Действующие лица:
Орфей – певец и музыкант, спустившийся в ад, чтобы спасти свою возлюбленную.
Зенон (Китийский) – философ-стоик.
Место:
Стоя в подземном царстве.
Орфей:
(подходит к стое, садится и играет на золотой лире, поет)
– Эвридика, свет моих очей,
Умерла, и я её оплакал.
Столько в одиночестве ночей…
Столько пустоты и даже мрака.
Я не видел мира без нее,
Потому пошел просить Аида:
Я прошу, верни мою любовь!
Я прошу, хочу её увидеть.
Я пройду сквозь тысячи огней,
Проплыву я даже реку Стикс.
И верну я ту, что мне милей,
Я верну её обратно, ввысь.
Зенон:
(услышал пение и подошел)
– Это же легендарный Орфей. Какими судьбами?
Орфей:
– Да так, решил попеть здесь. Вы не против?
Зенон:
– Ну, это моя стоя, но мне нравится твое пение, но не нравятся темы твоих песен.
Орфей:
– Что же в них не так?
Зенон:
– Ты, должно быть, тот самый Орфей, который однажды спустился в подземное царство, чтобы спасти свою жену?
Орфей:
– Так что не так в песнях?
Зенон:
– Даже не в песнях. В твоем образе жизни. Ты бросаешь вызов судьбе. Большинство людей покорно принимают смерть родных и любимых, а ты боролся до конца, но судьба все равно вывела тебя на тот путь, на который хотела. Ты один из тех странных людей, которые сопротивляются судьбе, но это лишь твоя ограниченность.
Орфей:
– А ты кто, старец?
Зенон:
– Зенон. Основатель школы стоиков.
Орфей:
– Ах, что-то слышал об этом. Ты первый зараженный, инфицированный той болезнью, которую сейчас все называют стоицизм. Понятно. Но вот что я тебе скажу, мой старый друг, все куда сложнее, чем кажется. Необходимость – лишь кажимость. Мы сами творим свою судьбу. Да, некоторые вещи стоит принять, но некоторые принимать не стоит. Например, смерть возлюбленной. Ради возлюбленной надо сделать все, что возможно.
Зенон:
– Умные люди принимают смерть близких как должное. И с любовью отпускают их. Всякий, кто алчно держится за души других людей, обыкновенно страдает больше остальных. То же и с тобой.
Орфей:
– Да, я страдаю, но я пытаюсь с этим что-то сделать. Я сражаюсь за свое счастье.
Зенон:
– Проблема же в том, что счастье не в сражении, а в принятии своей судьбы. Тот, кто выступает против целого мира, в итоге проиграет. Слишком много он на себя берет. Слишком много и слишком самонадеянно. Разрушится не только его надежда, но и самооценка. Тот же, кто принимает смерть любимых, сможет идти дальше с высокоподнятой головой. И это самое важное. Глупый человек сопротивляется судьбе, а она его тащит за волосы. Умный идет с судьбой под руку.
Орфей:
– Да что бы ты понимал в жизни, старик?! Ты просто один из тех беспомощных смертных, которые сдаются при виде опасности. Ты боишься проиграть. Ты принял свою судьбу. Но судьба – это просто необузданная случайность! Настоящий герой может обуздать эту случайность. Ну, или хотя бы может попытаться.
Зенон:
– Судьба – это особая стихия. Зачем пытаться её обуздать? Разве, нет более благородных целей для человека? Человек должен быть нравственным и стремиться к истине. Борьба же с судьбой – это не что иное, как борьба с истиной. Тот, кто не честен с собой, бросает миру вызов.
Орфей:
– Нет. Не правда. Многое мы можем изменить. Почти все в руках человека. Главное, упорство и труд?
