Новогодний друг – лучше старых двух
Бывший слесарь-сантехник Алексей Васильевич, или просто дядя Леша, в этот Новый год снова рисковал остаться практически в полном одиночестве. Его приятель Витя Ляхов, по кличке Джузеппе, как-то посоветовал ему выстрогать из полена друга на все времена. Но, то ли у нашего героя руки были не в пример старому Папе Карло, то ли он слишком в свое время отдавался своей профессии, но выходившие из-под его резака уродцы сильно смахивали на унитазы, причем с приделанными вместо носа краниками.
А вот прошлый Новый год Алексей провел в весьма веселой компании. Ему удалось наловить и посадить в стеклянную банку с десяток разудалых тараканов. Набросав туда шуршащей фольги от конфет, он после каждого тоста легонько стучал наполненным стаканом о банку, а усатые ребята отвечали ему веселым шебуршанием, мол, алаверды тебе, Алексей Васильевич.
Мог бы дядя Леша этой же компанией встретить Рождество и Старый Новый год. Но все испортила его безмерная забота. Когда после обильных возлияний, настало время десерта, Алексей угостил своих тараканов крошками от печенья. Минут через 20 ему, вдруг, подумалось, что сухомятка их наверно расстраивает, и он сначала капнул на дно заварку, а потом, автоматически залил треть банки из только что вскипевшего чайника…
К тому же, в этом декабре кто-то приказал централизованно заморить тараканов по всему дому и перспектива повеселиться, как в прошлом году лопнула, словно мыльный пузырь.
И вот в десять часов вечера, когда Алексей Васильевич в унынии сидел на шатающемся табурете, бесцельно одевая, единственную оставшуюся в доме тапочку с правой ноги на левую, его внезапно осенило.
Словно молоденький угорь среди многолетних саргассов, бросился он по лестничным пролетам в свой полузаброшенный подвал. Вскоре Василич вернулся с надеждой в лице и тремя сморщенными яблоками в руках, что составляло четверть обычного урожая его сада в этом году. Покрытые бесконечными дырками, они всё же оставляли ему призрачную надежду обрести друга. Осторожно надрезая яблоки тупым ножом, он уже совсем было отчаялся, когда из третьего зеленого плода на стол выпал маленький беленький, с умной черной головкой, червячок….. Боже мой, радость замерзающих «челюскинцев», когда к ним на выручку прилетел летчик Водопьянов, не идет ни в какое сравнение с той, которую испытал дядя Леша, обретя другана, за полчаса до полуночи.
Минут за пять до боя курантов Василич удобно расположил червячка на пустой коробке из-под «Беломора» и наполнил свой стакан. После того, как отыграл гимн, у обоих приятелей было ощущение, что они прожили вместе всю жизнь.
Ловкими пальцами, дядя Леша, прикрепил к голове червячка, сделанное из семечки подобие кепки. А затем обратился к нему уже с грузинским акцентом: «Прости, генацвале, что тебе не наливаю. Просто вино еще позавчера закончилось, а от самогонки, боюсь, тебе с непривычки будет не хорошо. А пока желаю, чтобы жена и дети твои были красивыми и никогда не болели». Дальше шли многочисленные кавказские тосты, после которых уровень жидкости в литровой бутыли заметно понизился.
Минут через 40 Алексей Васильевич снял с головы друга кепку, а на ее место поместил сделанную из пакли мохнатую шапку. «Главное не замерзай», - весело прокричал он и начал рассказывать новому приятелю анекдоты про чукчей. В конце каждого Василич так хохотал, что папиросная пачка на столе вибрировала, и создавалось впечатление, что червячок заливается вместе с хозяином.
А когда в стеклянной емкости осталось на один палец самогона, Алексея Васильевича вдруг обуяли, непонятные для столь чудесной новогодней ночи, сомнения. «Слушай, друг, а ты когда вырастишь, кем будешь бабочкой или мотыльком? Только смотри, не стань мухой. Они ведь просто дуры набитые, только и могут, что жужжать и … искать г….о. Извини, конечно, за выражение, братишка».
Скоро Василич по привычке потянулся за пачкой папирос и опрокинул почти уже заснувшего червячка себе в тарелку. Естественно, не обратив на это никакого внимания и пробормотав: «А теперь ты можешь звать меня просто Лехой», он поплелся в поисках папирос в другую комнату, где и заснул сладким сном.
А утром, моя посуду, он, не заметив, просто смыл вчерашнего друга в раковину. Волшебная новогодняя ночь закончилась, и на душе у Алексея было легко и спокойно. Главное, что он встретил Новый год не один, а если и не помнил с кем именно, так разве это теперь было так важно.