По дороге со стороны станицы Советской двигалась колонна военнопленных, которую сопровождал немецкий конвой в концентрационный лагерь станицы Курской.
Этот лагерь соорудили на второй день после оккупации станицы пехотным генералом Гофманом во дворе райисполкома.
С немецкой педантичностью, аккуратностью и быстротой двор был огорожен колючей проволокой, вот сюда и была помещена первая прибывшая колонна военнопленных.
Условия ужасные.
Новоиспечённый комендант станицы Курской Адольф Кель, поставил перед командой СС, которую возглавляли Иоган Крон и Макс Михель:
«Сломить окончательно дух русского солдата, превратить военнопленных в послушную скотину, которая будет безропотно выполнять любые команды новых хозяев».
Вскоре им представилась возможность показать военнопленным солдатам, что с ними будут обходиться, не просто жестоко, а очень жестоко.
Немцы военнопленных не кормили, эту заботу взяли на себя женщины станицы, с первых дней понесли они, кто что мог тогда, старались накормить обессиленных советских солдат.
Охране это не очень нравилось и в один из дней, когда Екатерина Молчанова принесла поесть солдатам, её стали избивать охранники.
Военнопленные словесно вступились за женщину, вот и нашёлся повод, чтобы по глумиться над пленными.
Над шестью, как посчитали немцы зачинщиками, устроили долгую экзекуцию, избивали их и долго глумились, а затем вывели за пределы лагеря и расстреляли.
Лагерь был местом, где более сильных и здоровых пленных солдат отбирали и отправляли в тыл для различных работ, а ослабленных, больных и раненых ждала более худшая участь.
Вот и двигалась собранная по степям колонна пленных солдат и командиров по дороге в сторону станицы Курской.
Если логично рассудить, то в этой колонне были пленные солдаты и командиры, которые были осведомлены о данной местности.
Охрана конвоя уже не однократно сопровождала такие колонны военнопленных, отшагала в этот день не малый путь, приустала, ослабила внимание.
Впереди показался не большой хуторок Межевой, уходящий одной улицей от дороги на юг.
А вот сразу перед хутором близко к дороге примыкал овраг, уходящий прямо вниз балки, где сплошным массивом рос болотный тростник и камыш.
Недаром хутор, который оставался позади справа, имел название Широкий Камыш.
Когда произошла договорённость у пленных, но вдруг в колонне началась импровизированная драка, чтобы отвлечь внимание конвоя.
Неожиданно для охраны колонны двенадцать пленных юркнули в этот овраг и моментально скрылись из вида.
Основной состав беглецов оказались командирами советской армии, которые прекрасно понимали, что находится в плену равносильно измене, так считало тогда главное командование страны.
Да и им самим в плену будет намного хуже, чем рядовому составу.
Погони с лаем собак и выстрелов в след не последовало, конвой действовал по инструкции, чтобы не разбежались остальные пленные, их положили на дорогу.
Сбежавшие пленные, собрав всю силу воли и остатки физических сил, бежали вдоль полосы камыша, вначале к колхозному кирпичному заводу, а затем все дальше и дальше внизу вдоль горы, где наверху расположился хутор Широкий Камыш.
Чувство свободы придавала дополнительных сил, беглецы бежали всё дальше и не останавливаясь, там где узкий мыс далеко уходил в балку, спрятались в зарослях.
Сбежавшие из немецкого плена были довольны таким удачным побегом, тяжело дышали и улыбались, поглядывая друг на друга.
На случай преследования было решено разбежаться в разных направлениях, затаится на время, а уж потом дождаться ночи и постараться степями добраться до своих.
Что самое интересное тех лет, по ночам степь, которая начиналась за каналом, не принадлежала немцам.
Немецкие солдаты в ночное время не то что не покидали хуторов, но как в нашем хуторе, если выходили по нужде, то её справляли по близости с входом в школу.
Обходя населённые пункты, а днём прячась в укромных местах можно было добраться до своих.
Выше Ага – Батыря в сторону Астрахани уже не существовало сплошного фронта, и этот разрыв составлял двести километров.
Эти разрывом часто пользовались местные партизаны, которые свободно проникали в немецкие тылы, добывали разведданные.