Зенон:
– Упорство и труд? Не смеши. Ты с рождения талантлив и предрасположен к музыке. Ты смог даже договориться с Аидом, сыграв на своей лире. Все твои успехи исходят из твоих врожденных талантов. Думаешь, ты один так много работал? Нет. Многие работали не меньше тебя. Но в итоге у них ничего не получилось. Их забыли. Они стали никому не нужны. Ты же стал великим музыкантом.
Орфей:
– Значит, они приложили не достаточно упорства.
Зенон:
– Поверь мне, не в упорстве дело. Просто тебе было предрешено стать великим музыкантом, а им – нет. Просто ты изначально был рожден для музыки, а многим это было не дано. Судьба.
Орфей:
– Но я мог бы не заниматься музыкой. Мог бы заняться чем-то другим. Что бы было тогда? Судьбы не существует. Ничто не предрешено. Можно изменить свою судьбу, если у тебя есть желание.
Зенон:
– Все равно ты пришел бы к музыке, как я бы пришел к философии.
Орфей:
– И ты думаешь, что все вообще предрешено?
Зенон:
– Все.
Орфей:
– Тогда и мой спуск в Аид был предрешен.
Зенон:
– Конечно, потому что было предрешено, что ты не смиришься со своей судьбой.
Орфей:
– Но тогда какая разница, смирюсь я или нет? Если и так все предрешено. Лучше бороться за счастье, чем отбросить надежды.
Зенон:
– Все дело в тебе и в твоем самочувствии. Принимая свою судьбу, ты становишься её другом. Отвергая – врагом, притом, в больше степени самому себе. Судьбе наплевать на то, хочешь ты с ней дружить или нет. Но тебе не наплевать.
Орфей:
– Сколько же странного пустословия. А все это только потому, что человек боится бросить вызов какой-то мифической судьбе, которой, на самом деле, не существует. Ты просто боишься признать, что судьба – плод твоих больных фантазий. Ты боишься признать, что твоя неудачная жизнь – неудачна из-за тебя.
Зенон:
– О, Орфей, я прожил хорошую и славную жизнь. Обо мне узнала почти вся Греция. Меня вспоминают и в современности. Моя слава в философии не уступает твоей славе в музыке, но я не горжусь своими победами и не кичусь, потому что знаю, что меня к ним привела судьба. Я плыл по течению, а потому доплыл. Тот же, кто плывет против течения, будет снесен резким потоком.
Орфей:
– Но есть достаточно сильные люди, который могут плыть против течения!
Зенон:
– Не еще ли это один аргумент в пользу судьбы? Даже любимые не достойны того, чтобы бросаться за ними в ад. То, что случилось, то нельзя отменить. То, что случилось, можно только принять. Все удары судьбы надо держать. Вот истинная мудрость.
Орфей:
– Не вижу в этом ничего мудрого. Я всегда считал и буду считать, что любовь – сильнее судьбы.
Зенон:
– Но сама любовь – и есть судьба.
Орфей:
– Я думаю иначе. Любовь – это выбор, это совпадение. Но это не судьба. Зачастую те, кого мы любим, совершенно на нас не похожи. Нет никаких вторых половинок. Есть только выбор.
Зенон:
– Но любой выбор – лишь иллюзия. Все уже заведомо выбрано. И ты сам знаешь это. Любовь – это выбор для тех, кто не осмысляет структуру этого выбора. На самом деле, нет никакого выбора. Каждый человек уже все для себя решил.
Орфей:
– Но нельзя решить все заранее с любовью.
Зенон:
– Цвет волос, голос, цвет глаз, длинна ног, объем талии, привлекательные увлечения и отвратительные вещи – все это уже заложено в каждом человеке.
Орфей:
– Чушь. Они тоже выбираются.
Зенон:
– Неверно. Они навязываются обществом. Подумай, какой дело маленькому мальчику на длину женских ног и ширину талии? Именно. Никакого. Правда, уже в детстве в каждого ребенка закладываются определенные каноны красоты. Отсюда и влюбленность. Спектр выбора очень мал. Да и, на самом деле, увидев девушку, мужчина почти сразу понимаем, что у них может получиться. Все предрешено.
