Оракул

Оракул

1

Была пятница 13-е, и мой телефон звонил сумасшедшей трелью, словно укоряя, что день давно начался. Меня разбудил звонок с незнакомого номера. Когда не работаешь больше чем полгода, граница между выходными и буднями стирается. Особенно трудно соображать после злоупотребления накануне. Поэтому, когда неизвестный мужской голос, поздоровавшись, спросил, интересует ли меня работа, я не понял, о чем идет речь и хотел сбросить звонок. Но мозг не дал это сделать, и уже через пару секунд, окончательно проснувшись, я ответил, что открыт новым предложениям и готов встретиться в любое время. Собеседник предложил через два часа.
Спустя пятнадцать минут, глядя на свое отражение в зеркале ванной комнаты, я подумал, что предстану перед потенциальным работодателем не в самом лучшем виде. Праздное времяпрепровождение серьезно отразилось на лице. Вдобавок я обнаружил, что двухнедельная щетина превратилась в бороду, с которой придется повозиться. Тогда я и не предполагал, что этот звонок коренным образом изменит мою жизнь. Готовясь к встрече, думал, что в любом случае ничего не теряю.
Увидев его, я понял, что он моложе, чем мне показалось, когда говорили по телефону. Высокий брюнет лет тридцати пяти, дорогой, хорошего кроя костюм, аккуратная стрижка, тщательно выбритые щеки и до блеска начищенные туфли. На его фоне моя потрепанность выглядела особенно вызывающе. Мы встретились в ресторане «Золотая маска» во время ланча, и нас легко могли принять за обедающих коллег. Это было довольно обшарпанное заведение, по соседству были ресторанчики получше, что изначально смутило меня. Теперь же, глядя на лощеный вид нанимателя, я терялся в догадках, почему он выбрал именно это место.
Разговор поначалу не клеился. Мой потенциальный работодатель представился Маратом и спросил, Виктор Попов — это мое настоящее имя? Я ответил, что могу показать паспорт. Он заверил, что в этом нет необходимости, он лишь хотел узнать, не менял ли я имя или фамилию.
За последнее время я был на множестве собеседований и сталкивался с различными вопросами, заполнил кучу анкет и, казалось, был готов ко всему, но такое меня спросили впервые.
Далее он стал задавать общие вопросы. Я сразу определил, что он не технарь, и отвечал также общими фразами. Суть разговора вертелась вокруг темы, умею ли я распутывать сложные технические задачи и нравится ли мне решать головоломки. Я заверил его, что это основная суть работы криптоаналитика, скромно умолчав, что полгода назад я попал в аварию, в результате которой практически полностью потерял память, и теперь плохо помню не только, чем занимался, но и кто я вообще.
Далее он озвучил сумму зарплаты. Размер ежемесячного вознаграждения воодушевил меня и заставил поёрзать на стуле. Я стал спрашивать, чем конкретно могу быть полезен, давая понять, что заинтересован.
Он прямо ответил, что нужно будет разгадать загадку — найти человека, который пропал или прячется.
Я не сразу понял, что он не шутит. Немного подумав об озвученной сумме, я с некоторым сожалением прямо высказал сомнения относительно своей кандидатуры.
— А вы не думали обратиться к специально обученным людям? — спросил я, отхлебнув безалкогольный «Мохито». Лишенный основного ингредиента — рома, коктейль показался мне слишком приторным. — Я специализируюсь на информационной безопасности. Розыск людей не мой профиль.
— Все дело в абсолютной секретности поиска, — сказал Марат, придвинувшись вперед, как будто он опасался, что нас могут услышать. — Профессионалов одиночек не существует. Хотя бы потому, что тогда им неоткуда будет брать заказы. Эти, как вы выразились, специально обученные люди обязательно при ком-то. Финансово промышленные группы, политики, бизнесмены. Мы не можем брать на себя риск разглашения информации.
«Интересно, о чем таком может знать пропавший персонаж, если они не хотят заказывать его поиск ментам и бандитам», — подумал я. Можно было просто взять с клиента денег и забить на поиск, но у меня появилось предчувствие. Интуиция подсказывала, не следует ввязываться в это дело. Однако в то же время я остро нуждался в деньгах и, пытаясь прощупать почву, спросил:
— Пропавший гражданин нанес вашей организации какой-то ущерб? Вероятно, речь идет о похищении базы данных. Поймите, без предварительной информации у меня нет никаких идей по поиску. Обещать результат я не могу.
— Информировать о деталях мы сможем только после получения согласия взяться за дело, — ответил Марат, добавив, что мгновенного ответа от меня не ждут. Также он попросил воспринимать переведенные на мою банковскую карту деньги не как аванс, а как благодарность за встречу.
Как только он ушел, я получил СМС сообщение: на ваш счет поступило 65 000 рублей. Возвращаясь домой, мне пришлось сконцентрировать всю волю, чтобы не отметить получение неожиданного вознаграждения в каком-нибудь заведении. История явно была темной. Было совершенно непонятно, чем я заинтересовал людей, на которых работал мой наниматель Марат. Но одно я знал наверняка — начать расследование нужно с выяснения, кто он такой и кого представляет. Я долго вертел в руках его визитку, снова и снова вчитываясь в выполненные методом серебряного теснения вдавленные буквы: Марат Шигапов, Советник общества с ограниченной ответственностью «Ларва». Что-то подсказывало, что это недавно созданная подставная контора, зарегистрированная по адресу какой-нибудь часовой мастерской.
Вопросов было много, главный — браться ли за это дело или отдать «благодарность», забыв обо всем. «Определюсь завтра», — подумал я, отправил несколько запросов знакомым и лег спать.

2

Проснулся я поздно. Выпив кофе, первым делом проверил смартфон. Мои источники работали в госорганах с 9.00 и уже успели ответить на вчерашние запросы.
Шигапов Марат Карлович долгое время работал в системе денежных переводов Migom. Два года назад эмигрировал в Голландию. Чем там занимается, неизвестно. Часто бывает в России. В основном прилетает из Амстердама в Санкт-Петербург, связь с ООО «Ларва» установить не удалось. Эта организация занимается упаковкой, транспортировкой и вывозом за границу предметов искусства, включая улаживание вопросов таможенного оформления.
Вполне возможно, что он подыскивал покупателей на русское искусство в Европе. Однако никакой логической структуры пока не вырисовывалось. Если предположить, что их клиент кинул ООО «Ларва», последние могли разобраться с ним сами. Подобные организации, как правило, связаны с криминалом и правоохранительными органами. Невольно я поймал себя на мысли, что мне начинает нравиться это нестандартное задание. Я позвонил Марату сказать, что готов.
Он отреагировал достаточно холодно или мне так показалось. Я рассчитывал, что он предложит встретиться еще раз, чтобы обговорить детали. Марат сказал, что лучше сразу познакомиться с заказчиком расследования, которого он представляет. Для этого придется совершить небольшое путешествие за город. Так как клиент не без странностей, он принимает гостей только ночью. Договорились, что Марат приедет за мной около полуночи.
Ровно в двенадцать за мной заехал роскошный «Майбах». В задней части автомобиля вместо обычного дивана размещались два огромных кресла, в одном из которых сидел Марат. Он выглядел еще более лощено, чем при нашей первой встрече.
Как только мы тронулись, стекла в автомобиле потеряли прозрачность. Водитель был отделен перегородкой, на которой размещался огромный экран. Боковые стекла и экран стали синхронизированно показывать пейзаж реки. Так как машина плавно покачивалась, создавалась очень правдоподобное впечатление, что мы движемся в лодке вверх по реке. Я подумал, что даже не знаю, в каком направлении мы поехали. Как бы читая мои мысли Марат, уверил меня, что путешествие будет недолгим.
— Клиент, которого я имею честь представлять, ведет затворнический образ жизни, — высокопарно заговорил Марат. — В последнее время он предпочитает не выходить из тени и соблюдает режим полной анонимности.
Я почувствовал, что, несмотря на внешнее абсолютное спокойствие, Марат волнуется, и спросил:
— Что конкретно вы имеете в виду под режимом анонимности, он будет в маске?
— Вовсе нет, просто он не хочет называть свое настоящее имя. Вам лучше обращаться к нему Маэстро.
— Как скажете, — ответил я. — Может быть, будут еще какие-нибудь инструкции?
— Старайтесь не стараться произвести впечатление, — скаламбурил Марат.
Машина несколько раз качнулась гораздо сильнее, чем обычно. Я догадался, что скорее всего мы проехали серию лежачих полицейских.
Мы вышли из автомобиля и оказались в подземном гараже, больше похожем на дворец. Наверх в дом вела высокая мраморная лестница.
Далее шли по широкому коридору, вымощенному черными и белыми плитами в шахматном порядке. В конце пути перед дверью стояли двое гигантских охранников. Они даже не посмотрели на нас, когда мы проходили мимо через сами собой распахнувшиеся тяжелые двухстворчатые двери. Меня поразил огромный, абсолютно пустой зал. Пол, потолок и стены были выложены белым мрамором или ониксом, я не разбираюсь в дорогих отделочных материалах. В противоположном конце зала я увидел сидящего за столом человека. Марат, который все это время следовал за мной, глазами показал, что это и есть Маэстро, и мне следует идти туда.
Пересекая зал, я увидел, что в его центре на полу есть небольшой круг, внутрь которого заключено изображение, похожее на знак бактериологической опасности. С этого места я уже отчетливо мог разобрать человека, сидящего за столом. На вид ему было 60–65 лет. Подойдя поближе, я понял, что точно знаю это простое лицо, но совершенно не могу вспомнить, где я его видел. Маэстро работал с документами, если это можно так назвать. На столе лежала потрепанная стопка толстых тетрадей. Он что-то переписывал из одной из них в айпад, неуклюже набивая текст одним пальцем. Когда я подошел совсем близко и уже собирался представиться какой-нибудь дежурной фразой, он, не отрывая взгляда от планшета, предложил жестом сесть. Перед столом под углом 90 градусов стоял приставной дерматиновый стул. Такие бывают у врачей в государственных поликлиниках. Было видно, что обладатель кабинета размером с футбольное поле явно никуда не спешит. Я попытался максимально полно запечатлеть его образ в памяти. Черные немного вьющиеся волосы, морщины под глазами, на щеках трехдневная щетина, замшевый пиджак с заплатами на рукавах, надетый на рубашку в мелкую клетку. Я подумал, что он похож на юмориста или пародиста из этих бесконечных вечерних шоу. И в этот момент он внезапно встал.

3

— Некоторое время назад человек по имени Сергей Бутаков грубо нарушил заключенный между нами договор и скрылся, — угрожающе и как-то театрально сказал Маэстро. Он выдержал долгую паузу, буравя меня взглядом, и продолжил:
— У меня слишком мало информации, чтобы составить о тебе впечатление, но Марат говорил, что тебе можно доверять. Он достал из внутреннего кармана пиджака огромную сигару и предложил мне присесть.
— Я хочу, чтобы ты нашел этого человека, — он указал на меня сигарой.
Я собирался было высказать мысль, что постараюсь справиться с этим делом лучше, чем профессионалы, но он не дал мне раскрыть рта, продолжив:
— Дело сугубо личное. Никаких запросов в государственные органы относительного этого персонажа, включая твои источники. Никто не должен знать, что я его ищу. Всем своим видом он давал понять, что вопрос решен, и я уже согласился. Он сел и, тыкая толстыми пальцами в планшет, спросил, есть ли у меня вопросы.
Я заметил, что одного имени явно недостаточно, чтобы вести толковые поиски. Маэстро производил какие-то манипуляции в своем планшете. Казалось, он не замечает меня. Тогда я добавил, что мы еще не обсуждал финансовую сторону дела. Он оторвался от планшета:
— Поступки человека определяют его будущее, ты согласен?
— Не совсем понял, о чем вы? — ответил я.
— Ты согласен, что будущее человека зависит от его поступков? — повторил вопрос Маэстро.
— Да.
— У тебя какой-то странный хриплый голос, простужен? — спросил он.
— Нет, теперь это мой обычный голос. Я повредил голосовые связки в аварии и с тех пор хриплю.
Маэстро понимающе кивнул, а затем принялся расхаживать вдоль стола туда-сюда:
— Мысли и действия возникают сами собой под влиянием желаний и истинных интересов. Вы получите за свою работу справедливую плату. Гораздо больше, чем ожидаете, — наконец сказал он.
«Он явно под веществами или не дружит с головой», — подумал я, изображая подобие улыбки.
— Дополнительную информацию и все необходимое даст Гена, — продолжил Маэстро.
Он посмотрел поверх моей головы. Я обернулся, и жалкое подобие улыбки исчезло с моего лица. Геной оказался гротескного вида телохранитель — коротко стриженый амбал в черном костюме с торчащим из уха проводком.
— Похоже, ты немного обескуражен нашей встречей, — подытожил Маэстро. — Не стоит так напрягаться. Весь этот театр происходит не с тобой, весь этот театр происходит для тебя. Он закурил сигару и сделал прощальный жест.
Гена пригласил следовать за ним.
Обратно меня повезли тем же путем, только теперь весь пассажирский отсек «Майбаха» оказался в моем распоряжении. В этот раз на экранах транслировалась пустыня. Не то Сахара, не то Марс. Я достал телефон, но сигнала не было. Связь глушилась. Я догадался, что GPS сигнал также не проходит. Значит, я не смогу установить, где находился этой ночью. В этот момент на центральном мониторе неожиданно возникло крупное изображение лица Маэстро.
— Скажите, вы ответили на мой вопрос «да» из вежливости или вы на самом деле считаете, что поступки человека определяют его будущее? — спросил он.
— Я на самом деле так считаю.
— Удачной охоты, — сказал Маэстро и отключился
Минут через пятнадцать меня высадили перед подъездом моего дома. Короткая летняя ночь подходила к концу. Я поднялся в квартиру и, преодолев желание выпить порцию виски, завалился спать.
Сон был очень беспокойным, я чувствовал, как ворочаюсь с бока на бок. Мне снился Маэстро. Я сидел в пустом кабаке за огромным накрытым человек на сто столом. Маэстро пел что-то знакомое на сцене, но я никак не мог понять, что это за песня. Аккомпанемент был очень необычный. В какой-то момент музыка превратилась в навязчивую и нестерпимую трель. Просыпаясь, я осознал, что это звучит мелодия дверного звонка, которую я не слышал уже очень давно. Часы показывали восемь утра. Совершенно разбитый, через глазок в двери я увидел Марата со вчерашним амбалом Геной. Ночная поездка не была сном.
В спортивном костюме Гена больше не напоминал типичного мордоворота, а скорее походил на завхоза. Пока мы беседовали с Маратом, он, деловито хозяйничая на кухне, сварил нам кофе.
— Хочу напомнить вам слова Маэстро, — пригубив ароматный кофе, сказал Марат. — Поступки человека определяют его будущее. Маэстро нанял вас, чтобы вы нашли человека. Не обращайте внимания на странные вещи, которые, возможно, будут происходить вокруг вас. Сосредоточьтесь на задании, и у нас с вами не будет никаких проблем.
Марат положил на стол ключ от машины и сказал, что служебный автомобиль стоит у подъезда. Он достал из кармана конверт и вручил его мне:
— Здесь зацепка, любая игра начинается с первого хода, — попрощался он.

