виноватым тоном:
— Малыш, нету! У тебя есть? Дай.
На помощь другу приходит Махмуд, протягивает пачку резинок.
Гриша, принимая жвачку:
— Спасибо Кутас Фужерович, не зря тебя моя теща любит, хороший ты человек, когда отжимаешься, где вчера заблудился?
Махмуд, возмущаясь:
— Ой! Ой! Блинь, что одинь Алень Делонь, что второй Джоконьда. Саша и где ти нашла этого урода? Умноженного на два! То один грубить, то второй хамить, и главное зачемь? Так просто пришель, не кого не задель. (Разводя руками.)  Просто стаю, торчу, интересни одам?

Голос за кадром:
— Одам — человек по-узбекски. Возможно, первым человеком был узбек?

Саша:
— Вот и Мама с Аллой идут.
Гриша, увидев тёщу:
— Здравствуйте, Мама! А ваша дочка меня обижает!
Тетя Люба Саше:
— Ты зачем обижаешь моего зятя?
Гриша, поворачиваясь к Саше:
— Да, зачем?
Поворачиваясь к теще:
— Ещё, Мама, она говорит, что я алкаш, и целовать  меня не желает!
Тёща дочке:
— Ну почему ты обижаешь мужа? Ты посмотри, какой он хороший!
Саша:
— Был хороший, пока не разбудила, ты на его ноги посмотри, как их там называют, авангардист!
На ногах Гриши красовались кроссовка и туфель.
Махмуд запричитал:
— Ой! Ой! Вот уродь! Заспиртовании! Ещё меня разбирает!
Гриша:
— Время нет, в машине переодену.
Алла поцеловала Гришу в щечку:
— Ну Пуляев, счастливого пути, ты только самолет не спутай!
Гриша:
— Спасибо Алла, только ты один человек, на тебе надо было жениться.

Марат, переодев обувь, вернулся к толпе:
— Привет народ, здорово
Обращаясь к тете Любе:
— Мать, здорово любовница (Алла) Ты своему Кинг Конгу вместо наполнителя умные книжки не рви, а то он нам скоро матанализ преподавать начнет.
Тетя Люба:
— Здравствуй сынок, ты нашего Махмуда не обижай, он хороший.
Марат:
— А я не отрицаю, когда в его башке банан, а не капитал Карл Маркса, ему цены нет.
Махмуд, разводя руками:
— Ну что с него возьмешь, кал. Ито нету, сумасшедший, бальной одним предложением.

Голос за кадром:
— Никто, ни на кого не обижался, все прекрасно друг друга знали, шутили во всю, как могли.

Женщины попрощались с Гришей, пожелали ему ни пуха, ни пера.

Сцена.
В автомобиле.
День.

Товарищи сели в автомобиль, виновник проводов затянул прерванную песню, ненадолго.
Марат уснул сразу, Гриша после припева.


Сцена.
У дома Марата.

Махмуд разбудил Марата у ворот его дома.
Махмуд Марату:
— Этого алкаша будить будемь.
Марат:
— Нет, не буди. Пусть проспится. Ему завтра бороться, давай счастливого пути.
Марат, похлопывая спящего друга по плечу:
— Счастливо тебе, братан.
Марат буквально выплыл из машины, помахал удаляющемуся автомобилю,  поковылял к воротам своего дома.   


   Титры.

Пять дней спустя. 
Победа.


Сцена.
День.
Комната Марата в пол-экрана, комната Гриши. Трезвон телефона.

Внутренний голос Марата:
— Проклятый телефон, разбудит всегда на самом интересном месте. И какому уроду надо звонить в такую рань, ни стыда, ни совести, ну, сейчас, сейчас.
 Марат подносит трубку к уху:
— Да.
На том конце:
— Алло, алло, Мара ты?
Марат, спросонья, не узнав друга:
— Да, я вас вижу.
В трубке:
— Ты стоишь? Или сидишь?
Марат, узнав друга:
— Пуля, ты?
Гриша:
— Ты стоишь или сидишь?
Марат:
— А что?
Гриша:
— Ты сядь.
Марат:
— Я в принципе сплю, так что, валяй.
Гриша:
— Я первым стал.
Марат, не веря,  повышая тон:
— Слышь, ты, козел! Заливать будешь бабушке!
Гриша:
— Серьёзно.
Марат:
—  Да пошел ты! Спать не даешь, двенадцать часов утра, ой, урод! Ну урод! В такую рань разбудил! Урод, бля!
Гриша передает трубку своему первому тренеру, Толиб-аке: 
— Здорово, мужик.
Марат узнал тренера:
— Здравствуйте, Толиб-ака.
Тренер:
— Ну что, приезжай, поздравляй своего брата.
Марат:
— С чем поздравлять?
Тренер:
— Он выиграл.
Марат, не веря тренеру:
— Толиб-ака, хорош прикалываться, не первое апреля, вы же взрослый человек, ладно мы шутим.
Тренер, передавая трубку теще Гриши:
— Фома неверующий.
Тетя Люба:
— Алло, сынок, алло.
Марат узнал женщину:
— Да, я слушаю.
Теща:
— Здравствуй, сынок.
Марат:
— Здравствуйте, тётя Люба.
Женщина:
— Сынок, приезжай, поздравляй своего брата, Гриша выиграл.
Марат доверял женщине, но все же переспросил:
— Что, серьёзно?
Теща:
— Да, Гриша выиграл.
Марат, забыв поздравить друга:
— Сейчас приеду, одна нога там.
Кладет трубку телефона.


Сцена.
Двор дома Гриши.
День.

Сорок минут спустя Марат, обняв друга, оторвав его от земли, раскачивал его в воздухе, перед гурьбой народа, с выхлопом эмоций:
— Ура! Ура! Уроды! Знай наших! Мать вашу! Козлы позорные!

Голос за кадром:
— Поздравления товарища были грубы, и, наверное, даже похабны, но Гриша всё прекрасно понимал, никто так сильно не расстраивался, как Марат, смотря схватки друга, как того нагло и цинично засуживали. Он готов был влезть в телевизор и просто набить там всем судьям их наглые морды.

Гриша, качаясь на руках друга:
— Мара! Мара! Я корейца порвал! Мать его узкоглазую! И его танка! Вознося руки к небу, зарычал:
— АААА!!!

Голос за кадром
— Три чемпионата Азии Гришу нагло зажимали судьи и чиновники с Олимпийского комитета, позднее разразится  серьёзный скандал, в центре которого будет господин с корейского полуострова. (Факт исторический.)

Марат, отпустив друга, начал обнимать тренеров, Махмуда, Аллу, Сашу, Сабину, тётю Любу.
Саша по праву хозяйки дома начала рассаживать гостей за накрытый во дворе стол, в центре которого находился позолоченный кубок мира. Кому в голову пришла идея наполнить кубок водкой, осталось тайной. Сосуд вместил в себя две бутылки водки.

Тренер Гриши, Толиб-ака, по праву старшинства открыл торжество вступительным словом:
— Уважаемые гости, друзья, родственники, мы сегодня собрались вместе, повод находится на столе и за столом, вот, Гриша, и на нашей улице праздник, я, и не только я, давно ждали от тебя победы, и, наконец, этот день настал! Надеюсь, мы собираемся по такому поводу не в последний раз, поздравляю тебя, сынок.
Гриша благодарит тренера:
— Спасибо, Толиб-ака.
Тренер:
— Ну, за победу!
Гости подхватывают слова тренера:
— За победу! За победу!

Гриша влил в себя содержимое кубка на одном дыхании, на дне кубка находилась золотая медаль, победитель схватил её зубами, положил кубок на стол. Дочка Гриши подала ленту от медали маме. Продев ленту, Саша с поцелуем водрузила золото Грише на шею, гости поддержали свершившийся акт криками, свистом и аплодисментами.

Голос за кадром;
— Банкет продолжался два часа, гости, уставшие от угощений, начали разбиваться на кампании, щуки, раки, лебеди, женщины обсуждали свои, непонятные мужчинам проблемы.


Сцена:
Зал Гришиного дома.
День.
Мужчины вспомнили про нарды, основная их масса собралась в зале.
Гриша играл с Махмудом, тренера и Марат окружили игроков, началась дискуссия.
Марат:
— Пуля, ты хоть расскажи, как ты это сделал?
Гриша:
— Отсюда выехали в семь утра, доехали до Ташкента в одиннадцать, я всю дорогу спал. Кутас довез, спасибо! Проснулся. Задний проход, голова писец. Хотел поесть, вспомнил про вес, на Пахтакоре взвесился, два кило лишние, вилы. Гонять как? Голова, до четырех утра пили с тобой, мама не горюй. Старший тренер ворчит, короче, я смылся с зала, думаю, что делать? Вспомнил про баню, рванул в купало, банщик запарился зелёный чай таскать, парился часа три, четыре. В самолет загрузили в восемь вечера, долетели до Ашхабада, оттуда на микроавтобусе. В Тегеране были часа в три ночи, я всю дорогу проспал, как убитый. Взвешивание в восемь утра, нас в шесть разбудили на контрольное взвешивание, взвесился, сто пятьдесят грамм лишние, побегал с полчаса, прошел. Первая схватка, угадай кто? Кореец!


Сцена.
Схватка.
Зрелищные броски.
Спорткомплекс в Иране.
В накладку с Гришиным рассказом.


Сцена.
День.
Двор Гришиного дома

Гриша:
— Тридцать секунд, перевёл в партер, тащу три задних прогиба, я даже не вспотел, я ни — чего не понимаю, судья  поднимает мне руку.
Марат:
— Да ты урод! Пьяный был! И злой, вторые сутки без крошки во рту. Поэтому ничего и не заметил, быстрей бы всё закончилось, быстрей бы пожрать!
Толиб-ака:
— Точно.
Компания захохотала.

Голос за кадром:
— Гриша, тренируясь в день по шесть-восемь часов, сжигал насчитанное количество кило калорий, его желудок, словно топка паровоза, сжигал всё съедобное со скоростью света. Не дай бог, оставить эту топку без еды. Григорий в такие моменты зверел, как кот Леопольд от азверина.

Гриша:
— Я не знаю, кореец, короче, в раздевалке полчаса сидит, в одну точку смотрит, короче, песец. Остальных раскатал, последнюю схватку иранцу отдал, она ничего не значила.
Марат с иронией:
— Наверное, нажрался, всё пофиг, бля?
Компания опять захохотала.
Гриша:
— Узбекистан на третье место в командном показателе вытянул. Грамоту дадут.
Толиб-ака:
— Я в Хокимият пойду, (мэрия) пусть машину дают.
Гриша:
— Ага, догонят, ещё дадут.
Махмуд проиграл партию.
Гриша:
— Упор лёжа! Двадцатка с тебя!
Махмуд:
— Может, не будемь, только скушали? ( возмущаясь):
— Какой не будем! Не чешет! Кутас Фужерович, филонишь, здесь тебе не ясли-сад.

Махмуд, обозвав Гришу уродом, принял исходное положение. Отжавшись девять раз, застыл в верхнем положении, от заполненного желудка бессилие спирт —  цмена настигло его в первом подходе.

Гриша, подгоняя Махмуда:
— Давай, давай, не понял? Это всё на что ты способен? Шнурок накрахмаленный.
Махмуд, переводя дыхание:
— Не смеши Гриша, так (ха) не честно.

От ног, к телу спирт —  цмена побежала дрожь, мост не выдержал и изящно рухнул под общие весёлые восклицания собравшихся. На шум мужчин сбежались женщины.

