Он улетел. Усталая Мария
Подумала: «Вот шалости какие!
Один, два, три! — как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и Богу».
А.С. Пушкин. "Гавриилиада".
Медсестра Людмила томилась за тюремной решёткой: если бы кто-то ей в детстве сказал, что набожная девочка станет порноактрисой в разнузданных сценах оргий среди умирающих пациентов, то она бы ПЛЮНУЛА ЕМУ В РОЖУ, ибо с младых ногтей душа крохи устремлялась с МОЛИТВОЙ ко ГОСПОДУ.
Родители девочки были целиком и полностью заняты на работе, своей каторге отдавая не только тело, НО И ДУШУ, а кроха ходила в пение АНГЕЛОВ, в свечи и колыхание икон. ХРАМ стал ей вторым домом, и сказано было С АМВОНА: «Не сотвори себе КУМИРА» (заповедь № 2). Для них же Господом стал золотой ТЕЛЕЦ (вопреки первому завету). Работали отец с матерью тоже не всегда шесть дней в неделю (заповедь № 4), но порой и семь, и ПРЕМНОГО давали они ЛОЖНЫХ свидетельств НА БЛИЖНЕГО своего (преступая заповедь №9), понеже ПОЛОСКАЛИ в разговорах «ПЛОХИХ» коллег и кого ни попадя; а уж что до избегания алкать ИМУЩЕСТВА ближнего (№ 10), так внутрикорпоративный маркетинг выстроен НА ЖАДНОСТИ, конкуренции и НА ОПУСКАНИИ коллег, то есть БРАТЬЕВ своих ПО ТРУДУ, чем опять-таки они нагло УНИЖАЛИ Господа. Не удивительно, что БРАК родителей Люси НЕ ВЫДЕРЖАЛ греховодства, и развелись они, и каждый пошёл своею дорогой, нанеся в одиночку и вместе тяжёлый ПИНОК неокрепшей невинной душе ребёнка.
И пошла девочка ко священнику на тайную ИСПОВЕДЬ, на одну, потом на другую, потом на третью, ЗАЧАСТИЛА, одним словом, на душеспасительные беседы к человеку Божию, – однако и тот, после ФАРИСЕЙСКИХ увещеваний, ЯВИЛ БЕСОВУ ОБРАЗИНУ и начал РАСПУСКАТЬ руки, нагло касаясь ГРУДИ ОТРОКОВИЦЫ, было которой хотя и 13 уже лет, но явно далеко до 18-ти. И, хотя нет в том ничего удивительного, ибо мир ТАКИ лежит во зле, но возмутилась до своих БЕЗДОННЫХ глубин чистая душа отроковицы. Ибо ПОПОЛЗНОВЕНИЯ священствующего монаха распространялись уже до приглашений УЕДИНИТЬСЯ совместно в домике при церкви или в гостиничном номере, а, если ВОЗРОСШЕЕ во слове Господнем дитё СМУЩАЕТ скучная обстановка или соседство атрибутов Христовой ВЕРЫ, то он, мол, может заказать и ШАМПАНСКОГО.
Сторонясь демонских соблазнов, СИЛЬНЕЕ старалась прилепиться сердцем КО ВЕРЕ девочка, но и ВРАГ не дремал, ибо всё БОЛЬШЕ в ответ свирепствовал ДИАВОЛ, зароняя зёрна СОМНЕНИЙ в детскую душу. И начала РАЗУВЕРЯТЬСЯ раба Людмила во храме Божием, и РАЗОЧАРОВЫВАТЬСЯ во Христовой ВЕРЕ.
И КРЕПИЛАСЬ девочка долго, и побарывала БЕСА. Когда мама-стюардесса В ПРИСУТСТВИИ дочери неистовствовала в ПОХОТИ с постоянно новыми папами; когда мама пила, дралась, БОГОХУЛЬСТВОВАЛА, сквернословила и СОВОКУПЛЯЛАСЬ в глазах своего чада, на все её грязные ВЫХОДКИ всегда был готов ответ доченьки: «Да СВЯТИТСЯ имя Господне», - ибо прощала она НЕРАДИВУЮ мать. Мама же не унималась, и Господь ВО ВСЕВЕДЕНИИ своём УЗРЕ боль души ея. Дабы НЕ ГРЕШИЛА мамочка больше, и не усугубляла свою и без того НЕПРОСТУЮ долю в будущей ЗАГРОБНОЙ жизни, Бог правый ЗАБРАЛ ее к себе ОТ ГРЕХА подальше. Так и сгорела мама на работе от неведомого нового СПИДа, КАКОВОЙ ХЕРИ учёный МИР дал мудрёное название Febris EROTICA, благо таких язв и НЕМОЧЕЙ ни от сотворения мира не знамо, ни ожидаемо до скончания времён. ОПАСАЯСЬ неведомости новой хворобы и ВО ИЗБЕЖАНИЕ распространения ЗАРАЗЫ, власть имущие труп мамы на всякий случай приказали СЖЕЧЬ, а на церемонию ПРОЩАНИЯ В КРЕМАТОРИЙ явилась команда МЕДИКОВ: «Кто муж, сожитель или ПАРТНЁР усопшей?» Таковые на прощание ДАЛЬНОВИДНО не явились. И тогда эскулапы, ОГОЛОДАВШИЕ от неудовлетворенного желания над кем-нибудь ПОИЗДЕВАТЬСЯ, беспощадно РАЗДЕЛИ и обследовали дочку покойной на бациллы и вирусы из ИНТИМНЫХ частей тела: «Если не хочешь, то заставим!» А ничего не попишешь: ЗОЛ человек, да и БЕС не дремлет, каковой таким образом взял РЕВАНШ над душою долго державшейся в Господе набожной отроковицы.
Сие НАДРУГАТЕЛЬСТВО в виду материнского ПРАХА нанесло сильнейший удар ПО ДУШЕ юницы, показав, что НЕТ ПРЕДЕЛОВ человеку, особенно в подлости, низости и САДИЗМЕ. Однако, словно бы под действием Стокгольмского синдрома и совершенно НЕВОЛЬНО, при воспоминаниях с болью в душе об унижении, повлекло девчурку и саму ПРИЧАСТИТЬСЯ медицине, надев БЕЛЫЙ халат. Помимо собственных хотения и воли, МОРАЛЬНОЕ изнасилование её вдруг ОЧАРОВАЛО, аки будущий алкоголик или наркоман после первого отвратительного опыта начинает вдруг ТЯНУТЬСЯ грешною дланью КО ЗЕЛЬЮ. Однако НЕ будем забегать вперёд, ибо перед тем, как ей поступить в медицинский колледж, случилось ещё много событий К ВЯЩЕЙ славе Господней.
Вернёмся к ставшей сиротинушкой младой деве, и да УПОВАЕМ на Царя Нашего Небесного. Хотя Господь в несказанном милосердии своём, забирая к себе маму, думал об их же благе – как мамы, так и дочери, однако тем самым несовершеннолетняя доча Люда ПОТЕРЯЛА средства к СУЩЕСТВОВАНИЮ, и ей ничего не оставалось делать, как попробовать РАЗНЫЕ способы заработка, поскольку ГОСУДАРСТВЕННОЕ пособие по утрате кормильца было слишком МАЛО. И везде-то над сиротой ИЗДЕВАЛИСЬ, а мужчины-начальники ПРИНУЖДАЛИ к сношению. Но Люда была умна. Она ВИДЕЛА по их МОРДАМ, что те только ПОМАТРОСЯТ и бросят. А тут и паренёк подвернулся ХОРОШЕНЬКИЙ, открывший Людмиле ВОЛШЕБСТВО секса и укравший НЕВИННОСТЬ отроковицы. «Ну, ничего, - подумала Люда, и вдруг снова вспомнила о вере ПРАВОСЛАВНОЙ: - Господу видней. ПОЛОЖУСЬ-ка я на руце Господни».
