Действующие лица. Девять голов Гидры.
Место. Приток реки Стикс.
Средняя голова:
– Люди зарылись в своей глупости. Они живут одним умом, я живу девятью. Только раб ограничивает себя одной личностью. Я слышу голоса, тысячи голосов всех потенциальных голов. Они говорят внутри. Я слышу их зов. Мы не ограничиваемся одной личностью. Мы многолики. Мы смотрим на мир с безграничного количества сторон. Только избранным дарована такая способность! Обычные люди умирают в своем одногранном невежестве. Не заглушайте голоса в своей голове. Это ваши потенциальные личности, это ваши души. Люди считают, что у человека одна душа. Но это не так. В каждом человеке бесконечное количество душ. И не только в человеке, но и во мне. Просто люди не умеют прислушиваться к бесконечности внутри себя.
Вторая голова:
– Не думаю, что стоит так резко утверждать, что людям доступна бесконечность. Далеко ведь не всем.
Средняя голова:
– Пусть это будет нашим щедрым допущением. Люди – жалкие существа, но лишь только потому, что они ограничивают себя и других. Помните, как они пытались срубить все наши головы? Они тем самым пытаются ограничить нашу безграничность!
Третья голова:
– Да, пытаются. Но делают это не со зла. Они просто ограничены, а все ограниченное пытается сделать всех остальных ограниченными. Так заведено с самых древних времен. Тот, кто не умеет думать, заставляет не думать другого. Люди завидуют чужой многогранности. Притом, они пытаются уверить всех, что это они многогранны, а все многогранные люди – ограниченны.
Средняя голова:
– Так и есть. Люди желают приписать себе все положительные эпитеты, а всем остальным – все возможные негативные эпитеты. На чужие грехи глаз зорок.
Четвертая голова:
– Да-да, но разве мы многогранны? Мы девятигранны.
Средняя голова:
– Но наши девять голов открывают путь к бесконечности. Мы видим мир потенциального. Тот, кто не видит потенции, ничего не знает о мире. Ограниченные актуальным заботятся только о своем сейчас, но не заботятся о своих возможностях.
Пятая голова:
– Может, стоит просветить людей? Рассказать им о многогранности.
Средняя голова:
– Нет смысла просвещать тех, кто не хочет просветиться. Любое просвещение в итоге превращается в цирк, в игру уродов, пытающихся сделать вид, что они просвещены. Результат просвещения – это бесконечные пародии на просветителей. Если мы начнем просвещать, но у нас появится множество пародий, играющих роль многогранных людей. Зачем нам это нужно? Мы просто испортим людям жизнь. К самым серьезным вещам нужно прийти самому. И никакое просвещение тут не поможет. Просвещенный дурак – все тот же дурак, но с книгой в руке.
Шестая голова:
– Точно. Так и есть. Тогда, быть может, следует убить всех одногранных?
Средняя голова:
– И этого делать не стоит. Пусть существуют в своей одногранности. Ограниченность – не грех, но недостаток. Мы не можем карать всех, кому чего-то не достает. В итоге, каждый сам выбирает, быть ему многогранным или одногранным. Да, многогранность надо развивать. Это сложный путь. Только у нас на месте одной головы, вырастают три. Другим приходится конструировать в своем сознании психику других людей и работать с ней. Расширение происходит посредством сложнейших ментальных операций. Проще оставаться одногранным. Зачем стараться быть многогранным, когда это сопряжено с бесконечным множеством проблем?
Седьмая голова:
– Тогда удалимся? Станем отшельниками?
Средняя голова:
– Прятки. Но смысл? От кого мы прячемся? От самих себя. Подлинный многогранный человек и в толпе будет многогранен. Нет необходимости в интеллектуальном отшельничестве. Зачем тому, у кого в голове бесконечность, бежать от тех, у кого есть четкие и вечные границы? Ограниченное существо никогда не сравнится с безграничным. Даже миллионы ограниченных существ не стоят ничего, если сравнивать их с одним безграничным существом. Чего же боятся безграничным?
Восьмая голова:
– Грубой силы?
Средняя голова:
– Грубая сила – это ужасно, но многогранный человек становится и физически сильнее. А многогранная Гидра – тем более.
Девятая голова:
– Но все равно мы не можем победить массу вооруженных людей.
Средняя голова:
– Но мы можем перехитрить их. Девять голов лучше одной.
Пятая голова:
– Ах, и нам надо бы прекратить хвастаться многогранностью, а то это как-то не этично.
