Гущин приехал в пансионат Сосны, находящийся на окраине Дзинтари, в середине дня. В пасмурном небе светлым пятнышком угадывалось солнце. На дворе конец ноября, в других широтах в это время уже катаются на коньках или саночках, а здесь возле Балтийского моря не поймешь, какое время года: вокруг вечнозеленые сосны, воздух умеренно прохладен, лишь рано надвигающиеся сумерки напоминают о том, что зима у порога.
Гущин находился не в лучшей творческой форме. Отойдя от фантастики, он попробовал себя в исторической прозе и завяз. Перемена обстановки поможет, решил он.
Двухэтажное строение пансионата крупной раковиной выглядывало из массива сосен. Пройдя через калитку в небольшой сад, Гущин залюбовался огромной елью, рядом с которой две солидные березы выглядели совсем юными.
Он вошел через двойные дубовые двери. Женщина средних лет встретила Гущина восклицанием:
- Рада вас видеть! Как вы добрались? Я обычно посылаю Урмаса за гостями, но сегодня не получилось из-за ремонта нашего ауди. Урмас, ты где? -
Из-за спины хозяйки появился парень с хмурым лицом, взял багаж писателя и понес наверх.
Стены уютной комнаты были украшены застекленными репродукциями пейзажей прошлого века, занавески из мягкой оранжевой ткани придавали интерьеру уют, на подоконнике словно часовые вытянулись два кактуса. Гущин отметил, что в пансионате тишь, гладь, да Божья благодать, наконец-то он сам себе хозяин.
Из окна он увидел, как у ворот пансионата остановилось такси, из него вышла осанистая дама в дорогой шубе. К прибывшей уже спешила хозяйка .
- Здравствуйте, мадам, с приездом, в дороге утомились, наверное? Что же вы нам не сообщили точное время прибытия? Мы бы организовали встречу!
Вынырнувший из-за спины хозяйки Урмас словно пушинку поднял увесистый темно-красный кофр и вприпрыжку устремился в здание.
Хозяйка, проводив гостью в отведенную ей комнату, подошла к сидящему в холле писателю:
- Недолго вы пробыли в одиночестве. Это известная актриса, вы наверно ее узнали, - глаза хозяйки блестели.
- Да, припоминаю, - пробормотал Гущин.
- Что вы предпочитаете на обед: отбивные со шпинатным соусом или жаркое с горчичной подливкой ?- поинтересовалась хозяйка.
- Я всеяден, пускай дама решает, - улыбнулся Гущин, - а вы давно тут хозяйствуете? Простите, как вас зовут?
- Илона. Сначала я была здесь администратором, а когда времена изменились, родители помогли мне выкупить этот пансионат. Так я стала хозяйкой. Сейчас все по другому. Раньше у нас комнат не хватало на всех желающих, а теперь едва набираем клиентов.
- У вас приезжие отдыхают или местные? – продолжал интересоваться Гущин.
- Как вам сказать? Есть и местные. Конечно, многие уехали после девяносто второго года, когда людей разделили на граждан и неграждан. Мой муж, военный, сразу же уехал, а я не захотела бросать родные места. К нам приезжают в основном из России и Украины. Им здесь нравится, многие отдыхали у моря раньше, их устраивает этот климат. Мне помогает Урмас - мастер на все руки, кухарка Марта и ее дочь Рута. Вот и весь наш, маленький и, как говорится, дружный коллектив.
К хозяйке подошла пожилая женщина в фартуке, спросила, какую муку брать на пудинг: обычную или цельнозерновую. Услышав ответ хозяйки, сказала:
- Руты сегодня не будет. Я сделаю работу за нее,-
- Что с Рутой? - поинтересовалась Илона.
- На свадьбу к подруге её пригласили, я обрадовалась,может, познакомится с кем-то, годы-то уходят.
Женщины ушли на кухню.