4

Я извлек из конверта документы на машину, крупную сумму наличными и фотографию какого-то странного человека. На обороте было написано, что это Михаил Хазин, ученик Бутакова, и указан его адрес. Я решил не терять времени: нашел в интернете телефон этой квартиры и позвонил. На звонок ответила женщина. Я представился сотрудником военкомата и попросил к телефону Михаила. Она достаточно грубо ответила, что развелась с ним, и повесила трубку. Внизу меня ждал шикарный немецкий внедорожник, по сравнению с которым мой видавший виды седан бизнес класса показался мне велосипедом. По дороге я придумал несколько способов, как можно будет навести справки о местонахождении ученика Бутакова, попутно прикидывая, чему он мог его учить.
Как я и ожидал, его жена не собиралась открывать дверь. Пришлось прибегнуть к хитрости. Прикинувшись кредитным инспектором, сказал ей, что Хазин хочет взять крупный кредит под залог квартиры. Нужно осмотреть, в каком состоянии находится залог и убедится в согласии других собственников квартиры. Это подействовало: она сразу же заверещала, что не согласна.
На обшарпанной кухне она поведала, что видела его последний раз полгода назад, когда он после решения суда о разводе пришел забрать остаток своих вещей, главным образом компьютерное оборудование. Проблемы начались еще год назад, он тогда ушел с работы. Целыми днями валялся дома, не собираясь никуда устраиваться. Потом, по ее словам, вступил в какую-то секту. Выяснилось, что какое-то время он звонил ей, но потом поменял номер телефона и они давно не виделись
Эта история до боли напоминала мне мою собственную, с той лишь разницей, что я не вступал в секту, а потерял связь с реальностью вместе с памятью в аварии.
Она продолжала рассказывать о его бессердечности, что она потратила на эти отношения лучшие пять лет жизни и т. п. Я сочувствующе кивал, думая, что непонятно, как она выглядела пять лет назад, но с таким весом ей будет непросто завести толковое знакомство. Вслух же сказал:
— А где я могу найти Михаила? Мне нужно указать в анкете предполагаемое место нахождения.
Мой вопрос вернул ее в настоящее из былых воспоминаний. Это выразилось в непонимающем моргании белесых ресниц.
— Понимаете, ваш бывший муж не только подделал вашу подпись в заявлении, но и скрыл факт развода, — с серьезным видом сказал я. — Похоже на мошеннические действия. По инструкции я должен заполнить графу «Предполагаемое местонахождение лица, предоставившего заведомо ложную информацию».
Эта белиберда подействовала. Не сомневающаяся в подлости бывшего супруга, она сказала:
— Он от дяди получил в наследство квартиру. Раньше сдавал ее, а теперь, может, и сам там живет со своими сектантами.
Я тщетно пытался узнать, как называется и на что похоже эта секта, но она вновь впала в ступор. Хорошо хоть успел вытянуть из нее адрес.
Это был неблагополучный район. Я долго не мог понять, в каком подъезде квартира этого Хазина. Бесконечно длинная типовая советская девятиэтажка с треснувшими панелями, таблички с номерами квартир над подъездами сбиты. Возле входной двери, перегородив дорогу, вальяжно припарковался дорогой внедорожник, из приоткрытых окон которого на весь двор завывала блатная музыка. Я моргнул дальним, и водитель нехотя чуть-чуть подвинулся, ровно настолько, чтобы я мог протиснуться вплотную между ним и ограждением. «Интересно, — подумал я, глядя на его наглую круглую рожу, — пропустил бы он меня на моем седане».
Внутри дома оказалось не лучше: стены изрисованы, вонь испражнений в лифте. Общая дверь на площадке восьмого этажа выломана. Я уже собирался позвонить ему в квартиру, когда меня отвлек резкий звук. Как будто упало что-то тяжелое. Из-за соседней двери раздались нечеловеческие крики. Предчувствуя неладное, я подошел вплотную к двери и прислушался: там начиналась семейная ссора. Судя по воплям, на обычную в таких случаях тему. В этот момент дверь квартиры Хазина распахнулась, больно ударив меня в плечо и припечатав головой к соседской двери. Я увидел, как из квартиры пулей вылетел взъерошенный человек, а за ним через две три секунды еще двое. Я не успел их толком рассмотреть, они меня вовсе не заметили.
Я сразу понял, что первый из них был Хазин. Его преследователи разделились: один побежал вслед за Хазиным по лестнице, другой стал спускаться на лифте. Третий скорее всего ждет в машине.
Секунд двадцать я разглядывал типа, ожидающего лифт, и не понял, кто это. На бандита вроде не похож, на фсбшника тоже. Может быть, из местных оперов, сейчас вообще трудно понять, кто есть кто. Внизу раздался визг резко стартующего автомобиля: значит, Хазин вырвался на улицу. Понятно, что домой он в любом случае теперь не вернется — поймают его преследователи или нет. Тип уехал и я, не торопясь, спустился вниз. Во дворе все было тихо и спокойно, лишь ноющее плечо напоминало о случившемся. А может, это и к лучшему, что я немного не застал Хазина дома. Знакомство с его «друзьями», вполне возможно, не сулило ничего хорошего.
Проехав пару небольших пустынных улиц, я вырулил на ведущий в центр проспект. Здесь на перекрестке недавно произошла авария. Люди выходили из остановившихся машин на проезжую часть. Все случилось буквально несколько минут назад. Врезавшийся в дерево внедорожник БМВ дымил смятым капотом. За рулем с гримасой боли и отчаяния сидел круглолицый человек. Ему зажало ноги. Я узнал любителя блатной музыки. Боковая и задняя дверь машины были распахнуты, но пассажиры не спешили оказать пострадавшему помощь. Их не было видно. Я медленно поехал вперед. Метров в пятидесяти от БМВ уже на другой стороне перекрестка колесами печально в небо смотрел пустой «Мерседес». Водительское окно перевернутой машины было выбито. Я продолжил движение и вскоре поравнялся с двумя подтянутыми молодыми людьми, бежавшими вдоль дороги. Одетые в джинсы и пиджаки, они мало походили на бегунов спортсменов. Впрочем, бежать им оставалось недолго. Впереди была видна их цель — подволакивая поврежденную ногу, старательно ковылял коренастый молодой человек с рыжей бородой. Это был Хазин.

5

Поравнявшись с ним, я открыл окно и крикнул, чтоб он садился в машину. Хазин недоверчиво посмотрел на меня, затем оглянулся назад и дернул за ручку двери. Я остановился, пока он неуклюже залазил внутрь, увидел через зеркало, что преследователи предприняли отчаянный рывок. Их красные от напряжения лица не внушали доверия. Тем более один из них полез во внутренний карман пиджака и явно не за сигаретами.
Тут я ощутил преимущества восьмицилиндрового двигателя объемом шесть литров. Глендваген не оставил бегунам шанса. Сзади раздалась серия хлопков пистолетных выстрелов. Однако звука попадания в кузов не было. На бегу попасть по быстро движущейся цели могут только герои дешевых детективов и триллеров. Я подождал немного, когда мой собеседник приведет в порядок дыхание, и представился, протягивая руку:
— Виктор Попов.
— Михаил Звонарев, — познакомился он. Его рукопожатие было чрезмерно сильным и горячим. Сказывался стресс.
— Я знаю, что ты Миша Хазин, — сказал я. — Уже собирался позвонить в твою дверь, но ты очень резво вышел на пробежку. Ушиб мне плечо.
Ему не понравилось, что я знаю его настоящую фамилию. А меня испугало, как он напряженно вцепился в ручку двери. «Как бы не выпрыгнул на ходу», — подумал я, сказав:
— Да, не напрягайся ты так, мне твои контакты жена дала. Телефон не отвечает, вот я и наведался. Давай довезу.
Ехали молча. Он как будто бы раздумывал, можно ли мне доверять, и не говорил, куда конкретно едем, только «направо, налево». Через полчаса выехали за город.
Хазин жил в двухэтажном доме недалеко от города. Цены на жилье здесь были космическими. Внутри дома шикарный интерьер контрастировал с беспорядком и хаосом.
Было видно, что владелец покупал самые дорогие предметы мебели и декора, которые совершенно не гармонировали между собой. Хазин пошел в душ привести себя в порядок, и у меня появилась возможность получше рассмотреть обстановку. Особенно бросался в глаза неправдоподобно большого размера экран телевизора на стене с трещиной посредине. Под ним валялись осколки от бутылки дорогого виски. Стало понятно, чем так плохо пахнет. В глубине камина также блестело множество разбитых бутылок из-под дорогого алкоголя, они наполняли зал спертым коньячно-водочным запахом. Массивный письменный стол с зеленым сукном, купленный, вероятно, в салоне антикварной мебели, был завален нераспечатанными коробками с новейшими смартфонами и гаджетами, упаковками сигар, золотыми зажигалками и серебряными портсигарами.
Было похоже, что Хазин пропивает крупную сумму позаимствованных у кого-то денег, это очень хорошо увязывалось с сегодняшним происшествием. Что-то подсказывало мне, что вскоре кредиторы выйдут на этот адрес и история подойдет к логическому концу.
Сквозь тонкую щель в шторах в комнату проник луч света и попал на многогранную пробку хрустального графина. Лучики света осветили всю комнату
Под графином был мятый лист бумаги. Я прочитал:
Приехал с Чебоксар в Москву в четвертом году,
До сих пор не знаю, для чего живу.
Купил БМВ, чтоб не думали, что лох,
Но мало лайков в фейсбуке — всем пох, да, всем пох…
По выходным и праздникам, а также после работы
Не знаю, чем заняться, нет ни хобби, ни заботы.
Книг почти не читаю и фильмы смотреть не могу,
Разве только в кинотеатрах, иначе перематываю сразу к концу.
Курсы личной эффективности, а также приемчики из бизнес-литературы
Дали результаты — хорошая зарплата, да в офисе все в ажуре,
Но съем жилья, кредиты, стоянка, каско — квиты.
Сжирают все конкретно, не погасить кредиты.
И в пробке в десять баллов, в Бэхе сидя синей,
Мне есть к чему стремиться — ведь Лексус вышел стильный…

В этот момент в комнату вошел умытый Хазин. Я сделал вид, что изучаю бронзовую массивную фигуру орла. Однако он дал понять, что заметил, что я читаю его бумаги.
— За беспорядок извиняться не буду, не ждал сегодня гостей, — сказал он, приглашая меня пройти в соседнюю комнату. Мы разместились за овальным столом голубой столовой.
Здесь царил полный порядок. Хазин спросил меня, что я буду пить, открыв старинный комод. За резной дверцей с искусным изображением дуба скрывался современный бар с холодильником.
Я попросил что-нибудь освежающее безалкогольное. Он налил мне колы, сделал себе виски на четыре пальца со льдом и спросил:
— Так чем, собственно, обязан?
Глядя на его самоуверенный вид, я подумал, что было бы трудно установить с ним контакт, если бы я не спас его сегодня утром от преследователей.
— Ищу вашего хорошего знакомого — Бутакова Сергея, — сказал я.
— Зачем? — сухо осведомился он, сделав внушительный глоток и закашлявшись.
— Я ищу Сергея по поручению моего клиента.
Он допил свою порцию и, раздумывая, ритмично забарабанил пальцами по столу.
— Видите ли, Бутаков, по моим данным, очень влиятельный и богатый человек, многие ищут с ним контакта. — Впрочем, и меня тоже разыскивают, как вы уже успели заметить. Он ухмыльнулся и выпил еще.
Меня-то вы какой судьбой подобрали во время столь пикантной пробежки? Неужели просто мимо ехали?
Я почувствовал, что он оживляется, пьянея. Появилась надежда, что расскажет что-то полезное.
— Вы меня еще ранее утром чуть дверью не зашибли, когда убегали от мордоворотов. Я же говорил уже, пришел к вам по информации от вашей бывшей жены.
От воспоминаний о недавних событиях или о жене Хазин поморщился.
— Да-да, теперь начинаю понимать, — ответил он, улыбаясь. — Получается, мы сегодня оба раза совершенно случайно встретились. Первый раз рядом с квартирой. Я ведь спонтанно решил за ковром заехать. Сколько же они ждали, когда я вернусь… Не меньше месяца, наверное, под окнами дежурили, я давно там не был, после того как серьезно прессанули. Он всхлипнул.
— Видимо, это было предопределено, — согласился я. — А что это за джентльмены, которые так активно хотят с вами встретиться?
Он изучающе посмотрел на меня:
— Точно и не знаю, из «Лиги ставок», скорее всего, хотя, может, и из «Федерации игр» или «Тотального тотализатора». Ты сам-то какую организацию представляешь?
— Никакую, веду расследование, точнее поиск человека в интересах частного лица, — честно ответил я.
— Ерунда какая-то получается, — вздохнув, ответил Хазин. — Слушай, давай на «ты» перейдем, что-то я устал сегодня. Точно не хочешь? — спросил он, указывая на бутылку.
— За рулем не пью, да и вообще в завязке, — ответил я.
Он кивнул и налил себе еще.

