Настоящая статья обращает внимание на некоторые исторические обстоятельства и факты, позволяющие корректировать современную историко-краеведческую парадигму изучения Ухты, куда входит положение о нашем городе, как о центре исключительно репрессивной системы Ухтпечлага (1931-1938 гг).
Автор считает, что вместе с имевшей место в Ухтпечлаге государственной системой внеэкономического принуждения граждан СССР к труду, в нём присутствовала параллельно и реализовывалась система государственных мер по воспитанию (производству) «нового человека».
Термин «производство человека» введён в научный оборот Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». [1, стр. 212].
Понятие «новый человек» рассматривается как новый исторический тип личности, который по мысли основоположников советской государственности должен был бы обладать коммунистической аксиологией и личностной мотивацией, направленными на созидательный труд без эксплуатации человека человеком. [2]
Конечной целью самореализации такого «нового человека» в обществе должно было бы стать построение коммунизма - общественно-экономического строя, основанного на социальном равенстве и общественной собственности на средства производства.
Потребность в базовом элементе нарождающегося нового советского общества - «новом человеке» - не являлась для строителей советского типа государственности отвлечённой теоретической категорией. Для них это стало практической необходимостью для воплощения марксистского учения в деле построения общества социальной справедливости - коммунизма.
Всё дело в том, что внутренняя культурологическая полемика лидеров различных крыльев русского марксизма с 1903 года (большевиков Владимира Ленина и меньшевиков Георгия Плеханова) ставила на остриё вопрос о наличии в России начала ХХ века социокультурных условий для социалистической революции (в конечном счёте – «нового человека»). «Меньшевики» и их лидер Г.В. Плеханов с позиций марксизма обосновывали, что «русская история еще не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма…»[3]. «Большевики-ленинцы», напротив, в течение многих лет последовательно шли на захват государственной машины Российской империи для дальнейшего построения в России социализма и коммунизма.
Можно предположить, что совершив Октябрьский переворот 1917 года, В.И. Ленин и его соратники начали постепенно осознавать правоту теоретического прогноза Г.В. Плеханова относительно негативных перспектив социалистической революции в России. [4]
Однако ленинцы, в сравнении с пониманием лидера марксистов-меньшевиков Г.В. Плеханова, пришли к осознанию необходимости культурной работы в массах, во-первых, с серьёзным временнЫм запаздыванием, а, во-вторых – вывод большевиков о содержания мероприятий необходимой делу социалистического строительства «культурной революции» оказался прагматично-ограниченным.
Очевидно, для В. Ленина и его партии большевиков-марксистов речь шла о том, чтобы сделать «еще очень немного с точки зрения «цивилизованного» (прежде всего грамотного) европейца для того, чтобы заставить всех поголовно участвовать и участвовать не пассивно, а активно в кооперативных операциях. Собственно говоря, нам осталось «только» одно: сделать наше население настолько «цивилизованным», чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие. «Только» это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму. Но для того, чтобы совершить это «только», нужен целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы. Поэтому нашим правилом должно быть: как можно меньше мудрствования и как можно меньше выкрутас» [5]. Обширность ленинской цитаты необходима здесь для понимания: большевики-ленинцы намечали «культурную революцию» (мероприятия производства, «помола» нового человека») вполне прагматично – главным образом, как ликвидацию безграмотности крестьянского населения СССР для его дальнейшего втягивания в развитые кооперативные формы хозяйствования на селе.
Реальный исторический культурнический прагматизм В.Ленина выглядел совсем не так, как это по «советской» методической привычке объясняется сегодня школьникам и студентам - с позиций «комплекса широких мероприятий культурных усилий» большевистской партии по возделыванию сознания народов СССР. [6]
Период понимания В.И. Лениным необходимости решения задач культурного строительства можно отнести между октябрём 1920 года (Речь В.И. Ленина на III съезде РКСМ) и январём 1923 года (написания В.И. Лениным статьи «О кооперации»). Одну из последних мыслей этой статьи В.И. Ленина «О кооперации» можно считать прямым ответом сомнениям о возможностях проведения русской социалистической революции Г.В. Плеханова: «Нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим. Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной, но для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурными, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)». [7, стр.426].