Обед на троих подали в уютной гостиной. Актриса, которую звали Лидия, остроумно рассказывала о своей работе, о встречах с известными актерами. Хозяйка смотрела на Лидию, как на небожительницу. Гущин помалкивал, не будучи силен по части кино. Когда подали десерт, Лидия развела руками:
- Увы, теперь я практически не снимаюсь. Конечно, мне предлагают роли матерей в сериалах, но я деликатно отказываюсь.
- Как я вас понимаю! Вы попробуйте шоколадный крем, у Марты он всегда удается, - Илона придвинула вазочку с десертом актрисе и улыбнулась поварихе, которая, поставив поднос на стол, деликатно удалилась.
Писатель поднялся к себе. Лица, образы, виды природы, проплывали в его голове, не оформившись в определенный сюжет.
Тем временем за окном ветер становился все порывистее. Гудели провода, подрагивало покрытие крыши, неподалеку лаяла собака, ей тревожным воем отвечала другая, иногда резкий гудок электрички врезался в звуковое полотно ночи. Потом совсем рядом раздался треск и звук падения чего-то тяжелого, но Гущин уже спал.
Утром писатель, глянув в окно, увидел , что ель сломана, повалилась и как шлагбаум загородила въезд во двор. Вскоре появился Урмас с пилой и ликвидировал последствия ночной бури.
У ворот пансионата притормозил серебристый ауди, и появились четверо гостей.
Первым выступал холеный мужчина лет шестидесяти, каждый шаг его выражал чувство собственного достоинства. За ним шла молодая женщина. Третьим по дорожке к пансионату вышагивал худощавый мужчина в плаще и кроссовках. Замыкал шествие молодой человек с круглым лицом. Он чуточку отстал от остальных, вскочил на новообразованный пень, принял позу оратора, но увидев в окне лицо Гущина, торопливо соскочил с возвышения.
Теперь уже шесть гостей находились в просторном холле, где круглый стол был сервирован по всем правилам. Илона в сером шерстяном платье, украшенном по вороту вышивкой, любезно указала, где кому сесть.
Напротив Гущина сидел холеный мужчина, который напоминал кого-то из прежних руководителей. Молодая женщина в зеленом платье поместилась рядом. Справа от Гущина хозяйка усадила актрису. Та, кутаясь в лиловую шаль, томно сказала, что не выспалась.
Круглолицего молодого человека посадили за стол между Гущиным и дамой в зеленом. Он держался непринужденно, ухаживал за соседкой, предлагая то салат, то ветчину или грибочки.
Худощавый мужчина занимал место между функционером и хозяйкой. Хозяйка подняла бокал, произнесла:
- За дорогих гостей! Давайте знакомиться.
Представительный мужчина назвался Никитой Рывковым, предпринимателем, его дочь звали Стелла, фамилия молодого человека была Федулов, он журналист. Гость, сидящий по левую руку от хозяйки,назвался архитектором Сидоренко. Актриса сказала, что ее и так все знают, Гущин скромно назвал себя литератором.
Он вспомнил биографию Рывкова, которая была в свое время напечатана в «Огоньке». О нем писали, как о политике, выросшем от инженера машиностроительного завода через директорский пост до депутата Верховного Совета. Тактикой нового директора являлjсь давление на своих заместителей, от которых он требовал стопроцентной отдачи. Подтянутый, волевой, тактичный с людьми Рывков вывел свой завод в передовики.
Никиту Рывкова заметили, наградили, выдвинули в депутаты.
Дальше все было понятно. Грянул развал страны. Большинство прежних высокопоставленных деятелей оказалось не у дел. Кто-то пытался заняться предпринимательством. Рывков был из их числа.
В камине весело потрескивали дрова, отблески пламени танцевали на ретро обоях.
Постепенно голоса мужчин стали громче, разговор между Рывковым и журналистом Федуловым перерос в спор.
- Знаю я вас, наслышан о ваших подвигах, о вашей так называемой монетарной экономике, читал ваши статьи, - пренебрежительный тон Рывкова словно хлестнул журналиста.