Сбежавшие из плена наслаждались свободой, делились своими соображениями, с опаской ожидали облавы.
В хуторе широкий Камыш квартировал взвод немецких солдат.
У немцев всё было налажено и работало исправно, имелась хорошая связь, по которой и было доложено о побеге пленных.
За пленными никто из немцев не собирался гоняться по бескрайним зарослям в балке, это совершенно бессмысленно.
Поступили совершенно иным методом, проверенным историей с давних времён.
Оперативно прибыли грузовики с автоматчиками, которые через каждые двести метров окружили хутор.
Был вызван председатель местного колхоза к прибывшему офицеру СС, который популярно объяснил, что будет с хутором и его жителями, если сбежавшие пленные не вернуться обратно.
Не разрешимые условия, поставленный перед конкретным ультиматумом, председатель был назначен переговорщиком, от которого зависела судьба людей, его и тех кто жил в хуторе и тех кто прятался в балке.
Выбора нет, председателю ничего не оставалось, как отправится за хутор, и попытаться хотя бы поговорить с беглецами.
Когда сбежавшие заметили подъехавшие грузовики с автоматчиками, решили, что сейчас будет облава на них, стали удаляться вглубь густых зарослей, но автоматчики рассредоточились по периметру хутора и больше, ни каких действий не осуществляли.
Не лёгкая и двойственная участь досталась председателю.
Стоял он на краю оконечности мыса, долго пытался до кричаться, ну хотя бы до одного из беглецов, чтобы ему донести печальную весть, нависшую над хутором.
Через несколько часов к нему вышел один из беглецов, председатель спустился вниз, о чём они долго разговаривали, теперь никому неизвестно, затем к ним из зарослей подтянулись и другие беглецы.
Разговор затянулся, сбежавшие командиры объясняли, что вернуться обратно не могут, ведь за побег им грозит расстрел.
Председатель со своей стороны говорил, что хуторяне ни в чём не виноваты, ни чего дурного не делали против новой власти, им - то за что страдать.
Беглецы не собирались сдаваться, в чём тогда был смысл их побега, они не понимали.
С какими новостями ушёл председатель, о чем говорил с немецким офицером, может быть просил отсрочки, но вскоре его фигура вновь появилась на мысе.
Снова разговоры и убеждения.
Немцы терпеливо дожидались результатов переговоров.
Председатель снова ушёл один, о чем между собой говорили беглецы, о чём рассуждали, что вспоминали, это всё осталось между ними.
Председатель пришёл с последней просьбой сдаться, иначе будут выводить жителей хутора и расстреливать на глазах беглецов, затем сожгут хутор, ну а после устроят облаву на беглецов, выжигая заросли болотного камыша.
Предстояла сложнейшая задача, решить, кому жить, а кому этим днём умереть.
Взвесили все за и против.
Понимая, что вскоре будет с ними, товарищи командиры, после продолжительного обсуждения решают сдаться, ведь попали они в безвыходную ситуацию, хуторян нужно спасать.
Не это ли настоящий подвиг, заслуживающий уважения!
Отдать свою жизнь за дальнейшую жизнь других людей - на это способен только советский человек.
Беглецы возвращаются обратно по тому же пути, по которому бежали на свободу.
У кирпичного завода не далеко от печей обжига их уже дожидались немцы.
На лице офицера явная неприязнь, его, видите ли, побеспокоили сегодня эти сбежавшие пленные, а у него, конечно же, были иные планы.
Сбежавшие пленные шли друг за другом, по старшинству званий или нет, но в их глазах читалось презрение к врагу.
Трое автоматчиков отошли назад, уступив место подошедшим беглецам, видно опасались, что от этих сбежавших пленных можно ожидать, чего угодно.
Офицер отдаёт команду беглецам остановиться, автоматчики наставили стволы автоматов на них, затем звучит команда повернуться к горе, там, наверху выстроили военнопленных.
Офицер СС решил устроить показательную казнь, чтобы преподать урок остальным пленным.
После не продолжительной нравоучительной речи был вынут из кобуры пистолет, прохаживаясь позади беглецов, артистично взведён курок и патрон доставлен в ствол.