Однако вопреки светлому УПОВАНИЮ девицы, паренёк ИЗМЕНИЛ душе ея, отказавшись и думать о ЗАКОННОМ браке, напротив, начал её ПОДБИВАТЬ на ПРОДАЖУ собственного ТЕЛА. И, хотя Люда уже давно НЕ ПОСЕЩАЛА церковь после инцидентов с оказавшимся педофилом батюшкой, но что-то у неё в душе ЁКНУЛО. Какая бы ни была церковь со своими служителями, нарушение заповеди № 7 – не прелюбодействуй – НЕ ЕСТЬ ни здорово, ни хорошо. Между тем ЛУКАВЫЙ друг продолжал СКЛОНЯТЬ Люду ПРОДАТЬСЯ одному знакомому из модельного агентства, который-де хорошо ЗАПЛАТИТ за СЕКС с красавицей, и с ней тот будто бы уже ЗАОЧНО ЗНАКОМ по неким ГОЛЫМ фотографиям. «О, горе мне, горе! Воспользовавшись моей доверчивостью, друг любезный оборотился в иудушку, СФОТОГРАФИРОВАЛ меня ОБНАЖЁННОЙ во сне и теперь РЕКЛАМИРУЕТ своим друзьям и знакомым. Но, с другой стороны, ну что тут поделаешь? Господу ВИДНЕЙ».
Начала отдаваться клиентам девица, встав, словно на конвейер, на греховодный поток, при этом же всё более ощущая ТОСКУ по истинной вере ПРАВОСЛАВНОЙ. Всё-таки ПРЕЗРЕВ отвращение ко Храму Божию, что внушил ей ДИАВОЛ устами и руками проклятущего волка, прятавшегося в овечьей шкуре и в облачении священника, не один день, а долго-долго кружила девица по городу, ИЩА СЕРДЦЕМ то СВЯТИЛИЩЕ ВЕРЫ И МОЛИТВЫ, где бы она могла ПРИПАСТЬ к чудотворному роднику БЛАГОДАТИ Господней. И так, после одного из загулов девицы, в очередной раз МИЛОСЕРДНАЯ длань Богочеловека помогла ей ОБРЕСТИ пристанище ВЕРЫ, когда ЗАДЕРЖАВШИСЬ допоздна у похотливого и требовательного, но ЩЕДРОГО клиента, спешила ГРЕШНАЯ раба Божия домой. В голове крутились все его плётки и маски, к каковым сей грешник имел особое расположение духа и СЕРЕДЕЧНУЮ привязанность. Подняв глаза к НЕБУ и засмотревшись на КУПОЛА, девица СПОТКНУЛАСЬ о плохую дорогу и едва не расквасила нос. О чудо! Это был Божий ЗНАК! Во мраке храма УЛЫБАЮЩЕЕСЯ лицо Анонимуса как раз прощалось со своей паствой, осеняя смиренное СТАДО благодатным ЗНАМЕНИЕМ Святаго и Животворящаго КРЕСТА. Анонимус, я тебя узнала! Ты – не священник! А твоё лицо есть лишь, пусть и очень добрая, но только лишь МАСКА! И Люда, ПО НАИТИЮ Духа Святаго и дабы прогнать НАВАЖДЕНИЕ, вмиг ПАЛА на колени и В ВЕСЕЛИИ ВОЗОПИЛА: «О Пречестный, то есть ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЧЕСТНЫЙ, Кресте Господень! Прогоняяй бесы силою на тебе ПРОПЯТОГО Господа Нашего Иисуса Христа, даровавшего нам тебе, крест Свой честный, на ПРОГНАНИЕ всякого СУПОСТАТА!..»
Однако же ея благочестивые ВОЗГЛАСЫ прервал сильный ПОДЗАТЫЛЬНИК.
- Прекрати выть, лахудра, ишь, чё устроила! – НАРУШАЯ БЛАГОЛЕПИЕ ея МОЛИТВЫ, неизвестный бородач ловко УХВАТИЛ за волосы рабу Божию и в образовавшемся проходе между стоящими прихожанами сноровисто ПОТАЩИЛ ЗА ПАТЛЫ сопротивлявшуюся Людмилу к выходу, а толпа тут же ВЗВЫЛА:
- Ай, не дело делаешь, Иване, - закачали головой старики.
Но и сердобольные тётушки с бабушками запричитали:
- ОКСТИСЬ, старшой… Отпустил бы лучше… Не видишь, девушка-то СОВСЕМ молоденькая… - гулко разносилось под древними сводами Божия храма, а неизвестные голоса поддержали:
- РАЗОБРАТЬСЯ вначале бы надоть…
- Бабьё, прекрати кликушествовать! - цыкнул на них борода в полной уверенности своей правоты. – Се Вавилонская БЛУДНИЦА! я УЗНАЛ ея! – возгласил волосач, ВОЗДЕВ указательный ПЕРСТ, аки исламский террорист. – Глянь, чулочки АЖУРНЫЕ, юбочка коротенькая, да в ОБТЯЖКУ!
Но ОДЁРНУЛ черезмерно ретивого служку ОБРАЗ Христа на Земле – священник, – обратившись с надлежащим отеческим ВРАЗУМЛЕНИЕМ:
- НЕ ЗДОРОВЫЕ имеют НУЖДУ ВО ВРАЧЕ, но БОЛЬНЫЕ. Кто сам БЕЗ ГРЕХА, пусть первый бросит в неё КАМЕНЬ.
Пастырь знаком попросил отпустить девицу и ОГРАДИЛ ее от дальнейших ПОПОЛЗНОВЕНИЙ не в меру ретивого помощника, который по инерции ПРОДОЛЖАЛ хватать и грабать воздух.
- А ПРОВЕРЬТЕ-ка свои карманы и сумочку, - попросил Люду вылезший из-под маски Анонимуса ДОБРЫЙ БАТЮШКА. Ещё не придя в себя от этих превращений и несколько находясь под влиянием ночных возлияний и приключений, Людмила ЧУТЬ БЫЛО НЕ заверещала глупо:
- Маска, я вас знаю! – но вовремя ОДЁРНУЛАСЬ, потому что священника-то она как раз и не знала, и автоматически послушалась ещё одного мужчину, на этот раз в ризе и с тяжёлым крестом на груди. Ей подумалось, что он – мент, который хочет проверить её на наличие сигарет или наркотиков, но вместо этого она спохватилась: портмоне-то её и ВПРЯМЬ не было!
Оказалось, что ПОД ПРЕДЛОГОМ борьбы с кликушеством лукавый служка уже успел ВЫТЯНУТЬ у неё КОШЕЛЁК, да не просто бумажник, но со свежей и богатой выручкой от великодушного клиента.
- Господу Богу Твоему поклоняйся и ему одному служи. НЕЛЬЗЯ служить Богу и Маммоне, - пожурил своего помощника священнослужитель.
Широко, как нашкодивший КОТ, улыбаясь, староста протянул Людмиле бумажник, а его лицо вознеслось над толпой прихожан в церкви, разнеся купол, и РАССЫПАЛОСЬ по ночному небу, как праздничный фейерверк, плывя легкой мелодией АНТИФОНА, однако Людмила ОЧНУЛАСЬ от толчка в плечо. Она стояла перед залитым СОЛНЦЕМ цветником в церковном ДВОРЕ, и желтые, алые, яркие ЦВЕТЫ КРИЧАЛИ ей в глаза и уши: «Да хоть ты убейся!»