Тот вскипел:
- Это вы с больной головы на здоровую. Это при вас, коммунистах, страна захирела, впала в долги, вы разбазаривали природные ресурсы, отдавая нефть практически за бесценок! – молодой человек чуть не опрокинул рюмку. Извинившись, он криво улыбнулся актрисе, которая поднялась на ноги, готовая выйти из-за стола. .
Рывков в упор посмотрел на оппонента:
- Я считаю ваши идеи абсолютно неприемлимыми. Но сейчас у меня к вам конкретный вопрос. Куда ваше правительство девало золотой запас страны? -
- Часть золота потрачено на покрытие тех долгов, которые оставило советское правительство, остальное будет приумножаться!
Стелла, которая уже успела побывать наверху, вернулась в холл, переодевшись в свитер и брюки.
- Папа, ты обещал пойти со мной в Казино! – капризным тоном произнесла молодая особа.
- Стелла, найди себе другого попутчика, хотя бы его, - Рывков ткнул пальцем в архитектора и продолжал словесное наступление:
- Вы развалили армию, сделали ее недееспособной. Позор!
- Не надо было посылать армию в горячие точки, не ее это дело, чужие народы защищать. Вы армию подставили, не сумев мудро решить геополитические задачи, а теперь нас обвиняете
- Нет, вы послушайте, что он говорит. А преступность? Вы посмотрите, какой вокруг разгул преступности! – Рывков не сдержавшись, стукнул по столу кулаком. Федулов сидел с невозмутимым лицом.
- Преступность – это отдельный вопрос. Давайте поговорим об экономике. Вот если бы вы вновь вошли во власть, то стали бы очевидно восстанавливать плановое хозяйство, так ведь?
- Ну знаете ли, у вас и прихваты. Одно я точно скажу: заводы сырьевого, машиностроительного и стратегического назначения должны быть государственными,– сказал Рывков, как отрубил.
Федулов не терял присутствия духа:
- Ваш ВПК – это мностр, раковая опухоль на теле страны. На него уходила львиная доля бюджета страны. И я считаю правильным его реструктуировать!
Рывков покривился от досады:
- Военные заводы – наша национальная гордость, самое наукоемкое производство, отличные кадры, а вы, вы... – Рывков не смог подобрать слов, чтобы выразить свое негодование.
Федулов только улыбнулся в ответ.
- Я отлично понял вашу точку зрения. Но вот что я вам скажу:
У нас имеется небольшой рост промышленности. Я недавно просматривал диаграммы по росту валового национального дохода, там четко просматривается прогресс.
Рывков на это лишь рассмеялся:
- Оставьте ваши бумажки при себе. Каждый может составить документацию, как ему будет угодно!
- Я понял, откуда эта фраза. Типичная манера красных директоров заниматься приписками, чтобы выглядеть достойно перед высшим руководством, - Федулов победно посмотрел на противника.
Но Рывков и не думал сдаваться:
- И такие как вы хотят стать новыми законодателями? Да вас и близко нельзя подпускать к власти, вы окончательно все разрушите и пустите по ветру, или продадите иностранным кампаниям. Сколько их сейчас уже расплодилось. Вам нет дела до величия державы, вам только личную выгоду подавай!
В этот момент к столу подошла хозяйка и негромко сказала Гущину, который все это время внимательно слушал разговор.
- Извините, наша дорогая актриса просила подойти к ней, она у себя.
Оба спорщика замолчали. Рыков встал и направился к окну, а Федулов подозвал Урмаса и спросил, нельзя ли воспользоваться машиной. Урмас недовольно ответил, что он уже обещал машину своим друзьям. Федулов повысил голос:
- Вы должны в первую очередь думать о клиентах. Впрочем, я вижу, у вас в Латвии всё не как у людей!
- А зачем приехали сюда? - буркнул Урмас.
Тем временем Стелла смотрела на присутствующих. Она словно сравнивала мужчин, выбирая из них спутника.
