Артавазд и Арамазд были коллегами и добрыми друзьями более четверти века. Вместе пахали еще молодыми на рутинной госслужбе “нос к носу” в безалаберные советские годы, пересчитывая мятые купюры к концу каждого месяца и одалживая друг у друга трешку “до зарплаты”, вместе гуляли на собственных свадьбах и отмечали рождения своих первенцев, вместе съели, как говорят, пуд соли в “лихие девяностые”, коротая вечера при свечах и питаясь подброшенной американцами гуманитарной соей...
Каждое утро, уткнувшись в бумаги за своими письменными столами, перебрасывались парой-другой фраз о ставшей невмоготу жизни, нараставших семейных и мужских проблемах, бытовых неурядицах... Как и повелось еще со стародавних безмятежных времен, баловались в перерыв чашечкой полугорького черного кофе и парой-другой сигарет, за которыми обычно обсуждали новости суматошного мира, неустроенной страны, запаршивевшего родного города, косного начальства, а иногда даже поведение и нравы “учрежденских” дам... Так текли дни, недели, месяцы сроднившихся мужчин, “устаканиваясь” иногда в дружеских задушевных застольях “по поводу” как в родном заведении, так и за его пределами...
...Как-то в комнате, где оба сидели годами, зазвонил телефон. Артавазд, углубившийся в работу, замешкался – трубку взял со своего стола Арамазд. Из невнятных и скомканных реплик коллеги Арто ничего не понял и вопросительно посмотрел на друга, когда тот, учтиво и любезно поблагодарив кого-то за что-то, закончил разговор. Воцарилось недолгое молчание.
- Кто был? – нарушил тишину Артавазд. – Чего это ты сник вдруг? Плохие новости, Аро джан?
- Да не-е-т, - протянул нерешительно Арамазд. – Один из помощников мэра звонил... Мой давний знакомый, еще по университету... Предлагает “левую” работку, да мне чего-то неохота... Как понял, сложная, ответственная, очень срочная, да и хорошее знание английского требуется... Не по мне это, не осилю... Хотя обещает по старой дружбе оплатить весьма щедро... Завтра должен дать ответ... Отказывать неудобно – ему позарез нужно, но, наверное, придется...
- Не горюй, - улыбнулся Артавазд, - если твердо решишь не браться, я возьму на себя это дело, лишние деньги моей семье не помешают, сам знаешь...
Арамазд как-то странно и в упор посмотрел на коллегу и невозмутимо изрек: “Считай, что я уже отказался, возьмись сам, но, чур, двадцать пять процентов с твоего будущего нехилого гонорара – мои!”
Артавазд хлопнул в ладоши и от души расхохотался: “Ценю твой неистощимый юмор, брат! Ладно, ладно... Гонорар, дай бог его получить, отметим, конечно же, за бутылкой отменного коньячка и шашлычка... Завтра же звони своему приятелю и соглашайся на предложение... Я не подкачаю, все сделаю как надо и быстренько!”
- А это не юмор, Арто джан..., - затянулся сигаретой Арамазд. - И что значит “бутылка коньячка”? На полном серьезе – двадцать пять процентов от сделки! Я же отдаю тебе предложенное лично мне именно моим знакомым... Я должен представить ему работу как сделанную мною... Соображаешь? Это, получается, и вопрос моего профессионального имиджа...
- Ты позволишь себе взять с меня жирные “комиссионные” всего лишь за предложение работы, которую тебе самому не хочется делать? Мы же с тобой друзья с незапамятных времен! – воскликнул Артавазд в недоумении, все еще искренне надеясь, что друг неудачно пошутил.
- Эх, Арто джан, причем тут “друзья с незапамятных времен”... Времена сильно изменились... Ничего не поделаешь... Нынче ведь кругом “рыночные отношения”... Я тебе – ты мне... Оба будем довольны... Ну как, по рукам?
В сияющих глазах Артавазда потух огонек... Он потупился, сник, в душе защемило – как поздно раскусил “друга”... Но деньги светили немалые – пришлось согласиться.
Артавазд вечером, за ужином, поделился с женой новостью и “условием” друга. Алла лишь недоверчиво усмехнулась: “Да, брось, наверное просто пошутил – знаешь ведь дурашливый нрав Аро... Как он может себе позволить взять с тебя деньги всего лишь за предложение работы... Он, что маклером заделался?”
Работа была сделана оперативно и классно, плата получена в срок.
...Артавазд, молча отсчитывая Арамазду обговоренную с ним сумму, все еще в глубине души сильно надеялся, что тот благородно отклонит деньги и по-дружески хлопнет по плечу: “Ну и дурак же ты, брат, я же пошутил! Какие счеты между нами?!”
Но Арамазд не шутил: спокойно взял из рук коллеги “законно” причитавшуюся ему “долю” и бережно засунул в нагрудный карман пиджака...
-О кэй, Арто джан..., - ничтоже сумняшеся кинул он. - Если опять будут какие-то “левые” предложения, буду иметь в виду только тебя... Мы же сто лет друзья!
Артавазд с усмешкой взглянул на “столетнего друга”, променявшего законы дружбы на законы “рыночных отношений”.
На следующий день он зашел к начальнику отдела и попросил перевести его в другую служебную комнату, сославшись, что в своей от окна “сильно тянет холодом”...
* * *