Гриша:
— Я что-то не понял? Кутас Иванович, ты что, в залёте?
Начинает окрикивать Аллу:
— Алла! Алла! Что ты сделала с мужиком? Он, что? в положении? Объясни ситуацию!
Саша, обращаясь к супругу:
— Ну, пожалей его, Гриша.
Алла:
— Нечего, пусть отжимается, гвоздь забить не может, молоток поднять боится.
Махмуд, лёжа на пузе, через отдышку, произносит свою дежурную реплику:
— Молчать, (ха) женщина!
Начинает отжиматься в стиле женской аэробики, упираясь коленями в пол.
Второй тренер Гриши, Ильхом-ака, воскликнул:
— Е! Е! Так не отжимаются! Новый способ? Надо запомнить!
Гриша добавил:
— Для беременных. Кто там следующий — сказал заведующий!

Гриша, оглядев народ, выбрал соперника сам: После увиденного, собравшиеся призадумались: стоит ли играть с переполненным пузом?

Гриша:
— Садись, Мара.
Марат, переспрашивая  народ:
 —Что, очереди нет? Ну, раз никто не хочет!..
Занимает место напротив:
— Что, мудак, обидел ребёнка? (Переведя взгляд на Махмуда). Ничего Кутас, я сейчас за тебя рассчитаюсь.
Махмуд, недовольным тоном:
— Спасибо, паложиль жгуть на шею.
Гриша, начиная игру:
— Мечтать невредно.

Голос за кадром:
— Победное настроение Григория сыграло с ним дурную шутку, он чересчур увлекся атакой, в итоге соперник зажал его в марсе. У Марата оставалось четыре фишки в доме.

Гриша мог сыграть по-другому, но предпочёл рискнуть, с репликой:
— Да в рот его!?
Рискнул, завёл последнюю фишку домой.

Голос за кадром:
— В год раз и палка стреляет. Марат кинул то, что надо, две шестёрки, домашний марс. В нардах такое происходит довольно редко, из тысячи партий один раз.

Гриша, вскакивая с места:
— Ни фига! Нечестно! Вот козёл!
Марат, иронизируя, разводя руки по сторонам:
— А что нечестно, братан? Всё, как по нотам! Все видели туза у меня в рукаве, мастерство, вот мои четыре туза! Шестьдесят отжиманий с тебя, газета спорт интернатская! (Вознося палец вверх) Здесь тебе не кубок мира! Здесь организация посерьезней!
В зал, буквально расталкивая всех, возвращаясь, врывается Махмуд:
— Что, урод! Домашним марсом попал? Да? (Хватаясь за голову руками) (в мягкой форме) Ой, блин! Позор! Позор!

Голос за кадром:
Эмоции Махмуда переполняли чашу, радость, словно его жена родила тройню, и все пацаны, Тут он вспомнил всё.

Махмуд, на эмоциях:
— Позор! Позор! Давай чмо упорь лажа взять!
Гриша:
 — Не лажа, а лёжа, чёрт нерусский.
Махмуд, не обращая внимания на замечания:
— Упорь лажа взять! Взять я сказаль! Я сам лишно буду читать твой позор! Теперь узнаешь как отжаться с полным пузом! Давай, бистро!
Гриша:
— Мужики, а может я шестьдесят бутылок пива принесу?
Махмуд, с изменениями в лице:
— Чего?! С пенсионерами на пиво и махорку играй! Давай упор лажа взять! Взять! Я сказаль! (Повелительно указывая пальцем в пол).

Голос за кадром:
— Гриша мог отжаться шестьдесят раз и на одной руке, но сейчас, с набитым и залитым пузом, нелегко.

Гриша:
— Марат, давай я завтра отожмусь сто двадцать раз?
(Молчание в ответ.) Хорошо, двести?
(Ноль эмоций.) Ладно, триста?
Марат посмотрел на народ, сбежавшийся в зал. Лица присутствующих, как всегда, требовали зрелища.

Махмуд обратился к дочери Гриши:
— Сабина, принеси папе горшок, ему сейчас будет очень неважно.
Девочка, качая головой, удивленно и уверенно ответила:
— Нет! Мой папа сильный! Мой папа чемпион! Мой папа на горшок не ходит! Дядя Махмуд, вы что ли дурачок? Не знаете?

Голос за кадром:
— Друзья дурачились вовсю, возвращаясь в детство, возможно, даже в чём-то перебарщивали, так что даже пятилетняя девочка недоумевала, как можно быть такими дурачками.

Толиб-ака, как самый старший, произнёс:
— Пусть Марат решает, он выиграл, ему решать.
Марат, удивляясь и в тоже время возмущаясь:
 — Ты чемпион! Хорош, ломаться! Как выпить ящик водки! Съесть мамонта! Набить фейсы семерым! Так ты готов? А отжаться, так слабо? Хорош филонить, сачок! Давай по быстрому! Ты забыл, кто тебя натренировал?! Мишка позорного! По бутылочной системе! Терпело ты Узбекистан — ское! (Марат отпустил большой палец правой руки вниз, в стиле повелителя Колизея) Умри, раб!
Махмуд повторил то же самое:
— Да! Помри, рабь!
Гриша, выражая  печально недовольство:
— Козёл ты, Мара, козёл!
Марат:
— Ты, давай без разговорчиков! Чемпион мима! Я с тебя сделаю человека!
Обращаясь к тренеру:
— Толиб-ака, теперь новый план сборов перед соревнованиями, два дня запой, пиво, водка, косячок. (Марат чуть-чуть не прокололся, он чуть не произнес — девочки).
Саша уловила недосказанную фразу, вознося руки на бок, понесла:
— А дальше? Ну, давай? Продолжай? Козёл ты, Мара! Проститутка!

Голос за кадром:
— Ревность Саши не знала границ. Вечно нарывающий мизинец был задет, она ревновала супруга не то, что ко всем,  но и ко всему: ложке, которой он кушает, телефону, который прикасается к уху; супруга — тяжелый случай.

Марат:
— Ну ладно, Саша, хорош, ну что ты, мы же шутим.
Саша:
— Я вам пошучу! Алкоголики! Два брата акробата! Один кетмень, второй лопата! В следующий раз я подмешаю вам слабительного в пиво, чтоб вы с туалета вообще не вылезали. Марсиане долбанные! (Переводя взгляд на мужа.) А ты чего уши развесил? Давай отжимайся быстрей, народ ждёт!

Гриша, тяжело выдохнув, принял упор лежа, начал отжиматься.

Саша подхватила рядом стоявшего ребёнка, водрузила дочь на спину отца:
— Это тебе вместо девочек, мешок ты мой не наглядный. Сабина, папа бесплатная карусель.

Гриша, получив дополнительные килограмм десять-пятнадцать, на одном дыхании отжал положенные шестьдесят раз, лишь его лицо, красное от горячительных напитков, слегка местами посинело от напряжения.

Махмуд, поджигая, добавил:
— Нет, нечестно! Саша надо било с верху сесть, давай заново.

Голос за кадром:
— Гриша умел всё, не умел одного, проигрывать, от этого факта он свирепел.

Гриша, переворачиваясь на пятую точку:
— Реванш! Реванш! Садись, козёл! Садись! Я сейчас тебя порву! Порву! Как газету! Как туалетную бумагу в мокром состоянии! Вот ты Чмо! Волей-не волей раздраконил мою жену, она мне усложнила процесс, козёл ты, Мара!
Марат, начиная новую партию, нежным издевательским тоном:
— Я, Григорий, твой истинный друг, я тебя тренирую, всё по плану. Вот и девочка была у тебя! (Смотря на Сашу) Если Сабина не девочка, пусть меня закидают камнями.
Саша, отмахиваясь рукой:
— Да ну тебя! Татарская ты морда! Сын турецкого подданного! Хамза нашёлся, ты и здесь вышел сухим из воды. (Повышая интонацию.) Козёл! Козёл ты, Марат.
 (Переводя взгляд на мужа.) Видишь, Пуляев, как твой лучший друг тебя имеет, так тебе и надо!
Гриша:
— А ты, жена, не подавайся на провокации, провокатор! Провокатор он, Марат Козей! Пионер герой, провокатор!
Сабина, обняв отца сзади, поцеловав его в щечку:
— Папа, мне очень понравилось кататься на тебе, я теперь всегда буду на тебе кататься, ладно?
Гриша:
— Ладно, доча, ладно.
Марат, указывая пальцем вверх:
— Устами младенца глаголет истина; самое главное, Пуляев, что твой ребёнок остался доволен, так что ты зря обижаешься, братан, с таким процессом тренировок следующая олимпиада наша. Правильно, Сабина?
Девочка лукаво, качая головой.
— Да, мой папа сильный, мой папа чемпион.
Тренер Ильхом-ака:
— Круто развёл, без базара, действительно татарская морда, аферист!
Марат, не соглашаясь:
— Ну, ребята, вы уже расисты, антисемиты, ку-клукс-клан какой-то. (Марат завопил, выбрасывая руку вверх.) Свободу Нельсону Манделе! Свободу попугаю! Но пасаран! Но пасаран! Эту песню не заглушишь, не  убьёшь, не убьешь!

Кто-то из гостей попытался подсказать что-то Грише.

Марат:
— Да, ребята, быть на стороне сильного всегда легко, а за слабого никто спрятаться не хочет?
Гриша:
— Это ты, урод? Слабый, нашёлся!
Марат:
— Что, Пуляев, признаёшь, что ты слабее?

Голос за кадром:
— Гриша, поняв, что он попал в смысловую ловушку, начинает оправдываться:
 
Гриша:
— Кто? Я! Да я тебе просто фору даю.
Марат:
— Ты только про время не забывай, с такой форой до конца жизни не отыграешься.

Подсказки прекратились. Вторую партию снова проиграл Григорий.

Гриша возмущаясь:
— Козёл! Козёл ты, Мара! Визунчик!
Марат, вознося указательный палец кверху:
— Мастерство, братан, простым чемпионам мима этого не понять? Раб, солнце ещё высоко, так что двадцатка с тебя, похай. (Переводя взгляд в сторону Саши, протягивая ей пустые рюмки) В этом заведении вообще наливают за то, что я готовлю этого чемпиона, вот и тост родился.
Алла, опередив сестрёнку, приняла рюмки у Марата:
— Сейчас, любовничек, я за тобой поухаживаю.
Махмуд, подыгрывая жене:
— Ти только холодильник не забудь наполнить, уродь.

Гости наполнили рюмки, фужеры, ожидая  серьёзный тост.

Марат, приняв полную рюмку, произносит очень скромный тост:
— За самого лучшего тренера на свете, не в обиду вам, уважаемые наставники, но всё-таки в последний день я тренировал этого мешка, за меня!

Тренера, поняв шутку ученика, вместе с гостями опустошают стаканы.

Гриша, выполнив роль карусели, выпил за своего друга:
— Ладно, урод, садись, не надейся: от скромности ты не помрёшь, я скорей сотру тебя в порошок, давай быстрей!
Марат:
— Тише едем, дальше дойдём.
Гриша, в спешном порыве отыграться, начинал злиться:
— Давай быстрей, мешок!

Голос за кадром:
— Злость Гриши была на руку Марату, он прилагал массу потайных усилий для того, чтоб лишить друга душевного равновесия.

Марат, начиная очередную партию:
— Сабина, вашему отцу понравилось вас катать, он ещё хочет!
Девочка, подбежав к сидячему отцу, чмокнула его в щёчку:
— Мне тоже нравится кататься, папочка.
Марат:
— Дурак ты, Пуляев, я убиваю сразу двух зайцев, и тебя тренирую, и дочка в восторге, ну где ты видел ещё такое мастерство?

Голос за кадром:
Пуляев, от этих скрытных издевательств друга свирепел ещё сильней. Марат наслаждался его беспомощной яростью, ведь это чувство мешало ему сосредоточиться на игре. Партию опять продул Гриша, но на этот раз простым марсом.