В благополучные годы у девушки от поклонников не было отбоя, она гуляла то с одним, то с другим. Когда мать уехала за границу, Стелла даже обрадовалась: не надо больше терпеть в доме критиканшу.
Стелла могла купить любую понравившуюся ей вещь, регулярно посещала корпоративы, выставки, салоны красоты. С окончанием карьеры отца Стелла ощутила себя в вакууме. Сюда она приехала с надеждой найти кого-нибудь.
Например, архитектор. Он не первой молодости, но симпатичный, держится с достоинством. Она обратила на него внимание еще в салоне самолета. И вот они оказались в одном месте.
Когда Стелла спросила, кто собирается в центр, первым отозвался архитектор, сказав, что он не против составить ей компанию.
Они вышли на тихое шоссе и направились по дороге, ведущей к морю.
- Хорошо здесь, тишина, в такие часы постигаешь что-то очень существенное для себя, - произнес архитектор. Стелла тоже настроилась на философский лад:
- Было время, когда я любила веселье без оглядки, вечеринки, громкую музыку. Теперь все изменилось, меня тянет на природу, в лес. Недавно я крестилась в православном храме. Знаете, я вам почему-то все как на духу говорю. В вас есть что-то располагающее,- улыбнулась молодая женщина.
- Спасибо. У меня такое ощущение, словно мы с вами на воздушном корабле, летим сквозь пространство в неизведанное. Вы любите фантастику?
- Обожаю, - ответила она тоном старшеклассницы.
- Вы кто по професии, чем занимаетесь? - поинтересовался ее спутник.
- Врообще-то я дизайнер. Училась, получила диплом, но работать не стала. В центре работы нет, а в провинцию меня калачом не заманишь. Так мы куда идем? в казино?
- Я думаю, для казино рановато, придумаем что-нибудь.
Стелла согласилась:
- Да, отложим казино на другой раз. . Здесь наверно есть хорошие рестораны или кино, в худшем случае.
- Да-да, вы правы, конечно ресторан, - согласился архитектор. Стелла ему нравилась, и он решил пуститься во все тяжкие. Он был сторонником свободных отношений с женщинами, и, несмотря на несколько серьезных романов, он не был женат.
Гущин и актриса сидели в холле. Актриса не расставалась со своей любимой шалью, вид у нее по-прежнему был грустный.
- Не хотите ли прогуляться? - произнес Гущин любезно.
- На улице холодно, терпеть не могу ноябрь, давайте посидим здесь, телевизор посмотрим, - Лидия потерла озябшие руки, -
скажите Урмасу, чтобы подбросил дрова в камин.
Гущин пошел в хозяйственные помещения, но Урмаса не оказалось, он куда- то вышел, сказала кухарка. Гущин вернулся. Актриса впервые за это время улыбнулась, став прежней красавицей..
- Я рада, что с вами познакомилась, вы интересный человек. Вы помните какие-нибудь фильмы, где у меня главная роль?
- Помню фильм, с очень весенним названием, так и вертится на языке,...
- Вы имеете в виду «Апрельскую сагу»? Но это не лучшая моя роль, я больше люблю «Пленницу», говорят, там я роковая женщина, - Лидия бросила на собеседника «профессиональный» взгляд.
- Да, припоминаю,- Гущин напустил на себя вид прожженого киномана. Она прикоснулась к его плечу:
- А вы симпатичный. Впрочем, вы же писатель, вам нужны тишина и свободное время, а не болтовня с глупой женщиной.
Оба рассмеялись.
- Как вам нравится здешняя компания? - спросил Гущин. Актриса пожала плечами:
- Люди как люди. Одного из них я знаю, правда, заочно. Мама Виталика Федулова училась в нашей школе, мы с ней дружили, позднее встречались на разных вечеринках, она художница, декоратор по профессии. Так вот, она рассказывала про своего сына: талантливый, умница, лидер по натуре, но вспыльчив, упрям и не в меру самолюбив. Став журналистом, писал разоблачительно остро, часто попадал в какие-то истории, Вот и сегодня, не успел появиться, как затеял спор...Вы знаете, я не решаюсь к нему подойти. Что я скажу? «Я знала вашу матушку...» Так ему все равно. Давайте потанцуем, но не сейчас, а вечером, – неожиданно предолжила Лидия. Потом встала и плавно пошла к лестнице, сказав, что ей надо отдохнуть.