6

Возникла пауза, которую Хазин не спешил прерывать.
— Так значит, ты вернулся в свою квартиру за ковром, он, наверное, тебе очень дорог? — спросил я. По мутным глазам Хазина было видно, что он теряет нить разговора.
— Да, именно, очень дорог! Я с этого ковра, можно сказать, начинал, в нем я лучше всего результаты матчей вижу.
Я не понял:
— Каких матчей?
— Футбол, хоккей, баскетбол, иногда даже политика. Он загадочно посмотрел на меня, как будто проверял ответную реакцию, заинтриговал он меня или нет.
— Каким образом, если не секрет, можно увидеть в ковре результаты матчей? Он у тебя волшебный, что ли?
— Я бы сказал, у меня голова волшебная, вижу будущее, — ответил он и, поймав мой недоверчивый взгляд, продолжил:
— А на какое бабло, по-твоему, я купил все это? — он сделал круг глазами. — Думаешь, на зарплату маркетолога купил? Все благодаря моему методу предсказаний.
— Что за метод? — уточнил я недоверчиво.
— Метод Хазина, — с достоинством ответ он.
Я не понимал, говорил он серьезно или разыгрывал меня. Уловив мое замешательство, он сказал, что это долгая история и еще раз предложил мне выпить. Я отказался.
— Когда я попал в тайное общество «Дар Орла», — начал свой рассказ Хазин, — у меня, мягко сказать, были проблемы с наркотиками. Братья — так называют друг друга члены общества — полностью избавили меня от этой зависимости, помогли преодолеть комплексы, мешавшие достижению успеха. Благодаря Бутакову, кстати, я не уверен, что это его настоящая фамилия, жизнь стала налаживаться.
— Чем же ты ему так понравился? — спросил я.
— Не я, а мои трассовые возможности, — пояснил он. — Сейчас попытаюсь рассказать без мистики чертовщины. Есть люди, которые в состоянии транса обладают сверхъестественными возможностями. У нас таких было четверо, включая меня. Он называл нас психонавтами. Я твердо стою на ногах, не отягощен воображением и сразу договорился сам с собой не задумываться, как и что происходит в «Даре Орла».
Есть один момент, который отличает меня от остальных братьев. По каким-то врожденным причинам я помню все, что со мной происходит в гипнотическом состоянии. Самое интересное началось, когда Бутаков стал практиковать со мной регрессивный гипноз. С каждым сеансом я возвращался на год-два своей жизни назад ближе к рождению и описывал все, что я вижу, слышу и ощущаю. Как я уже говорил, после окончания сеансов эти знания не стирались из моей памяти, как у других. Дойдя до одного года, я узнал много нового о себе и своих родителях. Далее двигаться было уже некуда, но Бутаков, который играл в братстве далеко не последнюю роль, после ввода в глубокий транс дал установку: «Ты находишься в прошлой жизни за три минуты до своей смерти, что ты видишь?»
В этот момент кто-то постучал в дверь. Хазин спрыгнул со стула и, пригнувшись по-звериному, помчался к шкафу, достал из него охотничью двустволку и на цыпочках подошел к окну, из которого было видно крыльцо. Он приоткрыл окно и сквозь непрозрачный тюль спросил стоящего перед дверью:
— Что вам надо?
— Я представляю Облгаз, вы три месяца не платите за газ, и я…
— Хозяина нет дома, — перебил его Хазин. — Оставьте счет под ковриком, я ему передам. Всего доброго.
Он бесцеремонно захлопнул окно и положил обратно в шкаф охотничье ружье.
Так на чем мы остановились? — спросил он.
— На том, как Бутаков попытался отправить тебя в прошлую жизнь, — напомнил я.
Он нахмурился, налил себе еще полстакана виски и продолжил:
— Мне дали установку, что я в прошлой жизни за несколько минут до кончины. Надо сказать, что в глубоком трансе нельзя размышлять об установках. Я сразу увидел картинку: мир был какой-то круглый и дергающийся, вокруг стоял невообразимый грохот и лязг, очень сильно воняло дизелем и порохом. Сквозь этот круг я стал различать окружающий ландшафт: я медленно двигался на самоходной машине по руслу небольшого оврага или низины. Машина остановилась и стала резко поворачивать вправо, затем дала полный газ, и пока она медленно, но уверенно взбиралась на подъем, сквозь круг появилось голубое небо.
Небо опустилось на землю, и я увидел отдельно стоящие деревья на мелколесье, за ними поросший кустами холм или какую-то насыпь, за которой начинался лес. Внезапно лязг прекратился, а грохот стал тише. «Семенов, давай наводи скорее, вон он у дуба», — услышал я хриплый голос командира экипажа из переговорного устройства. На секунду я оторвался от окуляра прицельного приспособления самоходного артиллерийского орудия, только на мгновение, чтобы вытереть рукавом грязного танкистского комбинезона выступивший на лбу холодный пот. Руки потянулись к поворотным механизмам маховиков управления орудием и автоматически закрутили их. Через двадцать секунд орудие смотрело прямиком на черное дупло долговременной огневой точки противника. Расстояние до цели 150 метров. Только сейчас фрицы очухались и стали стрелять из пулемета. А ведь у них наверняка и противотанковая пушка есть. «Огонь!» — раздалась команда командира самоходки. Я нажал на спуск: 46-килограммовая фугасная граната калибра 152 мм устремилась к ДОТу. Попадание получилось ювелирным. Прямо в гнездо пулеметчика. Глядя, как выстрел в пух и прах разнес ДОТ, я испытал необычайную эйфорию, которая внезапно сменилась ужасом. Взрыв сорвал маскировочные ветви со стоящего в засаде неподалеку от остатков ДОТа «Тигра». Тяжелый танк поворачивал башню, заканчивая прицеливание. Я понял, это конец. Командир поносил заряжающего последними словами, требуя быстрее зарядить орудие. Но в наполненном ядовитыми газами боевом отделении это было непросто. Максимальная скорострельность нашего «Зверобоя» — два выстрела в минуту. В то время как, по слухам, неподвижный «Тигр» делал по четыре-пять выстрелов в минуту 88-миллиметровым снарядом, пробивающим лобовую броню всех советских танков и самоходок. «Тигр» выстрелил. Снаряд попал в передний каток гусеницы, обездвижив экипаж. Теперь он может обойти нас и расстрелять сбоку. Но, видимо, фрицы решили не париться, «Тигр» стоял на месте. Заряжающий закончил свое дело, я навел орудие и, не дожидаясь команды командира, который истерично вызывал по радио помощь, нажал на спуск. «Тигр» выстрелил почти одновременно. Последнее, что я видел, — приближающийся снаряд.

7

История Хазина была похожа на воспоминание ветерана или произведение писателя. Однако сам он не производил впечатления человека, способного придумать нечто фантастическое, тем более в таких дьявольских подробностях.
— Далее они погружали меня во множество прошлых жизней, и всякий раз я испытывал нестерпимый ужас, — продолжил свой рассказ Хазин. Я уже собирался отказаться, когда Бутаков, в очередной раз погрузив меня в транс, неожиданно сказал: «Время 21.00, 17 марта. Ты сидишь перед телевизором и смотришь вечерний выпуск новостей, что ты видишь?».
Он остановился, словно хотел проверить, слушаю я его или нет.
— И что же там было? — спросил я.
— Обычный выпуск новостей, основной темой было присоединение Крыма к России по результатам проведенного 16 марта референдума. Основная фишка не в этом.
— А в чем же? — уточнил я.
— Сеанс проходил 14 марта, за три дня до событий, которые освещали в новостях.
То есть, в «Даре Орла» умеют перематывать время не только назад, но и вперед? — без малейшей иронии спросил я.
— Именно!
Потом Хазин рассказал, что со временем ему надоело работать «на дядю» и он решил сам зарабатывать на знании будущего. Понимая, что лезть в политику опасно, он занялся спортом. В секте перед погружением в транс ему давали настой оракула с каким-то наркотическим веществом; окруженный узким кругом посвященных братьев, он лежал на спине на небольшой кушетке, затем над ним натягивали густую паутину, сплетенную из красных и белых нитей. Все видения начинались, когда он под действием настоя расфокусированно смотрел на натянутую над ним паутину и получал установки от Бутакова. Посвященные братья фоном напевали какие-то песнопения. Это тоже было важным моментом.
Он принялся экспериментировать. Настой оракула был заменен на водку с димедролом. Вместо паутины использовал тот самый ковер.
— Для начала нужно включить девятичасовой выпуск новостей, — делился секретом путешествия в будущее Хазин. — Принять 250–300 грамм, лечь на правый бок на диван лицом к ковру и вспомнить упражнение по пробуждению сознания, которое практиковали в «Даре Орла». Через несколько минут узоры ковра начнут менять геометрию и переплетаться. Тут нужно правильно сфокусировать зрение, и ворсинки ковра сформируют изображение наподобие телевизионного. Это и будет пророчеством.
— И что показывают пророчества?
— Как что? — удивился Хазин. — Новости из будущего.
— Тоже девятичасовые по Первому каналу?
— Да, а какие же еще? Не зря же я фоном телек включаю. К тому же это заменяет мне бормотание братьев. Я, кстати, и другие каналы пробовал — НТВ, РЕН ТВ, но для предсказания будущего лучше Первого не придумаешь.
Он пригласил меня подняться наверх. На втором этаже в одной из комнат была оборудована, как он выразился, лаборатория. В комнате практически ничего не было: у покрытой ковром стены стоял разложенный диван, на противоположной стене висел работающий телевизор, посредине между ними стоял табурет. На табурете был стакан, початая бутылка водки, пачка димедрола и надкусанный соленый огурец. Вдоль стен стояли батарея пустых бутылок и банок, вероятно из-под огурцов.
— Вот тут и работаем, — прокомментировал обстановку Хазин. — Правильное состояние, когда в ковре появляется картинка, приходит ближе к концу трансляции, как раз спортивные новости передают. Остается только удержать в памяти результаты, записать их после сеанса и спокойно сделать ставки в онлайн тотализаторах.
— И что, данные из ковра всегда совпадают с реальностью? — спросил я.
— Не все так гладко, бывают и накладки, — ответил он, — димедрол с водкой — штука вредная. Отсюда и путаница бывает. Иногда поставишь на «Барселону» миллион, а она проиграет «Реалу», а выиграет у него через четыре недели. Но в остальном результат 90%.
— А в «Даре Орла» не расстроились, когда ты к ним перестал приходить?
— Еще бы. Так это они на меня больших боссов из тотализаторов и натравили. Потом, когда пропал Бутаков, у них вообще крыша поехала. Он был там самым главным по технологии получения информации из будущего. Сам сегодня видел, до чего дело дошло.
Он вздохнул. И добавил:
— Я перестал видеть события дальше определенной даты. Думал, может, оригинальный ковер поможет. Кстати, как раз завтра крайний день моего видения. «Зенит» выиграет у «Локомотива» в суперкубке, хотя все ставят на «Локо». Также будет принято решение, что Греция останется в Евросоюзе. Деталей не помню, но этот, как его, Ципрас, добьется выделения нового кредита.