-Сие и буди, буди! - бубнил кто-то сбоку от неё и придерживая за руку, на чью физиономию она глянула с удивлением, однако Анонимус оказался вполне пригожим и СМОТРИБЕЛЬНОГО – чтобы не сказать ебабельного – вида МОЛОДЫМ человеком в гражданском плаще от известного западного БРЕНДА, из-под которого, впрочем, по-прежнему ПРОГЛЯДЫВАЛА священническая ряса.
-Вижу я, дочь моя, что вы всё ещё не в себе, - констатировал её спутник, и Люда разом всё вспомнила, а потом ХВАТИЛАСЬ за кошелёк.
- Да вы проверьте, - усмехнулся клирик, -проверьте.
Люда вдруг ПОЧУВСТВОВАЛА себя, как в детстве, ПОД ЗАЩИТОЙ высших сил и, не стесняясь, тщательно ПЕРЕСЧИТАЛА деньги.
- Сколько я вам должна? – спросила она, и пояснила: - За помощь, заботу и ласку. И за ДУХОВНУЮ ПАЙКУ.
- Духовное ОКОРМЛЕНИЕ ни стоит ничего, - доброжелательно УСПОКОИЛ человечный пастырь. – Впрочем, мы к этому ещё, вполне возможно, придём, и вы дадите мне, сколько вам НЕ ЖАЛКО, хотя бы НА БЕНЗИН для моей КОЛЕСНИЦЫ. А пока что вернёмся к делам нашим скорбным. Вижу я, дочь моя, нелегка твоя жизнь, а в ней много СОБЛАЗНОВ, но не бойтесь, ибо Христос ПОБЕДИЛ мир, и я вместе с Ним. Было время, что и я, даже сказать грешно, был СТРИПТИЗЁРОМ, потому и ЧУВСТВУЮ свой ДОЛГ направить и ПОМОЧЬ.
- И это всё… - растерянно повела рукой Людмила по церковному дворику и Храму Божьему, имея в виду, сколь они богаты, – вам тоже досталось за стриптиз и за грех?
Ибо не боялась она, но говорила, как Дух давал ей провещевать, тем более, что и наркотики из башки ещё не выветрились.
- Именно, - охотно согласился экс-стриптизёр, а ныне пастырь, затем достал из-под рукава и ловко глотнул чекушку тайного благодатного зелья, пиваемого ещё на горе Афон святыми старцами для снискания благодати; последи дружески предложил чванец Людмиле, и, преисполнившись Духа Святаго, молвил: –Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо их есть Царствие Небесное! Не смолчу, но правду молвлю тебе, дево! Архиерей наш, то есть самый главный, ОХОЧ до МУЖЕСКА пола, ну и, хорошо оно или не хорошо, но добрые приходы тоже ЧРЕЗ ПОСТЕЛЬ и через ГРЕХ с нашим архипастырем ДОСТАЮТСЯ.
- С кем это, сорри? – покивала Людмила закинутой назад головой для лучшего употребления благочестивого свято чтимого снадобья.
- С предстоятелем нашей церкви, и да будет ему ИСПОЛАТЬ и многая ЛЕТА. Ну, с самым главным. А ничего не поделаешь: СИЛЁН САТАНА.
- И как?
- Что как?
- Как ваш православный босс это оправдывает?
- Элементарно. Поелику сказано в Евангелии: «Отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день Страшного суда, нежели неверующим». А босс – ВЕРУЮЩИЙ, а, значит, ему, пусть даже и содомиту, в Судный день будет ОТРАДНО.
- Ловко! Что за такая ОТМАЗКА? Она, как по-вашему, ПРОКАНАЕТ?
- Се цитата из Библии, Нового завета: СЛОВА Господа Бога Нашего Иисуса ХРИСТА. А проканает или нет, то никто из нас не ведает, один Господь Наш на Последнем суде. Да и есть ли Господь, а уж, тем более, Царство Небесное, на это мы можем только уповать, точно же о таких тонких вещах никому на нашем белом свете неведомо. А хочется здесь и сейчас, как вы, дщерь, понимаете. И нашему архипастырю тоже.
- И как же вы УДОВЛЕТВОРЯЛИ его? ОРАЛЬНО? Или, будучи попом, соответственно ПОПУ
ПОДСТАВЛЯЛИ?
- И не то, и не другое, ДЩЕРЬ. Мне такое не катит. Я же не просто поп, но – монашествующий поп.
- А что, как-то ещё можно удовлетворять?
- Да запросто. Большинство геев, они же любят быть пассивными, а активные – эти в самом что ни на есть ТОПЕ, и в гей-тусовке НА ВЕС ЗОЛОТА. Не побоюсь этого слова и нарочитого цинизма: С ВАЗЕЛИНЧИКОМ и предварительно ПОДРАЧИВ, представляя мысленным взором красивую деву.
- С МОЛИТВОЮ и ПЕРЕКРЕСТЯСЬ?
- Не БОГОХУЛЬСТВУЙ, юница, - строго нахмурив брови, прервал пастырь, но не выдержал и ПО-ДЕТСКИ заливисто РАССМЕЯЛСЯ. А Людмила НЕУВЕРЕННО гримасничала, ЗАБЫВ о своём внешнем виде: так подействовала на неё Божия благодать, и думалось ей про себя: СВЯЩЕНСТВО благословлено СВЫШЕ, и чрез него ДЕЙСТВУЕТ сам Небесный Отец Наш, давая нам в Его милости распускаться и СТАНОВИТЬСЯ ДЕТЬМИ. И, словно бы озвученные её мыслями, наяву ей в уши лились слова:
- Ибо святость таинств не зависит от священника, благо таинства сии совершает не духовное лицо, но сам Господь Бог Наш Иисус Христос. Священник может быть сколь угодно нечист и грешен, но совершаемые им обряды и ритуалы продолжают быть действенны и святы, как будто не грешный батюшка их свершает, но сам всесвятой и всеблагий Жизни Податель… - И, словно бы между ними установилась телепатическая связь, когда оба ощущали духом святейшую и непередаваемую в словах истину, батюшка, продолжая поток их совместных мыслеформ, молвил:
- Грешны мы все, и только один Господь, - и пастырь ВОЗВЁЛ очи горе, - милосерд.
- Что привело тебя ко мне? – продолжал он свой монолог ввиду молчания Людмилы. – Да и как звать-то тебя? А ну, давай знакомиться! Раздеваться вовсе не обязательно, - пошутил служитель Господень. – Ни полностью, ни до трусов, ни даже до лифчика. И даже МИНЕТ мне делать НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.
И для большей убедительности, дабы показать, что он для блудницы свой в доску, постучал пастырь добрый х… по столу, около которого во дворе церковном посреди цветов и благодати они сейчас сидели и мирно беседовали.
Внешне не подав и виду, не смогла про себя удержаться Людмила в тот миг от осуждения сидевшего перед ней визави священнослужителя, ибо не воцерковлена тогда ещё была, пренебрегая святыми словами: «Не судите, да не судимы будете», - хотя уже и стали проклёвываться в ея душе ростки истинной Веры и благодати.
- Какие странные слова, кто может это слушать! – воскликнула Людмила, а молитвенник Христов, словно бы читая её мысли, в журчание кузнечиков и пение птиц посреди солнечного круга на лугу у церкви возгласил ХВАЛУ Господу:
- Для чуждых закона я был чуждым закона, для немощных сделался немощным, для всех сделался всем, чтобы СПАСТИ по крайней мере НЕКОТОРЫХ. А всё чтобы ПРОПОВЕДОВАТЬ Благую Весть, то есть ЕВАНГЕЛИЕ, и под соусом этого отвратительного маскарада привести их, всё это несмышленое БЫДЛО, ко Христу. «Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его», - там же, да? Во сказанул, а? Звучит несколько самонадеянно, но то не мои слова, а то говорит АПОСТОЛ Павел, а он имел МОРАЛЬНОЕ право.
- Это которого, как Муссолини, повесили кверху вниз головой и убили?
