Сестра милосердия
«Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву. И сотни раз - во сне...
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне».
Юлия Друнина, 1943 г.
Семейство босоногих «подкулачников»
Ее судьба настолько необычна, порой сплетена из таких замысловатых и драматичных жизненных обстоятельств, что и опытному романисту не придумать подобных сюжетных поворотов. Ну, начать хотя бы с того, что родители Людмилы Георгиевны Недокушевой (в девичестве – Устиновой) познакомились и обвенчались в небольшом финском портовом городке. Молоденькой девчонкой Прасковья, ее мама, была увезена в чужеземные края в качестве гувернантки из Тверской губернии богатым финским строительным инженером. И хотя Финляндия в те времена была частью Российской империи, о Родине там ничего не напоминало, и девушка частенько убегала в порт, чтобы хотя бы там услышать знакомую русскую речь. А Георгий уже восьмой год служил моряком на минном заградителе русского императорского флота (на фотографии семейного альбома он сидит спокойный и уверенный в себе – красивый с подкрученными вверх усиками, в бескозырке с надписью «Нарова»), и был отпущен в тот день в увольнение.
…Они встретились случайно, и встреча была кратковременной. Но, ослепленные вспыхнувшим чувством, они оба потом несколько лет жили светлым ожиданием встречи повторной. И когда она, та встреча, состоялась, молодые тут же отправились в церковь венчаться…Шел 1916 год.
…Первая мировая война, охватив своим зловещим пожаром пол-Европы, перемолола к тому времени своими зловещими жерновами тысячи и тысячи людских судеб, но их, встретившихся на чужбине двух растворившихся друг в друге влюбленных, пощадила. В 1918 году уволенный в запас по болезни Георгий Степанович, забрав из господского дома жену и сына-первенца, решает ехать на далекую родину – в село Кирга, что находилось в 12 километрах от известного тогда на всю Россию уральского купеческого города Ирбита.
Он уехал от мировой войны, но уже вовсю гуляла по России-матушке война гражданская. Не успел моряк обжиться на новом месте, а в село с боями входят колчаковцы. С балтийскими моряками белые особо не разбирались: сразу – к стенке: видимо, идеология флотских служивых сомнений у них не вызывала. Увидел кто-то из колчаковцев фотографию моряка на стене – сразу с расспросами к Прасковье: «Где муж?». И не добившись ответа, стал угрожать у нее на глазах застрелить малолетних сыновей – Вениамина и Геннадия.
Но судьба ее хранила. Когда ушли белые и вернулся из леса муж, пришли красные. Только успокоились, снова – арест. Во-первых, почему белые не тронули? А во-вторых, почему у нее «нерусский» акцент?
Нет, и на этот раз их отпустили: разобрались, слава богу. Но злоключения семьи на этом отнюдь не закончились. В 1924 году, когда детей стало четверо (к двум сыновьям добавились еще один сын и дочка Людочка), семью вдруг решают выселить, как подпадающую под определение «подкулачники».
«Какие мы были подкулачники, - вспоминает, улыбаясь, Людмила Георгиевна, - голодранцы…все семьи – многодетные…». Но сверху, конечно, было строгому комиссарскому взгляду виднее. Люди погоревали, да что делать: начали обживать топкие, непригодные для земледелия места. Отец Людмилы организовал что-то вроде коммуны – так и жили до 1937 года. А тут на тебе: до их глухих и забытых богом мест вдруг снова добрались ответственные «товарищи». И что? Похвалили за умелое хозяйствование? Нет. Собрали народ и сказали: «Плохо! Нельзя так жить! Товарищ Сталин ориентирует сельское хозяйство на всеобщую коллективизацию». И, сорвав людей с обжитых мест, направили их… снова в Киргу, где оставленные когда-то плодородные земли давно поросли бурьяном (обобществив, естественно, в ходе переселения скот и лошадей).
Судьба хранила Людмилу и тогда, когда в селе начался массовый мор. Из родившихся в семье семерых детей к тому времени осталось четверо. Школы в селе не было, и до пятого класса Людмила вместе со сверстниками ходила пешком в соседнюю деревню. Когда весной река разливалась, в школу добирались плавь – на лодке.
…После семилетки Людмила поступает в Ирбитский учительский институт. Шел 1940 год. Последний предвоенный, полный надежд и волнующих сердце планов.
В 1942 году со второго курса института ее в числе многих однокурсниц зачисляют на трехмесячные курсы медсестер и отправляют на фронт.
Светлокосый солдат
…В конце 1941 года на подступах к Москве наступление немцев, наконец, захлебнулось, и советские войска, развивая успех, начали теснить неприятеля по всем фронтам. Но наступательные операции были сопряжены с огромным числом людских потерь. Начался массовый призыв девушек для комплектования ставших жизненно необходимыми медицинских войсковых служб.