8

Я не знал, что и думать. И тут заметил, что у него в бороде белый порошок. Это давало основание сделать самый приемлемый в данный момент вывод: Хазин патологический наркоман, он сошел с ума и несет околесицу.
— Кстати, Бутаков и есть основной эксперт по этой теме, — сказал Хазин. Он поймал мой взгляд и, как будто прочитав мысли, разгладил бороду, уничтожив следы порошка. — Он основной автор методики и, по сути, только он владеет механикой этой дьявольской кухни. Я у него не раз пытался узнать, как эта тема работает, но он не говорил. Типа это не мое.
Мы вернулись обратно в столовую, где Хазин выпил еще. У меня возникли опасения, что он может напиться до умопомрачительного состояния. Поэтому я прямо спросил, может ли кто-то помочь найти Бутакова среди братьев в этой секте «Дар Орла». Он сказал, что новичков там не жалуют в последнее время. Набор неофитов давно закончен. Я спросил, может, зайти со стороны спонсорства.
— Ни в коем случае, — сказал он, глядя на меня стеклянными глазами. — Закоси лучше под дурака, начитавшегося про хатха-йогу или еще чего. А еще лучше, скажи, что пришел, чтоб забыть о боли.
Он с трудом сфокусировал на мне зрение и написал адрес в блокноте, вырвал лист и протянул его мне.
— Только не надо говорить про «Дар Орла», это секретное название для избранных внутри секты. Речь идет о клубе эзотерики «Третий путь».
— А теперь, — икнул он, — прошу меня правильно понять, но мне нужно время подготовиться к вечернему сеансу.
— А как выглядит этот Бутаков? — спросил я, — может, у него есть особые приметы?
Он икнул еще несколько раз, прежде чем ответил:
— Хороший вопрос, но я никогда не видел его без маски. Высшие лица этой чертовой секты появляются только в масках.
Я уж сел в авто, когда он подбежал и жестом попросил меня опустить окно.
— Так и не понял, на кого ты работаешь, — но вынужден просить не говорить твоим покровителям о моем месторасположении ближайшие два дня. — Для меня это очень важно. В завершение Хазин икнул.
Было видно, что он совершенно опьянел. Я не мог поехать, пока он держался за дверь.
— Я заверил его в полной конфиденциальности нашей беседы. Наконец он отпустил двери. Мне послышалось, как он сказал сам себе что-то типа «ловко ты это провернул» и криво усмехнулся. Я дал полный газ. В голове роились мысли. Покружив по городу, я решил погулять по парку.
Путь от стоянки проходил мимо церкви. Прохожих было немного, и сидящий на моем пути юродивый просверлил меня единственным мутным глазом, а потом вдруг завопил противным голосом:
— Ряженый, ряженый. Шкуру овечью одел, разумом чужим завладел!
Я шарахнулся от него. Подобные персонажи всегда вызывали у меня смешанное чувство отвращения и жалости.
Я вошел в парк и почувствовал недомогание и даже головокружение. Подобные приступы появились после аварии и в последнее время они участились.
«Посидеть на лавке, обдумать и все пройдет, — подумал я. — Чувствовалось, что что-то тут не так: Маэстро, Хазин, преследователи — это дело не сулит мне ничего хорошего». Я впал в размышления, закрыл глаза, стал глубоко дышать и незаметно для себя заснул.
Когда очнулся, был вечер. Проспал не менее двух часов, что здорово прочистило голову.
По дороге домой я притормозил у здания, где располагался загадочный «Третий путь», и подумал, что Хазин что-то спутал по пьяни. Это был трехэтажный дом 19 века с надстроенной колокольней, что-то типа домовой церкви. Основной вход был со двора. Я вышел из машины и увидел, что с улицы в здание ведет неприметная железная дверь, окрашенная серой краской. Среди похабных надписей кто-то вывел черным перманентным маркером — 3 Way — Eagle bay. Я понял, что это все-таки здесь.
Вернувшись в машину, я принялся наблюдать. Пятнадцать минут ничего не происходило. Потом из здания с очередностью в 30–40 секунд стали выходить люди по два-три человека. Они расходились разными путями.
Я решил наведаться сюда завтра, а остаток вечера скоротать, изучая информацию о «Даре Орла» и «Третьем пути». Последний, по данным, которые удалось подчерпнуть в интернете, был закрытым клубом интеллектуалов, увлекающихся эзотерикой. О «Даре Орла» информации найти не удалось. Скорее всего это была деструктивная секта за ширмой клуба, которая не гонится за числом неофитов: в такие места принимают далеко не любого. Ведь уход любого из «братьев» подрывает веру других. Хазин тому пример. Секта не стремится к известности. Новых членов, скорее всего, индивидуально подбирают из числа завсегдатаев «Третьего пути» грамотные вербовщики. Непонятна цель секты. По словам Хазина я понял, что Бутаков там важная шишка и что он носит маску, и никто не знает, как он выглядит. Если их возглавляет не мошенник, а фанатик, который верит в свое учение, соваться туда опасно на физическом уровне. Непонятно, для чего они вообще собираются. Хазин настолько заболтал меня своими невероятными историями про путешествия в прошлое и будущее, что я даже забыл спросить, чему или кому они поклоняются.
В интернете было много информации об имущественном споре между клубом «Третий путь» и христианской общиной, борющейся за возвращение здания церкви. Последние обвиняли членов клуба в сатанизме, но в тот день у меня не было сил изучить этот материал.

9

Следующим вечером за металлической серой дверью меня встретила пахнущая плесенью темная лестница. На первом этаже все двери были заколочены, я поднялся на второй, где увидел небольшую перепалку. Одетый в мышиную форму полицейский из вневедомственной охраны мягко, но очень настойчиво выталкивал из входа в помещение кучерявого толстяка в смешном клетчатом костюме.
— Вы же знаете, вам сюда нельзя, — пропыхтел полицейский, пытаясь выпихнуть толстяка на лестничную клетку.
Последний потерял равновесие и налетел задом на меня. Я его слегка поддержал, не дав упасть.
Он снова ринулся вперед:
— Ты знаешь, с кем говоришь, козел? — Я это помещение еще в 1992 году у Моссовета под клуб выбил. Узнаю, где живешь — сожгу твой дом.
Громила полицейский сложил руки с внушительными кулаками на груди, дав понять, что крики и угрозы на него не действуют.
— Вы по какому вопросу? — перевел он свой взгляд на меня.
— Пришел забыть о боли, — ответил я.
Полицейский сделал лицо еще более непроницаемым:
— Здесь частный клуб телепутешественников «Третий путь». Если вы с болью, вам в больницу.
В это момент в клуб зашли несколько человек, они обменялись кивками.
«Вот ведь скотина этот Хазин», — подумал я, соображая, как попасть внутрь.
— А как можно вступить в клуб? — зашел я прямо в лоб.
— До конца года запись закончена, — сказал полицейский и закрыл передо мной массивную железную дверь. Щелкнул замок. Я обратил внимание, что на двери нет ручки, звонка, замочной скважины или глазка.
Все это было очень странным. Клетчатый толстяк дожидался меня внизу.
— Не подумайте, что у меня есть дурная привычка подслушивать, но я стал невольным свидетелем вашего разговора с охранником, — сказал он. Затем протянул мне руку, представился Эдуардом Денисенко и предложил переговорить в кафе неподалеку.

Официант спросил, что мы будем пить. Толстяк заказал графин водки и квасу, дав понять, что выбор сделан.
Было видно, что в этом заведении его хорошо знают.
Он благодушно улыбался в ожидании напитков.
Я тоже спокойно сидел, поглядывая на него и улыбаясь. Официант появился минуты через три, и мы выпили без тоста. Закусив огурцом и все так же благодушно глядя на меня, он спросил:
— Так какого черта тебе надо в этом «Третьем пути»?
Я слегка опешил от такого обращения и подумал, что ранее придуманная легенда с этим типом не прокатит.
— Ищу одного человека, — прямо сказал я.
— Кого?
— Сергея Бутакова.
Он чуть не подавился огурцом. Затем налил еще по одной и спросил уже серьезным голосом:
— Можно узнать, для чего?
— Собираю о нем информацию.
Толстяк закивал головой:
— Я сразу подумал, что ты из репортеров.
Я не стал его разочаровывать. Мы выпили еще по одной и Денисенко опять замолчал, уставившись на меня прищуренными глазами.
— Брось это дело, парень, — сказал он. — Ты не найдешь этого человека, его там нет. Даже если бы он там был — он слишком крупная рыба для тебя.
— Может быть, кто-то расскажет мне о нем?
Денисенко задумался, налил только себе, выпил, крякнул и, смахнув выступившую слезу, прошептал:
— Кто знает Бутакова, не говорит о нем, кто рассказывает о Бутакове, не знает его. К тому же практически никто не видел его без маски.
Толстяк явно был не в себе. Я подумал, что они все в этом клубе какие-то сумасшедшие. Возможно, в секте очень жестко промывают мозги.
— Как же мне подготовить материал о нем? — спросил я.
— Самое глупое для тебя — это попытаться прийти туда еще раз. Фраза «Пришел забыть о боли» означает «Внимание, чужак». Теперь они знают тебя в лицо, соваться в клуб не в твоих интересах.
— Мой клиент снабдил меня кое-какими ресурсами, — сказал я.
— Деньги могут помочь далеко не всегда, — парировал он и достал пачку сигарет из внутреннего кармана. Я почувствовал, как в нем что-то изменилось. Очень медленными движениями он достал из пачки сигарету, вставил ее в рот, вынул из коробка спичку, чиркнул о коробок, и медленно раскурил сигарету. Мне показалось, что я попал в замедленную съемку. Дым неспешно выползал из ноздрей толстяка. При этом он максимально придвинулся вперед и как-то загадочно улыбался. Я осознал, что восприятие меняется и я отчетливо вижу каждую пору кожи на лице Эдуарда. В какое-то мгновение наши взгляды встретились. Я увидел, как его зрачок резко и неестественно сузился буквально до размера точки, а потом медленно вернулся назад к нормальному размеру. «Он одурманил меня водкой», — очень медленно проплыла в голове мысль. Внезапно лицо Эдуарда скривилось в мерзкой гримасе. Он опасливо откинулся назад, словно я был смертельно заразен или на моей груди сидела кобра.
— Твою мать, — наконец сказал он. — Я думал, ты просто странный, но увидеть такое!
Он налил из кувшина квасу, и я заметил, что его руки сильно дрожат.
— Увидеть, что и где? — уточнил я. Меня стало потихоньку отпускать, мысли прояснились.
— Если ты и вправду не понимаешь, о чем я, тогда я в опасности, –сказал он. — Я вверг тебя в транс и подключился к твоему подсознанию. Там, там, — он некоторое время подбирал слова, — короче, трудно объяснить, но у тебя там нечто, что я никогда не видел, но знаю, что так бывает…
«Это второй идиот, с которым беседую за последние два дня», — подумал я, вспомнив бред Звонарева.
Толстяк стал меня злить.
— Мы договоримся или нет, я готов заплатить за информацию, которая поможет найти Бутакова.
— Не суйся в это дело, парень, ты найдешь там могилу, — сказал он, глядя куда-то чуть поверху моей головы. Я вспомнил, что Звонарев так же смотрел.
— Тебе лучше уйти, — сказал он. — Здесь могут быть люди из клуба.

Я не понял, о чем он, но все равно кивнул и, не прощаясь, вышел в прохладный вечер. Отошел метров на тридцать и стал следить за толстяком сквозь витрину кафе.
Он напряженно говорил с кем-то по телефону, размахивая свободной рукой как дирижер.
Домой идти не хотелось. Я решил понаблюдать за ним какое-то время. Забегаловка неподалеку идеально подходила для этой цели. Я взял сразу два пива, большой чебурек и устроился за стойкой у окна.

10

Проснулся я с очень тяжелой головой. По пробивающимся через плотно завернутые шторы острым и слепящим лучам солнца стало понятно, что начался новый день.
Я лежал на спине и прислушивался к ощущениям в теле. Эдуард явно что-то подсыпал в водку. Может быть, что-нибудь типа сыворотки правды, а потом пытался разболтать меня. В сочетании с пивом это сыграло со мной злую шутку: я даже не помнил, как добрался домой. Воспоминая обрывались в чебуречной.
Это сильно озадачило меня. В надежде развеяться и снять головную боль я вышел на улицу купить бутылку пива.
Возвращаясь домой, я откупорил пиво и обдумывал, с какой стороны выйти на Бутакова, когда меня чуть не сбил молодой таджик, бегущий с телефоном в руке. За ним с криком «Помогите, украли телефон!» бежала молодая девушка со спортивной сумкой.
Если бы я не был погружен в мысли, мог бы легко поставить вору подножку. Теперь было поздно, и в моей голове пронеслась борьба мотивов. Желание совершить подвиг победило. Я выбросил пиво в стоящую тут же урну и побежал за девушкой и таджиком.
Довольно быстро я догнал девушку с сумкой и постепенно приближался к вору. Бежать было на удивление легко. Адреналин разливался по жилам, поднимая жизненный тонус. Особый драйв ситуации придавали строго периодичные крики «Помогите». До воришки оставалось не более десяти метров, и я уже мысленно пожинал лавры победителя, когда случилось непредвиденное. Последнюю минуту параллельно с беглецом ехала машина. Внезапно она резко разогналась, свернула с дороги на тротуар, подрезав бегущего. У авто распахнулась задняя дверь, сильно ударив вора. Он рухнул на траву. Я, улыбаясь, стал тормозить. Слава спасителя прекрасной незнакомки была потеряна. Я уже было смирился с этим, как водительская дверь перегородившего дорогу внедорожника распахнулась, из нее вышел человек и очень уверенно и спокойно отправил меня в нокаут неожиданным и точным ударом в челюсть. Теряя сознание, я заметил, что падаю рядом с ранее вырубленным дверью таджиком.

Не знаю, сколько прошло времени, пока тьма отступила. Придя в себя, я лежал на траве и слушал диалог.
— А вдруг вы его все-таки убили? — лепетал женский голос.
— Да вы не волнуйтесь, сейчас оклемается, — ответил бодрый мужской голос. — Если через пять минут не очнется — вызовем «скорую».
— Он же мне помочь хотел, — всхлипывала девушка, — а вы его так…
— Да, недоразумение вышло, — подтвердил мужской голос. — Мы-то подумали, что они от вас оба убегали. Да и улыбался он как-то странно.
— Может, его минералкой облить? — поинтересовался новый голос. — У меня завалялся «Нарзан» в машине.
Я открыл глаза и сказал:
— Спасибо, поливать не надо. Мне уже лучше.
Все трое пришли в оживление. После осмотра я пришел к выводу, что кроме боли в челюсти никаких симптомов у меня нет. Нокаутировавший меня тип оказался оперуполномоченным Слеповым. Он крепко пожал мне руку, извинился за удар, поблагодарил за активную гражданскую позицию и предложил проехать в отделение для оформления свидетельских показаний. Потерпевшая уже устроилась на заднем сиденье машины оперативников, виновник происшествия был заключен в подъехавший экипаж ППС.

По дороге в полицию мы мило беседовали с девушкой Настей. Она всячески давала понять, что свидание возможно. Говорила, что я храбрый, сильный, что ей нравится мой мужественный хриплый голос, а также очень извинялась за то, что мне съездили по лицу. Я улыбался в ответ, хотя это и вызывало боль в скуле, на которую пришелся удар. Когда стало понятно, что мы уже подъезжаем, Настя не выдержала и сама взяла мой телефон. Сказав, что будет звонить, чтобы узнать, как мое здоровье. К слову, это было вовремя. Так как в этот день мы с ней больше не увиделись.

