Слеза счастья

Владимир Новиков 5
            
                "Ищите да обрящете..."
                I
 
  С замиранием сердца и даже страхом собиралась Зинаида Геннадьевна на первое, почти за тридцать лет, свидание. После трех месяцев общения на сайте знакомств с Васи­лием Антоновичем, она, наконец, решилась на эту встречу. Очень уж заманчивым было предложение посетить премьерную постановку знаменитого хореографа. В былые вре­мена Зинаида была большой поклонницей балета и довольно часто посещала театр. Их мегаполис был славен как научный и культурный центр с прекрасными театральными традициями, а балетная труппа известна, без преувеличения, на весь мир.         
 
  Зинаида долго выбирала платье, туфли, проверила сумочку на весь необходимый театральный ассортимент: веер, малюсенький бинокль, губную помаду, расческу и так далее. Парикмахерскую она посетила накануне, поэтому после недолгих косметических манипуляций перед зеркалом, придирчиво осмотрев себя, осталась не то чтоб довольна, но, по крайней мере, удовлетворена своим отражением. 

 Увы, без малого пятьдесят пять, как ни крути, возраст уже не расцвета, а увядания.   Тем не менее, из глубины стекла на Зинаиду смотрела еще совсем не старая, миловид­ная женщина, с выразительными, хоть и печальными серыми глазами. Пышные, светло-русые, слегка вьющиеся волосы украшали правильный овал лица, которое сохранило и привлекательность и хороший цвет. Из чего сам собой напрашивался вывод, что обла­дательница его ведет здоровый образ жизни без излишеств и вредных привычек. 
 
 Последним штрихом сборов Зинаиды стало нанесение парфюма. Открыв флакончик французских духов, которыми пользовалась редко - исключительно в  торжественных случаях, она по чуть-чуть нанесла благовония на кожу за красиво очерченными малень­кими ушками, с изящными золотыми с фианитами сережками.

 Надев плащ, Зинаида еще раз строго посмотрела на себя в зеркало, что висело в прихо­жей, глянула на ручные часики и вышла из дому. До спектакля оставалось чуть меньше часа, а до встречи у колонн на крыльце почти полчаса. Запас времени соответствовал плану действий, который составила для себя Зинаида.    
 
 Путь до театра она проделала пешком не торопясь, благо заведение находилось рядом, на расстоянии одной трамвайной остановки или не более пятнадцати минут ходьбы спокойным шагом.  Подойдя к величественному зданию театра, она не стала сразу при­ближаться к месту намеченной встречи, а присела на скамью небольшого сквера, мет­рах в семидесяти-восьмидесяти от колоннады и стала незаметно, но пристально всмат­риваться в прохожих, идущих в сторону места свидания.
 
 Пока никого похожего на ее назначенного визави в пестрой толпе прохожих она выде­лить не  смогла. Как-то незаметно для себя Зинаида задумалась и погрузилась в воспо­минания. Перед ее мысленным взором опять потекли события тех, почти двухлетней давности, дней. Первых дней ее вдовства.       
 
               

                II

 Смерть мужа обрушилась на Зинаиду Геннадьевну потерей последнего смысла. Это была вторая большая трагедия в ее жизни. До пенсионного юбилея Зинаиде оставалось еще несколько лет, но как их прожить, в эти дни она не представляла.
 
Хотя руководство института не поскупилось на организацию пышных похорон одного из своих корифеев, заместителя директора, членкора, лауреата и прочая, и прочая, вовсе не это было нужно вдове.   Душа ее невыносимо болела и от другого: попранная справедливость, как "пепел Клааса" не переставала биться в груди. В траурной цере­монии приняло участие немало предателей дела, которому посвятил всю свою жизнь ее покойный супруг. Самое тяжелое было то, что этих людей когда-то сам ученый нашел, выделил из серой людской массы, как говорят "выкормил", помог занять достойное положение.
Увы, черная неблагодарность иногда селится и в светлые головы. 
 
 Многие словеса, произнесенные над гробом профессора Кондинцева, из лживых уст его вчерашних недругов, как плеть палача, хлестали израненную душу Зинаиды. Но из­менить что-либо она была не в силах.
 
 Не без оснований она была уверена, что ее муж пал от перенапряжения в неравной борьбе с группой "конверсионщиков", а по сути расхитителей-приватизаторов. Сердце немолодого ученого не выдержало губительных перемен и краха всех результатов  его полувекового беззаветного труда. Третий инфаркт он не пережил.
 