Марат, торжествуя:
— Сорок раз! С вас!
Гриша со злостью и беспомощным сожаленьем:
— Козел ты, Мара, везунчик, козёл!
Марат, спокойным издевательским тоном:
— Мастерство, я даже разжую тебе, почему ты проигрываешь. ( Зажимая пальцы поочередно на руке) Во-первых, я не выпил, как ты, кубок водки, я понимаю — ты здоровый, но и я не рентген. Во-вторых, твоя злость тебе мешает сосредоточиться. В-третьих, моё мастерство! Признай! Склеить столько факторов, уметь ими воспользоваться, и это ещё не всё. И наконец, четвёртый туз, козырной! Самое главное, Пуляев, всевышний чувствует детскую радость твоей дочки, так что судьба, братан.
(Напевает строчку из опёры.) Всегда быть в маске судьба маааяяя!!!! Ха! Ха! Ха!

Марат помог девочке устроиться на широкой спине отца.

Гриша начал отжиматься, в отместку выкрикивая:
— Всегда быть в маске, судьба! Козла! ХА! ХА!
Марат:
— Без разговорчиков, работать! Работать! (Обращаясь к тренерам.) Какой у вас воспитанник недисциплинированный, ужас, и как вы его терпите, безобразие, а вы розгами его не пробовали? (Не дожидаясь ответа.) А крапивой? Надо! Надо! Попробовать.
Толиб-ака:
— Да, дисциплина у него хромает.
Ильхом-ака:
— Нет, всё у него нормально, он просто иногда шестёрку с тузом путает.
Махмуд:
— Он нюх потеряль, совесть, вообще охамель, я его учу, учу, пей Буратино, пей молоко, а он, видите, водку пьеть, ну какой, с него спирт —  смень.
Гриша, отжавшись:
— Я не пью, я дезинфицируюсь.
Саша:
— Ты уже проспиртовался с Маратом, пятьдесят семь бутылок пива выжрали, и вообще, как ты выиграл?
Гриша, вспомнив про нарды:
— Садись, козёл! Сейчас порву! Урод!
Саша, возмущаясь:
— Может, хватит играть, мы, что весь вечер будем смотреть, как вы отжимаетесь?

Подходит к доске, хватает зарики и выбегает на улицу, где танцует небольшое количество гостей.

Гриша, раздосадованный произошедшим:
— Повезло тебе, козёл! Повезло.
Марат:
— Кому повезло? Не знаю, но кто-то спрятался за чью-то широкую юбку.
 (Показывает другу жест факью)
— Слабак. 


Сцена.
Переход во двор Гришиного дома.
День.

Гриша перехватывает руку друга, проходит ему в корпус, подымает, и выбегает вместе с ним во двор. Друзья, тренера выходят следом.

Марат, извиваясь в объятьях друга, протестует:
— Да не буду я с тобой бороться! (Обращается к тренерам.) Он мне подножки ставит, урод, слабак; правила, говорит, изменились, подножки можно ставить.
Гриша, разжимая тиски:
— Слабак! Бороться боишься! Слабак! Так и дыши!

Друзья и тренера вливаются в толпу танцующих.   Танцы, танцы, обжиманцы.
Конечно, с профессиональными спортивными танцами их не сравнить, но кое-какие элементы в данном случае присутствовали. Какая музыка играла, неважно, главное весёлая. Описывать телодвижения подвыпившей компании бессмысленно. Но соперничество друзей и здесь не прекратилось.

Гриша, обозлённый из-за нард, начал заказывать телодвижения, сделав заднее сальто, стал кричать:
— Кто повторит?
Конечно, его вызов предназначался лишь одному человеку, Марату.
Друг его услышал:
— Разойдись народ!
Марат скрутил сальто, чуть-чуть не задев головой о цементную растяжку.
Гриша, стоявший рядом, подстраховал друга, схватив его на лет;.
Марат начал предъявлять претензии другу:
— Что ты мне мешаешь?
Гриша:
— Ты, чуть-чуть головой не ударился, Васек?
Марат, возмущаясь:
— Какой не ударился? Я что?! Сальто не могу?

Марат разбегается, прыгает на подоконник окна и крутит с него заднее сальто. Приземляется на ноги, но не просчитывает инерцию, не удерживает равновесия, кувыркается задним кувырком по бетону, как будто так и замышлял, выпрямляется.
Кричит Грише:
— Повтори!..
Гриша, возмущаясь:
— Да пошёл ты! Циркач! С высоты делать легче!..
Берёт со стола пустую баклажку и кидает её в Марата.
Марат уклоняется от летящего снаряда, он ударяется в стену дома. Марат, оглянувшись, подбирает его и хочет вернуть его на родину. Но родина находится рядом с народом. Марат просит народ освободить поле сражения.
Гриша пользуется моментом, хватает со стола фрукты и атакует ими друга. Гости разбегаются по сторонам, война закусочная набирает обороты. Два друга по ходу сражения расходятся в разные концы длинного стола, между ними метров десять, дуэль набирает обороты, вместо патронов то, что осталось на столе, нетвёрдого содержания: фрукты, куски дыни, арбуза, полиэтиленовая тара и, конечно, винегрет.

Саша, будучи прагматичной супругой, убирает со стола, вместе с Аллой, сквозь летящие снаряды, ценную породу закуски:
— Эти уроды ни черта не пожалеют друг для друга.
Алла:
— Да, как они друг друга любят!
Саша не успевает забрать со стола сельдь под шубой, предъявляет претензии мужу:
— Гриша, ну что ты делаешь?
Гриша, уклоняясь от летящего в него куска дыни:
— Я тебе завтра ещё принесу, малыш. Не мешай. Я сейчас с этого козла шкуру сниму, будет те…(Гриша не успевает досказать мысль, получает в лицо варёным яйцом.)
 Козёл! Ну, держи! (кидает  кусок арбуза).
Марат, уклоняясь, благодарит Сашу:
— Спасибо, Саша, ты мой лучший друг, бутылка водки с меня.
Саша:
— Нужна мне твоя водка! Потом сами выпьете, алкаши!

По ходу сражения Гриша не увернулся от нескольких снарядов, Саша, недовольная таким исходом сражения, кинулась за мужем на каторгу. Супруги начали закидывать Марата в две руки.

Марат, получив несколько раз в лицо, начал протестовать:
— Двое на одного нечестно, уроды!
Гриша:
— Моя семья меня бережёт. Я говорил тебе, женись.
Марат:
— Ну, погодите, женюсь на снайперше, потом запоёте.

Сражение здорово веселило участников и народ, но такого поворота событий никто не ожидал. Марат прицелился Грише в голову, бросил кусок дыни. Саша во время бросков Марата пряталась за Гришу, он нагнулся, снаряд угодил супруге точно в глаз. Что началось?  Сказать, что Саша оказалась в нокауте. На какое-то время она закрыла лицо руками, гости сначала дружно засмеялись, затем все застыли в безмолвном молчании.

Пострадавшая начала разминать глаз, и тут Остапа понесло:
— Пуляев! Какой же ты урод! Ты зачем нагнулся?!
Гриша, оправдываясь:
— А что, малыш! Я должен был получить?
Саша:
— А что! Я! Должна!? Козел! ты меня совсем не любишь!?
Гриша:
— Как не люблю?!
Саша:
— Так! Не любишь! Любил бы, ты не нагнулся, козёл!
Гриша, разжимая руки жены на лице:
— А ну, покажи малыш!
Саша, отворачиваясь, не разжимая рук:
— Да пошёл ты! Козёл! Ты зачем нагнулся? 
Гриша, оправдываясь:
— Он летел! Я и нагнулся!
Саша:
— Марат! Ты тоже козёл!
Марат:
— А я здесь при чём?
Саша:
— Не кидай так метко!
Марат:
— А я что? Мишень бесплатная? Вообще-то, на поле сражения женщине не место.
Саша:
— Я не женщина! Я жена!

Марат:
— Если ты жена! Пусть тебя твой муж защищает своей грудью!
Саша:
— Да! Пуляев! Защищай меня своей грудью! Козёл! И ты, Марат, козёл! Не кидай так метко!
Марат:
— Ну ладно, Саша, извини.
К супругам подошёл Ильхом-ака:
— Вы оба, козлы, чуть женщину не угробили, долбаны, вас двоих надо кастрировать.
Махмуд, смотря на Марата:
— Да! Да! Особенно, вот этого!
Алла взяла сестрёнку под руку, повела её в дом, к умывальнику, спросив:
— Больно, Саша?
Саша молча кивнула головой.
Марат Грише:
— Да, братан, перебор, не надо было женщин втягивать в наш спор.
Гриша:
— А что? Я её не втягивал, она сама прибежала, ладно оклемается. Давай приберёмся, переоденемся и снова сядем за стол.

Друзья начали подбирать то, что раскидали. Тёща Гриши, взяв веник, начала сметать с поля боя остатки снарядов.
Через пару минут появились сёстры: Саша с немного покрасневшим глазом, Алла с новой партией закуски.
Компания опять уселась за стол, танцев больше не было.


Голос за кадром:
— Прошло ещё несколько утомительно весёлых часов, гости, кто сражённый, кто изуродованный яствами и горячительными напитками, начали отправляться в свой последний на сегодня путь: кто к кроватям, кто к чашке с винегретом, семья не без уродов, впрочем, как и у всех.      

Сцена
День
Дом Гриши

Утро туманное, утро родное.  Марат открыл глаза, с зала, где находился его дежурный диван, через открытый дверной пролёт заметил на кухне друга. Гриша шарил в холодильнике.

Марат, поднимаясь, спрашивает у друга:
— Сколько время?
Гриша:
— Пол второго, кушать будешь?
Марат, одеваясь:
— Нет.
Гриша:
— А похмеляться?
Марат:
— Зачем, у меня голова не болит, я вчера пиво не пил, да и я никогда не похмеляюсь, а у тебя, что болит?
Гриша:
— Нет, я просто есть хочу.

Голос за кадром:
— Лужёный желудок Гриши, как я уже упоминал, сжигал еду, словно топка провоза, путь к его сердцу точно лежал через него.


Марат вышел во двор, сходив в туалет и умывшись под краном, вернулся в дом.

Гриша, собрав на стол:
— Садись, кофе попьём, перекусим.
Марат:
— Нет, с утра не ем, я воды напился. Поеду, мои предки забыли, как я выгляжу во весь рост, покажусь.
Гриша, слегка приказным тоном:
— Вечером на свадьбу идем?!
Марат:
— Какую свадьбу?
Гриша:
— Ну, помнишь, тех двух, эмиратских?

Голос за кадром:
— Две путаны кидают сутенёршу в Объединённых Эмиратах. Сутенерша заказывает их Ташкентской братве. Тёща Гриши просит его вступиться за одну из них, так как она является дочкой её умершей подруги. Гриша улаживает сложившуюся ситуацию, соответственно, его подстраховывают тренер Ильхом-ака и Марат. В силу сложившихся обстоятельств, так как девушки были вынуждены прятаться в другом городе, они не знали Марата, а он знал об их существовании только из рассказа Гриши.

 Марат:
— И что?
Гриша:
— Одна сегодня женится, вторая через неделю, попросили за порядком присмотреть.
Марат, призадумавшись:
— Мне завтра на работу.
Гриша, недовольным тоном:
— Козёл, не отрывайся от коллектива, тем более, тамадой будешь.
Марат:
— Тамадой не буду, а сходить, сходим.
Гриша:
— Ладно, Ильхома припашем, в шесть вечера сбор, без опозданий и уважительных причин.

Друзья прощаются, Марат уезжает домой.      

 
Часть четвёртая.

Титры

Бойня

Сцена.
Дом Гриши.