11

В отделении меня завели в кабинет с табличкой «Следователь по особо важным делам Устинова М. Ю.». За столом сидела блондинка среднего возраста и лучезарно улыбалась голубыми глазами. Я удивился, что меня будет благодарить или все-таки извиняться за действия подчиненных целый следователь по особо важным делам. Она встала из-за стола и оказалась выше меня.
— Мария Юрьевна, наш подопечный до того, как мы его оповестили, успел помочь в задержании мелкого преступника, — сказал вошедший за мной Слепов. — Я вам звонил, но…
— Да-да, не могла ответить, — сказала хозяйка кабинета, — у меня прокурор района был. Только освободилась. Да вы садитесь.
Она с интересом выслушала рассказ Слепова, периодически поглядывая на меня.
— Значит, подозреваемый не в курсе, что мы как раз хотели пригласить его побеседовать, — сказала она, обращаясь к Слепову, но при этом глядя и на меня.
— Нет, — подтвердил Слепов.
— Виктор Васильевич, — обратилась она ко мне. — Меня зовут Мария Устинова. Час назад я поручила своему коллеге доставить вас для беседы и дачи показаний. Пригласить вас обычным путем, как вы уже поняли, не получилось.
Я оторопел от такого развития ситуации.
Они внимательно следили за моей реакцией. Я пытался принять невозмутимый вид.
— Вы, наверное, догадываетесь, по какому поводу вас пригласили, — спросил Слепов.
— Понятия не имею.
— Вас подозревают в убийстве Михаила Хазина.
Напряжение сковало горло и плечи. Я судорожно соображал, что бы ответить. И не придумал ничего лучшего, как просто сказать правду:
— Я не убивал Михаила Хазина.
Слепов подмигнул Марии и сказал:
— Это самый распространенный ответ на подобный вопрос.
Следовательница какое-то время раздумывала, глубоко дыша носом, и предложила:
— Давайте я вам не как следователь, а как менеджер объясню, как можно решить ситуацию с максимальной выгодой для заинтересованных сторон.
Я дал понять, что не против.
— Мы расследуем не простое убийство, дело просили взять под контроль на самом верху, — она указала глазами на потолок. — Мы точно знаем, что вы последний, кто видел Хазина живым. И это играет не в вашу пользу. Но это не значит, что мы готовы отправить на нары любого подвернувшегося, хотя вы, признаться, идеально для этого подходите.
Я нахмурился.
— Перед нами стоит задача поймать и наказать реального преступника, — уточнил мысль следовательницы Слепов.
Мария одобрительно кивнула и продолжила:
— Пока у нас нет ордера на ваш арест. Это связано с тем, что все действия нужно согласовывать на самом верху.
Теперь на потолок посмотрел Слепов.
— Вы в любом случае ничего не теряете. Если Хазин пал не от ваших рук, вы снимаете с себя подозрение, если вы его убили — мы просто расставим точки над «и», — заверила меня Мария Юрьевна.
— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — ответил я.
— Ничего сверхъестественного: снять отпечатки пальцев, обуви, а также участие в небольшом эксперименте, — сообщила следовательница. — Если наша догадка не подтвердится, вас отпустят. Чего вам бояться, вы же невиновны.
— А если я откажусь?
— Задержим на 24 часа, а после получения ордера проделаем все то же самое.
Я согласился. Помимо снятия отпечатков у меня вырвали волос с головы и заставили плюнуть в пробирку. Об этом мы не договаривались, но я подчинился. Было еще одно непонятное задание. На большом куске картона при помощи носового платка и синей краски меня попросили написать фразу: «Передали нам отцы и деды красно-синее знамя победы!»
На фоне общего абсурда ситуации меня это не удивило. Кто-то убил Хазина, они точно знают, что я был у него вчера накануне убийства, какие следы я оставил у него в гостях. Все эти мысли вертелись у меня в голове. Мы ждали результатов в кабинете Слепова. Я подумывал позвонить Марату. Спросил разрешения Слепова. Он кивнул и дал понять, что разговор будет при нем.

Я достал телефон и написал быстрое сообщение Марату:
В полиции. Пытался выйти на Бутакова. Подставили. Убийство.
После этого нажал вызов его номера, дождался гудка и сбросил.
Это сработало. Марат прочитал сообщение и перезвонил. Спросил, где я нахожусь, и попросил больше ничего не говорить.
Я назвал адрес. Оставалось ждать. В голове проносились все новые и новые мысли. Может, они меня специально наняли, чтобы убрать Хазина и повесить это дело на меня. Нет, слишком сложно.
После мучительно долгих ожиданий в кабинет вошла Мария Юрьевна.
— Ну что же вы уважаемых людей беспокоите, — сказала она. — И зря ведь беспокоите. Она плотоядно улыбнулась. В проеме двери я увидел Марата.
— Мы вас не задерживаем, — продолжила она. — Телефончик только для связи оставьте на всякий случай.
Я вышел. На прощание Мария Юрьевна подмигнула, было видно, что она расстроена, но в то же время им нечего мне предъявить, иначе они меня не отпустили бы.
Спустя несколько минут Марат подтвердил эту мысль.

12

Мы гуляли по Кленовой аллее, направляясь в сторону метро. Стояло то самое время, когда наступал переломный момент — лето еще только начинало отступать, но отовсюду чувствовалось приближение осени.
Я вкратце рассказал Марату последние события, упустив слова Хазина о результатах футбольных матчей. У меня не было логичных идей, откуда он узнавал будущее, но вырисовывающиеся перспективы пугали меня.
Я прямо сказал, что хочу отказаться от этого дела.
Марат спокойно ответил, что договор был заключен с Маэстро. Вопрос с ним решать. Мы договорились, что он позвонит и назначит время и место встречи.
Я пришел домой, поставил варить кофе и плюхнулся на диван посмотреть новости. Это хорошо помогает отвлечься от насущных проблем и забот. Новостная индустрия целиком построена на трансляции чего-то плохого. Просматривая беды, которые обрушиваются на людей в других концах планеты, зрителю становится лучше. Вот и я смотрел, как толпы беженцев из Ближнего Востока преодолевают заборы и рвы на пути к счастливой жизни на пособие в Западной Европе.
Я почти впал в расслабляющий транс, когда зазвонил мобильный.
— Виктор Васильевич Попов, — неприятно прохрюкал хриплый голос.
— А кто его спрашивает?
— Это от Пал Палыча, из «Лиги чемпионов». Слыхали, наверное.
— Нет, что вам от меня надо?
Пропустив мой вопрос мимо ушей, крякающий голос продолжил:
— Вот вы, молодежь, не цените здоровья. Пока руки-ноги целые да голова на месте, не хотите жить да радоваться.
— Это сейчас что было? — перебил его я. — Вы мне угрожаете? Я не понимаю.
— Не понимаешь, значит! — перешел на «ты» собеседник. — Значит, эта, к тебе сейчас курьеров пошлю, они объяснят. Ты сейчас дома ведь, Гвардейская, 23, квартира 152?
— Пусть приезжают, поговорим, — спокойно сказал я. — Вы по какому вопросу, собственно, звоните?
Он замешкался. Было слышно, что зажал трубку рукой и с кем-то советуется.
— Мы знаем, что ты Хазина завалил, — наконец сказал он. — И про кучерявого тоже знаем.
— Про какого кучерявого?
— С которым лясы вчера в кабаке точил. Короче, нам от тебя много не надо: не лезь в бизнес ставок, остальное не наше дело. За Хазина тебе даже спасибо. Нам этот черт много проблем доставил.
Я заверил, что не интересуюсь игорным бизнесом. Однако почувствовал, что проблемы с бандитами могу оказаться серьезнее неприятностей с законом. Череда беспокойных мыслей завертелась в голове. Я пытался привести мышление в порядок, отсчитывал от десяти до одного, но это не помогало.
Раздался телефонный звонок. Это был Марат. Он предложил встретиться с Маэстро в одном из фешенебельных ресторанов города. Я согласился. Марат уточнил, что перед рестораном ненадолго нужно будет заскочить в одно местечко.
В конце новостей рассказывали про спорт: ЦСКА обыграл «Локомотив» в суперкубке. Камера показала ликующие трибуны, скандирующие речевку фанатов ЦСКА! Я открыл Яндекс новости и прочитал, что Греция остается в Евросоюзе. Предсказание Хазина сбылось.
В назначенное время Марат уже ждал меня у метро «Новокузнецкая». С ним был какой-то пенсионер в мятом плаще и неуместной цветастой панаме. Я подошел поближе и с удивлением узнал Маэстро.
Чувство дежавю на секунду завладело моим сознанием.
— Для понимания, что ты на самой вершине, нужно периодически спускаться вниз, — сказал Маэстро и решительно шагнул вперед. Мы завернули в переулок и практически сразу спустились в подвальчик с вывеской «Второе Дыхание».
«Чистенько, но бедненько», — подумал я и оглядел небольшое помещение, стены и пол которого были выложены белым кафелем.
В углу стойка, шесть круглых стоячих столов по всей комнате. Ассортимент был оригинальным: один вид пива, один вид водки, один вид коньяка. И кажется, вино или портвейн тоже в одном исполнении.
Маэстро дал нам знак занять ближайший столик и обратился к буфетчице:
— Три по сто белой.
— Закуска?
Он подмигнул нам, цыкнул и сказал:
— Три пива.
В заведении кроме нас было несколько так называемых люмпен-интеллигентов, которые не обратили на нас никакого внимания, хотя Марат в приталенном пиджаке и тщательно подобранной в тон галстука рубашке выглядел для этого места вызывающе опрятно.
— Чтобы не по последний, — сказал Маэстро, опрокинув пластиковый стаканчик.
Мы тоже выпили. Я половину, а Марат меньше четверти.
Маэстро достал из кармана плаща луковицу и смачно откусил от нее. Мы отказались.
— Вот помню, как в 81-м приехал в Москву из Мариуполя, так первым делом приметил эту рюмочную. Он о чем-то мечтательно задумался и отхлебнул пиво.
— Пиво сейчас, конечно, уже не то, — продолжил Маэстро. — Раньше было слабое, поэтому в него в пивных и подливали водку. Как продвигаются поиски Бутакова, удалось что-нибудь накопать?
— Пока нет. Возникли серьезные трудности, — ответил я.
Маэстро нахмурился.
— Я нащупал хороший контакт, который мог бы вывести меня прямо на Бутакова, но кто-то ликвидировал его, подставив меня. Теперь меня подозревают в этом убийстве органы правопорядка, также в этом деле замешана игорная мафия. У них есть мой адрес.

13

Маэстро ожидающе молчал. В последний момент я без веры в себя, как плохой актер, все же произнес заранее отрепетированную фразу:
— Я хотел бы отказаться от продолжения расследования.
— Да тут трудностей всего-то ерунда, — как-то неправдоподобно оптимистично сказал Маэстро. — Для решения вопроса с ментами используйте Марата, Гена поможет по всем силовым вопросам.
— Поможешь ведь, Гена, — он громко обратился, к стоящему за соседним столиком к нам спиной амбалу в кепи.
— А че ж не помочь, шеф, — отозвался последний. Он обернулся, и я узнал в нем Гену.
Обилие объедков соленой рыбы на расстеленной на столе газете говорило, что Гена пьет тут пиво уже давно. — Я этому распорядителю курьеров из «Лиги чемпионов» час назад обещал руки лично оторвать, если он нашему детективу еще раз позвонит. И Пал Палычу сказал, чтоб попридержал своих бультерьеров до поры до времени.
Маэстро одобрительно кивнул. Все посмотрели на меня.
— Но вот, видите, мы со своей стороны сделали все возможное, чтоб решить появившиеся проблемы, — вступил в разговор Марат. Он очень деликатно стер с губ пивную пену шелковым платком.
— Или вы хотите, чтоб мы оставили вас с этими неприятностями один на один…
Я понял, что переговоры проиграны. Как бы мне хотелось отмотать назад, когда мне позвонил этот черт — Марат, и послать его далеко и подальше.
— Ну, за соблюдение договоренностей, — поднял тост Маэстро и с силой чокнулся с моей кружкой. Гена за соседним столиком высоко поднял кружку и громко провозгласил:
— Уговор дороже денег!
Мы выпили и вышли на улицу. Подымаясь по лестнице, Маэстро снял свой маскарадный плащ и панаму. Если в прошлый раз он напоминал какого-то известного шоумена юмориста, то сейчас был похож на фокусника или иллюзиониста.
— Теперь, когда мы освежили воспоминания о низах, вернемся к наслаждению пребывания на Олимпе, — сказал он.
Мы двинулись вглубь переулков Замоскворечья. В это время офисные работники уже покинули центр, а любители праздно провести время еще не заполнили питейные заведения. На улице было немноголюдно. Гена то ли придуриваясь, то ли по правде картинно двигался перебежками впереди нашей процессии от одной стороны переулка до другой, изображая действия телохранителя по прикрытию. Внезапно он распахнул одну из дверей старинного двухэтажного здания и, картинно кланяясь, пригласил нас войти внутрь.
Я успел прочитать табличку на двери «Профсоюз работников телевидения России». Мы вошли в банкетный зал, по центру стоял дорого накрытый длинный стол, за которым сидели по вечернему одетые веселые люди. Было видно, что они заждались. Под аплодисменты мы заняли почетные места во главе стола. Постепенно гул сотни голосов стих. Воцарилась тишина. Однако Маэстро все равно требовательно постучал ножом по бокалу, выждал с полминуты и произнес речь:
— Дорогие друзья, мы собрались, чтобы засвидетельствовать очередную победу. Мы переходим от конструирования репортерской поверхности факта к полноценному созданию механики бытия. Благодаря всем вам разнонаправленный потенциал настоящего незавершенного обретает твердый фундамент завтрашнего дня.
Он строго оглядел сидящих за столом и продолжил:
— Теперь по-простому: раньше телевидение давало вектор развития мысли, ориентир в мире информационного хаоса, сегодня благодаря вашим усилиям по интеграции телеэфира с агрегаторами контента социальных сетей большинство населения узнает о своих мыслях из телевидения, несогласные же могут легко опровергнуть это мнение при помощи правильных установок, внедряемых социальными сетями. Объявляю третий этап создания объединенного предприятия замкнутого цикла по производству здравого смысла закрытым. Ура!
Все с шумом встали, зал утонул в звоне бокалов и криках «ура!».
Свет погас, со сцены одновременно с фейерверками грянула музыка. Далеко немолодой уже исполнитель, яростно дергаясь, пел:
Птица счастья завтрашнего дня
Прилетела, крыльями звеня.
Выбери меня, выбери меня,
Завтра будет лучше, чем вчера.

