Сидим с бабулей (бабушка моего мужа) на кухне, вечеруем.
Ба, расскажи мне про войну, как вы её в Сибири пережили?
Война? Да чёж её, Надя, вспоминать-то? Шибко уж тяжко всем было. Яшу мово в первые же дни и забрали, нам по 38 годочков было. А Пётру тогда шишнацать ишшо не сполнилось, ево в сорок втором забрали. На Яшу тогда уже похоронка пришла, где-то под Ленинградом погиб. Вихтору четырнадцать было, яво на трахтариста направили учицца. Валентине двенадцать, Таисьи, свекровке твоей, десять лет было. Я Пётра-то иконой благословляла, так он живой пришёл с войны. Рассказывал, бывалочо бегим в атаку, стреляют...страсть! Мины рвуцца, упаду, поднимуся, а вся спина на шанельке пулями да осколками исчиркана, а на мне не сарапинки нету! Яшу-то не успела благословить, годок повоевал и всё...плачет. Ну, а мы заместо мужиков робили. Уж как робили...кровь с пальцей шла, а мы робили! Меня часто на разгрузку кирпичей, брёвен отправляли, заводы же тогда к нам поперевозили, строили. Я хорошо командовала: " На плечо! Враз бярём!!! Понесли!" Как-то, в году сорок четвёртом, управлялась со скотиной дома, прибегает писарь деревенский, кричит: "Марья, тебя в правление вызывают! Срочно!" Вот ведь, думаю, опять вагоны с кирпичами пришли, опять всю ночь разгружать. Не пойду, говорю!!! Он не отступается, без тебя велено не приходить. Плюнула, как есть, в чём управлялась со скотиной, так и пошла. А там..."Здрассьте, Марья Кирилловна, мядаль за ваш труд вам вручаем!" Ну, мядаль, да мядаль! Что с неё? Лучче б отрез какой на платье.
Голодали? Нет, не голодали, спасались картошкой, корова была. У ленинградских выменивали на одяжонку. Так-то все тёплые тулупы, валенки на фронт позабирали. Пришли как-то снова за тёплыми вещами, забирать значит, и последний тулуп с вешалки сымают. Я не отдаю, они тянут...как в деревне зимой без тулупа-то? По дрова-то в лес на санях ездить, мороз не шутошный, под сорок градусов! Ихный начальник на меня ружжо направил, отдавай и всё тут! А я ему :"Дык стреляй давай, и дявчонок моих заодно, нам ить всё равно без него не выжить, замёрзнем без дров-то!" Дявчонки реветь...заматерился он, плюнул, ушли. По дрова-то с дявчонками ездили, лошадёнку дасть преседатель, замотаю их в тулуп, а сама уж в куфайке. Далеко в тайге-то деляна, сама валила, девчата сучки рубили, хлыстами и везли. Назад-то уже в припрышку за лошадью, не потянет ведь. Намёрзнемся...да баней спасались.
Дявчонки-то тоже в колхозе ведь работали. И на сеялках, и на уборке и на сенокосе. Наших-то деревенских мужиков мнооого погибло, а какие поверталися, дык какие работники, раненые, да калеки. Всё на бабах и держалось.
Победа? Ууууу! Тут уж радости было! Несказанно!!! Плакали, саловались! Столы накрывали у кого што было! Плясали.
Ба, а замуж-то почему больше не вышла? Ведь сорок два года всего тебе было, когда война закончилась? Ты такая красавица была! Не за кого было?
Дык, сватался ко мне городской, шибко уж уговаривал, дооолго ко мне ездил, упрашивал. Интилигентный такой, грамотный. Постеснялася, куда я такая деревеншына? Так Яше свому верная и осталася. Ой, да и не хочу больше про войну! Ну её, горе-горькое. Хучь бы уж никогда такой беды не было. Давай лучче чай пить с ландориками ( постряпушки на простокваше, вкусные!!!).
Памяти Первушиной Марии Кирилловны 1903-1991 гг
Такой вот деревенский говор был у бабули.
И вот тут про неё:http://www.proza.ru/2009/05/15/167