  Первой страшной трагедией четы Кондинцевых была потеря единственного сына.  Не­давний выпускник военно-морского  училища, молодой лейтенант флота, почти десять лет назад погиб в нашумевшей аварии  подводного атомохода. Он не успел завести се­мью, и не оставил основного утешения родительской старости - внуков. Близких родственников у Зинаиды не было.  Подруги помогли выйти из ступора, но у них была своя жизнь, полная забот и суеты. Стать настоящей опорой вдове они при всем желании не могли.    

 Чуть оправившись после похорон, Зинаида вышла на службу в бюро.  Одной в пустой квартире предаваться горьким воспоминаниям было совсем невмочь. Работала она в па­тентном бюро того же НИИ, одним из основателей которого был покойный.  Потекла новая жизнь, пустая и серая.

 Будни, как близнецы, похожие один на другой, проходили незаметно: работа, плюс до­рога туда и обратно, легко убивали время. Не торопясь домой, Зинаида нередко задер­живалась в бюро допоздна. При живом супруге, на работу они ездили вдвоем на служебной "Волге". Теперь до института приходилось добираться на общественном транс­порте с пересадками. В пути Зинаида читала женские романы или перечитывала классиков.

 Выходные  переживать было гораздо трудней.  Они всегда приближались нежеланно и тянулись бесконечно долго. Домашнее хозяйство не требовало много времени. Пита­лась Зинаида скромно и рационально. Особых диет и постов не держала, но мяса и рыбы в ее рационе было совсем немного - далеко не каждый день. Основной пищей ей служили овощи, фрукты и молочные продукты. По утрам обязательная чашечка кофе, сваренная в турке по старому рецепту, по тому, который так любил муж. Час-другой за­нимала уборка квартиры, да час - поход в ближайший супермаркет. 

 Отчасти помогал отвлечься от тоски пожиратель времени интернет. По долгу службы Зинаиде пришлось освоить компьютерную премудрость и стать уверенным пользова­телем. Просматривая новости, заглядывая в отраслевые сайты  и социальные сети, а у Зины были друзья на "одноклассниках", она невольно обращала внимание на приглаше­ния огромного количества сайтов знакомств, но более года все их с отвращением игно­рировала.
 
 Время, как ему и положено, наконец, выполнило свою лекарскую обязанность. Боль в душе постепенно утихала, и начал понемногу просыпаться интерес к жизни. Организм требовал деятельности. На здоровье Зинаида пожаловаться не могла.
 
 В молодости она заработала спортивный разряд по плаванию, и в зрелые годы сохра­нила любовь к водной стихии. Летом в поездках на море, она обожала большие, порой рискованные заплывы, а зимой, хотя бы раз в неделю, наслаждалась плаванием в бас­сейне. С мужем они нередко посещали сауну, по утрам делали зарядку, а в теплую по­году - получасовые  пробежки в ближнем парке. К великому сожалению, все это оста­лось в прошлом. Одной ей многие привычные и любимые занятия оказались не в ра­дость, и по большей части постепенно сошли на нет. 

 Одним тусклым осенним вечером, когда чувство одиночества зашкалило, переполнив все нутро, Зинаида решилась и ткнула курсор на экране монитора на кнопку соблазна. С этого все и началось.

 Чтоб полноценно войти на сайт, ей пришлось зарегистрироваться. Откровенно говоря, она с неохотой приняла это решение, но без него открывалась лишь малая часть всего спектра возможностей. Покончив с обязательной анкетой, Зинаида приступила к про­смотру претендентов, которых оказалось просто чересчур много.
 
   Вскоре, перебрав и забраковав не один десяток виртуальных кандидатов,"начинающая невеста" поняла, что нужно обязательно сузить географию поиска, и ограничить возрастные рамки, и тогда выбрать самого достойного станет гораздо легче.    
               
                III
       
 Уже на второй день два кавалера обратили внимание на ее скромную, далеко не полную, анкету, и начали через сообщения оказывать знаки внимания. Сама же приглашать к общению и тем самым, по существу навязываться, Зинаида сочла абсолютно недопу­стимым - моветоном. Первые женихи показались ей серенькими искателями дармовой рабочей силы. Один - житель пригорода сетовал, что некому помочь ему в огороде из пятнадцати соток, даже картошку выкопать.   

 Незамысловатые письма его пестрели грамматическими ошибками, на которые у круглой отличницы началась настоящая «аллергия». Второй неуместно пожаловался, что и постирать-то ему, бедолаге, некому, ни обед, ни ужин  сварить. Она почему-то представила  их обоих пропахших потом, само­гоном и табаком, с черною каймой под ногтями, и замуж ей сразу расхотелось.
 