Я спросил Марата, кто все эти люди. Он ответил, что это сотрудники организации, оказывающей консалтинговые услуги телеканалам. Маэстро был там главным акционером. Я сказал, что мне нездоровится и я хочу уйти. Марат просил посидеть немного из уважения к Маэстро. Пришлось выпить еще шампанского, закусив черной икрой. После дешевого пива в забегаловке дорогие закуски воспринимались совершенно по-другому. Выйдя в фойе, я обернулся. Над входом праздничными разноцветными шарами были выведены слова: The Medium is the Message. С удивлением я осознал, что понимаю смысл фразы. Послание есть медиум. Видимо, где-то читал когда-то. На стенах в фойе висело множество черно-белых фотографий. На одной из них я узнал Маэстро в молодости в компании молодых людей, вероятно, студентов. Надпись под фото гласила: молодые кадры отдела пропаганды и агитации ВЛКСМ в битве за урожай-1988. Я попытался прикинуть, сколько ему лет сейчас, и вздрогнул от неожиданных слов.
— Современные корпоративы скучноваты, их не сравнить с былыми гулянками, — сказал стоявший за моей спиной Маэстро.
Я обернулся, у него был совершенно беззаботный вид. — Обратите внимание на это фото, — продолжил он. — Типичная комсомольская свадьба. Люди одеты в свою лучшую и порой единственную одежду, на столе совсем немного незатейливой закуски, а выпивки нет вовсе, однако все счастливы.
Я обратил внимание, что взгляды комсомольцев на фото обращены к двум самоварам. Он уловил это и сказал:
— Совершенно верно: в левом самоваре находится подкрепленная чаем водка, в правом — мускатное вино.
Я узнал в разливающем мускатное вино молодом человеке Маэстро, с некогда четко очерченным профилем. На фото он хитро щурился, передавая чашку симпатичной девушке.
Наши глаза встретились, и он также хитро посмотрел на меня:
— Смею предположить, что вас не очень удовлетворили наши гарантии помощи и безопасности.
— Не совсем так, — ответил я.
— Что же является причиной вашего смятения?
— Я не знаю, как поступить правильно.
Он засмеялся холодным и, как мне показалось, зловещим смехом.
— Правильного выбора в реальности не существует. Есть только сделанный выбор и его последствия.

14

Я вышел на улицу и подумал, что облик Маэстро всякий раз меняется. Только что на нем был безупречно подогнанный дорогой костюм, очки в роговой оправе, элегантные часы, массивный рубиновый перстень. Теперь Маэстро походил на потомственного аристократа. Кстати, а был ли на нем этот перстень час назад в рюмочной? Он держал кружку правой рукой, и никакого перстня на ней не было. Я бы заметил.
Задумавшись, я забрел в лабиринт переулков в центре. Неподалеку находится церковное общество, о котором я читал, когда пытался определить, каким альтернативным образом можно попасть в «Третий путь».
В интернете я нашел информацию об имущественном споре между христианским обществом храма Архангела Михаила и клубом «Третий путь». Теперь я уже не находил занятным, что последний по официальным документам был оформлен как клуб телепутешественников. В 1991 году «Третий путь» получил помещение от города в аренду сроком на 98 лет. Чуть позже мэрия города выпустила распоряжение о передаче здания церкви. Когда-то в нем действительно была церковная гостиница, именно поэтому здание венчает колокольня.
Через десять минут я прибыл на место. Община располагалась в двухэтажном здании за старинной решетчатой оградой. Во дворе какой-то человек ремонтировал видавшую виды мебель. Он первый представился Василием и пожелал мне добрейшего вечера. После обмена любезностями я перешел к делу, слегка исказив историю с Хазиным. Сказал, что один мой друг попал под тлетворное влияние секты, и теперь хочет продать квартиру в их пользу.
Василий нисколько не удивился.
— Я вам не советую туда соваться, — сказал он вздыхая. — По нашим сведениям, за вывеской «Третий путь» скрываются на просто мошенники-эзотерики, а кое-что гораздо пострашнее.
Я попросил его поделиться соображениями. Василий посмотрел на часы и сказал, что ему пора идти домой, но мы сможем поговорить по дороге к метро.
Вначале он процитировал длинный отрывок из Библии, затем рассказал, что один из членов общины, который только недавно окончил семинарию, по собственной инициативе внедрился в секту. Увиденное там настолько поразило его, что новоиспеченный служитель церкви покинул общину. Через некоторое время стало известно, что он перешел в католичество для изучения обрядов экзорцизма.
— Уж не считаете ли вы, что в этом «Третьем пути» поселился сам дьявол? — в шутку спросил я.
Он остановился и как-то странно на меня посмотрел. Я заметил, что он немного шевелит губами, как бы проговаривая что-то про себя. Я догадался, что он читает молитву.
— Не упоминайте имени лукавого, — наконец серьезно сказал он.
Я пообещал, что не буду, и мы продолжили движение.
Я попросил его дать телефон перешедшего в католицизм священника.
Он задумался и сказал, что для этого ему нужно благословение батюшки. Мы уже подошли к станции, и мне пришлось немного схитрить. Я сказал, что от того, даст ли он мне телефон или нет, может зависеть жизнь человека.
Наконец он сдался и продиктовал мне номер. Он уехал, а я остался на платформе, чтобы выждать следующий поезд.
После общения с Василием я чувствовал себя уставшим и опустошенным.
Как только я вышел на поверхность и избавился от адского шума метро, я позвонил отцу Андрею. Я не придумал ничего лучшего, как сказать, что мне надо исповедаться. Его это не удивило. У него был какой-то потусторонний голос. Он сказал, что по телефону не получится, нужно прийти завтра утром в собор, где он служит.
Вернувшись домой, я включил телевизор, посмотрел на планшете новости за день, задержавшись в спортивном разделе, как будто хотел проверить еще какие-то пророчества Хазина. Тут мое внимание привлек кричащий заголовок: «Зверское убийство известного блогера». Я стал читать новость:
Сегодня в полдень найдено тело известного блогера и публициста Эдуарда Денисенко. Корреспонденту ленты.ру стали известны шокирующие подробности этого преступления. Эдуард перестал выходить на связь в онлайне и по телефону. Это встревожило его друзей и бывшую жену. По ее заявлению в присутствии участкового оперуполномоченного муниципальные сотрудники вскрыли запертую изнутри входную дверь. То, что они увидели, повергло их в шок.
Источник ленты.ру в правоохранительных органах просил не называть характер повреждений, обнаруженных на теле Денисенко. Однако в распоряжении редакции оказался снимок стены квартиры жертвы, который сделал на свой телефон один из сотрудников муниципалитета. Прибывшие на место оперативники стерли все фото, имеющие отношение к происшествию, кроме этого. Эдуард Денисенко, помимо прочего, был художником авангардистом и расписал все стены странными рисунками. Оперативники приняли надпись, сделанную кровью жертвы, за поп-арт. Кликнув на ссылку, я увидел надпись: «Я РЯДОМ» и знак, похожий на три перекрещенных месяца. К новости был анонимный комментарий, что буквально вчера в Москве было похожее преступление, в городе, мол, орудует маньяк.

15

Я вбил имя потерпевшего в поисковик и увидел, что тема его убийства захватила все сегодняшнее пространство новостей. Из прочитанного я узнал, что Эдуард Денисенко был широко известен как публицист, дававший удивительно точные прогнозы развития общественно-политической обстановки. На его аккаунты в социальных сетях подписывались портфельные инвесторы, биржевые аналитики, чиновники из администрации президента по внутренней политике, политические деятели различного масштаба, военные и огромная масса журналистов и людей, кормящихся в инфобизнесе.
Пик славы пришел к Денисенко после забвения: около трех лет тому назад в одном из своих обзоров под называнием «Иррациональное поведение политиков и народных масс» он предсказал, что через год на Украине произойдет свержение власти, которое приведет к началу гражданской войны и российской интервенции.
Тогда этот сценарий был признан не только фантастическим, но и идиотическим. Многие думали, что Денисенко либо сошел с ума, либо это какой-то эпатаж. Так или иначе, но он ушел в тень до начала описанных им событий. Когда же предсказанное стало сбываться, он не спешил давать дополнительные комментарии, отделываясь цитатами из Библии и других пророческих книг.
Далее я попытался узнать, что означает символ, нарисованный на стене погибшего — три перекрещенных месяца. И тут неожиданно наткнулся на след Хазина. На форуме фанатской группировки ЦСКА в ветке «Убийство Пауля» обсуждалось, что на черном выходе из дома было выведено три скрещенных полумесяца, а в самом доме на стене кровью убитого была сделана надпись: «Передали отцы нам и деды сине-красное знамя победы». Почитав соседние темы, я понял, что Хазин получил прозвище Пауль в честь одноименного осьминога, который предсказывал результаты матчей в ходе чемпионата мира по футболу в ЮАР. Про полумесяцы ничего внятного найти не удалось. Но стало очевидным, что эти убийства связаны.
Я прилег на диван и попытался сосредоточиться. Что мы имеем: в самом центре Москвы действует не то секта, не то кружок эзотериков, который при помощи гипноза научился узнавать тайны будущего. В этой организации ключевую роль выполнял некий загадочный персонаж по фамилии Бутаков. Я ищу его по заказу не менее таинственного Маэстро, который больше всего похож на выжившего из ума мафиози, связанного с телевидением. В ходе расследования я встретился с двумя людьми, которые вскоре погибли. С этими невеселыми мыслями я заснул.
Проснувшись, я почувствовал, что впервые нормально выспался за последние несколько дней. Голова прояснилась: я перестал ощущать себя перышком в вихре событий последних дней и осознал, что самый простой и очевидный способ выйти из ситуации — это все же найти Бутакова.
Католический собор Непорочного зачатия выделялся своими псевдоготическими шпилями и смотрелся на фоне панельных домов как-то странно. Простор внутри создавал величественную атмосферу. У бокового нефа на скамьях расположилась группа сосредоточенных прихожан. Я спросил у аккуратно одетой бабули, где можно найти отца Андрея. Она указала глазами на кабинку исповедальни. Посчитав верующих, я подумал, что могу застрять здесь надолго. Однако очередь продвигалась достаточно быстро. Минут через двадцать настал мой черед. Я зашел в кабинку. От священника меня отделяла деревянная решетка, сквозь которую я видел его силуэт.
— Господь да пребудет в сердце твоем, чтобы искренно исповедовать свои грехи от последней исповеди, — изрек он.
Я не представлял, с чего мне начать, не знал, что говорят в таких случаях.
— От последней исповеди… — повторил он и, не дождавшись ответа, спросил: — Когда вы исповедовались последний раз?
— Этого я не помню. Полгода назад я попал в аварию, в результате которой почти полностью потерял память.
За перегородкой явно не ожидали такого ответа. Несколько замешкавшись, священник продолжил:
— Надеюсь, что, придя в храм божий, вы понимаете, что таинство исповеди предназначено только для верующих.
Я заверил его, что вполне мог им быть до потери памяти, после чего очень витиевато и пространно рассказал, что ищу человека из секты «Третий путь» и знаю, что он внедрился туда.
Он выслушал меня, не перебивая, и молчал еще какое-то время. Я подумал, не заснул ли он там, когда, наконец, он предложил подождать его во дворе собора.
На улице неожиданно поднялся ветер, погожее летнее утро портилось прямо на глазах. Ветер развевал полы его рясы, он подошел поближе, и я отметил нездоровый цвет его кожи и мутность голубых глаз.
— Ваш рассказ очень познавателен, но я не совсем понял, для чего вы поведали его мне в исповедальне и чем я могу быть вам полезен, — с расстановкой сказал он. Я подумал, что, скорее всего, он так четко выговаривает слова, чтобы скрыть волнение.
— Отец Андрей, я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне о «Третьем пути».
— Не называйте меня отцом, вы не имеете отношения к христианской церкви, а по возрасту, вероятнее, я младше вас.
Раздался мощный раскат грома.
— Простите, не хотел вас обидеть, — попытался сгладить обстановку я.
— Вы вовсе не обидели меня, — заверил он холодно, — но ваш маскарад в конфессионале пришелся мне не по душе.
Первые тяжелые капли дождя упали на замощенную булыжником соборную площадь. В воздухе образовался особый запах летнего дождя, когда вода испаряется с нагретого камня или асфальта.
— В обществе Архангела Михаила мне сказали, что вы проникли в тайны секты «Третий путь» и можете помочь вызволить человека, попавшего туда.
— Душу того, кто попал в эти дьявольские сети, очень трудно спасти, — сказал он, давая понять, что наш разговор окончен. — Рекомендую вам обратиться в правоохранительные органы или в общество по борьбе с сектами.
Непогода резко усилилась. Капли дождя потекли по лицу Отца Андрея словно слезы. Я понял, что мне не удастся получить от него полезную информацию.