Шесть часов вечера, Марат входит в дом Гриши.
Саша встречает его по одежке:
— А ну, а ну, покажись, Шмара. (Зовёт сестру.) Алла! Алла! Иди, посмотри на это чудо, посмотри, какой красавчик твой любовник.
Сёстра присоединяется к сестрёнке:
— Любовничек, какой ты красивый, ты где отхватил такое чудо, а ну, повернись.
(Сестры пробуют обновку на вкус.)
Саша:
— Фланель, или байка, непонятно. Может, бархат? Посмотри, переливается? А цвет, то чёрный, то серый, хамелеон, где брал?
Марат:
— На ярмарке купил.
Алла:
— Почём?
Марат:
— Шестьдесят баксов.
Саша, удивляясь:
— Ни фига себе, миллионер, моя зарплата за год?

Гриша с Махмудом, входят  в дом вслед за другом, друзья здороваются.

Саша:
— Ты посмотри на его рубашку!
Гриша:
— Прикольная, где брал? Есть ещё?
Марат:
— На ярмарке полно.
Гриша:
— Завтра возьмём?
Марат:
— Без разговора.
Махмуд, злорадствуя:
— Этому уроду, хоть чепан Падишаха одень, всё равно уродь. (Чепан – национальный тёплый халат.)
Марат:
 — Ты на себя в лужу посмотри, может быть, рога не заметишь?
Гриша:
— Ладно, поехали, там Ильхом один с ума сходит, уже раз десять звонил.

Компания выходит из дома, ловит такси, Гриша сажает супругу на колени, по истечении пятнадцати минут прибывают на место.

Сцена.
Свадьба.
Описание зала и фойе.
Вечер.

Самарканд — моя столица, там ишак поёт, как птица

Для места торжества виновники выбрали актовый зал предприятия Самарканд-газ (что-то, связанное с Газпромом). Назвать его шикарным нельзя, хотя для Самарканда середины девяностых вполне достойное заведение. Актовый зал находился на втором этаже помещения конторы. Перед залом, фойе с лестницей, как в обыкновенных жилых домах, только спаренной. Площадь фойе — метров восемь на шестнадцать, высота –три,  три с половиной метра. Чисто выбеленные стены, плинтусная доска, покрытая тёмным лаком, пол застелен светлым линолеумом. В зал вела двух створчатая резная шикарная дверь, площадь зала метров сорок на шестнадцать; в отличие от фойе, на полу ковролин тёмно-синего цвета.
В фойе гостей встречает тётя Люба.

Голос за кадром:
— Покойная мать невесты была лучшей подругой тещи Гриши, тётя Люба выполняла обязанности по сажённой мамы невесты.

Тетя Люба встречает гостей:
— Здравствуйте, мои дорогие, добро пожаловать!

Компания здоровается с женщиной.

Саша:
— Мама, подарок кому отдать, вам или? Помощь нужна?
Теща:
— Мне, мне, за всё отвечаю я, вот так нелегко мне сегодня.
Гриша:
— Если что, мама, зовите, не стесняйтесь, я помогу.
Теща:
— Спасибо, сынок, спасибо, ну давайте проходите в зал, там вас Ильхом рассадит.


Дочки задерживаются возле мамы, мужчины проходят в зал. В зале играют музыканты.
Ильхом-ака, тамада, встречает гостей в зале. Тех, кто без сопровождения, вопросом: «Здравствуйте, извините, вы с чьей стороны? Жениха? Левый стол, пожалуйста. Невесты? Правый стол, пожалуйста».
Ученики обнимают тренера, здороваются.

Тренер:
— Давайте проходите, время на нежности нет, гостей надо рулить. Вы с чьей стороны? (Вспомнил) А! Невесты, правый стол, потом разберёмся.
Гриша:
— Не перепутай, Ильхом, всех красивых женщин за наш стол.
Тамада:
— Сейчас, Саша придёт, направлю.


Друзья присели за правый стол, поближе к центральному столу. Три стола расположены буквой П, левый стол для гостей со стороны жениха,  правый для гостей невесты, центральный, в два раза меньше, для невесты с женихом, свидетелей и их близких друзей.
Прошло несколько минут, гостям поднесли горячий чай.
Марат достал пачку сигарет, попросил у официанта пепельницу. Не успел закурить, как перед ним вырос представительный мужчина в чёрном костюме.

Незнакомец представился:
— Я директор данного предприятия, здравствуйте.

Марат поздоровался с товарищем.

Директор:
— Простите, пожалуйста, я  хочу вас попросить, будьте, пожалуйста, поаккуратней с сигаретой, у нас на полу ковролин, он синтетический.
Марат:
— Хорошо, вот и пепельницу принесли (благодарит официанта) Спасибо.
Директор:
— Приятного вам отдыха.
Марат:
— Спасибо, и вам того же.

Директор удаляется.

Гриша спрашивает у друга:
— Кто такой?
Марат:
— Директор попросил поаккуратней.
Гриша:
— А что, мы семечки харкаем?
Марат:
— Да нет, с сигаретой.

Гости прибывали очень дружно на праздник души и желудка, опаздывать никто не желал. Столы заняли человек двести.
Под вальс Мендельсона, встретили молодожёнов и их друзей.
Замыкало гурьбу народа Нечто! Сравнить это Нечто ни с чем нельзя. Словно Дед мороз, окружённый детишками. Великан и не просто!!!


Сцена

Крупным планом Великан
Мужчина был на две головы выше всех. Подтянутое здоровое тело, килограмм сто пятьдесят-сто шестьдесят, без каких либо признаков пуза. Двигался лёгкой непринужденной свободной походкой, его вид и черты лица выражали полную и безграничную уверенность. По всей вероятности, давненько никто и ничто не вставало на его пути. Это Нечто прошло мимо друзей.


Сцена 

Крупным планом удивлённые лица друзей.

Марат первым заметил гиганта, толкая локтем в плечо друга, удивлённо:
— Пуля! Посмотри!..
Гриша оглядывается, (в вежливой форме) удивляясь:
— Ни хрена себе, вот — эта да!?

Друзья от удивления роняют скулы на ногу.


Сцена.

Кулак гиганта крупным планом.

Марат:
— Ты? Ты? На его руки? Посмотри? Кулак как моя башка! (Вежливо) Ни хрена себе! Вот кого надо было ставить смотреть за порядком!


Сцена.
Крупным планом.

Диалог друзей.

Гриша (в вежливой форме):
— Да, такого хрен сдвинешь, Карелину придётся звонить.
Марат:
— А Карелин такой же здоровый?
Гриша:
— Нет, этот намного больше! Первый раз вижу такую машину? Песец!
Марат:
— Да, этого бессмертного только в яйца бить!

Кампания захохотала.

Саша:
— Ты, Мара, без пошлости не можешь?
Марат:
— Ну а куда его ещё бить? Посмотри на его нос! Больше, чем мой кулак, об него ногу сломаешь, не то, что руку!

Кампания опять засмеялась.

Гриша, серьёзным тоном:
— Да, не хотел бы я встретиться с ним на узкой дорожке!


Голос за кадром с видом Марата:
— Марат первый раз слышал такие слова от друга.

Гриша, чемпион спартакиады школьников СССР, неоднократный призёр чемпионата Азии, участник Олимпийских игр в Штатах, где стал шестым, и обладатель кубка мира — просто был ошарашен этим масштабом, этой кошмарной щедростью природы.

Великан сел рядом со свидетелем


Сцена.

Крупным планом тамада с вступительной речью,
Переход — на стол гостей жениха.

Музыка плавно утихла, тамада взял, не совсем гладко, бразды правления на себя:
— Добрый вечер, уважаемые гости!
(Тренер немного запнулся, но через мгновение продолжил свою речь, предварительно извинившись.) Я извиняюсь, в роли тамады я выступаю первый раз, как бывший спортсмен испытываю по этому поводу некое неудобство, что-то вроде спортивного мандража. За что приношу вам свои извинения.


Сцена.
Показываем стол гостей со стороны жениха и возвращаемся к тамаде.

Со стола со стороны жениха донёсся дерзкий неприязненный, приказной окрик:
— Мы никого не боимся, у нас мандража нет, так что можешь начинать.

Гриша и Марат не слышали его, а тамада, находившийся в центре зала, услышал.
Тренер не по-доброму смотрит на придурка в очках.

Внутренний голос тренера (обозлённо):
— Твою мать ... гнойный… После некой заминки продолжает прерванную речь.
(Дежурные слова Тамады.)

Торжество набирает оборот.
По ходу торжества друзья, не спеша, осушили одну бутылку водки. Гриша начал разливать вторую.

Марат, переворачивая пустой стакан вверх дном:
— Я всё, завтра на работу, вон с Махмудом тренируйся.
Гриша:
— Не хочешь, как хочешь.
 
С начала торжества прошло часа полтора-два. Тамада, дабы дать возможность гостям немного встряхнуться, объявляет общий танец. Наша кампания, кроме Марата, растворилась в рядах кривляющихся.
Марат, как истинный Дон-Жуан, попивая зелёный чай, смотрит на танцующих девушек, выбирает, кого пригласить на танец вальс.


Сцена.
Танцующие девушки.
Крупным планом.

Внутренний голос Марата:
— Эта не пойдет, эта, я столько не выпью, а вы прелесть под растите вначале, я не педофил. Во, вот эта ничего! Нет, нет, извините, ошибся, о боже, консенсус деформации? Неужели нет ни одного достойного варианта? Лимонти, нет, увольте, до уровня диковин с кунст-камеры я ещё не дорос, спаси и сохрани. О Боже, и куда я попал? (Сожалеющим тоном) Может, мало принял?


Сцена.
Крупным планом

Саша со слезами на глазах заслоняет танцующих.
Печальные мысли внезапно испарились, перед глазами Марата выросла Саша.

Марат, с тревогой в голосе:
— Что случилось? Почему ты плачешь? 
С глаз Саши текли слёзы. Саша сквозь слёзы:
— Там Гришу бьют.
Марат от услышанного привстал и застыл на месте. 


Сцена.

Мелькающий Великан в сознании Марата.
Пока Марат выполнял роль вкопанной статуи, его голову угнетала одна единственная мысль, это только он, Кинг Конг, больше Гришу никто не сдвинет.

Саша, теребя Марата:
— Да очнись ты! Слышишь!
Марат, придя в себя:
— Да, да, где он?
Саша:
— В фойе.

Сцена.
Фойе.
Драка.

«Я извиняюсь, возможно, среди вас есть человек, который проделывал такие трюки, может быть, я зря пытаюсь воссоздать то, что мне удалось, не знаю с чьей помощью, пережить. Моя задача показать и описать то, что я действительно чувствовал в те минуты.

Нет никакого геройства, первое — испуг за друзей, второе — шок, вызванный этим испугом, те непонятные преимущества, которое он мне дал.
Драка должна показать неуверенность и недосягаемость, типа я крутой, как Стивен Сигал или куча Китайцев с их нереальными полётами на резинке, драка должна быть просто настоящей дракой, с эмоциями, порой зашкаливающими за все пределы, слёзами, болью, страхом и жестоким юмором.
Весь смысл моих описаний — дать возможность зрителю (если вы , конечно, возьмётесь поставить такую драку), дать шанс зрителю почувствовать то, что я когда-то пережил, поставить его на моё место». (Прим. автора)
 

Марат побежал к входной двери, выбежал в холл. От картины, которую он там увидел, он снова превратился в бездыханную статую.
Сюжет напоминал сразу несколько исторических вариантов.
Первый —  вынос усопшего тела любимыми рабами, словно часть из них желает любым способом подержать его под потолком, а другая, дотронуться до него, словно в последний раз, только эти прикасания носили грубый и ожесточённый характер, удары в прыжке. Гриша под потолком беспомощно брыкался на руках разъярённой толпы. Человек двадцать-тридцать с глубоким усердием провожали его, ещё живого, в последний путь. Такая преданность поклонников не была случайной, тамада, предоставляя слово для поздравления Грише, не забыл про его титулы и звания, народ хорошо знал, с кем он имеет дело.

