Память о подвиге - в каждой строке

Дина Немировская 2
5 мая 2016 года состоялось подведение итогов седьмого областного литературного конкурса «День Победы». Он учреждён по инициативе регионального отделения Союза писателей России и областного парламента. Лауреатов наградил Председатель Думы Астраханской области Александр Клыканов.

В творческом соревновании приняли участие более пятисот астраханцев разного возраста и профессий. Среди лауреатов представители разных жанров: поэты, прозаики и публицисты. В их числе как авторы нескольких книг Камиль Гайсин, Владимир Терновский, Лариса Беккер, Валерий Коновалов, так и школьники, делающие первые шаги в литературе. В состав жюри вошли известные астраханские писатели и поэты: Юрий Щербаков, Борис Свердлов, Сергей Золотов, Дина Немировская.

Уже второй год подряд вручение дипломов проходит в стенах регионального парламента. Поздравляя конкурсантов, Александр Клыканов отметил, что в этом творческом соревновании побеждённых нет. Он поблагодарил участников конкурса за их стремление выразить в литературной форме своё отношение к великому подвигу нашего народа и поздравил с наступающим Днем Победы.

Информационный источник:  http://astroblduma.ru/vm/all_rubrics/5662

Приятно, что среди юных лауреатов конкурса – воспитанницы детских литературных студий «Ранний рассвет» астраханской гимназии № 1 и «Лукоморье» СОШ № 55, руководителем которых я являюсь, а также старшеклассница гимназии № 1 Екатерина Пожидаева с серьёзным сочинением в жанре прозы. Предлагаю вниманию читателей портала некоторые из их работ.

*     *     *

Вновь верба за окном цветёт,
Повсюду слышны птичьи трели.
В кровавый сорок первый год
Лишь взрывы, выстрелы звенели.
Сражались два огня, две силы -
Фашистский рейх и русская душа.
И сколько их, за Родину сражаясь,
Погибло в героических лучах...
Прошло уж столько лет
И было всё:
Трагедии и войны, катаклизмы,
Но в сердце боль войны еще живёт.
Проклятый сорок первый год
А верба за окном цветёт...


СУЕВЕРИЯ

Бедный- бедный чёрный кот!
Один на свете он живёт,
Никто его не любит,
Никто не приголубит!
Не верю суевериям
И прочим я поверьям
На руки котика возьму,
И рыбой вкусной накормлю!

ВЕРОНИКА ЛЮЛЯКИНА, литературная студия «РАННИЙ РАССВЕТ»


ДЕТИ МИРА

…А мы растём счастливыми детьми.
Не видим мы ни взрывов, ни войны.
Не прячемся от вражеских солдат,
Не бегаем от пуль и от гранат.
Не делим корку хлеба на троих,
Не спим мы на полу, смотря на них –
На них, на тех, кто погибал в бою
За Родину священную свою!

ВОЙНА

Всего пять букв в коротком слове.
Но сколько страха, боли, крови!
Дома взрывают на планете
И плачут маленькие дети.

ДИАНА АБСАЛЯМОВА, литературная студия «ЛУКОМОРЬЕ»

О ВОЙНЕ

Однажды вдруг приснились мне
Года, что отданы войне.
И пепел взрывов за окном,
И бомба, что попала в дом –
Виновница смертей невинных.
Солдат израненные спины,
Защитников сирот, детей,
И стариков, и матерей.
Мне снились звуки канонад.
Траншеи, копоть, мгла, болота.
Там умирает наша рота,
Там самолёты, что бомбят
Наш Сталинград, наш Ленинград.
Мне снилось, как ремни варились,
Мне снилось, как за хлеб дрались,
Мне снилось, перед смертью как молились…
И наконец-то мне приснилось,
Как русский неизвестный наш солдат
Поставил над Рейхстагом рваный флаг.
Ура, победа! Я не верю! Это так!
Ура! Проснулась! Нужно жить!
К огню гвоздики возложить.
Спасибо тем, кто воевал,
Кто жизнь за Родину отдал,
Кто нам помог свободно жить
И жизнь счастливую прожить.

ЧЕТЫРЕ САМОЛЁТА

Четыре самолёта – как птицы в чистом небе
Над домом над моим красиво пролетели.
Кружили они долго и петли совершали,
Фланируя красиво, как ласточки летали.
Горжусь я авиацией и смелостью пилотов,
И мастерством, и силой вожденья самолётов.
Я счастлива, пока моя страна, Россия
Такою обладает мощной силой!

РАЗВЕДЧИК ПАВЕЛ

Разведчик Павел - друг семьи.
Он воевал в Чечне.
И мирных граждан защищал
От ваххабитов злых.