Статья «О кооперации» - одна из последних прижизненных работ В. И. Ленина - была написана им 6 января 1923 года и передана Н. К. Крупской в Центральный Комитет ВКП(б) в мае 1923 года. Политбюро ЦК ВКП(б) 24 мая 1923 года приняло решение: «Признать необходимым быстрейшее напечатание статей Владимира Ильича, переданных Надеждой Константиновной, с обозначенной на них датой». Впервые статья «О кооперации» была опубликована в газете "Путь правды" № 115 и 116, 26 и 27 мая 1923 года. 26 июня 1923 года Политбюро обсудило вопрос о кооперации в свете новой постановки его в статьях В. И. Ленина. [8]
Таким образом, в исторической коллизии столкновения недостаточного культурного уровня России с большевистской практикой строительства социализма в СССР ленинские идеи о кооперировании крестьянства явились основным теоретическим посылом и легли в основу резолюции XIII съезда РКП(б) 1924 года «О кооперации» и «О работе в деревне», а идея о необходимости, «культурной революции», заёмная В. Лениным у теоретиков русского анархизма Абы и Вольфа Гординых времён их «Манифеста анархизма» мая 1917 года носила характер подчинённый (идее внедрения кооперативных форм хозяйствования на селе) и была трансформирована В. Лениным в дело государственного «культурного переворота». [9], [10]
Как принято считать в среде исследователей культурных процессов СССР культурная революция получила своё практическое воплощение, начиная с 1928 года, [9].
Запаздывавшее осознание большевиками-ленинцами фундаментально-критического значения общей культуры российского общества для перспектив социалистического строительства в России, а также их готовность к утилитарному государственному «культурному перевороту» стали широким общественно-гуманитарным контекстом, определившим появление на карте Тимано-Печорской географической провинции в 1929 году экспедиционного ведомственного поселения ОГПУ при СНК СССР, которое стало позже называться городом Ухтой. Под «культурой» в данной работе понимается «система порождения, хранения и трансляции социального опыта, связанного с реализацией базовых ценностей, лежащих в основе формальных и неформальных социальных институтов: от культурных обычаев и традиций до правовой культуры и государства»[11, стр. 89],[12, стр. 68].
Основание Ухты произошло, как соглашаются современные краеведы-историки, высадкой «трудовой экспедиции» ОГПУ при СНК СССР 21 августа 1929 года на месте слияния рек Чибью и Ухты [13], [14].
Термин «трудовая экспедиция» предложен Ленфридом Григорьевичем Борозинцом, профессором Ухтинского государственного технического университета, историком и специалистом по промышленному освоению Тимано-Печорского края [15]. Данное определение в настоящее время представляется наиболее корректным для характеристики обстоятельств подготовки и реализации организационно-идеологического мероприятия ОГПУ при СНК СССР по заброске отряда людей из 139 участников с оборудованием и продовольствием из числа осужденных Соловецких лагерей особого назначения и специалистов в Тимано-Печорский регион.[13],[14],[16, стр.13]
Обосновывая целевое проектно-педагогическое измерение Ухтинской трудовой экспедиции 1929 года, следует отметить, что русская революция Февраля-Октября 1917 года оказала глубокое трансформационное влияние на все стороны жизни российского общества. Соответственно, изменились общественно одобряемые аттракторы системы самоидентификации личности [17, стр. 77] в российском пореволюционном обществе:
• Социально-экономические интенции сознания личности, определяющие её социальную стратиграфию (идентификационные, «ростовые», «карьерные» механизмы личностной самоидентификации) оказались перед необходимостью учитывать новорождённые революционные ценности: этику коллективного труда и взаимопомощи без эксплуатации человека человеком, отмену социально-экономической ценности частной собственности, отмену денег как богатства;
• Группа социокультурных интенций сознания современника русской революции столкнулась с необходимостью освоения парадигмы непривычного ему дотоле сенсатного типа культуры - с его культом промышленного производства, науки, эксперимента, опорой на новый (в случае России «коммунарский» интернационалистический) тип личности. В 1917-м году произошёл революционный слом богоцентрического, патриархально-царского старого мира российских имперских ценностей, опиравшихся на законопослушный тип гражданина, действовавшего в рамках идеологии «Православие – Самодержавие – Народность»;
• Пореволюционные когнитивно-познавательные интенции системы личностной ориентации, содержащие сущностные, смысловые вопросы («вопрошания» по М.Хайдеггеру), стояли перед мировоззренческой проблемой перехода когнитивно-познавательных структур личности от логики формальной к логике диалектического материализма.[17, стр. 77-78]
Интенсивное формирование советской «антропологической машины» приходится на 20-е гг., ХХ века. Термин «антропологическая машина» заимствован автором статьи у Джорджо Агамбена [18] для характеризования общественно-государственной подсистемы, целеположенной в производстве (духовном и физическом) «нового советского человека» [9].