 Полевые работы по уборке клубней Зинаида помнила со студенческой поры. Никаких положительных эмоций эти воспоминания не вызывали. Весьма нелегкая, грязная, под холодным моросящим дождем, работа. Оплатили её лишь дармовыми, немудреными хотя и сытными, обедами в колхозной столовой, где сокурсники в последний день устроили "праздник урожая", переименованный руководством института в "коллектив­ ную пьянку". За что  она, в последствии, как староста, в деканате получила грандиоз­ную выволочку. 
 
 Возможно, эти неприятные воспоминания стали причиной отказа сельскому пролета­рию.
 И второму - вдовцу, плохо приспособленному к самостоятельной жизни, была уготова­на немедленная отставка. Перспектива стать бесплатной домработницей  энтузиазма не вызвала. Если с самого начала на первые места выдвигаются подобные  запросы, что же там впереди, на ухабистых дорожках семейного быта?
 
 Зинаида была натурой, не лишённой романтических представлений, поэтому, встретив  примитивных, озабоченных лишь бытом, соискателей ее руки и всего прочего, она их забраковала. Никакого сравнения с ее покойным супругом те  не выдерживали. 
 
 Третий претендент показался ей поинтересней. Он был любителем путешествий и  ту­ристических поездок. С ним у Зинаиды завязалась довольно продолжительная пере­ писка. Исколесивший пол-мира человек может вызвать неподдельное любопытство. С первого письма бродяга-профессионал начал выкладывать подробный список стран и весей, где ему удалось побывать. Вот только кроме обилия географических названий, пусть и экзотических, ни чем особым задеть сердце и ум  женщины сей скиталец не су­мел.
 
 А по прошествии некоторого времени она поняла, что за тип мужчин представ­     ляет из себя «странствующий рыцарь». Похоже, это был завзятый  ловелас или «казанова».
 
 Его пылкие послания не казались искренними. Пару раз в них было  перепутано  её имя, а  однажды в порыве откровенности, «пилигрим» признался, что в прошлой жизни у него имелось уже две законные и одна гражданская жена. Естественно, это насторо­жило Зинаиду.  Охотников перемены мест такого рода Зинаида побаивалась, а к бабни­кам  относилась очень прохладно. Несмотря на то, что переписку пока не обрывала,  строить какие-то планы относительно «блудного мужа» она перестала, и в свиданиях, которые довольно навязчиво предлагал возможный жених, под разными предлогами отказывала.
 
 Между тем, претенденты продолжали заглядывать на её страничку, и некоторые  привлека­ли внимание почтенной вдовы.  Один из них, некто Василий Антонович, вдовец, быв­ший сельский учитель, недавно переселившийся в город, прислал ей вежливое ко­роткое, понравившееся ей  по стилю и содержанию, письмо с приглашением к зна­комству.

 Поначалу, кроме этого, он ни чем не выделился из общего ручейка соискателей,  но когда переписка коснулась литературы, ей понравилась его начитанность, верные, по крайней мере, совпадающие с её взглядами, интересные и оригинальные суждения об авторах и произведениях.
 
 В этом у них оказалось много общего. По гектарам и километрам покоренного пространства сельский учитель, конечно, значительно проигрывал ловеласу с повадками кочевника - сармата, но, как впоследствии убедилась Зинаида, имел немало других достоинств. Да и путешествий в достаточном количестве у бывшего учителя не было по простым  причинам: хозяйство не отпускало, и покойная супруга при жизни, из-за слабого здоровья не переносила дорожных тягот.               

 Зато в годы службы на флоте, за три года старшина первой статьи на своем эсминце побывал в двух дальних походах, повидал Африку и прогулялся по улицам сто­лицы «острова свободы» - Гаваны.  Об этом Зинаида узнала невзначай только после ме­сяца переписки. В отличие от любвеобильного туриста, Василий Антонович не спешил похвастаться всевозможными доблестями.
 
 Когда после нескольких недель общения вначале на сайте письмами, а потом и на ви­диосеансах по скайпу, любезный Василий Антонович, узнав, что Зинаида страстно лю­бит балет, осмелился пригласить её на спектакль. Она, недолго поколебавшись,согласилась.                Теперь, сидя на скамейке театрального сквера, наслаждаясь ласковыми лучами  солнца и теплым дыханием ветерка бабьего лета, она задумалась.
 
 Рябиновые аллеи, окаймляющие сквер, не просто алели, они драгоценным пурпуром вперемешку с багрянцем на фоне золота начавших желтеть берез, украсили округу ча­рующим великолепным ожерельем. Не поддаться этому колдовскому очарованию было невозможно, и Зинаида, созерцая его, погрузилась в сладкую негу.
 