Теперь же он и мамин друг,
И папин друг и мой.
И помнить будем мы всегда,
Что Павел - наш герой!

ИЛЬИНКА

Ильинка - это чудная деревня,

Пропитана прекрасной красотой,

Туда добраться можно через речку,

Везде царит там мир, уют, покой.

И даже мне не верится порой,

Что это – астраханский край родной.

Там уточек весёлый караван,

Блестит берёзки белый сарафан,

Там церковь уникальная стоит,

И красотою всё вокруг затмит,

Люблю деревню! Знаю. Понимаю.

Душевной теплотой пропитана она,

Пускай туда не часто приезжаю,

В душе, как ни крути, царит весна.

АРИНА НИКИФОРОВА, литературная студия «ЛУКОМОРЬЕ»


«Я не желаю, чтобы дети знали, что такое война...»

Крик, непонятный мне немецкий, звук удара плетью, толпы голодных, измученных , полосатая форма, эти грязные номера, подлый смех и  кровавые лужи от только что скончавшегося «борца за собственную свободу»...

Вчера, 27 января 1950 года мне исполнилось ровно 30 лет. Этот день я всегда буду праздновать не из-за своего появления на свет, а из-за появления тех, кто дал мне руку и шанс выбраться из этой кипящей лавы ада...

Меня зовут Лебедева Мария Федоровна. Примерно год и четыре месяца я находилась в концентрационном лагере под названием «Аушвиц». Только вслушайтесь в эти звуки. Каждая буква пропитана режущим до ужасающей боли звуком, каждая пропитана надеждой больше ни одну из них не увидеть, каждая пропитана ревом заключенных... На протяжении уже пяти лет после  освобождения меня и многих людей с этого кладбища я наблюдаю  ужасные картины во сне.

Никогда ... Слышите? Никогда тот, кто не побывал в этом мрачном краю, не сможет понять до конца, каково видеть, как умирает твой друг в этих ужасных условиях...
Ночью я  сидела возле нашего барака, не в силах поднять даже руки, чтобы доползти до своей койки и вдруг увидела, как Сергей пытается передать мне кусочек ржаного хлеба через ограду. Мои глаза были наполнены слезами благодарности, я бросилась к нему навстречу , но это оказалось роковой ошибкой для нас обоих. Пуля прилетела ему в висок сразу же, как его рука потянулась в мою сторону. Мне удалось быстро спрятаться за рядом стоявшую бочку и просидеть там всю ночь с желанием вопить во весь голос от внутренней боли.  Нахлынули детские воспоминания. Эти счастливые моменты , когда мы вместе с ним наперегонки кушали бабушкины блинчики с вареньем, когда играли на речке летом, когда воровали яблоки и бежали , как угорелые через все село , лишь бы наш сосед не заметил , что в этом виноваты мы, когда мы дразнили  корову тети Зины, когда в школе положили на стул учительнице кнопки , из-за чего попали в кабинет директора...   
 Никогда… Слышите? Никогда …

 Я шла  в строю , впереди неожиданно упала девочка ,  18 лет , которой  просто не хватило куска хлеба;  люди в форме, избивая ее ногами , требовали , чтобы та встала, но одного хорошего удара тяжелым сапогом этого крупного офицера в живот хрупкой девушки оказалось достаточным , чтобы она отправилась прямиком в крематорий. Я начала вглядываться в ее лицо. На нем виднелась «старая молодость»: сильно выраженные скулы, тонкая переносица, впалые щеки, огромные черные круги под глазами, несколько морщинок на лбу. Оно отражало борьбу за жизнь, протест тем, кто начал эту войну.  Но, к сожалению, в этом противостоянии  должен был кто-то уйти... Кто-то уйти...

Я её не знала.  Она ни разу ни с кем не разговаривала, однако ее возраст я случайно услышала от офицера СС, когда другие заключенные уже относили ее в специально-оборудованное здание. Возможно, несколько лет назад, она даже предположить не могла ,что такое война. В моей фантазии вырисовывается ее образ: золотые, кудрявые волосы  на голове, стройная талия, сияющий взгляд, пленяющая улыбка, легкая походка, развивающееся платье, новые , только недавно подаренные матерью босоножки, рядом толпа веселых подруг и друзей. Этого всего не стало в один прекрасный день.
Никогда... Слышите? Никогда...