- Хуже. Муссолини вначале убили, а потом повесили. А апостола Павла лишили жизни таким ВАРВАРСКИМ способом, что распяли живого вверх ногами и вниз головой, да так и оставили, пока он не испустил дух, то есть сотворили злодейство похуже ИГИЛ.
- Чего тебе надобно, старче? – чутко внимая мудрым речам, Людмила бессознательно провозгласила вполне себе молодого священника умудрённым старцем.
- Мне – ничего. А вот тебе, по-моему, чего-то надо. Ладно, ладно. Не менжуйся. То есть, в переводе на общечеловеческий, ПЕРЕСТАНЬ БОЯТЬСЯ и начни что-то делать.
И открыла ему своё сердце Людмила, может быть, потому, что ПОЧУЯЛА в нём СОБРАТА по судьбе, который тоже ВЫНУЖДЕН был торговать своим телом, но не утратил ВЕРЫ в милосердие Господне. И права оказалась! Ибо услышала в ответ ОТЕЧЕСКОЕ увещевание:
- Благодетель наш Иисус ХРИСТОС постоянно ТУСОВАЛСЯ не с праведниками, но с мытарями и ГРЕШНИКАМИ, ибо не праведников, но грешников должно привести к ПОКАЯНИЮ, - вещал пастырь, - ибо последние станут первыми, а первые – НАХ.. ПОШЛИ… - священник глубоко задумался и вздохнул. - Господу Богу Твоему ПОКЛОНЯЙСЯ и Ему ОДНОМУ СЛУЖИ, а вовсе НЕ предрассудкам ЛЮДСКИМ, не СОЦИУМУ с его ВЗДОРНЫМИ вкусами и НИЗКОПОКЛОНСТВОМ перед СИЛЬНЫМИ мира сего, и с одновременным презрением к таким, как ты, дщерь, да и я, пастырь продажный.
- Ну, ну, - и Людмила протянула руки в объятии и предложила всею себя, чтобы приласкать и утешить СВЯЩЕННОГО ДРУГА, однако же он на эти попытки ОТВЕРГСЯ. Долго и НЕ РАЗ ещё вспоминала Людмила сии СУДЬБОНОСНЫЕ моменты, СМАКОВАЛА их, переживая вновь и вновь. Сей СЛАВНЫЙ муж, будучи молод и ХОРОШ телом и лицом, однако, НЕ ПОЗАРИЛСЯ на ПРЕЛЕСТИ девицы, но НАСТАВИЛ её на путь истины и жизни, так что Люда даже ПОНАЧАЛУ заподозрила его в ИМПОТЕНЦИИ.
- А просто, - открыл он тайну, когда они попивали на посошок чаёк и кое-что покрепче из того, что Бог послал, в его просторной, как гостиничный люкс, келье, и огоньки свечей играли и переливались в золоте и бриллиантах распятий, икон, евхаристических чаш, гравюр и декоративных пасхальных яиц, отсвечивая игрой языков пламени в роскошных зеркалах, - весь секрет в умеренности и аккуратности. На секс ведь кого влечёт? Кто либо много работает, делая ИДОЛА из работы, либо – мало, и тогда ПРАЗДНОСТЬ являет себя как мать всех ПОРОКОВ. А кто нашёл ЗОЛОТУЮ СЕРЕДИНУ, то тому и как бы НИЧЕГО, каковая по-буддистски значит ПУСТОТА, по-испански и по-католически НАДА, а по-нашему же, по-православному, ПРОСТОТА СЕРДЦА. И, опять-таки, в крайнем случае, пойду в бордель или массажный салон, но никак не склоню тебя, дщерь, ту, которая мне доверилась, и в виду СВЯТОГО нашего ХРАМА.
И отец преподобный ещё раз постучал х… по столу, для вразумления Людмилы.
И изумилась Людмила, и умилилась, и ПРОСЛЕЗИЛАСЬ, и так, в невольной отключке и грёзах о небесном, шла домой, перебирая тучки в небесах. Ибо РАДОСТЬ снизошла в её сердце. Проливной дождь орошал ея лице, а она ликовала! Ибо сподобилась она обрести своего духовника, и призрела её благодать Господня. Се, в веселии и простоте сердца, вновь и вновь пережёвывала она духовную пищу ОКОРМЛЕНИЯ.
Ибо священник УТЕШИЛ её: пусть она живёт своей жизнью, продолжая своё небезупречное ремесло, однако кому какое дело, никто же из нас, смертных, не прав, един Господь прав, так что никому судить другого не пристало, а кому не нравится, нах… пошли. И пусть думать не думает казнить себя, убиваться, или там уходить в монастырь. Ибо всё Бог создал правильно, и, если не на радость, то наверняка в испытание. Придёт время – а оное придёт в свой черёд – и Людмила сможет больше не заниматься проституцией. В крайнем случае, сдохнет, и тогда перестанет заниматься, сказано же, что горбатого только могила исправит. Мучиться, казнить себя? Ну, уж нет, нах.., НАХ.. . Зачем париться, ЕСЛИ МОЖНО НЕ ПАРИТЬСЯ. «Жить нужно полной чашей», - эти слова священника Людмила запомнила, потом еще не раз ПОСЕЩАЯ своего внезапно нашедшегося или свалившегося на неё с небес – но очень кстати! – ДУХОВНОГО ОТЦА.
И так ободрённая Людмила бестрепетно и не стыдясь промышляла своим постыдным ремеслом. И да, невинность, или то, что от неё осталось, падала несчетное количество раз, но в свободные моменты утешал её преподобный духовник:
- Да будет всё, что есть! Ибо всё Господь создал на благо человеку! – тем самым как бы намекая, что и о клиентах надо подумать, ибо они тоже люди, особенно в виду наседающей конкуренции.
Священские намёки были весьма кстати, ибо Людмиле действительно было, о чём призадуматься. Вот же говорит Библия устами Христовыми: широки врата и пространен путь, ведущие в ПОГИБЕЛЬ, и многие идут ими. Да, это так, в чём Люда убедилась; однако же вывод напрашивался совершенно парадоксальный: по широкому пути ходят все, кому не лень, так что перемещаться по этой накатанной вроде дороге никак не весело и не комфортно.
Желающих продать своё тело гораздо больше, чем вожделеющих его купить, то есть и в ****СТВЕ свирепствует та самая КОНКУРЕНЦИЯ, от которой страдали ее честной батенька, офисный работник, и не менее честная (не в земном, но в высшем, Божеском, разумеется, смысле), не смотря на свой постоянный блуд, – маменька, смазливая стюардесса. Так что, увы Людмиле, широта пути вовсе не означала, что ходить по нему легко и приятно; отнюдь нет! Толпа ****вы такая, что мама не горюй, и у всех локти острые и развитые, пихаются больно, аки нелюди, и всякая норовит тебя ОТТЕРЕТЬ от денежного КЛИЕНТА. Кстати о родном, биологическом, батеньке: тот женился и В УС НЕ ДУЛ, до дочери от предыдущего брака Люды ему не было и дела, но не осуждала его невольная блудница Людмила: мужики, не все, но многие, эгоистичны, как дети, и помнят только себя.
Худо-бедно Люда отучилась в колледже, ибо ЗЛОБОДНЕВНЫЕ заботы о хлебе насущном не позволяли ей ЦЕЛИКОМ ОТДАВАТЬСЯ учёбе. Одно хорошо: приработок на виртуальной панели ей позволял неплохо сводить концы с концами, потому как у неё был НЮХ на щедрых клиентов, которых она СЕРДЦЕМ вычисляла в Фейсбуке и Вконтакте, ибо Господь её ВЁЛ, а духовник – БЛАГОСЛОВЛЯЛ; саму же ея с этим ****ством по месте учёбы ДАЖЕ НЕ ВЫЧИСЛИЛИ благодаря уму, таланту притворяться и, конечно, незримой ЗАЩИТЕ Отца Нашего Небесного.