Второй — распятие, нет, не Христа, скорее лягушки на уроке зоологии. Махмуд, растянутый шикарным образом. Со всеми признаками садомазохизма. Двое тянут за руки в разные стороны, третий, с переда, держится издевательски за его шикарный густой чуб. Дорогой! Куда ты денешься со сковородки? В полной безграничной и циничной уверенности, и это ещё не всё, четвёртый сидит на его горбу, обхватив его шею левой рукой, затягивая её правой рукой, словно петлю.

Всё, что мог Махмуд,— сквозь удушающий хрип кричать:
— Отпуххти боххно.
И как он только стоял на ногах?..

Третьего кадра, тамаду, вообще закидали мясом, его силуэта, сквозь тела поклонников его безграничного таланта, не наблюдалось.


Сцена.
Возврат  в 89-й год.

У Марата от увиденного помутнело в глазах. Когда муть рассеялась (его воображение в критических ситуациях порой уносило его куда-то далеко), он очутился совсем в другом времени, месте и положении. Он словно парил в небе над самим собой. В восемьдесят девятом году толпа пьяных ублюдков сделала из него футбольный мяч. На четвёртом порвалась куртка, Марат запутался в нападавшем и куртке, так нелепо человек пятнадцать сыграли им в футбол!. Он парил сам над собой, лежащим без сознания на асфальте, пока смех тех бравых скотов не вонзился в него, словно тысяча раскалённых иголок.


Сцена.
Возвращение в фойе.
Глазами Марата.

Марат смотрит на преподнесенную картину проникающим взглядом, он ищет в толпе народа холодное оружие, его внутренний голос с тревогой воспроизводит эхо в его мозгу:
— Нож! нож! Нож! нет, ножа нет!

 
Сцена.
Драка со стороны.
Общий план.

Марат хватает двоих резвых, наносящих в прыжках удары, Гришиных поклонников за волосы, оттягивает рывком их за себя, разворачиваясь в прыжке ножницами, отправляет их куда-то далеко. Приземляясь на левую ногу, в процессе этих действий он оказывается с правой стороны подопытного Махмуда с его профессорами. Не ставя правой ноги, отмахивает её назад, и с максимального размаха, ласточки, наносит такой удар кандидату удушающих наук!!!
Последствия этого удара произвели незабываемое впечатление на остальных палачей, и не только. Палачи забыли про свои обязанности, слабости, долг перед родиной, королём и наукой, испарились так, что Марат больше никого не успел приласкать.
Кандидат удушающих наук, познакомившийся с неизвестной доселе силой ускорения, сменил имидж на данный вечер, несколько раз камикадзе спикировал на аэродром, который не давал ему разрешения на посадку,— в кастрюлю с горохом. О дальнейшей эпопее неудавшегося зоолога попозже.

Вернёмся к главному герою, столпу в данной композиции — Махмуду.
Махмуд забыл про всё: где он? кто он? зачем он? Он буквально вырос перед Маратом. У него был шок, ему было наплевать на всё и всех, на то, что его только что душили, растягивали, как на дыбе, в разные стороны, таскали за волосы, он забыл про свой молящий храп. Про своих друзей, и в каком они положении, что вокруг человек тридцать-сорок, готовых буквально разорвать его и его друзей, про то, что Саша, Алла, тётя Люба со слезами на глазах пытаются стащить Гришу с рук разъярённой толпы.



Сцена. 
Крупным планом.

Махмуд, с выпученными глазами, предъявлял претензии, несвойственные нормальному здравомыслящему человеку, хватая Марата за грудки:
— (В мягкой форме.) Ти! Водолаз! Ти! Что делаешь! Дешёвая резина! Ти! Чуть меня не убиль! А если би мне попаль!? Кондом!
Начинает в стадии аффекта молиться по мусульмански (делать аминь). И креститься по-христиански, при этом понося Марата непечатными словами.?????? (Может быть банально, но это самая искренняя молитва на свете., которую я слышал.— Прим. авт.)

Марат за искренне кающимся заметил приближающийся силуэт, отстраняет его, не просчитав силу. Махмуд от толчка падает, левая нога летит косящим ударом в область печени незнакомцу, тот падает. Перед Маратом опять вырастает Махмуд с той же песней и телодвижениями.


Голос за кадром, в накладку с претензиями Махмуда:
— Тратить себя на разъяснения тангенса-котангенса, профицита, дефицита, фондовых и биржевых погрешностей у Марата нет времени.

Марат хватает Махмуда за плечи и трясёт его, как бутылку с кефиром, и бешеным тоном кричит ему:
— Махмуд! Урод! Это я! Я! Марат! Ты слышишь! Очнись! Урод! Иди! Помоги Ильхому! Ты понял!? Сука! Понял!? А с Гришей! Я сам разберусь! Ты понял!? ****ь!


Сцена.
Растерянное лицо Махмуда крупным планом.

Извилины Махмуда от взбалтывания, по-видимому, немного пришли в себя, но всё так же с выпученными глазами, не уверено, он скорей простонал:
— Да, да, хорошо, ладно, отпусти, я, я, я, я пошёл.

Сцена.
План со стороны.

Марат отпустил товарища, его неуверенные ноги в раскачку, походкой напоминавшие наделавшего в штаны младенца, неведомо с чьей помощью, понесли его в сторону кучи, в эпицентре которой, по всей вероятности, находился тренер.
Марат повернулся в другую сторону, его друг всё также наслаждался на волне, далеко не ласкового прибоя рук.


Сцена.
Переход на то, что видит Марат.
Постепенное появление вида задымлённого овала дула пушки.

Что происходило дальше, Марат толком не помнит, он видел всё, словно наводчик пушки в те времена, когда целились через дуло. Туман вокруг, в центре лица, не наш, нога ушла, не наш, вторая. Марат вертелся как заведённый волчок, выстреливая всеми частями тела, рука, голова, нога. Сколько это длилось, он не помнит, ударил его кто ни будь? Или нет? То же. Во всяком случае, он ни разу не потерял контроль над собой, да, он порой терял равновесие, но после кувырков опять оказывался на ногах. Он помнил ещё одно — все, к кому он прикасался, второй раз в его ласках не нуждались.


Сцена.
Крупным планом косоглазие (на весь экран) в овале дула пушки.

Внутренний голос Марата:
— Вот ещё не наш, злые раскосые глаза.  Нет, мальчик, ты запаздываешь с ударом, бить ногой слишком близко — прыткий мальчик успел подобраться.

Правая рука Марата полетела. Марат смотрел на это чудо и не верил своим глазам: все, к кому он прикасался, или падали, как подкошенные, или отлетали куда-то далеко, а этот стоит, с его носа ключом бьёт кровь, но он стоит! Этот прискорбный факт, и так во взведённом до предела Марате, словно открывает в нём второе дыхание, дыхание бешенства.

Марат, с яростным  криком:
— ****ь! Ты ещё стоишь? Твою мать!..


Сцена.
Плавный переход в общий план.

Показать разворот крупным планом.
(Можно сверху.)

Марат разворачивает корпус до предела в противоположную сторону, размахивается, чтоб вложить в руку всё, что у него есть, все семьдесят килограмм бешеной ярости.


Голос за кадром:
— Процесс пошел. (Можно голосом Горбачева.)

Затемнение кадра


Сцена.
Возврат.
Глазами Марата в овале дыма цель — окровавленное лицо, с косыми глазами.

Чей-то знакомый голос доносится откуда-то издалека.
Всё, что расслышал Марат — голос тёщи Гриши:
— Убьёёёёёшь!
 
Крупным планом влетающее в дуло пушки (то, что видит Марат), откуда ни возьмись, лицо тёщи.

Замедлено показать удар.

Голос за кадром:
Тёща повторила подвиг Александра Матросова, заслонила своим телом оловянного солдатика. Злость Марата лишила его устойчивого равновесия; всё, что успел сделать он, слегка изменить траекторию полёта кулака.


Сцена.

Тёща Гриши, задетая предплечьем в область скулы, вместе с оловянным солдатиком медленно и грациозно укладывается к его ногам.


Сцена.
Глазами Марата — вид в дуле пушки:
— Тёща друга лежит на полу крупным планом, на весь экран огромная кисть руки Марата поднимается с низа правого угла вверх, исчезает вверху, раздаётся усиленный звук хруста. Камера медленно отъезжает, показывая массируемый затылок Марата, хруст затмевается его мыслями.


Внутренний голос:
— (Вежливо) Да, наломал, ****ь, дров! Ни хрена себе? Иметь мою систему размножения!

Голос за кадром:
— Данный курьёз лишил Марата инстинкта самосохранения, он забыл про всё, как несколько минут назад Махмуд, на этот раз он предъявлял претензии сам себе. 
— Но Враги не спят?!


Сцена.
Общий план.

Пока он корил себя за снос тёщи друга, чья-то уверенная рука схватила его за волосы. Марат оказался в незавидном положении: в согнутом состоянии, его две руки держали руку, которая держала его за чуб, дабы уменьшить далеко не приятные ощущения.


Сцена.
Показать то, что видит перед собой Марат в дуле пушки.
По пояс тело и ноги того, кто держит его за волосы. Так как он стоит в согнутом состоянии.

Марат видел цель перед собой, он попытался достать правой ногой до её паха, но его за волосы держал не простой парень, по всей вероятности, он также захаживал в спортзал, вопрос какой.


Сцена.
Общий план со стороны.

Цель, отпустив руку с чубом пониже и немного отпрыгнув, с уверенной улыбкой на лице обезопасила себя.
Откуда в голове Марата появилось такое решение — для него самого загадка. Держа руку неприятеля двумя руками, он выкрутился на сто восемьдесят градусов, прогнувшись в мост, правой ногой через себя нанёс удар своей неблагодарной опоре в область лица.

Показать оглушённого Амбала, его немного съехавшие глаза.
Оглушённый Амбал разжал тиски.

План со стороны.

Марат, не выпуская руки, вывернулся в стойку, бешенство от пережитого дискомфорта вернулось к нему, правая нога боковым ударом достигает виска здоровяка. Марат в порыве ярости, на одном дыхании, практически не ставя ноги, повторил этот удар раза четыре. Амбал, удерживаемый Маратом за руку.


Сцена

Показать откидывание от удара, голову Амбала крупным планом.

Амбал, откидывая голову от ударов назад, каким-то чудом или за счёт своей немаленькой комплекции умудрялся всё ещё стоять на ногах.   


Сцена.
Крупным планом лицо Амбала и вырастающую шишку.

Раньше Марат не видел таких вещей. Чуть ниже того виска, на его глазах вырастает не обычная шишка, как в мультике, длиной сантиметра три-четыре, диаметром сантиметра два, он хотел ещё добавить, но у мишки с шишкой подкашиваются ноги.

План со стороны.

Не успел Марат проводить тонущий корабль глазами, как его с дерзким криком в претензионной форме, разворачивает к себе нечто деловое:
— Да ты! Ты знаешь! Кто я! Такой!?
Марат смотрит на это блатное создание с растопыренными пальцами, и через небольшую  одышку, спрашивает:
— И, (ха) и кто?
Франт деловито:
— Я! Правая рука! …….
Марат, со спокойным презрением, через одышку перебивает собеседника:
— А ты мою, (ха) правую ногу, (ха) знаешь?
Тот, не поняв, удивлённо:
— Нет!

Сцена
Крупным планом прикосновение ноги и лица.

Марат, нанося удар, на выдохе:
— Познакомьсяаааа!

Правая нога Марата, сносит чью-то правую руку.


