Часть IV
– До меня дошли слухи, что ты покушался на жизнь моих людей, – из толпы молодых, недоразвитых вампиров к Графу подошёл коренастый человек на вид лет тридцати пяти в чёрной шляпе, кожаном потёртом плаще и с тростью в руках, верх которой был украшен резной мышью. Можно было подумать, что этот мужчина был поклонником образа Воланда, которого представил нам великий Михаил Афанасьевич. Дождь усилился, с краёв черной шляпы стекали маленькие ручейки воды. Где то рядом ударила молния, осветив на миг красные глаза голодного вампира, готового в любой миг начать кровавую резню. Но Граф даже не посмотрел в сторону собеседника.
– Вы не представились, – сказал он, глядя на пасмурное небо.
Молодой вампир, которому было высказано эдакое нелепое и с другой стороны самоубийственное замечание, с удивлением посмотрел в сторону своих друзей, через секунду громко и задорно захохотав. Его смех подхватила толпа, и гул разнёсся по всей мостовой. Граф стоял, не сдвинувшись с места, плащ хорошо скрывал его лицо от незнакомца и надёжно прятал тело от капризного вездесущего дождя. Акчор находилась позади него. Она не могла пошевелиться, но в каждой ситуации есть свои плюсы: её ни капли не волновали причуды природы – алый купол надёжно защищал девушку от проливного дождя.
– Простите мне мою наглость, сэр, как я мог допустить такую оплошность, сэр? – человек с тростью снял шляпу и сделал реверанс, – Я Ревз, предводитель клана «Ночные мыши», на чью честь, Вы, вражья морда, сегодня имели наглость посягнуть! – Ревз посмотрел на Графа, который всё так же стоял неподвижно. Ухмылка сошла с лица молодого вампира, предоставив место гримасе гнева, – А теперь ответь мне ты, чучело в капюшоне, кто ты такой, и какое право ты имел покушаться на жизнь моих людей?
Граф снял капюшон. Надоедливый дождь сразу воспользовался этим шансом и закатился за шиворот плаща, подарив телу древнего вампира, приступ морозной свежести. Граф внимательно посмотрел сначала на толпу возжелавших битву вампиров, затем на их неумелого предводителя.
– Я не намерен представляться тебе, неудавшийся прообраз великих предков, – сказал древний вампир весьма серьёзно и продолжил говорить, но уже более спокойно, – А сейчас, когда все нормы этикета соблюдены, ответь мне на один единственный вопрос, который меня беспокоит с тех пор, как ты вышел вперёд этой мышиной братии: чего вы от меня хотите? И пока твои маленькие мышки не начали то, о чём сильно пожалеют, будь добр, уйди с моей дороги, сейчас у тебя ещё есть такая возможность, я не хочу, чтобы кто-то пострадал.
«Ребята, да он чокнутый… Валить его надо, и дело с концом!» – раздались крики из толпы.
– Тихо! – прокричал в ответ на эти возгласы Ревз, и все замолчали, – Чего я хочу? Что ж, я тебе сейчас это перечислю, загибай пальцы: во-первых, ты оскорбил наш клан, а это неприемлемая ошибка с твоей стороны; во-вторых, ты защищаешь холодную и неважно кто ты – за это ты заслуживаешь самой мучительной смерти! Так что прости, но ты теперь отсюда никуда не уйдёшь, – Ревз достал из своего кожаного плаща пистолет и, направив его в сторону Графа, передёрнул курок, – Прости, ничего личного… хотя, нет, личного здесь хоть отбавляй.
Раздался выстрел и на мгновение всё стихло.
– Нет! – закричала Акчор, но ничего не смогла сделать – она была не в силах двинуться с места. Купол надёжно выполнял свою работу. Повисла пауза. Толпа вампиров стояла на мостовой, из пистолета ещё шёл дымок, дождь надоедливо стучал по мостовой, не желая прекращаться, а Граф так и не шелохнулся.
– Акчор, что это, собственно, такое? – древний вампир повернул голову в сторону Снежной девы, но не нестерпимая боль и отчаянье, а неподдельное удивление читалось в его глазах.
– Э-это пи-пистолет с се-серебряными пулями? – проговорила Акчор, заикаясь, – Серебро убивает вампира.