Как ни странно, но сатана свирепствовал не только в похоти и распутстве, но и на приличной вроде бы работе, каковая делала из человека обезьяну. Дорога и здесь оказывалась широка, а куда она ведёт, лучше было не заморачиваться. Диавол не дремал, просыпаясь каждый раз при заступлении рабы Божией Людмилы на смену в больнице, хотя место проявлялось как не самое плохое. По окончании учёбного заведения распределили ея по немысленному милосердию Господню не в какую-нибудь ничтожную Тмутаракань, но в свой же город и, более того, в учреждение недалеко и от дома, и от Храма Божия. Тому послужили как достоинства Людмилы, так и ПОХОТЬ директора колледжа, но в первую очередь милость Благ Всех Подателя, которому подобает вечная честь и хвала. С молитвою приступив к решению важной задачи распределения, «От меня не убудет», - расслышала она тайный голос в душе, и поняла, что то есть прикровенный шёпот Ангела-Хранителя. Кто-то менее искушенный в вере мог бы подумать, что то не Ангел, но – сатана, и зовёт он Людмилу на блуд с директором; но раба Божия ЗНАЛА благодаря ДУХОВНИКУ, как ОТЛИЧАТЬ духов светлых от чёрных сил, ибо ТОГДА ЖЕ по благочестивому дерзновению совершила она СВЯТОЕ паломничество к МИРОТОЧАЩЕЙ иконе, и по отблеску глаз Святыни ПОНЯЛА, что БЛАГОСЛОВЛЯЕТ её Пречистая Дева на мелкое прегрешение ради ВЕЛИКИХ ДЕЛ в ВЕРЕ, обетование коих узрела раба Божия Людмила в чудесных облаках фимиама сельской церкви, что щедрою дланью сеял молодой и статный священнослужитель. Она невольно сравнила его со своим духовником, но тут же, по НАУЩЕНИЮ Господню, перестала сравнивать, ибо всё то есть суета относительно насущных задач ея жизни, каковая есть драгоценный дар Божий. И легко сделалось на сердце Людмилы. Ничего страшного, что нужно раздвинуть перед директором чресла: ведь всё то ВО ИМЯ вечного СВЕТА и ради будущего вселенского БЛАГА, чему свидетель сам великий наш Господь Бог.
Так и попала Людмила в ту хорошую больницу, куда хотела, так что не подвёл её директор колледжа, даром, что греховодник. Но труд сей был таким, что хотелось волком выть от однообразия, скудости заработка и человеческого цинизма, ибо не с душой имеет дело медсестра, а со шприцами, бинтами, кровью и потом, и это ещё в лучшем случае, а то и со всяческими нуждами тела вплоть до испражнений, если санитары напившись или обленившись не соблюдя своего долга по уходу за пациентами какашки и памперсы с прочим ссаньем не убрали, то кто-то же должен кал убрать, и этим кем-то становится медсестра. Находя в том своеобразную душевную отдушину и дабы отвлечься от рутинной работы, в качестве хобби продолжала Людмила промышлять на панели. Ибо нравилось ей, аки святой Марии Египетской, СЛУЖИТЬ людям, хотя бы, и так, РАЗДАВАЯ себя страждущим мужчинам, не забывая, разумеется, и о СВОЁМ кармане. Однако на больничных дежурствах она была сама мать Тереза в этих строгих, хотя и засранных коридорах, среди алчущих заботы, умирающих и хворых. Коридоры же были засраны, ибо чистка была ответственностью санитаров, труд же их плохо оплачивался, поскольку хотя государство со своими чинушами провозглашает себя ох..тельно справедливым, таковое оно только в Конституции и на бумаге, на деле же, для того, чтобы чиновному люду пафосно жить, им ОБЯЗАТЕЛЬНО надо НАПЛЕВАТЬ на малых сих, понеже Князь мира сего, коий есть диавол, иначе их не одобрил бы и не поддержал в их, как им кажется, справедливых устремлениях к ДОСТОЙНОМУ качеству жизни. К тому же это ещё спорный вопрос, дьявол ли помогает чиновникам или Господь, и дело не только в том, что сатана действует строго в пределах своих – полученных от Бога! – полномочий. Правда ещё и в том, что Господь не только бедным, но и богатым, и взяточникам, и сволочам – всем хочет БЛАГА, зане Бог любит всех, как солнце, каковое светит мерзавцам не менее ярко, чем праведникам; тем более что многие из казнокрадов регулярно посещают храм Божиий и жертвуют значительные суммы на Церковь и, к тому же, вы, однако, не знаете, как, обирая вас, казнокрады страдают при этом всякий раз про себя в душе. Да даже если и не страдают, Бог любит всех независимо от наличия или отсутствия мук совести; такая всеядность Царя Небесного может быть кому-то и не по нраву, но Господу, если честно, ваше мнение безразлично, что не может иногда не быть болезненным, тем более, что и дьявол бдит и воюет.
Но вернёмся к нашей доброй Людмиле. Хоть и стремилась к святости медсестра, но в душе человеческой, наряду с пением ангелов, всегда есть место не только подвигу, но и падению, так что иное сердце, вслушиваясь в строй ангельский, слышит и визг бесовский, и рык сатанинский, поелику мы НЕВОЛЬНО – как бы нам ни хотелось этого не делать – срём и грешим, ибо такова воля Господня, так что не нужно по этому поводу ни особо печалиться, ни комплексовать, ни терять бдительности, а да уповаем на волю Божию . Некоторые на этой основе дают совет вслушиваться не в пение ангелов, а в визг бесов, и тогда, мол, человечья душа только из одного лишь чувства сопротивления повлечётся невольно ко Богу, но мы не будем столь дерзки, чтобы давать подобные рискованные рекомендации. Ибо на редкость привлекательна личина всякого смертнаго греха, за которой же, однако, скрываются – и в радости нас поджидают – червие, гниды, василиски, асмодеи и всякие уродства, каковые живут в своём мире, как какие-нибудь работники офиса по втюхиванию потребителю абсолютно ему не нужной дряни, между собой стараясь не замечать, что, несмотря на всю свою предприимчивую радость и весёлое соперничество, они суть мерзость в глазах Господа. Казалось, чего бы Господу проще, как взять и прикрыть их мерзкую лавочку. Однако как насчет горнила соблазнов? Вы, может, его бы и не хотели, но оно тоже нужно, дабы расплавить наш привычный строй, и из этого дерьма выковать новую душу, годную для – если она, конечно, выдержит преображение – райских перегрузок, ибо в Эдеме нас поджидают отнюдь не тишь и благодать, а полный интенсивных тренировок режим для чемпионов. Итак, Царю Небесному повсюду надлежит нас провесть, даже и чрез гнусь аспидскую, скаредие ехиднино и сквару гадскую, везде одновременно при этом Евангелие Божие внушая нашей пропащей душе, подвергающейся непрерывным соблазнам.
Так и диавол, он просыпался каждый раз при заступлении Людмилы на дежурство. Чем больше в ее палате интенсивной терапии было смертей и мук, тем сильнее в медсестре вопияла жена, алчущая блуда, и, как бы ни хотелось ей воззвать в своём ничтожестве ко Богородице, но было мерзко и страшно. Всеподлейший и всесквернейший нечистый дух, каковой и правит подлунным миром, устроил так, что тянет сердце наше на погань, се таков закон жизни, совершенно непостижный, но неизреченно попускаемый только с Ему понятными целями Всемилостивейшим Господом.