Сцена.
Крупным планом лицо Марата.
Звуковой эффект чужого тяжёлого выдоха.
Разворот, бляха от ремня на весь экран.


Только гравитация вернула ногу на место, Марат расслышал чей-то глубокий вздох позади себя.
Он развернулся, наверное, со скоростью света; тело, движимое инстинктом самосохранения опережало мысли на уровне автоматизма, встало в стойку для удара или уклона, левая нога впереди немного согнута в колене, правая позади, готова выстрелить в любую секунду, руки, как у боксёра, готовые смягчить летящий удар.
О боже? То, что увидел перед собой Марат, не сразу переварило его сознание. Так как Марат стоял в стойке на растянутых и согнутых ногах, картина, которую он увидел в дуле пушки, поразила его не меньше, чем потеря девственности.


Сцена.
То, что видит Марат.
Крупным планом — в задымленном овале пушечного ствола бляха на весь экран, и т. д.

При росте в сто семьдесят шесть сантиметров, но так как он стоял в стойке, его рост был немного пониже. На уровне его лица, он не без труда распознал бляху от ремня, кошмарно большую, чуть-ли не во всё его лицо, позолоченная бляха была с тремя зубцами, сам ремень в толщину сантиметров десять, не меньше.


Мысли Марата, его поражённый внутренний голос (вежливо):
— Ни хрена себе!

Сцена.
Эффект моргания несколько раз.
Медленный подъём камеры.
На весь экран.

Марат, не веря своим глазам, моргнув несколько раз в надежде что мираж исчезнет,  не сразу начал поднимать их вверх. Путь, который преодолел его взор, показался ему безгранично долгим, бляха, бляха, бляха, рубашка, пуговица, рубашка, пуговица, рубашка…

Мысли Марата, его внутренний голос в накладку с показом пуговиц и рубашки:
— О боже, что за херня, и когда это кончится?

Сцена на весь экран.
Рубашка, шея, шея, шея, подбородок, рот, нос, глаза.


Сцена.
Постепенно удаляем камеру от лица великана. 
Показываем  великана и дышащего ему в пупок Марата со стороны.

Сцена.
Постепенно возвращаемся к глазам Марата и Великана.

Когда глаза Марата встретились с его глазами, ему показалось, что он смотрит на Останкинскую телебашню, находясь рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки.
Перед ним стоял он, тот самый Великан! С кулаком, не меньше головы взрослого человека.


Сцена.
Показать попеременно глаза Марата и великана на весь экран.

Марат смотрел в глаза великана, его взгляд как позже расскажет тёща Гриши, излучали какой-то доселе невиданный огонь.
В глазах Великана удивление. 


Голос за кадром:
— Марат не знает, в каком он был состоянии, он помнил лишь одно, что его друзья в опасности и отступать некуда. Дуэль безмолвных взглядов продолжалась несколько секунд. О чём думал великан в эти секунды? Марат не знал.
Что-то непонятное заставило его язык произнести простую, как три копейки, фразу.

Сцена.
Со стороны.

Марат, смотря в глаза великана, не совсем уверенным тоном:
— А ты, ты, тоже дерёшься?

Постепенно фокусируем кадр в то, как видит  Марат в дуло пушки.


Сцена.
Глазами Марата.
В задымленном овале пушки.
На весь экран трясущиеся руки великана. Постепенный отъезд камеры.
Сначала появились руки гиганта, он их держал за спиной, но после вопроса Марата они затряслись в судороге перед его лицом.

Великан принимает вид испуганного громом котёнка, тряся кошмарно огромными лапками  перед лицом Марата, заикаясь, жалобно промяукал:
— Нееееееет! Нееееет!

 
Сцена.
Побег великана.


Великан разворачивается, позади него резная дверь, ведущая в зал, под натиском коктейля из ста пятидесяти килограмм и страха, дверь рассыпается, чуть ли не в щепки. Гигант, включив систему самосохранения, забыв про субординацию, вежливость, этикет и распорядок дня, про всё на свете, не расталкивает, а скорей не чувствуя их, расшвыривает в разные стороны пары, танцующие вальс. Отлетающие от него на его фоне детишки, передают его инерцию другим парам, словно фишки домино.
Свадьба полегла, практически, вся.



Сцена.
Глазами Марата.
 
Голос за кадром:
— Инстинкт самосохранения Марата был сильней его любопытства. Он, не понимая, что произошло, всё ещё находясь в неком непонятном дыму, продолжал выискивать сквозь дуло пушки чужие лица.
Прислушиваясь к воцарившейся тишине, несколько раз крутанувшись вокруг своей оси, Марат не заметил никого чужого.
 

Сцена.

Несколько раз обводим фойе по кругу и останавливаемся на друзьях Марата.
Гриша, Махмуд, тренер, Саша, Алла, тетя Люба и оловянный солдатик стояли особняком в дальнем углу, смотря на Марата отчасти удивлёнными (женщины — заплаканными и испуганными) глазами.
Голос за кадром:
— Марат понемногу начал приходить в себя, туманное облако, рассеиваясь, обнажило картину, картину, которая поразила его, его, как человека, как простого человека.


Сцена.
Возвращение глазами Марата.

Туман вокруг рассеивается, постепенно исчезает вид из дула пушки.
Постепенно нарастает звук.
Крупным планом — полосу крови на стене.

Краски, штрихи, звуки, чей-то плач, стоны. Первое, что бросилось ему в глаза, аккуратная полоса крови на дальней стенке. Марат, поражаясь, вертя головой, провожал её взглядом, снизу вверх, полоса всё также ровно, аккуратно, словно под линеечку, была окроплена по всему потолку и противоположной стене.

Он подумал. Внутренний голос (вежливо):
—Ни хрена себе художники.

Голос за кадром:
— Марата не подразумевал, что этим Шишкиным был он.


Фойе.

Глазами Марата.

Пол фойе, за исключением небольшого участка, где находился Марат, был буквально застелен ковром тел. Ковёр, запачканный кровью, закуской, которую приготовили, но не успели подать, вторым блюдом, горохом с мясом, перевёрнутыми кастрюлями и казанами, местами стонал и шевелился.



Сцена.
Глазами Марата, во время удара Жениха.

Кинокамеру крутануть вокруг своей оси на 360 градусов.
Затем до 90 градусов в одну и на 45 градусов в другую сторону и остановить.
Удар жениха, то, что видит и чувствует Марат.

Вдруг что-то произошло, картина, словно перевернулась вокруг своей оси, остановилась, предварительно слегка покачавшись, как будто снизу её был прикреплён балласт.
Марат не успел ничего почувствовать, его существо, движимое инстинктом самосохранения, чувствуя опасность, развернулось к источнику, несущему угрозу.
Марат не просто стоял, он стоял в стойке, готовый выстрелить любой частью своего тела, но вдруг что-то непонятное происходит в его сознании.


Сцена.
То, что видит Марат в снова появившемся задымлённом дуле пушки.

Жених крупным планом.

Голос за кадром, с морганием Марата:
— Марат видит цель, дистанция позволяет ему нанести удар, он уверен, что удар достигнет своей цели на все сто процентов, как вдруг в цели узнаёт черты, словно не веря своим глазам, несколько раз моргнув, ещё и ещё раз удостоверяется в картине .

Внутренний голос Марата:
— Это он? Он? Он? Заяц! Жених!

Затемняем экран.


Сцена.
Общим планом.

Голос за кадром:
— Мозговой компьютер, заражённый двумя разнополярными вирусами, инстинктом самосохранения и уважением к виновнику торжества, посылает разные импульсы дисководам, ноги и руки Марата дергаются в судорогах, от противоположных команд: бить — напрягаются, при не бить — расслабляются.


Сцена.

Постепенный возврат в то, что видит Марат
Крупным планом на весь экран.
Кулак при команде внутреннего голоса бить — напрягаясь, сжимается, при команде не бить — ослабляется. Черты лица, также при команде бить, напрягаются
 
Внутренний голос:
— Бить?! Не бить?! Бить?! Не бить?! Бить?! Не бить?!
— ****ь! Жениха! Тоже бить?! Твою! Мать! Что за херня!?


Сцена
План, переход руки к затылку. 
Камера медленно откатывается назад, показывает руку, массирующую затылок.
Опять звуковой эффект хруста как в предыдущий раз.

Всё это отдаётся громким эхом в голове Марата, на эхо накладывается хруст, правая рука невольно пришла опять на помощь извилинам, пытаясь, наверное, их в очередной раз распутать.


Голос за кадром:
— Марат чесал затылок второй раз за несколько минут, находясь в очередном лабиринте эмоций, инстинктов, чувств, желаний и движений.
Но враг, как всегда, не спит!
Второй, а вернее третий раз Марат пропускает ещё один, нет, не удар, на этот раз страдает его другая часть,  а вернее вещь.


Сцена.
Со стороны.

Так как Марат с зависшим сознанием держал на прицеле жениха, с другой стороны с истеричным криком на него накидывается королева бала, невеста:
— Это Ты! Тут! В чёрной рубашке! Всех! Моих! Гостей! Перебил! Да кто ты такой!? Я даже тебя не знаю!?

Цепляется в его рубашку, пытается его за теребить, но, не просчитав инерции, ландшафт усеянной и вспаханной местности, поскальзывается на разбросанной закуске.



Сцена.

Показать натяжение рубашки, её врезающиеся очертания в тело и крупным планом взметнувшиеся ввысь пуговицы рубашки в замедленном кадре, непосредственно от тела до потолка и обратно, к полу.


Сцена.
Глазами Марата в задымлённом экране.
Показать четыре пуговицы одновременно, сфокусировать их как зрение орла. Глаз в глазе, вернее четыре глаза в глазе. (Представьте, до чего меня довели, что я видел такое. — Прим. автора.)

Марат чувствует телом давление, создаваемое тканью, как стреляет, не выдержав этого давления, первая пуговица его новой, кошмарно дорогой по тем временам рубашки. Он видит, как она медленно взмывает, вращаясь в воздухе, как вторая пуговица повторяет то же самое. Первая врезается в потолок, отскакивает в противоположную сторону от него, третья пуговица повторяет, учась у первых двух, вторая ударяется в потолок, четвертая последняя пуговица не выдерживает натяжения, так же взмывает, медленно вращаясь, в высь.


Печальный внутренний голос, отражающий мысли Марата:
— Ведь я могу поймать каждую из них?
Но эти мысли вдруг стираются, стираются безжалостным треском, сначала швов, а затем и рвущейся ткани.

Усиленный звуковой эффект рвущейся ткани.
 

Внутренний голос в голове, в глубоком сожалении (вежливо):
— Твою мать! Первый раз одел! ****ь!

Затемняем экран.

Сцена.
Общий план.

Невеста с клочками ткани пополняет ряды отдыхающих на полу.

Со стороны друзьям кажется, что Марат совсем озверел после тёщи.

Гриша, Махмуд, тренер кинулись на Марата с трёх сторон.
В один голос:
— Марат, успокойся, невесту не бей! Всё! Всё! Всё! Кончено!

Сцена.

Алла и Саша, накинулись на невесту, как хищник на жертву, с криком:
— Он с нами! Он нас защищает! Не тронь его!
Марат, освобождаясь от объятий друзей:
— Всё в порядке, отпустите меня, я никого бить не собираюсь.

Но до друзей не доходили его слова, они всё так же продолжают его удерживать.

Марата такое отношение друзей к себе нисколько не устраивало, он начал им уже кричать
(вежливо):
Да! От — имели! Отпустите! Я не буду никого бить! Да отпустите! Уроды! Что вы? С ума сошли?

Друзья, расслышав Марата, ослабили тиски.
 

