Предыдущая страница http://www.proza.ru/2016/05/06/1031
В 1857 году Кашеварова назначили исполняющим должность начальника чертежной гидрографического департамента с жалованием 2400 рублей. Жалование имелось в виду годовое.
В 1859 году ему дополнительно выдавали деньги на двенадцатилетнюю дочь Марию - 50 рублей и на девятилетнего сына Петра – 100 рублей. Эти деньги выплачивались «на воспитание детей», и от звания и должности не зависели. Производство карт было тогда исключительно сложным делом, можно сказать, на уровне искусства.
Комплекс картографического производства, во главе которого находилась чертёжная, включал в себя также гравировальную и фигурные палаты. Начальник чертёжной подчинялся непосредственно начальнику гидрографического департамента.
17-го апреля 1860 году Александру Филипповичу присвоили звание капитана 1-го ранга. Звание он получил досрочно, за отличие по службе. Его утвердили в должности начальника чертёжной, убрав приставку «и.д.» перед названием должности.
В его подчинении находились, вместе с прикомандированными, восемь офицеров, а в зимнее их дополняли офицеры гидрографических экспедиций. Чертежников и рисовальщиков было до 14 человек, граверов - до 12, литографов и печатников - до 8 человек.
Казалось бы, настала спокойная жизнь, живи и радуйся. Но в 1862-м году в «Морском Сборнике» появилась статья об американских колониях России, в которой автор, скрывшийся за псевдонимом «бывший главный правитель колоний» крайне уничижительно отозвался о креолах. Эта статья глубоко оскорбила Александра Филипповича. Он послал в журнал гневный ответ, который, хотя и подвергся цензуре, но всё же, был опубликован.
Вот отрывок из его ответа автору, трусливо скрывшего своё имя: «…Мы такие же люди, как и все. Не зная внешнего, хорошо знаем своё и понимаем, что для восполнения этого своего, нам необходимо видеть многое, учиться и перенимать новое, хорошее от других: лишь бы эти другие сами умели быть с нами справедливыми в человеческих и гражданских отношениях….
Смотря на наш край, не как на свою собственность, но как на часть империи, правление компании, конечно, никогда не предсказывало бы заранее, «что с изменением нынешнего порядка в отношении к промыслам», мы все, креолы и алеуты, сделаемся такими несчастными, какими угодно ей очертить нас в конце «замечаний», под буквами «а, б, в»;
и не сделало бы такого замечания, что мы, креолы, не уважаем алеут и не считаем их себе равными за то, что алеут есть живое напоминание происхождения креолов, которого они, по фальшивому своему самолюбию, стыдятся (как это логично!).
Правление не позабыло бы, что таким отзывом обо всём христианском туземном населении Русской Америки роняет достоинство собственной администрации, под опекою которой мы находимся более 60-ти лет.
Правление говорит, что «если я и мои соотечественники стремимся к самостоятельному положению, то для этого надобно пройти ещё длинный путь нравственного усовершенствования, без которого не может существовать ни одно отдельное общество, и потому, тем не менее, в настоящее время может быть нам предоставлено всё».
Но чтобы пройти этот длинный нравственный путь, пора его начать, иначе может быть поздно! Притом же, довод правления, что мы ещё не подготовлены к лучшей и независимой от компании будущности, мы уже не раз слышали от некоторых защитников крепостного права, ныне, на счастье России, упразднённого».
Ответ он подписал не своим высоким офицерским званием, а «Креол А.Ф. Кашеваров 8 августа 1862 года».
Такая отповедь могла появиться в печати только потому, что «Морской Сборник» был тогда наиболее либеральным изданием, пользовавшимся покровительством великого князя Константина, генерал-адмирала российского флота. Период этот, к сожалению, был недолгим.
Ответ Кашеварова задел многих влиятельных лиц, и он это скоро на себе ощутил. Александр Филиппович прекрасно, сознавал, чем рискует, знал, что публикация будет означать конец его карьеры. Так оно и случилось.
Реакция высокопоставленных врагов не заставила себя ждать. Сначала в «Морском Сборнике» появился «Ответ креолу Кашеварову», а затем 12-го декабря 1862 года вышел приказ о переводе капитана 1-го ранга Кашеварова в резервный флот.
Попросту говоря, вывели за штат. Денег он стал получать в два раза меньше. Через два года его представили к увольнению. Подсчитали, что из своих пятидесяти семи он прослужил на флоте 39 лет. Пенсию из казны ему назначили 860 рублей, а из эмеритальной кассы – 172 рубля. Враги могли потирать руки.
В 1865 Кашеварова произвели из капитанов 1 ранга в генерал-майоры с увольнением от службы, с мундиром и пенсионом. Пенсии из главного казначейства выдавали по третям: январская, майская, сентябрьская. Жить разрешили, где хочет, но при этом обязали сообщать свой адрес в инспекторский департамент морского министерства. Для прописки по месту жительства выдали «Билет».
А на следующий год в газете «Кронштадтский вестник» появилось сообщение, что 25-го сентября в Санкт-Петербурге умер отставной генерал-майор Александр Филиппович Кашеваров.
В 1868 году вдове генерал-майора Серафиме Кашеваровой выплачивали пенсию из эмеритальной кассы за двадцать пять лет службы мужа, по чину генерал-майора, а также детям Владимиру, Константину, Николаю за двадцать пять лет службы отца. Это были сущие гроши, как она сводила концы с концами, трудно сказать. Наверно потом помогали дети.
В 1872 году у Анны, прославленной «Девы Тихого океана», и Константина Бенедиктовича Шишкевича, старшего врача Амурского экипажа, к тому времени уже ставшего статским советником, было четверо детей. Константин Бенедиктович много лет плавал на разных кораблях в качестве врача. Их старшая дочь, Елена, вышла замуж в 1876 году.
Один из братьев Анны, имя которого не указано, пошёл по стопам отца. О его смерти сообщалось в «Морском Сборнике» № 12 за 1884 год. Это последнее, что мне удалось узнать об этом замечательном моряке и его родных, человеке, сумевшем занять достойное место в истории российского флота, несмотря на все сословные и национальные предрассудки.
Могила Александра Филипповича Кашеварова не сохранилась.