Начальником же ея в больнице утвердился тот же самый блудодей и хам, что когда-то обшманал маленькую Люду и мануально совершил над ней половое насилие в присутствии трупа матери, каковое бесчинство когда-то до глубины души потрясло маленькую девочку. Всё течёт, всё меняется. Сейчас он не был ей противен: отнюдь нет! Ибо так сменеджировал сам ДИАВОЛ, что влечёт не только преступника, но и жертву на повторение тошнотворности паскудства и скверны, аки пса манит на собственную блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи.
И хотела раба Божия Людмила побежать и покаяться духовнику, преподобному отцу Стратону: но держал её аки за полу белого халата словно сам стало быть вельзевул. Ибо осознавала девица всю глубину своего морального падения, и стыдно было ей за свои нечестивые беснования и неистовства. Пыталась она настроить себя на веру и на добро, да беда, что на ум шли одни смеху.чки. Даже имя духовного лица – Стратон – становилось предметом шуток и поводом для атак сатанинских, ибо на сердце страстнице шли юмористическия сцены, каковым она сама была участница, когда, как ни обижали отца Стратона шутки, но Людмила знай не унималась. Она шутила над его священным именем, несмотря на все уверения пастыря, что страпоном он сам никогда не пользовался даже в бытность свою стриптизёром и дамским угодником, и уж тем более не дозволял анально овладевать собой с помощью страпона ни девам, ни женам и ни мужьям, зане никогда не имел такового влечения. Так что сейчас ей было стыдно взять трубу, набрать номер и позвонить благолепному, над которым она так постыдно насмехалась. А не выговорит ли ея язык невольно: «Алё, отец Страпон?» Однако же дорога была ей с ним духовная связь, и не хотела бы она обидеть нужного ея душе человека.
Пыталась она уважить имя батюшки, но, несмотря на попытки, бес превращал церковные версии в смехотворные небылицы. Отец Стратон не даром получил имя сие при постриге, но за ради славных дел и с глубоким символическим смыслом. Однако житие мученика Стратона Фракийского, про которое ей баял духовник, силою Вельзевула представлялось несуразным анекдотом: да как такое могло быть, чтобы дикие звери не позарились и не растерзали сего нарушителя законов Римской империи, что смущал сказками про Иисуса, отвлекая народ от хлеба и зрелищ? Обалденно, он, типа, УБЕДИЛ плебс, и толпа перестала ходить на гладиаторов. Маразм! Открой у нас сейчас хоть кто-нибудь ТАКОЕ шоу с полуголыми клоунами и дракой до смерти в режиме онлайн, да народ бы валом повалил! И никакой супер-пупер проповедник не смог бы встать поперёк дороги столь доходному и перспективному шоу-бизнесу никакой супер-пупер силой убеждения.
Стремилась Людмила сосредоточиться на житии, но вместо сопереживания и муки по доле СТРАСТОТЕРПЦА, которому отрубили руки и ноги и бросили в печь, а он и оттуда продолжал обращать грешников, ей виделся Змей Горыныч, у которого вместо одного отрубленного ЧЛЕНА отрастают ДВА, и она ПОСТЫДНО смеялась.
Но не только душевные и мыслительные шалости смущали Людмилу, но и её уступчивость похоти сатанинского врача Льва Даниловича, с которым она наяву предавалась блуду, что дополнительно давало пищу ея мукам совести. Ибо как бы ей ни хотелось творить добро, но рука на него не поднималась, зато зло при всём ея душевном и умственном сопротивлении получалось делать легко и приятно, даже с изящной непринужденностью. Сатанинским же доктор наречен в нашей душеспасительной притче потому, что именно он заложил краеугольный кирпич греха в сердце Людмилы, на котором уже она сама своей слабохарактерностью и не без помощи люцифера построила Вавилонскую башню. Ибо ещё в бытность маленькой девочкой, в крематории, при сжигании матери, она не то что ощутила постыдную страсть при блудливых касаниях медицинского работника, но словно бы он наставил её на стезю взрослого ****ства и проклял, запустив на сей сладкий порок.
И чем больше Людмила блудила, тем больше ей и хотелось. И в ночную пору, когда она оставалась дежурной одна на весь этаж, особенно свирепствовали бесы. Настолько, что она хватала любого подходящего мужчину и пускалась с ним во все тяжкие в подсобке или прямо на столе сестринского поста. Но НИКОГДА она не открывала своих объятий для пациентов, и за ЭТО возлюбил её Господь.
Словно бы чуя незримую брань между добром и злом в душе Людмилы, до неё дозвонился преподобный отец Стратон, и она даже не погнушалась взять трубку. Они уже договорились поговорить по душам, но тут, прослышав добрый перезвон и благовест просыпающейся души, опять вступил во власть сатана. Как назло, то у исповедника наваливались всё новые требы для богобоязненных верующих, то у Людмилы сыпались на голову внеурочные дежурства, так что никак не могла она со своим духовником пересечься. Да и начальник ея многогрешный Лев Данилович опять сыграл в судьбе роковую роль, вовлеча в свой уже налаженный порнобизнес, а зарабатывать деньги, это приятно, особенно, если они сами идут Людмиле в руки. Узнав, что Людмила использует на ночных дежурствах любого дееспособного санитара или чернорабочего, ответственный медработник не стал ревновать подчиненную и половую партнёршу – но предложил обратить её термоядерную половую энергию в мирных целях и срубить БАБЛА, снимая порнофильмы.
Людмила, конечно, могла бы довольствоваться только лишь своим внеурочным ****ством за деньги, коему она время от времени предавалась, но искушение стать хоть и порно, но актрисой ПОБОРОЛО ея природную стыдливость. Силён сатана! И не зрела она уже ни наставлений святоотеческих старцев, ни истины Евангелия Христова: Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать. Увы Людмиле с её постыдной тягой к славе актрисы! Но и то, тяга-то тягой, но прослыть ****ью в народе ей совсем не хотелось, поэтому док ей посулил, что видео будут распространяться там, где её никто не знает, типа, в других странах. Мол, у него всё схвачено, каналы сбыта греховной, но прибыльной порнопродукции уже давно на мази, благо он уже не один год занимается сим сатанинским ремеслом, расшарив таких же, как он охальников – только с деньгами! – в социальных сетях.
И настал тот день, и настал тот НОЧНОЙ час – так подгадал враг рода человеческого – что перед тайной и замаскированной видеокамерой Людмила вступила в секс с единственным до сих пор нетронутым ею санитаром. Но и этого смиренника ЗАХВАТИЛА сексуальность Людмилы и ея неприкрытое желание, так что и он вступил в открытый блуд с нею на сестринском дежурном столе, благо, как знала Людмила, освещение там хорошее, а потому и установила в правильном ракурсе секретную видеокамеру. Даже его крепость добродетели пала, хотя и был медик из набожной семьи и ХОДИЛ пред Богом, каждое воскресенье посещая Божественную Литургию, не забывая и милостыню дать убогим, несмотря даже на собственную скудость.
Господь кого любит, того наказует, и речь вовсе не идёт о том, чтобы Господь завидовал, или там ревновал – в общем, скажем без лишних слов: сего возлюбленного Богом, но согрешившего праведника хватил паралич. А Людмилу, хотя Господь тоже любил, но, однако, наказывать не стал и вообще не тронул, во всяком случае, пока. И, как бы там ни было, секс-тейп ей на славу удался. Какие-никакие, а БАБЛОСЫ, ежели док сумеет видеозапись ПРОДАТЬ, то и ОК, благо на видео люди в белых халатах ещё вполне здоровы и никто из них НЕ КОРЧИТСЯ, потому как с санитаром приступ случился только ПОТОМ. На записи чётко видно, что сексуальный половой акт уверенно и эффектно доведён до конца, а то, надо признать, заслуга Людмилы и её чуткого руководства, каковое есть то ли Бог, а то или дьявол, ну, не суть.