Людмила Устинова после нескольких месяцев передислокаций оказывается зачисленной в одну из частей Южного фронта. И тут судьба вдруг неожиданно отворачивается от нее. «Это все мой прямолинейный характер, - оправдывает тот свой поступок она, - не смогла сдержать эмоций, когда незаслуженно наказал командир». В условиях военного времени реакция командира на дерзость подчиненного бойца, наверное, была оправданной. Быстрый военно-полевой суд – и штафбат. Так она попадает в печально «знаменитую» 2-ю гвардейскую армию, которую высокие командиры без раздумий бросали в самые кровавые «мясорубки».
«Нас было 28 девчонок-медсестричек и 4 хирурга – вот и вся наша рота, - вспоминает Людмила Георгиевна, - После каждого боя с помощью бойцов из «похоронной команды» мы выносили раненых бойцов, оказывали первую помощь и отправляли на эвакуацию. Смерть была настолько обыденной и рядовой, что мы на нее уже и не обращали внимания». Штрафники шли на верную смерть: впереди яростный огонь неприятеля, а сзади пулеметные очереди заградотрядов НКВД. «Молоденькие ребята, красивые, веселые – бросались в бой и оставались там навсегда…- вздыхая, вспоминает Людмила Георгиевна. Гибли бойцы, гибли и девчонки-медсестрички… «А меня пули как будто облетали, - добавляет она, - несколько раз, правда, зацепили, но не сильно».
Ее часть постоянно переукомплектовывалась (ведь практически после каждого боя в живых оставалась горстка бойцов) и перебрасывалась: то в 4-й Украинский фронт, то в 1-й Прибалтийский, то в 3-й Белорусский. Европейская Россия, Украина, Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония, Восточная Пруссия, Польша – вот этапы ее боевого пути. Великую Победу Людмила Георгиевна встретила в немецком городке Гранс.
Но из всей мозаики фронтовых буден ей почему-то больше всех врезался в память эпизод, который наблюдала она при освобождении одного из немецких концлагерей, где содержались советские военнопленные. «Их выводили под руки, потому что они сами идти не могли, - вспоминает Людмила Георгиевна, - Скелеты – кожа да кости…Но их под конвоем погнали в соседний город. Потом погрузили в «телячий» вагон, где они даже сесть не могли – так было тесно. Закрыли дверь, а на вагоне мелом жирно написали: «Предатели»…».
Людмила – людям милая
…К мирной жизни Людмила Георгиевна вернулась, естественно, в качестве состоявшегося медика. В 1954 году, работая в Ирбитской детской больнице и чередуя смены с учебой, она окончила фельдшерский техникум.
А в 1963 году судьба, наконец, подарила ей и личное счастье. В медпункте мотоциклетного завода, где она получила должность фельдшера, к ней за помощью обратился молодой и энергичный парень…
Юрий Михайлович Недокушев и стал одним из немногих подарков судьбы для девушки, той самой судьбою не очень-то обласканной.
В Краснотурьинск они переехали в 1967 году. И с этого времени до 1993 года Людмила Георгиевна проработала в городской поликлинике фельдшером 7-го участка. Она ушла на пенсию в возрасте 71 года (!), имея за плечами медицинский стаж – 51 год. С ее неугомонным характером ей по плечу были любые общественные поручения, которые ей охотно «доверяла» администрация. Она была и председателем профсоюзного комитета, и руководителем школы комтруда, и дружинником, и т.д. и т.п. Но к своей основной работе она относилась с особым трепетом. Все, кто сталкивался с Людмилой Георгиевной (а я тоже был ее благодарным пациентом), помнят ее удивительно внимательное отношение к любому обратившемуся к ней больному. И не случайно к ее многочисленным боевым наградам за время мирной жизни добавились заслуженные награды за труд.
…Так получилось, что Людмила Георгиевна не смогла иметь своих детей. А потому по приезду в Краснотурьинск она взяла сначала на воспитание мальчика из интерната - Алешу, а потом - племянника (у него умерла мама) Юру. Ребята выросли. Алеша, отслужив армию, уехал на юг России, а Юра жил в Краснотурьинске. Сейчас его уже нет в живых, а его сын, Александр Юрьевич Устинов, бывший заместитель областного министра энергетики и ЖКХ, сегодня – мэр нашего города.
…Она была и остается истинной сестрой милосердия. Она всю свою сознательную жизнь посвятила излечению людей не только от недугов физических. И судьба, не раз проверявшая ее «на излом», дала ей возможность и самой испытать счастливые мгновения. Преодолев 90-летний рубеж, Людмила Георгиевна еще полна оптимизма. Она живо интересуется жизнью города, области, страны. Читает газеты, смотрит телевидение. И считает, что ее годы – это счастливая пора золотой осени.