К Гущину устремилась хозяйка:
- О чем вы с ней разговаривали, какое у нее настроение? Я волнуюсь, мне передавали, что у Лидии депрессия, - хозяйка перешла на шёпот.
- С ней все в порядке, - заверил женщину Гущин.
- Спасибо вам. Я достану гитару, попросим Лидию что-нибудь спеть. Это будет хорошо, не правда ли? - хозяйка улыбнулась, но улыбка сошла с ее оживленного лица, едва она увидела, как на дежурной панели загорелась красная лампочка.
- Это из комнаты Рывкова. Бегу туда! Вы меня подождите, мы с вами поговорим насчет вечера, хорошо?
Гущин остался в холле, думая о том, что актриса рассказала ему о Федулове. Ему импонировал молодой человек, хотелось узнать его поближе, у них нашлись бы общие темы, не возник бы яростный спор.
Вскоре появилась встревоженая хозяйка:
- Рывкову плохо! Я захожу, а он с трудом дышит, глаза прикрыл. Ну, думаю, ты что, собрался сыграть в ящик в моем доме? ... Подскочила к аптечке, сую ему таблетку в рот, а он не берет, едва заставила проглотить. Что, если он скончается в пансионате?
- Вы позвонили в Скорую? – осведомился Гущин.
- Да, из его комнаты. Я уверена, что это после сегодняшнего! До чего мужчины одинаковы, их хлебом не корми, только дай поспорить
- Ну, не все такие,- возразил Гущин.
- К счастью. Но во всем виноват журналист, так на Никиту Петровича наезжал! Как вернется, я его на порог не пущу! – хозяйка сдвинула тонкие брови.
- А что, Федулов ушел? – спросил Гущин.
- Да, примерно час тому назад, сказал, что хочет прогуляться у моря.
Прибывшие на Скорой доктор и медсестра прошествовали в комнату Рывкова. Пробыв там некоторое время, они спустились в холл, доктор успокоил хозяйку, сказав, что сделаны нужные инъекции, пациенту лучше.
-Между прочим сердце у вашего постояльца для его возраста хорошее, всем бы такое. Ну, приятного вам вечера, - с этими словами доктор вслед за медсестрой удалился.
Гущин пошел к себе - поработать, но дело не клеилось. Тревожно было на душе, неважный отдых получался.
В девять часов хозяйка позвала ужинать. Когда Гущин спустился, он увидел в холле лишь актрису. Хозяйка сновала из холла на кухню и обратно.
- Куда наша парочка подевалась? - спросила Лидия рассеянно.
- Они пошли в курортный центр, - ответил Гущин.
- Так это было давно, а теперь за окном чернота.
- Они не маленькие!
В этот момент у входа послышались голоса, смех, это вернулись Стелла и архитектор, оба в отличном настроении. Хозяйка обратилась к молодой женщине:
- Вашему отцу плохо было, сердечный приступ, приезжала скорая, велели соблюдать покой, - назидательно произнесла хозяйка.
- Я сейчас пойду к нему, - Стелла поспешила было подняться, но хозяйка ее остановила:
- Не надо, сейчас ему нужен сон и покой, садитесь к столу. У меня сегодня суфле из креветок.
- Все-таки давай сначала навестим твоего отца, - настаивал архитектор
- У папы был приступ. Действительно, лучше его пока не тревожить. Налейте мне пожалуйста, сок, если он холодный, - попросила Стелла хозяйку,
В тишине проходил ужин, каждый думал о чем-то своем. За окном блестели фонари, шумели старые сосны, их шум напоминал рокот моря, потом в холле негромко зазвучала музыка.