Средняя голова:
– Мы многогранны. Следовательно, у нас много этик. Мы не можем ограничиться одной этической системой, мы всегда владеем множеством систем. Нельзя просто так взять и заставить нас не делать чего-то. Ведь и хвастовство может считаться добродетелью. На самом деле, в нем нет ничего плохого. Человек не обязан скрывать свои достижения, даже если он несколько преувеличивает их. Проблема же обыкновенно заключается не в хвастуне, а в людях, окружающих его. Они завидуют, они злятся, они не могут его терпеть. Хвастун может абсолютно добро и позитивно рассказывать о своих достижениях, а всякие недалекие люди будут его за это ненавидеть. Разве, он виноват в том, что его окружают злодеи? В непосредственном хвастовстве нет ничего однозначно плохого. Просто люди не привыкли радоваться успехам других, им куда легче злиться, ругаться – в общем, уничтожать. Люди – разрушители. Хвастун приносит им неудобства, и они пытаются перекинуть всю вину на него, пытаются его принизить, уничтожить его образ. Чем смертнее человек, тем больше он хочет уничтожить того, кто лучше него. И это ужасно. На самом деле, люди таким образом заклеймили многие приемлемые вещи.
Седьмая голова:
– Например, какие?
Средняя голова:
– Страсть, гнев, высокомерие, горе – так много прекрасных вещей в мире, которые люди считают низкими. А они разнообразят наше бытие, делают нас шире, глубже, многограннее. Нет в этих вещах однозначного зла, если они не используются во зло. Даже гнев может быть направлен в доброе русло, а обо всем остальном и говорить не приходится.
Вторая голова:
– Трудная вещь – многогранность. Постоянно нужно себя контролировать. Чуть не то сказал, и уже замечаешь собственную одногранность.
Средняя голова:
– Но тем многогранные люди и отличаются от ограниченных. Мы постоянно контролируем себя и замечаем проявления одногранности. Да, мы не идеальны в своей многогранности. Часто ограниченность спускается и на наши души. Но мы можем это заметить и исправить.
Третья голова:
– И, самое главное, мы не должны друг другу ничего доказывать. Мы можем просто повествовать, как люди повествуют в своей голове, когда мыслят.
Средняя голова:
– Это еще одно наше преимущество. Многогранная личность, собравшая в себе множество личностей, может устраивать их общение без различных логических игр. Чистота общения прекращает разного рода споры. Становится понятно, что та или иная личность просто уверена в тех или иных вещах. И нет здесь никакой проблемы.
Восьмая голова:
– Но всем людям надо стремиться к многогранности? Может, стоит устроить её пропаганду?
Средняя голова:
– Все, что пропагандируется, не является следствием свободного размышления. Пропаганда – это всегда догматизм и ограниченность. Нельзя пропагандировать сомнение, так как сомнение, которое мы приобретаем посредством пропаганды, не является сомнением, а является лишь словесной игрой. То же адекватно и для многогранности. Кроме того, нет смысла пропагандировать многогранность, будто это кому-то нужно. Просвещение – удел догматиков. Надо быть конченным фанатиком своей глупости, чтобы начать просвещать кого-то, думая, что ты мудрее, правдивее, истиннее и глубже. Многогранность показывает нам, что все не так однозначно. Человек – существо догматичное.
Девятая голова:
– Да, не стоит нагружать человека многранностью. Но тогда и не стоит возвышаться над ним.
Средняя голова:
– Мы выше. Мы это знаем. Но мы не должны показывать свою возвышенность. Мы тоже существа. Да, мы открыли в себе потенциал и умножили его. В этом смысле, мы лучше прочих. Но есть смыслы, в которых и хуже. Не стоит гордиться только этим. На самом деле, я верю в то, что все могут стать многогранными, но многим это просто испортит жизнь. Они не смогут выполнять свою работу. Куда удобнее быть ограниченным, когда ты занимаешься наукой или что-то преподаешь. Полноценная интеллектуальная деятельность, ограниченная теми или иными догмами, очень сильно страдает, когда человек многогранен. Наука требует для себя практически всего человека полностью, как минимум, большую его часть. О какой многогранности может идти речь, когда тебе на голову постоянно сваливаются дичайшие требования научного сообщества? То же и с врачом. Многогранный врач? Зачем? Это не специализированно. Ограниченные врачи работают куда лучше. Для некоторых специальностей вообще лучше всего сомкнуть всю сущность человека в одну точку, чтобы он решал преимущественно одну задачу. Чтобы он стал пустым механизмом одного дела. Чтобы все его мысли были заполнены этим делом. Тогда он будет эффективен. Многогранные люди обыкновенно неэффективны.
Третья голова:
– Но разве в эффективности смысл жизни?
Средняя голова:
– Конечно, нет. Но и не в многогранности. Нет никакого смысла быть многогранным. Ну, многогранный ты и что? Да, ты видишь ограниченность людей. Да, ты понимаешь многих из них, но они-то не могут тебя понять. У многогранности много изъянов, которые делают её неприемлемой для большинства людей. Например, неэффективность многогранного человека в различных ремеслах. Ремесленник должен сосредоточить всю свою жизнь на одном деле, чтобы стать мастером. Есть лишь редкие занятия, в которых многогранность помогает: это философия, поэзия, проза, иногда изобразительное искусство – но это самые непрактичные занятия в человеческой истории.