Острая социокультурная полемика В. Ленина и Г. Плеханова периода 1903-1917гг.[19] с поздними (периода 1920 – 1923 гг.) возвращениями В.Ленина к её содержанию, проявления практических методов социалистического строительства в первые годы существования советского типа государственности, а также красноречивые теоретические самооправдания и оговорки В.И. Ленина позволяют предположить, что в период 1920-1929гг. опорной организационной структурой формирующейся советской «антропологической машины» стали органы ВЧК-ОГПУ.
Организационно-содержательный комплекс мероприятий, который был реализован системой ВЧК-ОГПУ при СНК СССР по предотвращению гуманитарной катастрофы, к примеру, советского детства периода 1921-1929 гг., подкрепляет данное предположение:
• 1921 год – избрание председателя ГПУ при НКВД РСФСР Ф.Э. Дзержинского председателем межведомственной Всероссийской Комиссии по улучшению жизни детей при ВЦИК РСФСР (Детком-а) для решения проблемы детской беспризорности [20];
• К 1929 году именно органами ОГПУ при СНК СССР была проведена широкая педагогическая работа и целенаправленно обобщён опыт коммунарской воспитательной педагогики Антона Семёновича Макаренко, Матвея Самойловича Погребинского, Виктора Николаевича Сорока-Росинского по перевоспитанию беспризорных,
криминальных и деклассированных детей. Написаны популяризирующие передовой педагогический опыт монографии - Погребинский М.С. «Трудовая коммуна ОГПУ» (М., 1928); «Фабрика людей» (М., 1929). Данный педагогический опыт производства «нового человека» был предъявлен европейской интеллигенции в лице А.М. Горького. Именно ОГПУ и методолог чекистской педагогики М.С. Погребинский сыграл ключевую роль в приглашении Максима Горького из Италии в СССР в 1928 году.[21] Можно предположить, что успешные опыты детской чекистской педагогики по перевоспитанию человека породили перенесение методики перевоспитания (детей) на взрослых граждан СССР в Исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ). Первая известная попытка – организация в 1919-1921 гг., Соловецкого Лагеря Особого Назначения (СЛОН), была реализована параллельно опытам детской чекистской педагогики;
• Методико-педагогической основой для перевоспитания детского криминального и маргинального сознания была принята система воспитания в трудовой коммуне: «В её основу легли принципы, незыблемо соблюдаемые в коммуне за все годы её существования: полное доверие к воспитанникам, свобода действий — приход и уход из коммуны добровольные, самоуправление, никакого нажима сверху, обязательные труд и учёба, получение как минимум семилетнего образования, выбор любой профессии по желанию и способностям. Система получила название «ПЕРЕКОВКА». [22]
Таким образом, возможно утверждать:
1. Для всего практического опыта советского социалистического строительства в СССР ключевой оказалась именно проблема культурной революции, культурного переворота – технология производства «нового человека», что было осознано теоретической мыслью большевизма с временнЫм запаздыванием и в усечённом содержательном объёме в период 1920-1923гг.;
2. Комплексный методико-педагогический опыт производства «нового человека» был накоплен и обобщён в течение 1920-х гг. ХХ века в детских воспитательных структурах ОГПУ при СНК СССР (трудовых коммунах РСФСР и УССР). Предположительно, данный успешный опыт мог быть тиражирован руководством ОГПУ при СНК СССР на всю систему Исправительно трудовых лагерей и Исправительно-трудовых колоний СССР с началом развёртывания индустриализации и коллективизации 1928/1929 гг.;
3. Исходя из приведённых выше выводов «1» и «2», возможно утверждать, что развитие города Ухты посредством высадки трудовой экспедиции ОГПУ при СНК СССР на стрелке рек Ухты и Чибью 21.08.1929 г. и разворачивание системы Ухтпечлага в июне 1931 года имело своей целью не только выполнение группы задач по промышленному освоению Тимано-Печорской провинции, но и реализацию гуманитарного проекта воспитания «нового человека» методом «ПЕРЕКОВКИ».