- Федулова нет, интересно, куда он подевался? – произнес Гущин задумчиво.
- Он собирался изучать окрестную природу, - ответила хозяйка,- крепкий мужчина, что с ним может случиться?
- Ох уж эти любители гулять по ночам, - растягивая слова, вымолвила Лидия.
- Давайте посмотрим фильм, сейчас будет «Полосатый рейс» по третьему каналу.
- Как им не стыдно такое старье показывать, - всплеснула руками актриса.
- А мне нравится, будем смотреть,а, Максим? – Стелла кокетливо взглянула на архитектора.
Четверо обитателей пансионата уставились в большой экран японского телевизора. В это время хозяйка навестила Рывкова и, вернувшись, сообщила, что с дорогим гостем все в порядке, он передает всем привет.
После просмотра фильма присутствующие готовы были разойтись по комнатам, но медлили.
- Может быть у Федулова есть знакомые, у которых он решил заночвать - задумчиво произнесла актриса.
- Вполне резонное предположение, - поддержал ее Гущин.
- В таком случае он должен был предупредить, - воскликнула хозяйка пансионата.
- Вы сказали, что на порог его не пустите, он видно, почувствовал это и носа не показывает от греха подальше,- Гущин понимал, что его ирония не уместна,
- Мало ли что я сказала, а теперь я волнуюсь, не случилось бы чего, - вздохнула дама.
Внизу послышался шум, стук, кто-то ломился в двери. Наверняка это Федулов явился и скорее всего в нетрезвом состоянии. Действительно, на пороге стоял журналист без шапки, растрепанный, нос распух, лицо в кровоподтеках. Все ахнули.
- Кто вас так, - воскликнул Гущин.
- На меня напали, - Федулов плюхнулся в кресло. Хозяйка принесла миску с водой и стала бережно полотенцем обтирать лицо молодого человека, который слабо стонал.
- Давайте вызовем скорую, - предложил Гущин, но Федулов отка-
зался
- Зачем? Кости у меня целы, а лицо заживет. Рывков у себя? – остро спросил журналист.
- Да, он в своей комнате, днем ему было плохо, а что, почему вы спросили? – поинтересовалась хозяйка,- кто все-таки на вас напал?
- Это он, он организовал! – скрежетнул зубами Федулов
- Вы имеете в виду Рывкова? Он весь день не выходил из комнаты, я тому свидетель, - строго сказал Гущин.
- Все равно, это его рук дело, я уверен, - упрямо ответил журналист.
- Стелла, пойдем наверх, я не собираюсь выслушивать бредни этого молодого человека, - архитектор взял Стеллу под руку, они ушли. Актриса последовала за ними.
Утром, когда обитатели пансионата спустились к завтраку, журналист Федулов рассказал о том, что с ним произошло. Засветло он вышел к морю, прогулялся по пляжу, вернулся на бульвар, пообедал. Увидев кинотеатр, зашел, посмотрел фильм. Возвращался он по шоссе вечером, вокруг ни души, только сосновый лес; фонари слабо освещали дорогу, проезжающие автомашины обдавали человека пучком света и исчезали за поворотом к эстакаде.
Журналиста перегнал черный автомобиль, резко затормозил. Из авто выскочили люди в надвинутых на лицо шапках, набросились на Федулова, стали его избивать. Звать на помощь некого. Федулов закрыл голову руками, град пинков и ударов на упавшего журналиста не ослабевал. И тут встречная маршрутка притормозила:
-Эй, в чем дело? – крикнул водитель.
Нападавшие молниеносно сели в машину и исчезли.
Федулов плелся по дороге, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, не останавливаясь, лишь бы добрести... И вот он тут. Такая вот история.
- А вы не могли бы описать нападающих? Какие они были, высокие, толстые, или номер машины может быть запомнили? – деловито спросил Гущин, - надо заявить в правоохранительные органы.
- Думаю, лучше с полицией не связываться, - нахмурился Федулов.
- У вас ничего не пропало: деньги, документы, часы? - глубокомысленно спросил архитектор.