16

Когда я подошел к машине, дождь лил уже как из ведра. Ехать в мокрой одежде не хотелось, и я зашел в кафе напротив, повесил сушиться пальто и устроился поудобнее у декоративного камина, который, впрочем, вполне реально грел электрическим теплом. Погода не располагала к прогулкам: в кафе было пусто за исключением двух посетительниц, мило беседующих в углу. Я заказал кофе, дождь не утихал, интернета в кафе не было. Невольно я прислушался к разговору девушек:
— Все дело в том, что у тебя очень сильно развиты оба уровня сознания, — лепетала одна из них. — На внешнем уровне ты правильно оцениваешь себя, ставишь амбициозные планы, хорошо ладишь с людьми, тебе бы многие могли позавидовать, но и на глубинном уровне благодаря усилиям родителей, бабушек и дедушек у тебя выросло мощное суперэго, которое требует от тебя быть абсолютным совершенством не только в поступках, но и в словах и мыслях.
— Как ты права! Я давно чувствовала, что как бы хорошо я ни сделала какое-нибудь дело, всегда думаю, а достаточно ли хорошо я его сделала и жду подтверждения этого со стороны, — сказала другая. — Негативно настроенные личности только этого и ждут, чтоб подкинуть мне что-нибудь для неуверенности.
«Какие умные разговоры ведут, нет чтоб мужиков обсуждать», — подумал я, и в этот момент мне показалась, что голос второй девицы мне знаком.
Я присмотрелся, да, это была Настя. Та самая девица, у которой таджик украл телефон. Вопреки заумным речам ее соседка тоже была симпатичной.
— Ты не поверишь, как раз сегодня профессор Тихонов читает лекцию о том, как решить проблемы при помощи установок в трансовом состоянии. Может быть, сходим?
— Анастасия, надеюсь, телефон теперь крепко держите? — шутливо спроси я.
Настенька обернулась и от удивления смешно выпучила глаза, приоткрыв рот.
— Ой, Виктор, я так рада вас видеть!
Я улыбнулся в ответ.
— Тамара, это Виктор, тот самый молодой человек, который спас меня от грабителя, — представила Настя меня своей спутнице.
Я улыбнулся в ответ и понял, что Тамара уже очарована мной.
Настенька придала своему лицу, как она считала, наиболее интеллектуально-обворожительное выражение и поинтересовалась, какими судьбами мы встретились в этот раз.
Я честно признался, что пытался исповедаться тут неподалеку, указав головой в сторону собора.
— Вы католик? — спросила Тамара.
— Нет, но пытался приобщиться в некотором роде, — ответил я. — Оказалось, что неофитам там не особо рады.
Они переглянулись. Дождь за окном не унимался.
— А не отметить ли нам это пасмурное утро бутылочкой шампанского? — неожиданно для себя предложил я.
— Мы сегодня с Томой собирались на лекцию, — как–то без энтузиазма попыталась возразить Настенька.
— Так в разумных дозах алкоголь только повышает когнитивные способности, — сказал я и подозвал официанта.
Мы весело провели время и через пару часов отправились в МГУ на лекцию.
Я предложил ехать на моей машине, но девушки настояли, что после вина за руль нельзя, и мы отправились на метро.
Лекции по воскресным дням собирали специфическую публику, здесь не было невыспавшихся студентов, сплошь все интеллектуалы, искатели истины, эзотерики и просто странные личности.
Мы задержались перед трибуной, где профессор Тихонов, который, вероятно, чувствовал себя звездой, размахивая руками, говорил интеллектуалам на повышенных тонах:
— Начинающие духовные искатели естественным образом выбирают путь наименьшего сопротивления. Все хотят достигнуть духовности, сохранив свое драгоценное «Я» в неприкосновенности и надеясь однажды приколоть ему на грудь сверкающий орден «За просветление!» — он рассмеялся неприятным ломким смехом, заискивающе обвел слушающую публику глазами и продолжил читать заранее заученные и отрепетированные слова. — Для подобных искателей, коих большинство, интегральный путь наподобие кастанедовского оказывается очень уж неудобным и неуютным, ведь даже обычной психологии они боятся как огня.
Я почувствовал непреодолимое желание съязвить или сказать что-то смешное и, собираясь с мыслями, подбирался поближе к профессору, но он, заметив меня, попросил всех занять места, так как пришло время начинать.
Девчонки разместились по центру в первых рядах, я сел с краю повыше.

17

— Тема сегодняшней лекции — гипнотически-манипуляторная функция войны в современных условиях массмедиа и интернета, — сказал Тихонов хорошо поставленным лекторским голосом, картинно выпил воды из стакана и начал читать лекцию.
— Гипнотические состояния человека находятся на стыке изучения нескольких наук. По правде говоря, ученые до сих пор не решили, для чего именно человеку эти состояния. Для привлечения вашего внимания позволю себе привести такую иллюстрацию.
Представьте, что вы спите: вам снится, что вы вернулись в детство, вы на полном серьезе уверены, что вам двенадцать лет. Вы прячетесь в школе, на которую напали сбежавшие из зоопарка животные. Вы на последнем этаже лестницы у заколоченной двери на чердак. Снизу доносится приближающееся ритмичное дыхание. Вы знаете, что это лев. Дрожащими руками вы заряжаете револьвер, вставляя непослушными пальцами патроны в гнезда барабана. Зверь приближается. Вы выставляете руку с заряженным оружием перед собой. Лев взбежал на последний пролет, вы его видите и нажимаете на спусковой крючок: осечка. Вы со всей силы жмете еще раз, угловатый курок больно впивается в указательный палец.
Опять осечка! Зверь замирает, напрягаясь перед последним прыжком, заносит вверх передние лапы. Вы четко видите его глаза и нажимаете на курок третий раз, целясь прямо в раскрытую пасть. Наконец звучит выстрел. В этот момент вы просыпаетесь в холодном поту, так и не узнав, чем кончилось сновидение. Вы осознаете нелепость своего сна — всего-то прилегли на десять минут на диван, и такая хрень приснилась — и тут понимаете, что вас разбудило.
Некогда любимая собака породы фокстерьер по кличке Эра разбила огромную хрустальную вазу с цветами, пытаясь стащить со стола шоколадку. На пару мгновений вы удивлены, как так получилось, что момент выстрела во сне совпал с грохотом от падения вазы. Однако спустя минуту сон выветривается из вашей памяти, как это часто бывает, вы неистово ругаете собаку, возможно, также достанется и ребенку, который беспечно оставил сладкое на столе в гостиной, что и привлекло кучерявую бестию. Хотя если бы вы видели ситуацию со стороны, то заметили бы, что собака схватила шоколад с третей попытки, до этого она дважды запрыгивала на стол, что приводило к сильному покачиванию вазы, именно в это время у вас были осечки во сне.
Он оглядел аудиторию и остался доволен.
— Именно на примере таких вот феноменов я попытаюсь раскрыть суть гипноза, — закончил вводную часть Тихонов.
Несмотря на интригующее начало, далее в лекции было много непонятных фраз и терминов. Внезапно у меня сильно разболелась голова, может быть, сказалось выпитое шампанское. Я спешно покинул лекторий.
В буфете университета не было ничего подходящего, что могло бы снять головную боль. Я прошел не меньше трех кварталов, прежде чем мне попался бар. После пары неспешно выпитых кружек пива меня отпустило, и обратно я шел уже в приподнятом настроении.
Вернулся как раз вовремя: профессор закончил лекцию и отвечал на вопросы собравшихся вокруг слушателей.
— Да, это трудно понять, что время — это океан, а не садовый шланг, — сказал он, подытожив свой ответ на вопрос, который я не слышал.
Когда поток спрашивающих иссяк, я задал свой вопрос:
— Профессор, что вы можете сказать о путешествии во времени при помощи гипноза?
Он с любопытством посмотрел на меня и уточнил:
— Вы имеете в виду, как я отношусь к идее или спрашиваете о конкретных экспериментах?
— Да, о конкретном: о практике перемещений во времени в клубе «Третий путь».
Мне показалось или он на самом деле вздрогнул, когда услышал название клуба. Он стал спешно собираться и предложил мне обсудить этот вопрос в преподавательской.
Пока мы молча шли пустынными коридорами, он держался как-то напряженно, словно был напуган, что, надо признаться, понравилось мне. Наконец он открыл одну из дверей, и мы попали в казенную атмосферу комнаты для преподавательского состава, где рабочие столы были отделены друг от друга перегородками из книжных шкафов, я-то думал, что профессорам дают отдельные кабинеты. В закутке Тихонова внимание привлекала лишь коллекция венецианских масок, висящих на стене за спиной преподавателя.

18

Он включил электрический чайник, порылся в ящике стола и с банкой растворимого кофе в руках спросил, буду ли я кофе. Я кивнул, и он уточнил, сколько сахара мне положить. Я заметил, что ложка в его руках дрожит. «Профессор сто процентов знает все об этой секте, иначе с чего бы ему так пугаться», — подумал я и строгим голосом спросил:
— Судьба Денисенко и Хазина вам, надеюсь известна?
Он, как мне показалось, замешкался и с облегчением сказал:
— Так вы значит из органов, я действительно кое-что знаю про «Третий путь». Какую организацию вы представляете?
— Сегодня я пришел к вам как частное лицо, можно даже сказать, как друг, поэтому не хотел бы размахивать удостоверением.
Он понимающе кивнул:
— В «Третьем пути» многие догадываются, что Эдуард Денисенко сотрудничает со спецслужбами. Он не умел держать язык за зубами. Честно сказать, я ждал, когда вы появитесь в связи с его кончиной.
Я пошел ва-банк:
— Значит, вы догадываетесь, кто стоит за этими убийствами?
— Кто-то из людей в маске или глава ордена, — ответил Тихонов. — Других идей у меня нет.
— Людей в маске, — многозначительно повторил я и отпил обжигающий кофе, надеясь, что профессор без дополнительных расспросов разовьет тему. Но пауза затянулась, он невозмутимо молчал и, как мне показалось, пристально изучал меня.
Я максимально расслабился и попытался поверить, что я и есть тот, за кого он меня принял — сотрудник таинственной спецслужбы. Войдя в это состояние, я сказал:
— Мне поручили организовать поиск Бутакова еще до начала всех этих убийств.
Он оживился и сказал:
— Думаю, вам вряд ли удастся найти его живым.
— Почему вы так считаете?
— Элементарная логика, — ответил он. — Скорее всего, он стал первой жертвой. А если принять во внимание исчезновение еще одного из трех в маске полгода назад, жертв может быть и четверо.
— Я смотрю, вы обладаете хорошими аналитическими способностями, — польстил я собеседнику.
Он улыбнулся. Было видно, что похвала попала в цель.
— Теперь, когда Эдуард Денисенко безвременно покинул нас, нам понадобится надежное лицо в клубе, руководство страны остро нуждается в достоверной информации о будущем, — сказал я и поймал себя на мысли, что уже сам начинаю верить во всю эту чепуху с предсказаниями будущего.
Он почему-то подумал, что я хочу, чтоб он помог мне внедриться в секту, хотя я этого и не говорил:
— Сейчас в клубе введен режим полной конспирации. Никого не принимают. Ближайшие собрания будут проходить в другом месте — в Ховринской больнице.
Я задумался. Судя по всему, в ближайшее время им заинтересуются настоящие спецслужбы, поэтому рассчитывать, что он проинформирует меня по итогам встречи, было бы слишком наивным.
— В больнице? — с удивлением спросил я.
— Да, это долгострой, больница не работает, у клуба там есть не совсем легальный филиал «Дар Орла», на последнем этаже главного корпуса. Собрание будет в ночь с понедельника на вторник.
— Звучит загадочно и интригующе, так и представляю, как члены клуба в масках прыгают ночью по стройплощадке к недостроенной больнице, — улыбнулся я.
Он сказал, что ничего смешного в этом нет. Члены клуба попадают в изолированную часть больницы через секретный ход, ответвляющийся от подземного перехода у станции электрички. А вообще, ходить по территории больницы опасно, так как внутри территория контролируется криминальными элементами, а снаружи по периметру можно нарваться на не очень дружелюбную охрану. Более подходящего места для конспиративных встреч и придумать сложно.
У него зазвонил телефон, и он прервал рассказ, чтобы ответить.
— Да, это я. По какому вопросу… А разве ваш коллега не… Да, если это так срочно, смогу… Лучше у меня дома, на Университетском… Да, да именно там. Хорошо, через полтора часа смогу.
Он закончил разговор и настороженно посмотрел на меня поверх очков. Я заметил, что его пальцы крепко вцепились в подлокотники кресла.
— Прошу прощения, — скоро у меня будет важная встреча, а сейчас мне нужно закончить кое-какие дела, — наконец выдавил он из себя. — Давайте встретимся в другой раз, — сказал профессор, тыкая пальцами в телефон. — Я запишу ваш номер.
Машинально я похлопал по правому карману джинсов, в котором у меня обычно лежит телефон, и понял, что его нет. Захотелось обшарить все карманы, но я осознал, что его точно нет — забыл в баре. Чувствовал ведь, что чего-то не хватает, когда шел из бара.
— Не стоит себя утруждать, — произнес я самоуверенным голосом. — Я позвоню вам сам.
— Но я даже не знаю, с кем имел честь…
— Считайте, что это особенность моей профессии, — сухо сказал я и встал.
Он тоже встал из-за стола:
— Тут достаточно сложная система коридоров, давайте я вам нарисую схемку.
— Боюсь, вы меня недооцениваете, до скорой встречи, — сказал я и вышел в коридор.
Во второй половине воскресного дня в университете не было ни души. Через минут пять я понял, что заплутал в этих бесконечных коридорах. Наверное, свернул не в то крыло.
И тут я почувствовал, как меня опять начинает накрывать, как тогда в чебуречной напротив ресторана с этим толстяком Денисенко. Ноги с каждым шагом стали наливаться свинцовой тяжестью, невидимые клещи сдавили виски, да так, что в глазах потемнело. К счастью, коридор перешел в холл, в котором стояла пара кресел и диванчик. Я повалился на него, тяжело дыша. Перед тем как тусклый свет холла погас, я подумал, что этот профессор и есть убийца, вот почему он испугался, когда я пришел — решил, что его будут брать