Ибо пути Господни неисповедимы, неописуем и всемудр Его промысел и немыслимо милосердие, и, как бы то ни казалось перверсивным и извращенным суетному человеческому разуму, таким странным способом через секс-тейп Провидение озаботилось, чтобы ОБУЯТЬ людмилину тягу ко греху, вот как нагрешила деваха, даже самого Господа Бога достала.
Поелику случилось так, что в пресловутое больничное отделение заявился некий блюститель порядка, и спрашивает: «Где брат мой?» - ибо таковой мент приходился братом пострадавшему от похоти Людмилы санитару, нашёд ея на дежурстве и вопроша о судьбе многострадального сродственника. Уколола ея совесть, но виду не подав, побежала Людмила выяснять. Где, чего, суд да дело, ухреяла Людмила спросить у начальства, куда перевели да назначили болезного, в какое отделение да в какую больницу определили. Мент же, по своей ментовской привычке, пока в хлопотах о местонахождении его брата пребывала Людмила в отлучке, оставшись один на сестринском посту, обшманал там всё, что можно, в том числе и сумочку Людмилы. Зане есть такая привычка у некоторых стражей порядка, что охраняю, то имею, вам нельзя, а мне можно, обшманаю-ка я вас всех, пока вы не видите, а ордер на обыск, он же для совсем тупых ментов мыслен. И нашёл тот мент подозрительную, как ему показалось, флешку в сумке Людмилы. И правильно показалось! Долго ли коротко ли, но в тот же день навестил он своего братана, а, придя домой, давай изучать флешку. И что же он видит? То самое порно, где Людмила вступает в половую связь с его братом, в результате каковой тот добыл на свою голову инсульт, у него отнялась ноги из-за кровоизлияния в мозг, и стал ныне братан инвалидом.
Вознегодовало тут сердце мента! Возбудили по его требованию уголовное дело, провели экспертизу видеозаписи, заключили под стражу Людмилу и объявили вначале подозреваемой, а затем и обвиняемой. Взяли, короче, тёпленькой, и посадили в следственный изолятор, а там такое бабьё, что пришлось постоять за себя, и только силою молитв отца Стратона не превратиться в лесбиянку. Не сдалась Людмила, благо незримо с нею был Господь, который однажды сказал: «Не мир я вам принес, но меч», - Людмила же хотя холодного оружия в камеру и не принесла, но, однако, ногти однажды о чью-то морду обломала, возопив: «Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь!» Зауважали её зечки за силу в Вере и стойкость в Молитве. Про себя же Людмила знала: «Грешная я, грешная», - ибо приходилось так много бороться за выживание, что подумать о душе или взглянуть на себя со стороны особо времени-то и не было, каковая саморефлексия на самом деле есть непременное условие для возрастания в исповедании христианском и православном. И только когда в итоге стала она подсудимой, посадили её в одиночную камеру и времени у неё стало вагон, то лишь тут-то и открылась ей благодать Господня во всей своей немыслимой мощи. Всё, что с ней случалось, не зря, но к вящей славе Божией, поняла Людмила. Ибо всё сильнее обращалась ко Господу непутёвая, но большая сердцем медсестра.
Однако же судьба подлянки мента оказалась печальной, да и сам он в итоге наступил на пробку и стал сильно пить, настолько его выбило из колеи чудо Божие: ибо действуя по наущению Господню мудрая судья ОСВОБОДИЛА Людмилу в зале суда и объявила ея невиновной. Более того, и сама флеш-карта из материалов дела тоже ЧУДЕСНЫМ образом пропала: ну, бывает, кому же и не знать, как не менту, который за свою трудовую биографию сам не один раз вытворял подобные выкрутасы, гонясь за длинным рублём и торгуя казенной справедливостью. Но не ведал мент казуса освобождения Людмилы, ибо не веровал он ИСТИННО в Господа Бога, и не доступна была ему Его благодать. А всё дело в том, что духовник Людмилы, преподобный Стратон, не обижаясь на неё и не беря в голову прежние подъёбки, тряхнул стариной и нашёл путь к сердцу судьи. Понеже был он ещё в силе мужеской, благо ещё и сорока не стукнуло. Ибо отец Стратон не простой поп, но со связями и со знакомствами. Нашёл он выход на судью, и снова её, по старой стриптизёрской привычке, очаровал. Дальше дело техники: и настал тот день, и та ночь, и тот ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ момент, когда своим длинным и искусным х… преподобный иерей судью затейливо выебал, и мастерство подвижническое не преминуло принесть свои богатые плоды. По врачеванию доброго пастыря и умащённая особым мирром, получившая особое благословение судья объявила Людмилу невиновной.
Так и случилось, что блудницу Людмилу Господь возлюбил больше многих других. Казалось бы, почему?.. Нет бы прислушаться к ОБЩЕСТВЕННОМУ мнению и пойти на поводу у мента, и помочь блюстителю порядка и людских законов – ан, нет, у Господа свои счёты и свои, Божеские, каноны. Люди ищут в мире справедливости, а её-то как раз в нём и нет. И жулика Иакова Господь любит больше трудоголика Исафа. Иаков подлогом выкрал право первородства у Исафа, а Господь в ответ: «Очень хорошо! Молодец! Правильно! Так и надо!»Так что нечего и искать у Господа Бога объективности, да и нет у вас такого права, на беспристрастность Царя Небесного: ну, подумайте, кто вы, и кто Бог? Нету у вас опции на Господню справедливость. Любить Господа – это ваше единственное право. А Он вас в ответ может награждать подзатыльниками: Он-то имеет любое право, что захотел – то и сотворил! Если вы этого ещё не поняли, то перечтите ещё раз Библию.
Ещё немного, и останется нам только произнести: «Вот и житию Людмилы конец», - но доведём до конца намеченные сюжетные линии. Санитар, пострадавший – не столько от Людмилы, сколько от собственной похоти – был помилован Господом и излечился от инсульта, хотя и, очевидно, с условием, чтобы впредь не грешил, а то инсульт, он такой, может и снова заявиться, и уже не один, а в компании старухи с косой. Мент пьёт, и терпеливо ожидает Господь, когда тот образумится и осознает всю глубину Божьего замысла, примет Всемилостивого Жизни Подателя всем сердцем своим и простит – Господа, себя, Людмилу, брата, всех.
Путь же Людмилы особенен и специфичен. Вроде, с самого что ни на есть спервоначалу и в раннем детстве прилепилась она сердцем ко Господу – но вследствие вульгарного происхождения была ещё слишком ГРЯЗНА, а потому и вынужден был Податель всех благ её страданием очистить. И, дабы отвадить Людмилу от негативного семейного опыта с ****ью-матерью, так ИСПЫТЫВАЛ ея Господь, что непростыми были отношения подвижницы Божией с мужчинами. Её первый ласкатель давным-давно уехал и куда-то пропал, унесённый ветром ли, или жестоким потоком бытия, короче, смылся, как, впрочем, и последующие бабьи угодники. Начальник Людмилы, доктор Лев Данилович, по вразумлению и наущению Господню с совершенно серьёзными намерениями предложил ей руку и сердце, и согласилась набожная медсестра. Но горька была – не её, но его – доля, ибо, как ни тянула мужа жена в церковь, тот так и не нашёл пути и не обрёл Бога. Свято место пусто не бывает, и с новою силою возобновил бесчинства в его сердце диавол. Лев Данилович продолжил порносъемки, наращивая своё неправедное богатство, вознамерившись выпестовать из Людмилы порно-звезду. И, как бы ни противилась душа Людмилы, но сказано в Евангелии: жена, повинуйся своему мужу, аки Господу, потому что муж есть глава жены, – а потому не стала Людмила прекословить, но, послушавшись супруга, продолжила порнокарьеру. Однако и Господь не хотел отступаться от нея. Поэтому когда Людмиле однажды показалось, что муж ПО ОШИБКЕ принимает не те таблетки, она не стала перечить, ибо ведала: «Господу видней». Когда же нечистый дух стал подбивать её придраться к неправильным – по мирскому разумению – медикаментам и устроить с супругом дискуссию, а то и свару, сильная в слове Божием медсестра врезала сатане со всей силы цитатой святого апостола Павла: «Жена да убоится своего мужа». Поэтому ничего не сказала Людмила, а свои сомнения насчет правильности избранного мужем метода лечения оставила при себе. Супруг же ея на легковой автомашине врезался в столб и погиб. Таблетки, действительно, оказались не те. Таково было приготовленное ему Божье лекарство, по неизреченному милосердию Творца. И то: чем раньше греховодник умирает, тем ему же лучше, ибо легче разговаривать с ангелами и со святым апостолом Петром, стоящим на страже при дверях рая: грехов-то меньше, чем если бы нечестивец ещё жил, жил и грешил. Так что, если ты не стал перечить Господу и препятствовать уходу грешника на тот свет, то паршивое козлище потом, на том свете, само же тебя ещё найдёт, спасибо скажет и вообще благодарить не устанет.