Фашист, вышагивал туда – сюда, выбирал первую жертву и не мог решить для себя с какого края начать своё кровавое дело.
Чего он тянул, может быть ожидал, что советские командиры станут просить о пощаде?
Но те стояли и гордо смотрели вперёд, о чём тогда думал каждый из них?
О последнем бое?
О тех, кто остался лежать в окопах?
О молодых курсантах, которые с трёхлинейками противостояли до зубов вооруженному врагу?
О родных и близких?
Офицер прохаживался сзади, давил этим самым на психику пленных, остановился, мучительное напряжение, невыносимое ожидание и через секунду звучит выстрел.
У этого изверга имелись патроны с разрывными пулями.
От разрыва пули у первого убитого сносит лицо, подкошенное тело падает на землю.
Зрелище ужасное, не для слабонервных.
Офицер не торопиться делает паузу, делает это для того чтобы вызвать ужас у остальных беглецов и тех кто стоит там на горе.
Несколько шагов за спиной, остановка, прекрасно понимает, что сейчас думают стоящие впереди:
«Я или стоящий рядом товарищ».
Следует выстрел, от разрывной пули лицо следующего беглеца превращается в кровавое месиво, безжизненное тело заваливается на бок, падает и лежит прямо у ног беглецов.
Напряжение нарастает.
Следующий выстрел и уже труп человека без лица, падает через труп лежащего беглеца.
Небольшая пауза и снова выстрел, откуда у этого немецкого офицера такая не приязнь к нашим советским командирам.
Ему ничего не стоило дать команду автоматчикам, и время расстрела давно было бы окончено, но нет, ему захотелось по глумиться над беглецами, чтобы те пленные на горе, потом рассказали другим, и уже у всех остальных пленённых не возникало в голове, ни каких мыслей о побеге.
«Вальтер» работал без сбоев, посылая пули в затылки сбежавших пленных, а разрывные пули довершали кровавое месиво своим ужасным действием.
Восемь трупов лежало на земле, последовала неспешная перезарядка пистолета новыми патронами.
Ожидающие своей участи четверо пленных где - то завидовали, тем лежащим товарищам на земле, у них всё земное уже закончилось.
Неспешное убийство продолжалось, безжизненные тела падали на землю, оставался стоять последний беглец, исполнитель казни подошёл сзади, чего - то выжидал, пленный если не сказал, то подумал:
«Что сука тянешь, стреляй!»
Прогремел выстрел и последний из беглецов, лишённый лица, падает на землю.
Кровавая работа окончена, «Вальтер» прячется в кобуру.
Офицером СС отдаётся команда офицеру, квартирующему в хуторе, чтобы к трупам никто из местных жителей не подходил и не хоронил убитых.
Колонну пленных вскоре погнали в сторону станицы Курской, снято оцепление хутора, грузовые машины отбыли обратно.
Наступила полнейшая тишина, двенадцать трупов лежали возле колхозного кирпичного завода.
Ночью жительница хутора Строева ?.?. не побоялась, спустилась под гору и собрала документы убитых.
Как бы там не было, но в одну из ночей убитых пленных похоронили на месте расстрела, а квартирующие в хуторе немецкие солдаты подошли к этому с пониманием, препятствовать не стали.
После освобождения района от фашистов документы расстрелянных пленных, как мне рассказывали, отвезла жительница хутора в военкомат Курской, но есть одно но, военкомат там появился только в 1944 году, а вот призывались хуторяне Советским РВК, там же и была милиция, это уже позже хутора отошли к Курскому району.
Одного жаль, что история не помнит их имён, а ведь у них были родственники, может даже жёны и дети, которым пришла официальная бумага:
«Пропал без вести».
А ведь эти защитники отечества заслуживают обелиска с указанием имён, фамилий, званий и должностей.
Не их вина, что о таком событии забыли в суете, да по сравнению с масштабами погибших советских солдат и офицеров в восточной части района, незаметный случай, но Победа ковалась всем советским народом.
Не забывайте и о них, прах которых покоится сегодня под водами водохранилища.
6 – 8 май 2016 г.