- Я уверен, они хотели меня убить,если бы не маршрутка! - Федулов метнул взгляд на Рывкова.
- А они не могли вас с кем-то спутать? –актриса озабоченно смотрела на журналиста, думая о том, что надо бы уведомить о происшествии мать молодого человека.
- У нас тихое спокойное место, никаких нападений, бандитов, я ничего подобного не слышала, - озабоченно молвила хозяйка, - спросите у Урмаса, он подтвердит, парень местный, всех знает.
Кухарка сказала, что Урмаса нет, он еще не пришел.
- Вот он и виноват, - воскликнул архитектор.
- Но зачем, какие у него мотивы совершить нападение? Они же никогда раньше не виделись, - рассуждал Гущин.
- Да уж, маловероятно, - согласился архитектор.
- И все же я уверен, что это организовал он, - Федулов ткнул пальцем в сторону Рывкова, - он сам признался, что меня ненавидит,
Рывков ответил сурово:
- Хоть я вас не люблю, но сожалею о случившемся и смею вас заверить, что моей вины тут точно нет. Скорее всего это дело рук местных националистов. Что ты такая веселая сегодня, доченька, - обратился он к Стелле.
- Да, папа, я хотела тебе сказать...
- Мы хотим вам сказать, - поддержал ее архитектор, - что мы решили пожениться!
Рывков закашлялся от неожиданности.
- Вы бы повременили со своими новостями, ваш папа едва оправился, а вы как снег на голову, - схватилась за голову хозяйка.
- Разве хорошие новости убивают? – засмеялась Стелла, подбежала к отцу, обняла его.
- Делайте, что хотите, - слабо ответил Рывков. Гущин подумал, что у этого человека, возможно, были свои планы на замужество дочери, он прочил ей в женихи какого-нибудь влиятельного человека.
- Мы не хотим с Максимом тянуть, сыграем свадьбу перед новым годом в семейном кругу, а путешествовать поедем на Кипр, там у Макса родственники.
Последняя фраза смягчила удар, Рывков даже выдавил на лице улыбку.
- А сейчас мы решили вернуться в Москву, мне надо привести себя в порядок, у Макса кое-какие дела остались незавершенными.
- Когда вы едете? – вскинулся Рывков.
- Сегодня вечером, папа, - озорно улыбнулась дочь.
- Значит, я с вами,- решительно ответил он.
- Ох, что же это,- запричитала хозяйка, - поживите еще немного.-
Но никто ее не слушал.
Через несколько часов к воротам пансионата потянулись четыре фигуры с чемоданами, через минуту к ним присоединилась пятая. Актриса потянулась за большинством
Урмас вывел из гаража машину, компания, потеснившись, стала усаживаться в салон. Рывков и Федулов держались совершенно спокойно, каждый понимал, что не сможет убедить другого в своей правоте, разные поколения встретились, да еще в переломную эпоху..
Гущин наблюдал разъезд несостоявшихся отдыхающих, торчащий недалеко от калитки пень напомнил о роскошной ели. Он снова один в пансионате. Пора подвести итоги последних двух дней.
Итак, Рывков благополучно оправился от сердечного приступа; оставшись на своих позициях, он внешне помирился с журналистом; Стелла нашла себе жениха; Федулову хоть и не повезло - у него синяки и ссадины, но он остался жив, и даже без переломов. Лидия почувствовала ответственность за молодого человека, сына подруги; возможно, это наполнит ее жизнь новым смыслом.
Гущин все еще был в холле, когда Урмас вернулся и доложил хозяйке, что доставил гостей в аэропорт.В облике парня проскальзывала радость, казалось, он выполнил что-то важное для себя. Местный житель считал, что приезжим здесь не место.
Что касается вчерашнего столкновения Рывкова и Федулова, то, считал Гущин, перемены в обществе неизбежны, однако необходимо провести суммирующий вектор - энергично строя новое, использовать опыт и знания предыдущего поколения.