- Кать, с этим дураком можно жить что ли? Довёл до приступа.
Генка взвился,- Э-эй, мать, что я тебе плохого сделал?
Валя прикрыла глаза, – Кать, скажи ему чтобы захлопнул рот.
Катерина рявкнула, - Ей плохо, хоть сейчас помолчи. Растирай ноги в точках куда покажу.
Он бухнулся на пол рядом с диваном.
– Стульчик маленький возьми, тебе же так неудобно. Ой, Ген, скорее сладкого чаю.
Геннадий помчался на кухню.
- Валюнь, не трепи ты себе нервы напрасно, знаешь же что бес-по-лез-но. Игнорируй. Бросить его ты не бросишь всё равно, ить… любовь до гроба. А тогда...
- Так опять без работы… Нигде не держат. Хотели с вечера к тебе пойти, третий день Пасхи же. А я вчера спрятала за книгами в шкафу коньяк к тебе взять, полезла, достала, а там чёрный чай. Ему же сегодня бы его и пить. Вот пусть теперь чаем наслаждается. Орала, орала. Решила из другой заначки водку вынуть. За шторами висела, в мешочке к карнизу под потолком привязанная. Вообще не видать и не догадаться, шторы тяжёлые и не двигаются сроду… Что ты думаешь, пока он курил в туалете я отвязала бутылку, понюхала – вода… Нюх у него как у овчарки что ли? Знаешь, у меня в груди, как струна лопнула, а в руке-то чугунок был, готовить собиралась. В горячах им и ошарашила его в том туалете. Так он свалился на пол и еле дополз до паласа в зал. А тут, гад, замер. Вот сердце и схватило. Ну ведь, Ка-а-ать, подумала, что уби-и-ила-а-а.
В очередной раз отправив «убиенного» заваривать чай, Катерина, вдруг, вспомнила, как сама прятала от своего мужа, приобретённую по случаю для лекарственных настоев трёхлитровую банку со спиртом…
Представляя свою сообразительность непревзойдённой, два дня она даже и не думала проверять сохранность наличия его в тайнике. Но на третий забеспокоилась: «хозяин», как не вернёшься с работы, – в дуплете. Залезла в тайник, и, к своему ужасу, обнаружила, что примерно литр девяносто шести процентного спирта в баллоне отсутствует. Обескураженная спросила детей, - Папе вы ничего про спирт не говорили?
Те, удивились, - Мам, мы ещё не спятили.
Пришлось, перелив остатки огненной воды в двухлитровый банку, каждый день носить её с собой на работу…
Сотрудники-коллеги из окон второго этажа отслеживая её ежедневное прибытие в контору, завидя в руках вожделенный пакет, счастливо улыбались. Но, каждый день она вынуждена было носить его и обратно, так как вечерняя реакция мужа на исчезновение «лампы Алладина» могла стать непредсказуемой.
Постепенно коллективно они его опустошили, конечно. Зато сплотились в единый, спетый и монолитный… Ведь, святое дело – помочь сотруднице. И, с обратной стороны, если не коллективу, кому ж довериться?
Они с Валентиной хохотали так, что, заскочив из кухни в комнату, перепуганный их ненормальным смехом Геннадий заорал: - Я думал, вы тут свихнулись. Прикидываются некоторые сдыхающими…
Они, конечно, не свихнулись, и с чего бы: закалённые… Но нераскрытые свои тайны выдавать ему не собирались. У каждой это были единственные шансы сбить с панталыку неистребимый нюх у вездесущих Шерлоков Холмсов.