Использованная литература:
1. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. Маркс и Ф.Энгельс, Избранные произведения в трёх томах, т.3, стр. 211-370. - М.: Издательство политической литературы, 1966г.;
2. Ленин В.И. Задачи союзов молодёжи. Речь на III всероссийском съезде Российского коммунистического союза молодёжи 2 октября 1920 года, – в сборнике: Ленин. Сталин. Избранные произведения в одном томе, стр.675-687. – М.: Издательство «Партиздат ЦК ВКП(б)». 1936г.;
3. Плеханов Г.В. Логика ошибки, – статья, газета «Единство», 18 июня 1917г., - режим доступа, http://libelli.ru/works/gvp.htm.;
4. Плеханов Г.В. Открытое письмо к Петроградским рабочим, - статья, газета «Единство», 28 октября 1917 года, режим доступа, http://www.libelli.ru/works/gvp1.htm.
5. Ленин В.И., ПСС, издание 5-е, т. 45, стр. 369-377.
6. Культурная революция, статья, сайт «Студипедия», режим доступа
7. Ленин В.И. О кооперации, - в сборнике: Ленин. Сталин. Избранные произведения в одном томе, стр.421-426. – М.: Издательство «Партиздат ЦК ВКП(б)». 1936г.
8. Сайт «Революционный архив», - примечания к статье В.И. Ленина «О кооперации», режим доступа
9. Культурная революция в СССР, - статья «Википедия», режим доступа, https://ru.wikipedia.org/wiki/
10. Недава Джозеф. Аба Гордин: портрет еврейского анархиста, - статья. - Joseph Nedava. - "Abba Gordin: A portait of a Jewish anarchist", - article: "Soviet Jewish Affairs", 1974, режим доступа
11. Тульчинский Г.Л. Ценностно-нормативные факторы социогенеза и перспективы развития Российского общества, - статья в научном журнале «Наследие», № 2(212), стр.88-100. – Сыктывкар: Изд-во «Коми республиканская типография». 2012. - 168 с. ISBN 978-5-916-69-076-7.
12. Тульчинский Г.Л. Культурология и образование, - статья в научно-образовательном и методическом рецензируемом журнале «Человек. Культура. Образование» № 4(6)/2012, стр. 63-73. – Сыктывкар: Изд-во Редакционно-издательский отдел Коми государственного педагогического института. 2012. - 180 с. ISSN 2223-1277.
13. Борозинец Л.Г. Ухтинская экспедиция ОГПУ 1929 г., - статья в научно-популярном издании «Историко-культурный АТЛАС города Ухты», стр. 124-132, - Ухта: изд-во «Титул». 2009. - 508 с. ISBN 978-5-7934-0288-0.
14. Воронцова И.Д. памяти первого этапа Ухтинской экспедиции, - статья в научно-популярном издании «Историко-культурный АТЛАС города Ухты»,стр. 133-143, - Ухта: изд-во «Титул». 2009. - 508 с. ISBN 978-5-7934-0288-0
15. Борозинец Ленфрид Григорьевич: библиографический указатель. – МУ «Центральная библиотека» МОГО «Ухта», сектор краевед., библиографии; сост: Федорович Р.Н., ред.-сост.: Рожкова Т.А. – 2-е издание, дополненное. – Серия «Краеведы Ухты», выпуск 1. - Ухта: МУ «Центральная библиотека МОГО «Ухта». 2012. - 32 с.
16. Александр Александрович Чернов. Институт геологии Коми научного центра УрО российской АН. – СПб.: Наука, 1995. – 255с. ISBN 5-02-024819-3.
17. Фадеева И.Е. Сулимов В.А. Семиозис: Субъективная антропология символической реальности. – СПб.: Издательство «Астерион», 2013. – 252с. ISBN 978-5-00045-070-3.
18. Агамбен Джорджо. Открытость. Человек и животное, текст - режим доступа http://intelros.ru/pdf/siniy_divan/10_11/4.pdf
19. Г.В. Плеханов – публицист, - статья, - режим доступа
http://podelise.ru/docs/index-26954946-48.html
20. Дети Дзержинского, - статья, режим доступа http://varjag-2007.livejournal.com/89741.html
21. Погребинский Матвей Самойлович, - статья «Википедия», режим доступа, https://ru.wikipedia.org/wiki/,_
22. Позамантир Раиса. Болшевская трудовая коммуна ОГПУ № 1, - статья, режим доступа