Нас поднимали в три часа утра и отправляли работать. Я вместе с некоторыми другими заключенными встречала новую партию живых трупов. Они даже не знали, что их ждет. Под предлогом переселения невинных  направляли в этот лагерь смерти. Через несколько часов большая часть погибнет в газовых камерах. Нам было запрещено разговаривать с ними и между собой, поэтому оставалось лишь молча сортировать вещи, вытаскивая их из вагонов. Но как же мне хотелось кричать … Как хотелось предупредить всех о надвигающейся опасности, как хотелось спасти хотя бы одну жизнь... Маленький мальчик, похожий на моего сына , которого я не видела с начала войны, жаловался маме ,что сильно устал и хочет что-то поесть. Та извинилась и сказала, что у нее ничего нет. Затем я случайно услышала , что ребенок не ел уже три дня... Мать - четыре … Делая вид , что я так же продолжаю сортировать багаж , медленно , но верно направлялась к ним. Когда цель была достигнута , я спокойно и незаметно достала из внутреннего кармана  (который сшила сама)  четвертинку хлеба и без слов отдала мальчишке . Удивленная женщина не знала , как отреагировать на это.  «Береги себя...» - шепотом проговорила она. Немного помешкав, она  что-то нашла у себя в кармане пальто и положила мне в руку.  Это была  голубая ленточка. Я быстро убрала её под платок. На мой вопросительный взгляд она сказала тихим и слабым голосом: «На удачу, мне она всегда помогала». Я хотела уже отказаться от столь дорогого подарка , но офицеры СС  начали производить «селекцию», и эта семья была вынуждена уйти. В моем поле зрения не было ни единого знака об их присутствии. В какой-то момент я услышала душераздирающий крик...
Мать хваталась за ребенка, кричала, мальчик громко рыдал. Через минуту подошли эсэсовцы, толкнули женщину в грязь и начали избивать. Ее крики звучат в моей голове и по сей день, кровь , которую она выплевывала была пропитана ненавистью и внутренней болью.  Эту женщину оставили лежать, так как этих офицеры отправились помогать остальным солдатам.

 Мальчика отправили вместе с другими детьми и  стариками по узкой тропинке, которая вела к одну из маленьких домиков. Я слышала, как эсэсовец  приказал им раздеться, чтобы принять душ в одном из этих зданий. Все беспрекословно следовали его указаниям, после чего, когда строение было битком забито людьми, дверь прочно закрыли на засов. Один из этих убийц залез на крышу, открыл отверстие в ней и начал засыпать внутрь «Циклон Б». Люди , почувствовав неладное, начали паниковать. Были слышны их  вопли и вой. Примерно через 10 минут резкая тишина. И в этот момент я поняла, что ни в чём не повинные выйдут из этого « душа» лишь через трубы  по небу.

Женщина, лежавшая на земле, была в бессознательном состоянии. Вскоре я осознала , что нацисты сделали ей огромный подарок , ведь она не услышала то , как зовет свою мать умирающий ребенок. Через некоторое время закончился процесс так называемой «селекции», и тем, кому повезло немного больше, отправились через главные ворота за забор из колючей проволоки на территорию самого «лагеря смерти». Фашисты приказали нам взять  самим эту женщину и нести. Вновь прибывших пересчитали,  распределили по баракам. Мы оказались с ней вместе.

- У неё ушиб почек. Началось внутреннее кровотечение,- сказала я шепотом моей соседке по койке... Все произошло ночью, когда барак проснулся от криков новой обитательницы. Я с некоторыми из девушек успокоила женщину и оказала первую медицинскую помощь, хотя и понимала, что всё это бесполезно, потому что эсэсовцы ни за что не согласятся ее как-то лечить. Но я должна была  облегчить ее страдания, сделать всё возможное, чтобы конец , так быстро приближавшийся, был менее болезненным. Мои четкие и точные движения , отработанные годами во время работы медсестрой в больнице моего города , немного приостановили , но никак не прекратили этот процесс у нее внутри. Примерно через полчаса мучений ее глаза стали стеклянными... Утром её отправили в крематорий, и через некоторое время   частицы её тела вдыхал весь лагерь...

Сегодня, 27 января 1950года, прогуливаясь по постепенно восстанавливающимся улицам Москвы, наблюдая за закатом,  я буквально наслаждаюсь каждой частицей этого спокойного воздуха, этой живой атмосферы, этой радостной улыбке, только что встретившегося мне незнакомого мальчика лет пяти. Я вижу будущее новых достижений, новых открытий , новых свершений, но не в военной области. Я больше не хочу слышать слово «война», я больше не хочу слышать крики, я больше не хочу слышать медленно подкрадывающуюся смерть... Самое главное, я не хочу, чтобы это пережил кто-то еще... Я не желаю, чтобы дети знали, что такое война...

ЕКАТЕРИНА ПОЖИДАЕВА, МБОУ Гимназия № 1 г. Астрахани