Орфей:
– Глупости.
Зенон:
– Истина.
Орфей:
– Абсолютные глупости. Никогда не слышал ничего глупее.
Зенон:
– Ты просто боишься принять, что нет никакой свободы, кроме принятия своей судьбы. Свободнее всех тот, кто знает, что его судьба определена. Таков путь мудреца.
Орфей:
– Ты все говоришь про мудрецов, но рисуешь картины трусов. Я вот не понимаю, насколько надо быть трусом, чтобы не рискнуть жизнью за свою любовь.
Зенон:
– Мудрее принять.
Орфей:
– Проще принять. Принятие освобождает от ответственности. Настоящие герои не могут смириться со смертью любимых. Они сражаются до конца. Они готовы бросить вызов самому Зевсу.
Зенон:
– Но какая от этого польза? Повторюсь, тот, кто бросает вызов миру, будет непременно раздавлен. Человеку бессмысленно сопротивляться, когда его ведет мир.
Орфей:
– Нет! Жизнь и есть сопротивление!
Зенон:
– Безрассудство.
Орфей:
– Подлинная мудрость!
Зенон:
– Отсутствие разума.
Орфей:
– Подлинная разумность! Бросить все ради любви – это смысл жизни. Есть вещи, ради которых стоит побороться с судьбой.
Зенон:
– Орфей, вечный юноша, и юношеский максимализм у тебя всегда с собой. Очень смешно наблюдать за речами того, чьи попытки не увенчались успехом.
Орфей:
– Я проиграл, но мог победить.
Зенон:
– Если проиграл, то не мог.
Орфей:
– Нет! Во всем виноват случай.
Зенон:
– Случая не существует.
Орфей:
– А что же тогда существует? Необходимость? Не смеши меня. Необходимость – это слово, которое сковывает руки героя. Необходимость делает из богов смертных, из мудрецов – дураков, из благородных людей – низких. В необходимости нет силы. Необходимость – это одна сплошная слабость.
Зенон:
– Однако же, всему, что у тебя есть, ты обязан ей.
Орфей:
– Глупости. Всему я обязан себе.
Зенон:
– Не забывай, что многому ты обязан родителям. В том числе, некоторым своим врожденным талантам.
Орфей:
– Самую малость.
Зенон:
– Многому ты обязан и обществу. Общество создало лиру, на которой ты играешь. Не ты её сделал.
Орфей:
– Я её доработал.
Зенон:
– И это было предрешено. В итоге, предрешено было все. Не осталось ничего, что бы не было предрешено. Все было сделано до тебя, чтобы ты появился и проявил свой талант. Чем бы ты мог похвастать перед Аидом, если бы музыкальных инструментов не существовало? Вот, видишь, нет в тебе и половины твоего. Ты почти весь определен другими, каким бы гением ты ни был.
Орфей:
– Не совсем так. Я сам отобрал то, что брать у других.
Зенон:
– Не придумывай.
Орфей:
– А кто же выбирал?
Зенон:
– Все приходило к тебе само. Ты просто брал. Ты не выбирал. Все выборы заранее предрешены. Все заранее предрешено. Ты просто думаешь, что брал.
Орфей:
– Все! Я устал!
Зенон:
– Проиграл и хочешь убежать?
Орфей:
– Нет. Не проиграл, я устал слушать твои ужасные речи. Они уродливы. Они не заслуживают того, чтобы я их слышал. Они не подходят для истинного искусства.
Зенон:
– Возможно, они слишком просты и правдивы для лживого искусства.
Орфей:
– Все! На этом точно разговор можно считать законченным! Я не хочу спорить с человеком, который ничего не понимает в искусстве.
Зенон:
– Ладно, вечно юный Орфей. Всего самого лучшего.
Орфей:
– И тебе. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся.
(уходит)