19

Я открыл глаза и не мог понять, где нахожусь. Воспоминания о недавних событиях пришли не сразу. Надо окончательно завязывать со спиртным, решил я, вставая с дивана. Тело сильно затекло от лежания в неудобном положении. Теперь уже и от небольших доз случаются приступы. Вокруг было темно, я подошел к окну и подумал, что сейчас глубокая ночь. Часов у меня не было, а телефон я потерял. Университет, конечно же, давно закрыт. Возможно, внизу есть охрана, но встречаться с ней не хотелось, к тому же найти отсюда выход было не так просто, особенно в темноте.
Я открыл массивное окно, залез на подоконник и убедился, что до земли не очень далеко, рядом, немного ниже, была пристройка с покатой крышей. По выступающему карнизу я добрался до крыши пристройки, а уже с нее с гулким грохотом спрыгнул на мусорный бак.
Через несколько минут я уже остановил такси и спросил водителя, сколько сейчас времени. Он ответил, что сейчас полночь и попросил оплату вперед.
Ночной город был пуст. Через двадцать минут я вышел у своей машины, нащупывая в кармане ключ, и тут меня удивило неприятное открытие: вплотную к переднему бамперу моего автомобиля был припаркован большой черный микроавтобус.
Я пошел к задней части машины и убедился, что мне не выехать.
Может быть, под стеклом микроавтобуса оставили номер телефона. Двигаясь вдоль борта, я заметил, что внутри как будто горит свет.
Я остановился, и в этот момент раздвижная дверь с тихим жужжанием открылась прямо перед моим носом.
За ней был улыбающийся человек в темном костюме и белой рубашке, в левой руке он держал удостоверение в красной обложке.
— Капитан федеральной службы безопасности Бетин, — представился он.
Я был немного ошарашен и собирался спросить, что ему от меня надо, но он пригласил меня внутрь, сказав, что после короткой беседы я смогу уехать.
Я сел в удобное кожаное кресло за небольшой столик напротив капитана Бетина и подумал, а на самом ли деле он капитан, я не успел толком рассмотреть его удостоверение.
Он заговорил очень мягким и достаточно приятным голосом, при этом как-то слишком заинтересованно и внимательно глядя мне прямо в глаза:
— Прошу прощения за столь сумбурное знакомство, мы вам звонили, но вы не отвечали весь вечер.
— Я потерял телефон, — спокойно ответил я.
— Профессор Тихонов тоже не отвечает, — задумчиво сказал он. — И домой сегодня не пришел… Любите прогуливаться по ночам?
Я ничего не ответил.
— Ладно, перейдем к сути дела, — спокойно продолжил он. — Мы отвлекли вас сегодня от ночной прогулки, чтобы предупредить, что в случае вторжения в зону интересов нашей организации вам не помогут связи ваших высоких покровителей.
— Не понимаю, о чем вы, — ответил я равнодушно. Я очень устал и чувствовал отупение, которое заглушало страх возможных неприятностей.
— О ликвидации наших агентов в клубе «Третий путь», — пояснил он. Кстати, Мария Устинова и ее помощник Слепов передавали вам привет. Они очень интересуются, о чем это вы так оживленно беседовали с Денисенко в вечер его убийства.
— Так спросила бы у меня, — ответил я. — Зачем через третьи руки узнавать.
— Так вы к телефону не подходите, и дома вас нет, — сказал он без всякой укоризны.
— Послушайте, я бы с радостью перешел к сути дела.
Он пропустил мои слова мимо ушей и произнес все тем же мягким, но теперь уже более настойчивым голосом:
— Если с профессором что-то случится, считайте, что у вас есть день до того, как мы поместим вас в наш пансион.
Я подумал, два дня с момента, как случится или с сегодняшнего дня, но решил не уточнять. Что-то мне подсказывало, что Тихонов обречен. Я вспомнил, как еще несколько часов назад запаниковал, считая его убийцей. Теперь же стало понятно, что он жертва.
— Я могу идти? — спросил я.
— Если у вас нет никаких вопросов.
Я прикинул, может, спросить его, не является ли все происходящие вокруг срежиссированным Маэстро цирком, но отказался от этой идеи.
— Пока нет, — сухо ответил я.
— Появятся, звоните в любое время — он протянул мне визитку.
Раздвижная дверь бесшумно открылась. Я кивнул ему на прощание и вышел.
Дверь автобуса так же плавно закрылась, я вернулся к своей машине и обнаружил, что автомобиль, стоявший вплотную к моей машине сзади, исчез. Путь был свободен. Я сдал назад и решил немного постоять. Прошло пять минут. Черный фургон не подавал признаков жизни. «Не поедет же он за мной», — подумал я и не ошибся. На Садовом кольце было не так много машин, я бы заметил слежку.
Во мне шла ожесточенная борьба мотивов. С одной с стороны, возвращаться домой было опасно, очень не хотелось встретиться с засадой. Челюсть еще помнила последствия знакомства с оперуполномоченным Слеповым. С другой стороны, я смертельно устал. Хотелось принять душ и прилечь хотя бы ненадолго. Бетин дал понять, что меня есть ещё время. Вряд ли полиция полезет вперед органов безопасности.
Мне стало совершенно ясно, что профессор Тихонов был убит этой ночью и что за всеми этими убийствами стоит фигура Маэстро. До момента пока обнаружат Тихонова, я в безопасности. Однако же было непонятно, как ему удается все подстраивать, ведь с профессором Тихоновым я познакомился практически случайно. Неужели Настенька — тоже часть этой хитроумной дьявольской игры? Что-то тут явно не сходится. Хотя с точки зрения формальной логики невозможно объяснить мотивы поведения сумасшедшего олигарха и странной секты, члены которой путешествуют во времени. С этими невеселыми мыслями я подъехал к своему дому. Все жильцы спали в своих квартирах, и свободного места, куда бы я мог поставить машину, не было. Я покружил по двору, заодно поглядывая, не сидит ли кто-нибудь в засаде. В итоге я поставил машину так, чтобы заблокировать только один автомобиль — старенькую «Волгу».
В подъезде у запертой каморки консьержа сидел человек в помятом сером плаще. Он обхватил низко опущенную голову руками и, казалось, спал в таком положении. Когда я проходил мимо, он поднял голову и посмотрел на меня мутным взглядом. Я с удивлением узнал Отца Андрея.
Его лицо исказила гримаса ухмылки.
— Уже стал бояться, что вы не придете, — сказал он вставая.
— Чем обязан столь позднему визиту? — сказал я, соображая, откуда он мог узнать мой адрес. — Одумались и пришли исповедовать меня на дом?
— Нет, я вас разгадал.
Внезапно он достал из внутреннего кармана плаща пистолет и навел его прямо мне в лицо.
— Величайшая хитрость дьявола состоит в том, что он носит множество масок, — сказал он, четко выговаривая слова со своеобразным ударением на шипящих. — В результате сегодня люди думают, что он не существует.
Я понял, что этот безумный монолог — последнее, что я услышу в своей жизни. Боже мой, как это пошло — быть застреленным в подъезде собственного дома обезумевшим католическим попом.
— Они забыли, что написано в Писании, когда лукавый на требование назваться ответил, что имя его легион, ибо их много. — Ствол в его руке задрожал, я понял, что он готовится выстрелить и не может решиться. Вместо того чтобы просить о пощаде, я спокойно закрыл глаза.
— Проникая в будущее, вы отнимаете у человека свободу выбора, нарушаете божественное мироустройство Вселенной, — закричал он.
Грянул оглушивший меня выстрел. Говорят, что перед смертью перед человеком проносится вся его жизнь. Со мной было не так.

20

Я не увидел никакой ретроспективы. Только почувствовал сильный запах пороха и услышал хлопок от падения тела на пол. «Вот ведь как оно бывает», — подумал я и услышал чей-то насмешливый голос:
— Ты так и будешь стоять с закрытыми глазами?
Я открыл глаза: все тот же залитый желтым светом подъезд, на полу в луже крови лежало тело моего несостоявшегося убийцы. Рядом возился коренастый крепыш среднего возраста, расстилая на полу мешок.
— Может, все же поможешь, бери за ботинки, — попросил он.
Вдвоем дело пошло быстрее.
— Не сомневаюсь, что это убийство также повесят на меня, — обратился я к незнакомцу.
— У тебя алиби, — ответил он, указав на видеокамеру в углу потолка.
— Давай ключ от машины: за тобой погоня и она теперь тебе ни к чему.
Мы загрузили тело в багажник моей машины, он отдал мне ключ от «Волги», которой я преградил путь накануне, и сказал, что лучше мне побыстрее собрать вещи и покинуть свое жилище.
Теперь я смог спокойно разглядеть его. Это был представитель народов Севера, похожий на индейца из вестернов. Словно предугадав мой вопрос, как и зачем он меня спас, он сказал:
— Один из твоих старых друзей все еще заботится о тебе.
Он протянул мне визитную карточку, на которой было написано: клуб Ultimatum Boxing, подготовка к профессиональным боям и рейтинговым поединкам.
Я положил карточку в карман и сказал, что не имею понятия о давних друзьях, так как потерял память, а теперь знаю только врагов.
— Настоящий враг прячется там, где ты будешь меньше всего его искать, — сказал он. — Спроси там Бабура.
Он сел в мою машину и уехал. Я подумал, что в бардачке остались практически новые солнечные очки.
Следующий час я посветил неторопливому сбору вещей. Брал только самое необходимое, стараясь не забыть ничего важного. Документы и важные бумаги хранились аккуратно сложенными в желтой пластиковой папке.
Незадолго до аварии я потерял все документы, когда отправлялся оформляться на новую работу. Паспорт, трудовую книжку, диплом университета, права на авто, страховое свидетельство — все это пропало. Зато теперь все документы были совершенно новыми. Открыв папку, я вспомнил, как один из врачей помог мне их восстановить, пока я лежал в больнице, и странное неприятное чувство овладело мной.
Я сунул папку в большую сумку-баул, куда уже были сложены остальные вещи, запер дверь в квартиру и поехал в сторону центра.
У Киевского вокзала я остановился выпить кофе в «Макдональдсе» и обнаружил, что давно не ел, а когда, насытившись, вышел на свежий воздух, почувствовал, что смертельно хочу спать.
Объявление на столбе «Хостел, 400 руб. с человека в сутки» пришлось в самый раз. Спрятаться в помещении, заполненном спящими людьми — самый безопасный вариант в сложившейся ситуации.
В хостеле задали только один вопрос, когда я планирую уйти. Я сказал, что буду спать до 12.00, лег на свободную койку на втором ярусе и мгновенно погрузился в сон. Мне снился Маэстро с Маратом, они были в медицинских халатах и шапочках и предлагали сделать мне какую-то зловещую операцию, назначения которой я не понимал.
Проснувшись в холодном поту, я с трудом понял, где нахожусь. События, произошедшие накануне, показались мне не меньшим бредом, чем сон. Я сомневался, что все это было в реальности. На часах было 8.00, большинство моих соседей вставали. Я же заснул и проспал до 12.00.
До вечера я не знал, чем себя занять, и бесцельно бродил по городу. Нужно было проработать тему заброшенной больницы в Ховрино, о которой говорил профессор Тихонов. Так как никаких мобильных устройств у меня не было, попробовал найти интернет-кафе. Такое место сохранилось на Павелецком вокзале. Собственно, компьютеры здесь использовали для сетевых игр. Многочисленные потомки Чингисхана, которые в наши дни занимаются в Москве неквалифицированной работой, с азартом и криками играли в «Контр Страйк» и «Танки».
В этом шуме я попытался сосредоточиться и узнать, как лучше попасть в Ховринскую больницу, где, по словам Тихонова, сегодня ночью должно пройти тайное заседание руководства «Дара Орла».
Судя по информации в интернете, больница стоит заброшенной с 1985 года, она известна как одно из современных мистических мест Москвы. В среде «сталкеров» и бездомных объект имеет прозвище Амбрелла за свою форму, похожую на логотип одноименной корпорации из фильма «Обитель зла» и на знак биологической опасности.
На спутниковых снимках здание было похоже на треугольник, из каждого угла которого отходит три отростка с разветвлениями на концах. Я вспомнил три скрещенных полумесяца на стенах, выведенные кровью. Это было очень похоже. Окруженный забором комплекс занимает огромную площадь. Несмотря на охрану здесь ютятся бомжи, мелкие жулики и наркоманы, кроме того, апокалиптический вид здания привлекает массу школьников, студентов, неформалов, «сталкеров», пейнтболистов, многие из которых не отдают себе отчета, что рискуют жизнью, забираясь на этот заброшенный объект. В больнице давно уже нет целых окон за исключением верхних этажей центрального здания в форме треугольника. Все двери, ведущие в верхние этажи этой части больницы, заложены кирпичом. В сети было множество рассказов про сатанинские секты, разборки бандитов, клубы самоубийц, стаи кровожадных бродячих собак и другие страшилки. По описанию на сайтах, на территорию больницы проще всего попасть со стороны парка. Для этого нужно перелезть через забор с колючей проволокой или пролезть под забором по руслу ручья. Оба пути не внушали оптимизма.

Продолжение здесь:
https://ridero.ru/books/orakul/