И да не соблазнимся: Господь не творит злых дел, но их ПОПУСКАЕТ к вящей славе Своей.
Душа Людмилы молитвою очищалась перед Всевышним, супруг же ея недаром погиб, благо трепетал и нервничал не по-детски, ибо было ему чего бояться. Зане он не только непотребные фильмы снимал, но и бессовестно взимал поборы с пациентов. Незадолго до смерти теневой порнобизнесмен и взяточник отписал полностью своё достояние на Людмилу, поощряемый к тому советами жены, боясь уголовного преследования и по невыразимой милости Господней. После смерти мужа унаследовав всё значительное стяжание блудодея и ставшая в одночасье пребогатой, благочестивая женщина вышла из порноиндустрии, раздала имение покойника: как Церкви, так и смиренным церковникам – но не всё! – и основала богадельню, на которой написано: «Мне отмщение, и Аз воздам». Аки святой Иов из Библии, пожинает ныне она плоды Веры. Потому как не оступилась, не соблазнилась, не совлеклась лика Божия в себе.
И такова сила ея СМИРЕНИЯ, что не довольствуется Людмила одними заботами на пользу сирым и убогим в основанном ею социальном доме при храме, но в той же церкви отца Стратона сия раба Божия Людмила, богачка, ещё и стоит, как убогая, на свечном ящике, и не только продаёт свечки, но и взывает к душам верующих богомольцев, одетая по-простому, и выглядит как какая-нибудь тётка или бабка с базара. Аки лев рыкающий, зорко смотрит за соблюдением порядка, громко отчитывая нерадивых: почему юбка коротка? Брюки слишком обтягивают? Или, не дай Бог, не у той иконы, не в той позе или не в позволительное время ставят свечку – обличит. Или у какой прихожанки накрашены губы или подведены глаза: «Не дело! – вопиёт Людмила: – А ну быстро вышла вон, привела себя в порядок и лишь тогда, в богобоязненном и смиренном обличии, вернулась! Это вам не дом свиданий! Дом мой домом молитвы наречется, вы же сделали его вертепом!» - назубок цитирует она слова Господа Нашего Иисуса Христа. Ничего не скрывает Людмила из того, что у неё накипает на сердце, но свободно и смело обличает людские пороки, как Дух Святой даёт ей провещевать. Зыркнет, цыкнет, гаркнет, или внимательно с увещеванием поговорит с молельниками храма Божия. Ибо ничто не ускользает от бдительного ока ея, поелику аки пресвятая Мария Египетская, возросшая от блуда до праведничества и до угодничества – уже не мужеским страстям, но Богу, – ходит она на незримой цепи любви го Господу. Некоторые неискушенные в вере рекут: «Всё от недоёба», - но не будем уподобляться сим постыдным и недостойным циникам. И хотя молода она, на вид едва ли есть тридцать, но любезно приветило ея церковное начальство, и прочит во главу нового православного движения по типу «Наши», да только с церковным уклоном. Ну, с Богом! И да благословит ея Господь ныне и присно, а мы, взирая кротко на богодухновенное житие Людмилы, обретёмся же Бога, и воспоём Ему хвалу смиренно и богобоязненно, как это сотворила она.
…И встречаются они, Людмила да инициирующее православных «Наших» церковное начальство, с отцом Стратоном, и разговаривают: как бы так написать ея житие к вящей славе Господней?
Писаке, что составил для нас черновик сего жития, конечно, спасибо, но сие надо бы полностью переделать. Деньги? Какие ему ещё деньги за ЧЕРНОВИК? Бог заплатит. И мы. Может. Когда-нибудь.
Попроще надо бы ораторствовать, чтобы не соблазнить малых сих; дабы житие сие было не в соблазн и не на разврат, но в поучение. «Смотрим, как написано житие Марии Египетской, и учимся, там ведь тоже не вся правда, а только лишь разумный и богоспасительный пиар веры Христовой». Про то, что была Людмила блудницей… Можно, но вскользь, вроде того: вела легкомысленный образ жизни, как и в большинстве своём современная молодёжь. Про стриптизёрство преподобного отца – никак! Не поймёт народ православный! Нельзя такое открывать! Как и про архиерея-гея, или про спасительный х.., как и про чудесное избавление Людмилы из тюрьмы: что оно было чудесным, поведать можно, но в подробности вдаваться непозволительно, лучше придумаем от себя что-нибудь благодатное. Это всё равно, как сын Хам открыл наготу отца Ноя, сию шутовскую самодеятельность Господь весьма не одобрил, дитё клоуна превратив в последнего раба за неуместную выходку папочки. По сему доброписать нужно так, чтобы не возникало ни малейшего сомнения в праведности Людмилы и в святости Церкви, поелику сомнительные места не послужат к славе Господней. В Церкви демократии нет. Не надо нам дурацкой свободы. Вещать надо так, чтобы пошло то творение народу нашему в назидание и в поучение. Ради славы Церкви святой. И да быть по сему. Аминь, и во веки. А теперь поработали и хватит, настало время для релаксации. Будем же славить ПРИКРОВЕННО бытие наше Церковное, а сами да возрадуемся и да возвеселимся. Открываем погреба с отменными явствами и питиями, и начинаем трапезу. Вы рады, братие и сестрие? Отменно побойтесь Господа и не буяньте дондеже Бог Вас сподобит. Веруйте в Бога, как рек Господь Наш Иисус Христос, а в остальном можете творить, что хотите. Только каяться не забывайте, исповедуя сердечно на исповеди всё, к чему попустил вас Господь, и чревоугодие с пиянством, и блуд с его более мелкими градациями, как то свальный грех или групповуха, и содомский порок, али же гейство, и прочия, прочия, если уж так сподобил Царь Небесный, у Коего же в подчинении и диавол, как бы тот ни думал себя суверенным и независимым, но творит сатана лишь то, на что Бог даёт ему санкцию. Тако же и мы, без чрезмерности, да на Отца нашего в небесах уповаем. Все мы с особыми талантами, и сестра Людмила, и брат Стратон, тожде и остальные здесь присутствующие, да только не послужит то нам к гордыне, но к общей братолюбивой и сестринской радости и приятному времяпровождению. Повеление такое: ликуйте! Брате Стратоне, привлеки их внимание исключительным образом и постучи своим особым перстом по столу, да слово молвим:
- Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их, но мы, хвала Всевышнему, нашли.
...Так молвило вече избранных, и вихрем унесло себя в бесконечность. Да не введём непосвященных в соблазн и во искушение! О том же, что было потом на собрании благочестивых ревнителей веры - молчание. Ибо тайна сие великая для немощных в вере мирян есть.