Голос за кадром:
— Испуг Марата за друзей повелевал им, он начал внимательно осматривать товарищей, поворачивая их вокруг своей оси. Те, не понимая, что делает их друг, начали расспрашивать его, в чём проблема?

Марат, с выплеском радости, обнимая по очереди каждого:
— Уроды! Да вы! Вы все целы! Фейсы в порядке, ни одного синяка, ни одной ссадины, уроды! Козлы! Как вы меня напугали!


Сцена.

Колебания, передаваемые по бетонной лестнице, можно также нарисовать с использованием компьютерной графики. ( Прим. автора.)

Голос за кадром:
— Что-то от пережитого стресса ещё осталось в Марате, он словно видел затылком, его тело превратилось в один локатор, способный улавливать малейшие колебания, сквозь подошву туфлей он почувствовал колебания пола, резким движением он развернулся назад.


Сцена.
Показать по мере озарения  директора фойе, его меняющееся выражение лица, крупным планом.

По лестнице, задрав голову к потолку, смотря на кровавую полоску, в изумлении, не спеша, подымался директор предприятия. Когда голова директора сравнялась с уровнем фойе, выражение его лица изменилось, его рука потянулась в карман, он достал сотовый телефон.


Голос за кадром:
— Сотка по тем временам большая роскошь для Самарканда.
Куда позвонил директор — в милицию или скорую — осталось секретом.


Сцена.

Марат, друзьям:
— Сваливаем мужики, ночь в каталажке в мои планы не вписывается, вы поняли, ты понял? Гриша!
Гриша:
— Да!
Марат:
— Ты понял? Махмуд!
Махмуд:
— Да!
Марат:
— Ты понял? Ильхом!
Тренер:
— Да!
Марат:
— Я сейчас шмотки заберу.


 Сцена.

Вход Марата в зал через дверной пролом.
Марат сквозь пролом в пещеру, то, что осталось от двери напоминало скорей пролом, чем вход в зал, вошёл в зал забрать вещи, проходя мимо расступающихся гостей, вспоминая материнский девиз.

Женский голос за кадром:
— В нашем деле главное вовремя смыться.


Голос за кадром:
— Марат спиной ощутил на себе поток какой-то непонятной энергетики. Спину, словно протыкало тысячу раскалённых иголок? Как после купания в проруби.


Сцена.

Сотня глаз, смотрящих на Марата.

Развернувшись и подняв глаза, увидел сотню глаз, обращённых в свою сторону, все, кто был в зале, смотрели на него далеко не безразличным взглядом. В зале воцарилась мёртвая тишина. Народ смотрел на Марата, словно мартышки в мультфильме на питона Ка.
Такое внимание к себе вначале удивило Марата, несколько секунд он не мог понять, в чём дело, пока его глаза не обратили внимание на самого себя, он увидел, что он практически весь в крови, на чёрных брюках её не было заметно, а майка и тело были красные, как флаг красной армии. В начале он и не понял, откуда столько крови, затем вспомнил, что на него накинулись его товарищи, это они его так замаскировали.
Схватив плащи и куртки, Марат выходит из зала,

Сцена.

В фойе друзей нет.

Сцена.

Улица перед входом в зал.
Ночь, освещённая фонарями.

В фойе друзей не оказалось. Спустившись по лестнице и выйдя на улицу,
Марат видит такую картину: после драки кулаками не машут.

Гришу окружили человек пятнадцать и они о чём-то беседуют, на этот раз без рукоприкладства. То же самое происходит с тренером и Махмудом, правда, возле них народу поменьше, человек по восемь-десять.
О чём беседуют его товарищи, Марату было наплевать, в его голове был директор и те, кому он позвонил.

Отдав вещи Алле, он подошёл к тренеру, так как он находился ближе всех, беря его за локоть:
— Ильхом-ака, нужно уходить!

Тянет его в сторону Гриши. Тренер беспрекословно подчиняется ученику.

 Марат оставляет тренера возле Гриши, направляется к Махмуду, проделывает с тем то же самое, подводит его к Грише, но не обнаруживает там тренера, его опять увела толпа поклонников его безграничного таланта.

Марат отправился опять за наставником, наказав Махмуду стоять возле Гриши. Пока он подводил тренера, Махмуда увели опять.

Марат на автоматизме проделал этот трюк раза четыре, пока до него не дошло, что так он будет метаться между раз водимыми чьими-то интересами, претензиями, ленинградскими мостами бесконечно.

Пока он метался между друзьями, у него тоже попытались взять автограф, первый кандидат удушающих наук со сломанным носом, как после пира: «И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло да в рот не попало».
 
Из переносицы торчала черепная кость, хрящик с ноздрями был вдавлен почти на уровень щёк, по щекам застыли два аккуратных ручейка крови, напоминавшие усы кота. Неудавшийся аспирант бродил сквозь толпу народа, задавая всем свой простой вопрос: это ты меня ударил? Он подошёл к Марату и спросил, но почему-то, обращаясь к нему, на Вы: Это Вы меня ударили?


Голос за кадром:
— Марат, взглянув в его заплаканные глаза, понял, что в его вопросе нет вопроса, скорей всего ему уже кто-то сказал об этом, но у аспиранта просто не было смелости назвать вещи своими именами.

Марат посмотрел на это чудное создание взглядом Кашпировского, из-под бровей, и ответил:
— Мальчик, тебя никто не бил, ты сам упал. (Выдержав небольшую паузу, просверлив аспиранта взглядом насквозь.), добавил:
— Ты понял, мальчик?

Кашпировский отдыхает, мальчик, соглашаясь с Маратом, произнес всё тем же заплаканным голосом:
— Да, я, я сам упал, да.

Разворачивается и исчезает за горизонтом.
 
Второй воздыхатель искусства Марата, тот, что держал Махмуда за волосы, растаявший так, что даже пяток не было видно, решил помахать кулаками после драки, попытался вступить с ним в дискуссию:
— Вы слишком жестоко дерётесь, так нельзя, так нечестно.


Голос за кадром:
— От услышанных слов Марат чуть было не выпустил свою ногу в этот суп-набор разборщика, труса, чемпиона по драпа нью, он не стал объяснять этому козлику в костюме при галстуке с задатками садомазохизма, что человек тридцать-сорок на троих, это очень честно, гуманно и ласково.

Марат просто послал его на три дежурные буквы, добавив с глубоким презрением:
— Чеши отсюда, плесень!

На этот раз Марат разглядел сверкающие пятки.

Взбешённый своими пустыми усилиями по воссоединению троих мушкетёров, подошёл к Махмуду, схватил его за локоть, уже без слов потащил его в сторону тренера, взяв и его на буксир, потащил обоих к Грише, собрав всех в кучу.

Заглушил всех остальных собравшихся на улице матом:
— (Вежливо) Заманали! На фиг! Закрыли все рты!

Обернувшись к слившейся толпе недовольных, избитых, покалеченных и изуродованных, делая к ним шаг вперёд, смотря им в глаза, Марат уверено задал всё тот же трёхкопеечный простой вопрос:
— Вы! Ещё? Ещё? Хотите драться!? 

Толпа из двадцати-тридцати человек, пятясь назад по мере озарения  её Маратом, произнесла в накладку:
—  Нетет, нетт, нет, нет, ……


Голос за кадром:
— Когда-то толпа, толпа таких же героев, создала своей не человечностью, своей низостью, своей циничной уверенностью в численном превосходстве, своей бравой трусостью, своим многочисленным подлым я! Своим, ничтожным глумливым мы! Своим животным с тайным эго! Когда то она создала мяч! Сейчас она, в страхе, пятилась назад от этого мяча, так как он не отскакивал от ноги, он летел в лицо, печень, почки, между ног и прочие части тела, но только не на ногу.
(Сделать паузу, с акцентировать  цитату.)
Прежде чем сделать из кого-то мяч, мальчики, подумайте, куда он полетит?


Марат, озирая отступающую толпу избитого народа тем  же взглядом Кашпировского, уверенным спокойным тоном поставил точку:
— Разговор закончен.
( Выдержав небольшую паузу, просверлив толпу взглядом):
— Все свободны.   
               

«Описывать каждый удар, каждое телодвижение бессмысленно. Легче один раз показать, чем писать по этому поводу диссертацию, буду рад помочь поставить драку, тем более что пару секретов и юмор - ных ситуаций я оставил про запас.» (Прим. автора)

 
 
Путь домой.
Сцена
Улица, ночь, освещённая фонарями.

Марат замыкал змейку выходящих друзей, оглядываясь назад, мало ли вдруг кто передумает, котлета отбитого народа молча провожала его, без желания догнать.
Друзья загрузились в такси. Женщины остались зачищать поле боя.


Сцена.
Такси.
Ночь, мелькают огни города.
Диалог друзей.

Тишину, проехав метров десять, эмоционально нарушил Гриша:
— Марат! вот ты Чмо!?

Голос за кадром:
— Марат, не поняв друга, подумал, что тот предъявляет ему претензии из-за тёщи.

Марат:
— Пуля, что? Маме сильно попало?
Гриша:
— Да при чём здесь тёща! Ты мне объясни, какого члена?! Я твой лучший друг! Ни черта о тебе не знаю! Что ты пишешь стихи, песни, я узнаю от твоей мамы, а что ты так можешь драться!? Ты кондом! Причём, настоящий!
Махмуд встревает в разговор:
— Этот Кондонь! Чу-чуть меня не убиль! Совсемь немножко осталось. Пидаряссь!
Начал опять креститься, делать аминь по-мусульмански, его молитва с нецензурными выражениями походила на богохульство, хотя искренней её и чище молится, наверное, только невинный младенец.

Ильхом, хлопая ученика по плечу:
— Молодец, Мара, настоящий аферист, китайцы отдыхают. Слушай, ты где так драться научился? Мы тебя в интернате такому не учили
Марат:
— Да не умею я драться!
(Выдержав небольшую паузу, уставившись в одну точку) добавил:
— Драка, это мгновение, наверное, просто время было сегодня на моей стороне, честно, просто, когда я в фойе вышел, я (вежливо) ахренел, я не знаю, как у меня так получилось, вокруг словно все застыли, я уже пять лет не тренируюсь. Да и что я вам Джеки Чан или Шварц Нигер, ну дрался я против двоих-троих, но чтоб столько народу!? (Разводя руками в сторону.) Я не знаю!?
Гриша, возмущаясь:
— Я в охране служил, (вежливо) ни фига себе в охране, в каком-нибудь, ****ь, спецназе, небось, а мне гонит, взвод алкашей и наркоманов, вот урод! Даже мне не доверяешь!
Марат:
— Честно Пуля, в охране, я этих алкашей и наркоманов вокруг себя ставил, человек десять, и заставлял их на себя нападать, вот весь и спецназ.
Гриша, соглашаясь с другом:
— Ладно, спасибо, братан, если бы не ты, получили бы мы, мама не горюй, и всё-таки ты кондом!
Марат:
— Вам не угодишь, может зря у меня получилось? Получили бы мы, может, поумнели? Или повзрослели?
Гриша:
— (Вежливо) Ни фига! Нам и так мазёва! А ты, Ильхом из-за чего начал?
Тренер:
— Эта каланча в очках меня трусом назвал, не знает, что такое мондраж, теперь наверно знает, козел, спаренный с таксой.
Марат, с глубоким сожалением:
— Да! Мужики! Подержали мы порядок, ****ь, пришли на свадьбу, а получилось кровавое воскресенье! Между прочим, Пуля! Тебя, мудак, за порядком пригласили смотреть!
Гриша, оправдываясь:
— А я, я что делал? Я хотел поднять того очкарика, никого не бил, а на меня навалилось столько народу. (Разводя руками.) Я и не понял, как оказался под потолком.
Марат, забыв, что уже проверял друзей на присутствие синяков, начал снова, помогая себе руками, оглядывать товарищей:
— Покажите фейсы, целый, целый, (с иронией) Кутас, покажи личико.
Махмуд, возмущённым тоном:
— Да пошель ти, казель! Твая капито летить! Прямь на меня, в лицо! Я глазь не успель закрить! Думаль всё! ****ессь!
Марат:
— Не бойся, солдат ребёнка не обидит.
Махмуд, возмущаясь ещё больше:
— Да! Какой ребёнка! Ударь в ухо, как в барабань! В Индийском Кино! Кондом! Больше так близко около меня не бей (толкая Марата в грудь рукой):
— Кондом!
Марат, шлепая подзатыльник Махмуду:
— Ладно, больше не буду, Фужер хрупкий.
Махмуд:
—Да пошёль ти Казёль! Чу чуть не прибиль! Ещё обзивайся, инсол юк.

