Кто бы мог подумать, что пребывание в больнице оставит такие тёплые воспоминания. Что каждый раз я буду улыбаться, когда услышу номер больницы или редкую фамилию лечащего врача, или голоса двух женщин, ставших подругами после выписки из больницы.
В шестиместной палате нас было трое: «Мать Тереза», «Профессор» и я, «Массовик-затейник». Эти прозвища мы придумали сами, так как они соответствовали действительности.
«Мать Тереза» всегда была в работе, которую находила себе сама. Когда я пожаловалась, что замёрзла ночью, она раздобыла мне второе одеяло, вымолив его у сестры-хозяйки. Представляете моё удивление, когда она вошла в палату и укрыла меня одеялом? Вместе с одеялом я получила частицу её тепла. «Мать Тереза» кипятила воду для чая, следила за зарядкой наших телефонов, даже предлагала нам свой крем для рук. Однажды она принесла от медсестры кусок марли и вовлекла нас в работу: мы делали тампоны для операционной.
- Поможем сестричке, всё равно нечего делать, а то она так замотана, - говорила она, ловко сворачивая бинтики.
«Профессором» мы назвали самую старшую из нас. Даже врачи с улыбкой называли её так за обширные знания народной медицины. Было интересно слушать её диалоги с докторами, комментарии по поводу лечения и лекарств. Она обладала большим чувством юмора, знала много шуток, прибауток, метких выражений на все случаи жизни. По специальности «Профессор» была закройщицей в ателье, работала с людьми, знала женскую психологию, рассказывала забавные случаи из своей практики.
Я вторила ей, рассказывая смешные и грустные истории из школьной жизни, а школьная жизнь богата событиями, так что у нас получался концерт юмористов и не только юмористов. Выписываясь, я прочитала нашему врачу посвящённые ему строки:
Я буду скучать по Вашему мягкому взгляду,
По красивой улыбке и тёплым рукам.
По мудрым советам: «то надо, а это не надо»,
По чуть ироничным философским речам.
Услышав их, «Профессор» заплакала.
А почему название моего рассказа «Колыбельная»? Вот, почему.
Однажды вечером я крутилась, вертелась, не могла заснуть, а спать так хотелось, что даже разболелась голова, просто раскалывалась от боли, а уснуть никак не могла. Слышу, «Профессор» шепчет мне:
- Что вы крутитесь? Болит что-нибудь? Может, врача позвать?
- Нет, спасибо, - говорю. – Заснуть не могу, голова раскалывается.
- А давайте я вам колыбельную спою, - неожиданно предлагает она.
И не дожидаясь моего ответа, вдруг негромко запевает:
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
"Это же Лермонтов, Михаил Юрьевич Лермонтов, - думаю я с улыбкой. - Казачья колыбельная песня".
И так мне стало спокойно, уютно, ласково и смешно при мысли, что я – великовозрастный младенец в колыбели! Я провалилась в сон, не дослушав, как «злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал», как мать «проводит сына в бой опасный» и будет за него молиться.
Не знаю, где витала моя душа во время сна, но проснулась я в таком радостном и благостном настроении, как будто получила благословенье «всех ангелов небесных и земных».
Утром медсестра, зайдя в палату, весело сказала:
- Ну и палата у вас: то смех, то песни. Видно, выздоровели.