– Да, весьма неприятная вещь, но, если мне не изменяет память, мы с Сержем ещё много веков назад очистили вампиров от этого недуга, серебро губительно лишь для оборотней, и то не для всех, – Граф повернулся к Ревзу, – Значит, этим ты решил убить меня? Маленьким продолговатым сосудом, выпущенным из этой палки! Что ж, я понял твой намёк, ты сделал свой выбор.
Раздался раскат грома, в место, где доли секунды назад стоял Граф, ударила молния, сам он испарился. В это же мгновение прекратился надоедливый дождь, капли влаги замерли в воздухе, не долетев до земли, двое вампиров из группы упали на мостовую с неестественно повёрнутыми на сто восемьдесят градусов шеями.
– Рассредоточиться! Открыть огонь! Убейте его, сейчас же! – закричал Ревз, и на мостовой началась невообразимая суматоха и хаос.
Пули из автомата Калашникова, УЗИ, Стечкина, засвистели над мостовой, вампиры начали стрелять, не разбирая, где свой, где чужой. Пара пуль попало в защитный купол Акчор, но тут же с треском рассыпалось, превратившись в мельчайшие частички пыли. Недоразвитые вампиры пытались обнаружить Графа, зацепить его выстрелом, но их усилия были тщетны. Вверх полетела голова одного из группы, два обугленных трупа повалились наземь от удара молнии, которая как змея начала виться по мосту, находя всё новые и новые жертвы. Ещё пятеро вампиров лишились рук, в которых было зажато оружие, их конечности валялись в грязи, оставляя на мостовой небольшие лужи крови. Другие вампиры были пробиты насквозь своими же пулями и бились в предсмертной агонии, лёжа, не в силах подняться.
Вдруг наступила тишина. Прошли какие-то секунды, и на землю вновь упали капли дождя, в луже крови, посреди мёртвых тел вампиров, стоял Граф, держа в руках окровавленный меч. Вниз по мостовой, стуча и перекатываясь, катилась голова вампира. Когда всё стихло, стало понятно, что это голова того парня с алым хохолком на голове.
– А теперь скажи мне, Ревз, стоило ли это того? – Граф посмотрел на человека, который до сих пор сжимал в дрожащих руках пистолет, направленный в его сторону.
– Кто ты такой, чёрт тебя побери… – прохрипел Ревз, судорожно сжимая в руке пистолет. Граф направился в его сторону.
– Не подходи, я убью её! – Ревз направил оружие в сторону Акчор.
Один миг, и обидчик отскочил в сторону, скривившись от боли в руке, а Граф стоял на его месте и сжимал в руках пистолет виновника битвы.
– Не думаю, что чёрту такое под силу, – Граф улыбнулся, – Теперь пришёл твой черёд загибать пальцы: ты оскорбил меня, покушался на жизнь моего друга, а за это полагается… – Граф взглянул в сторону девушки, – Акчор, что за это полагается?
– Граф, ты победил, не надо – Акчор с ужасом смотрела на картину вокруг.
Множество окровавленных трупов лежали на мостовой, лужи крови, перемешиваясь с каплями дождя, стекали в водостоки и падали в реку, название которой так и не вспомнил Каштан… От этой картины девушке стало плохо, и она еле сдержала подступивший приступ рвоты. Да, кушать в Макдоналдсе перед такими представлениями противопоказано.
– Не повторяй ошибок, Дева холода, – Граф с ожиданием посмотрел на Акчор.
– Смерть… – ответила девушка, потупив голову, капельки слёз скатились с её щёк и упали на каменную плитку мостовой, вокруг стало заметно прохладнее.
– Да будь ты проклят, мы ещё встретимся! – прорычал Ревз, и, нажав кнопку резной мыши на своей трости, испарился.
– Неожиданный поворот, – усмехнувшись, произнёс Граф, – Всё-таки мир чуточку изменился, и молодые вампиры, не прожившие и ста лет, уже способны на такие фокусы, я удивлён!
Шёл дождь, на мостовой лежала куча растерзанных тел, ещё дымящихся от ударов молний. А над ними в воздухе парила тень, в которой вырисовывались нечёткие контуры человека, тень смотрела вдаль, туда, куда в сгущающихся сумерках удалялись две фигуры: одна в промокшем до нитки чёрном холщовом осеннем плаще, а другая в ином, одетом не по моде, длинном плаще с капюшоном.
– Вот мы и встретились, старый друг, – прошептала тень.