Голос за кадром:
— Инсол юк, на узбекском; совести нет.

При упоминании совести, друзья захохотали.

Марат, сквозь смех:
— Махмуд, тебя распяли как лягушку на уроке этики и психологии семейной жизни. Я что должен был у тебя разрешения спрашивать? Махмуд -ака, Кутас Иванович, Лягушка-царевна, можно я ваших палачей от вас уберу, может, мне ещё челобитную вам на утверждение подать следовало? Ну и тупой ты, Махмуд, чтоб больше стоя не писал, понял! И холодильник без резиновых перчаток не открывай!

Голос за кадром:
— До прихода Красной армии в Туркестан, местные жители (мужчины) исправляли нужду исключительно сидя.

Махмуд, возмущённо:
— Пусть я буду живой! И меня не па —  чешет! Тупой я, или по – точенний!
Марат:
— Гриша, а тёща как?
Гриша, с присущей ему простотой:
— ***ня, нормально, говорить не может, но скула целая.
Марат:
— А что она влезла?
Гриша:
— Да это её сосед.
Марат:
— А чего у него такой взгляд злой?
Гриша:
— Да, у него косоглазие, он вообще мимо тебя пробегал к нам на помощь.
Марат, возмущаясь:
— (Вежливо) Ни хрена себе инвалид! Я всех бью, все отлетают, а этот стоит, я и так нишьтяк! А тут вообще озверел! Ну, думаю твою! Мать! Сейчас сотру! На хер! И тут! Иметь мою систему! Размножения!
Пуля:
— Да он на плинтусе за куртку повис, упасть не мог, (вежливо) херня! Бей своих, чтоб чужие боялись.
Махмуд встревая, толкая друзей руками в грудь:
— (Вежливо) Ни хера! Ни фига! Я не согласень! Уроди!
Марат, переспрашивая друга:
— На куртке повис?!
Гриша:
— Да, на куртке.
Марат, хватаясь за голову руками:
— Ой! ****ь! Твою мать! Тёща спасла чудака! Я, *****, два кирпича ломаю, а этот стоит, я б ему черепок точно расколол, бедному, не за что! (Тут уж Марат начал молиться, креститься и делать аминь по-мусульманский.) Спасибо тебе, Господи, спасибо тебе, тётя Люба.

Таксист остановил машину возле дома Гриши, друзья рассчитались и последовали в дом.


 
 Сцена.
Дом Гриши. 
Веранда, ночь

Марат, войдя в дом, первым делом посмотрел на часы, полпервого:
— Короче:  кто, куда, а я спать, мне вставать в четыре. И всё-таки, вот вы уроды! Я из-за вас забыл, что я бить людей боюсь, какие же вы уроды!?

С этой репликой Марат закрыл дверь в зал, завалился на свой дежурный диван, предварительно заведя будильник.
Гриша, Махмуд и тренер достали закуску с водкой и продолжили банкет.


Голос за кадром:
— Женщины вернулись часа в три, занимались зачисткой поля боя. То, что пережили хрупкие леди в этот вечер, остаётся только предполагать, ещё бы, если Марат от увиденного забыл про всё, про всё на свете, даже то, что он боится, боится бить людей.


Марат проснулся от трезвона будильника, возле дивана на стуле висели чистые вещи его друга, их размеры были практически одинаковыми. Накинув предложенные одеяния, вышел  на веранду, пройдя мимо седевшей компании к раковине, помыл лицо. Поздоровался со всеми сразу, попросил извинения у тёщи друга.


Тётя Люба почти не двигала челюстью, шепелявя ответила:
— Нечего шинок ти, ше не шпишально.
Ему показалось, что женщины смотрят на него как-то не так, он по-деревенски спросил:
— А?!  Что? Что-то!? Не так?! 
Две сестры, не сдержав эмоций, накинулись ему на шею со слезами и поцелуями в щёки:
— Спаситель ты наш! Спасибо! Если бы не ты!
Марат, успокаивая женщин, похлопывая их по спинам:
— Да ладно, всё нормально, все живы, здоровы, не надо плакать. Посмотрите на этих красавцев, у них даже синяков нет, ну хватит, ненавижу мокрые дела.
Гриша:
— Пусть поплачут, меньше пописают.
Марат:
— Ну ладно, девчонки, успокойтесь, да и мне пора.

Алла поднесла ему чашку кофе. Марат, не спеша, осушил её, сел на стул возле обуви, чтоб обуться. Натянул носки без проблем, а вот туфли…
Марат подумал, может это не его обувь, поднёс туфлю чуть ли не к носу, удивился, нет, вроде мои, оглянулся на обувь, лежавшую на подставке, похожей пары не было.

Марат:
— Что-то голова не работает с утра, это мои сандалии?
Гриша со стола:
— Не мои.
Тренер и Махмуд:
— Не мои, не мои.
Марат попробовал ещё раз, и за возмущался:
— Да что за теорема! Пифагорову мать! Туфли маленькие стали?! Так же не бывает! Или я пьяный?! Ни хрена себе!?
Саша подошла к подставке с обувью, начала её перебирать:
— Да нет, Марат, это твои, других таких нет!
Марат, перевернув туфлю, приложил подошву к ступне ноги, с удивлением:
— Подходит?! Мои? А что не лезут? Вот! Туфли! и те (вежливо.) афигели!

Не зная, что делать, самопроизвольно снял носки.

Голос за кадром:
— По спине Марата пробежала дрожь, нет, не от увиденного, а от мыслей, пронзивших его. Ноги в местах подъёма опухли, но они его не заботили, он подумал о тех лицах, о которые он их так набил. Никогда ещё его ноги так не опухали, даже после тренировок, когда он колотил ими по лысой жигулёвской покрышке до тех пор, пока ногу не сводила нестерпимая боль. По всей вероятности, пережитый стресс отключил в нём чувство боли.

Марат, обращаясь к женщинам:
— Кстати, там все живы?
Женщины, вразброс:
— Да, да, Марат, все живы, слава Богу, правда, наломал ты там носов и скул!..
Тёща, шепелявя:
— Шинок ты такой добрый, вишолый, всехда шмиёшся, што шлушилош? (Поднося руки к глазам, как будто очкарик.) Хглаза во? Хорять, только хто подойдет, ноха летить, всё летить, возле вшех ешть люди, возле тебя неть нихкохо, тольхо подойдеть, Хох! Шрашу отлетить и больше не вштаеть, (Удивленно) да! Чудеша! Прыхает Хох! Нешнаю?

От эмоционального рассказа у женщины заболела скула, она поднесла руку к её основанию.

Алла, обращаясь к маме:
— Что болит?

Женщина в ответ закивала.

Марат подошёл к женщине и, слегка обнимая её, ещё раз извинился:
— Извини, мать, я не хотел, не рассчитал, спасибо, что спасла парня, а то я б его совсем прибил.
Женщина в ответ одобрительно закивала головой.

Гриша ушёл в спальню, через несколько секунд вернулся с тюбиком импортной мази:
— На, намажь, через пару часиков пройдёт, а пока вон тапочки надень.
Марат, беря мазь:
— Ты офанарел, или пьяный, куда я по городу да в тапочках, ты ещё мне белые дай!?

Кампания захохотала.

Голос за кадром:
— Что-то нашло на всех, возможно, просто эмоции от пережитого стресса, от того, что всё закончилось без серьёзных последствий.
 
Затемняем экран.



Титры
Год спустя.

Сцена
Зал, дом Гриши
День

Гриша с Маратом играют в нарды, в зал входит тренер.

Ильхом с порога:
— Мужики! Что я вам сейчас расскажу!
Гриша:
— Что, опять менту ухо откусил?
Тренер:
— Нет, не перебивай, вчера, короче, захожу с девчонкой в кабак, садимся за столик в углу, ну там, где поменьше глаз, приколись, подходит ко мне солидный чудак в костюме, извиняется и спрашивает: вы тамада? Я в потере не понял! У меня в голове совсем другие проблемы, — чего говорю? Какой тамада? Ты что, мужик грузишь, попутал. А он мне— вот там то помните, Понжап? (Панжаб, район Самарканда). Ну, я призадумался, короче вспомнил,— ну, да, я там тамадой был, а в чём проблема?— А он мне — да нет, ни в чём, извините.
Я — да нет, ничего. Он уходит. Смотрю, подходит к длинному столу, весь стол встаёт, наклоняется к нему человек пятнадцать, они что-то шушукаются, оборачиваются на меня, затем забирают вещи и дружно выходят. Смотрю, бармен бежит за ними, короче, он возвращается, ну мне стало интересно, тем более, я его знаю, подошёл к нему и спрашиваю — что случилось? А он мне отвечает — да больные какие-то, только пришли — банкет у них. Неделю назад заказали, мы им только накрыли, они только сели, мы ещё им первое блюдо не успели подать, а они  убегают, как будто их кто гонит!

Друзья захохотали.

Гриша, сквозь смех:
— Вот, Ильхом, видишь, как ты народ запугал? Год прошёл, а тебя всё помнят!..
Ильхом:
— А я что? Это вы, уроды, поломали там всех.
Гриша Марату:
— Мара, ты кого-нибудь бил?
Марат:
— Нет.  Я никого пальцем не тронул.
Гриша:
— Я тоже! Так что Ильхом отмазывается поздно, наломал дров, а отвечать мы должны.
Тренер, отмахиваясь:
— Да ну вас, уроды, если меня кто ударит, я ему скажу, извините, моё лицо само на ваш кулак нарвалось.
Марат:
— А если оскорбит?
Ильхом:
— Оскорбление — это кожура банана на полу, её лучше обойти, чем на неё наступить.
Марат Грише:
— Видишь, какой воспитанный у нас тренер, так что за скулу тёщи можешь больше не переживать.
Гриша:
– Да! Логика!
Тренер замахивается на учеников:
— Афигели щеглы! Яйца курицу учат!

                Конец.

    
 

Я понимаю, что мой русский язык долёк от совершенства, я не претендую на то, что мне не дал бог.
Он дал мне несколько необычных мгновений, которые я стараюсь описать, возможно, я зря трачу на это своё время,  извините, если я отнял его у вас, надеюсь что это не так, буду рад выслушать вас.



Марат, добрый вечер!  Я внимательно прочитала сценарий. Для этого мне пришлось его несколько подправить и почистить. В том виде, в котором вы мне его прислали, я просто не могла его читать.
Сценарий мне, в целом, понравился. Сюжет интересный. Язык очень образный, выразительный, с хорошим юмором. Диалоги хорошо написаны, очень точны и понятны. Вы молодец!
Дать полноценную оценку киносценарию я не могу. Я не специалист в этой области. Правда, я кое с кем поговорила и мне объяснили, что обычно пишется литературный сценарий, а потом режиссёр пишет киносценарий.
То, что я поправила в сценарии — это чисто корректорская работа, сам материал я не редактировала. Но мне кажется, что в таком виде он более доступен для чтения. С уважением! И.М.