 Она пропустила тот момент, когда Василий Антонович появился на театральном крыльце. Наконец, очнувшись от грёз и воспоминаний, она взглянула в сторону места встречи. Заметив одинокого мужчину в несколько старомодном, но элегантном костю­ме с букетом белых хризантем, Зинаида, преодолев робость и волнение, направилась к нему. Она не ошиблась.    
  - Василий Антонович?
  - Да, а вы, надо полагать, Зинаида Геннадьевна? Очень приятно.
    Они заглянули друг другу в глаза, и теплое чувство взаимной симпатии родилось в сердцах.            

   Постановка была великолепна, солисты танцевали прекрасно, и Зинаида испытала давно забытое чувство восторга, удовольствия и благодарности за него Василию Антоновичу.  После спектакля сразу расставаться не захотелось, и они зашли в театральное кафе, где выпили чайничек душистого зеленого чая с пирожными.  Потом Василий Антоно­вич проводил её до дому. Путь они скрасили задушевной беседой. На следующий день был выходной, прогноз погоды отличным, и Василий Антонович предложил съездить в ближайший лес. Он знал в нем грибные места, и пообещал, что с пустыми корзинками они не вернутся. Зинаида с удовольствием согласилась.

  Так начались их встречи, очень быстро ставшие регулярными. Неожиданно появились  общие дела. Возобновились её пробежки по утреннему парку, к которым присоединился и Василий Антонович. В начале зимы по её просьбе, он совсем  переселился к ней. Сложившаяся пара с удовольствием проводила свободное время, посещая выставки, экскурсии, театры. 
 
 Василий Антонович во многом не походил на её первого мужа, но имел целый ряд до­стоинств.  Он был ласков и внимателен, в отличие от постоянно занятого научной и административной работой профессора, Василий Антонович гораздо больше времени уделял непосредственно ей. У него были «золотые» руки, он умел вести домашнее хо­зяйство,  все бытовые приборы, краны, розетки в квартире Зинаиды были починены или заменены.
 
 Вася, как теперь она стала его звать, провожал и встречал ее с работы, все, казалось, шло у них прекрасно, и Зинаида привыкла к постоянной заботе, к начавшей, наконец, налаживаться жизни, но однажды в первых  числах марта, Василий Антонович предло­жил всё круто поменять — переехать на жительство в его родную деревню. Предложе­ние было ответом на ее жалобу о возникших проблемах на службе. 
Неумолимо при­ближалась пенсия, в институте постоянно что-то реформировали, реформировали и реформировали, по существу, сокращая научную работу и персонал. Поговаривали, что на очереди и ее бюро. Хорошо понимая, что это неизбежно, все же она не видела в связи с этим необходимости переезда в деревню. Да он ее просто пугал.
 
 Городской жительнице не в первом уже поколении, ей совсем не хотелось сменить уютную благоустроенную квартиру на домик в деревне, испытать «удобства на дворе», лишиться культурных развлечений, пусть нечастого, общения с подругами, в конце концов.      
 
 Она заявила решительное «нет»! Василий Антонович поскучнел. Он давно вынашивал мечту вернуться в родное село, и долго не решался заговорить об этом с Зиной, а когда подвернулся удобный, как ему показалось, случай, он наткнулся на непонимание. Неу­жели он ошибся в Зинаиде, и она вовсе не та женщина с которой он будет счастлив остаток своих дней?
 
 Вечером Василий Антонович, под предлогом, что давненько не общался с внуком, собрав вещи, уехал домой. Зинаида, вернувшись с работы, обнаружила пустоту. Сердце ее оборвалось. Прошли пустые бессмысленные сутки. Одинокая пробежка в парке, зав­трак в одиночестве. Никто не проводил ее, никто не встретил после работы. Намного раньше обычного она легла в пустую холодную постель, и быстро уснула. Среди ночи она проснулась и попыталась вспомнить неприятный тревожный сон, от которого и проснулась, но кроме бессвязных деталей, каких-то непривлекательных женщин, толпившихся около Василия Антоновича, ничего вспомнить не смогла. 
 
 Гордость не позволила ей позвонить тем же вечером и выяснить причины. Она догады­валась, но сомневалась. Она ждала. Ждала день. Второй. Ждала и беспрестанно думала о нем.
 
 «Да бог с ней, с квартирой, с городом! Как невыносимо тяжело без него!»  - кружилось в её сознании.
 
 На третий день утром она услышала мелодию своего мобильного телефона. Увидев, что это звонок от него, Зинаида, не сразу нажала кнопку ответа, она села и, стараясь унять сердцебиение, прижала поющую коробочку сотового к груди.   

 Когда она ответила, голос ее из-за пересохшего горла был незнакомо хрипловатым.               
 - Да, я слушаю.
 - Зиночка, дорогая, прости, но я не могу без тебя!
   
  Услышала она, и слеза счастья покатилась по её щеке.
               
                КОНЕЦ