Никто не может лучше оценить значение воды, чем человек, умирающий от жажды. Летнее пекло застало меня на конечной остановке микрорайона в автобусе ЛИАЗ. Долго заседая в диспетчерской, водитель не спешил уехать в рейс. Жарища в полупустом и раскаленном автобусе стояла неимоверная. В надежде на ветерок в движении пассажиры нервно поглядывали в окна.
Внезапно, словно мираж в пустыне, на задней площадки появился маленького роста старик. Редкая седая борода, потертый чапан, сапоги с загнутыми носами и зимняя шапка из плюшевого медведя, мгновенно повеяли на меня прохладой. С детской беззубо-счастливой улыбкой он вынул из кармана синих военных галифе носовой платок, развернул, достал оттуда пятак и талон для компостера.
Кондуктор и вся задняя площадка притихли в ожидании дальнейших действий аксакала. Улыбка на лице человека всегда приятно располагает. Отдав пятак кондуктору, он обвел глазами пассажиров и сказал: «Поворот». Получив от нее билет, подошел к компостеру и прокомпостировал талон. По-хозяйски глянув на дырки в талончике, произнес уже для компостера: «Поворот».
До школы я добирался двумя маршрутами: на автобусе № 21 или напрямик пешком через таксомоторный парк, завод «Красный двигатель», «Хамом» и парк Горького. Троллейбусную линию до центра еще не проложили.
Хороша баня вечером, когда на верхних этажах видны женские силуэты. Внутренне освещение более четко вырисовывало очертания женской сущности. Словно два в одном: автобус ждешь, и просто приятно. В тот момент угол возле бани оживал. Редко кто из мужчин проходя мимо не улыбался.
Невозможно летом находясь в центре не выпить газированной воды с сиропом за четыре копейки или за копейку без него. На Ленинской располагалось несколько стационарных и выездных точек по продаже газводы. У каждого из нас была своя, любимая, где, по твоему мнению, меньше разбавляли и больше наливали.
Казалось, что такого в этой обычной, на первый взгляд, будке или тележке с баллонами углекислоты и огромными кусками льда? Стоишь, бывало, в очереди и наблюдаешь, как профессионально, без лишних движений, моется граненый стакан, упустив «случайно» струйку воды на кого-нибудь из очереди.
С точностью до капли вливается сироп. Как он, тягучий и вязкий, растворяясь, окрашивает всю жидкость в стакане. Внимательно следишь за делениями на колбе с сиропом, мысленно перемножая людей на копейки и превращая в рубли.
Некоторые считали, что продавцы зарабатывали тысячи. Сколько я ни перемножал рубли на стаканы и дни, тысячи получались в копейках. Брали иногда пример с взрослых, говоря: «Сдачи не надо», в особенности копейку. Продавцы реагировали аналогично: «Мне тоже не надо».