Четвертая голова:
– А я бы поспорил. Философия – самое важное занятие в человеческой истории. Обычные люди не понимают, что они обязаны философии всем. Философия создает науки – это факт. Без философии у науки не было бы ни методик, ни языка, ни тема для исследования. Наука берет всю свою основу в философии. И даже эмпиризм – это философское учение. Отношение ремесленника к практике тоже обусловлено его философией, переданной ему с воспитанием. Без философии и правильного отношения к практике невозможно любое дело. Какая разница: спать в доме или в пещере? Кто-то скажет: разный уровень комфорта. Вы серьезно? Очень комфортно строить гребаный дом в течение целого сезона, а потом периодически его ремонтировать. Не так сложно комфортно обустроить пещеру. Но почему мы выбираем дома? Что ведет нас к такой форме комфорта? Традиция. А традиция строится на философии. Далее, все самое светлое и самое худшее в государстве – это тоже результат философской деятельности. Откуда, по вашему, приходит идея о государстве? Конечно же, её внедряют в наши головы некоторые протомыслители. Философия – начало всего действительного человеческого мира, потому что она сама мысль. Убираем мысль – и мы уже не видим смысла что-то создавать, объединяться с людьми, нам достаточно простого животного существования. Человек без философской базы ни чем не отличается от животного. Кто-то скажет, что человека от животного отличается разум, но это не так. Даже разум выдуман философией. Человек отличен от животных именно философией.
Относительно поэзии и прозы – они глашатаи философских идей и связанных с ними ощущений, эмоций, чувств, событий… Поэт и прозаик обнажают ту или иную проблему для всего общества. По сути, хорошая проза или поэзия в открытом виде является философской риторикой, но даже если поэт отрицается свою причастность к философии, он скрыто продолжает пользоваться её смыслами и образами, так как их просто-напросто невозможно обойти.
Даже религии создаются на основании философии. Даже если мы допустим, что существуют великие священные книги, ниспосланные Господом, то это никак не повредит нашему утверждению. Священные тексты многозначны, относительно малы и содержат множества вопросов. Как решать нагромождения этих проблем, если не мыслью, которая с необходимостью уже является философией? Пророк Мухаммед не оставил после себя ни одного текста. Коран написан уже после его смерти, как, собственно, Сунны и Акбары. Допустим даже, что они в точности передают слова пророка, ниспосылаемые Господом. Но их недостаточно. Коран – довольно маленькая священная книга, имеющая противоречивые указания на действия. Сунны – тоже довольно противоречивы, не смотря на свою обширность. Да, эти произведения можно поместить в центр той или иной правовой, государственной, этической и общественной системы, но этих текстов недостаточно, чтобы построить эти системы целиком. Бог не может создать настолько массивный и одновременно простой священный текст, чтобы он был понятен всем людям и на все сто процентов включал в себя все установления идеального общества. Возможно, Бог хочет, чтобы люди проявляли свои творческие способности. Это не так важно. Суть в том, что без философии не было бы ни одной религии. Были бы у нас какие-то священные тексты, которые никто бы не попытался осмыслить, понять и жить в соответствии с ними. Для всего этого человеку нужно размышлять. А размышление всегда причастно к философии.
Средняя голова:
– Но философия исторична.
Четвертая голова:
– Я понимаю, о чем ты. С одной стороны, мы имеем актуальную философию, которая, не смотря на все свое разнообразие, порождается отдельными умами, но есть и потенциальная философия, которая еще не успела актуализировать себя. В общем-то, философия уже в потенции включает в себя все возможные интеллектуальные ходы. Именно поэтому её крайне удобно сравнивать с самим мышлением. Нет ни одного такого явления, в котором было бы мышление и не было философии – и наоборот.
Философия, безусловно, исторична. Есть определенные факты в мире мысли. Кроме того, такие явления, как наука и религия пытаются обособиться от философии, рассчитывая на свою особенность, но все это лишь философские учения, пусть и особого рода. И вера, и знание, и практика – философские категории. Всякий, кто попытается это оспорить, будет использовать философские категории и философскую логику. В этом смысле, философия – самое фундаментальное, что появилось у человечества. Убираем философию – и того мира, в котором мы живем, больше нет. А поэзия и проза как важнейшие орудия философских учений – тоже важны. Поэзия и проза упрощают философские идеи и преподносят их примитивной публике, все еще не готовой вкусить плод истинных рассуждений.
Средняя голова:
– Соглашусь с тобой. И многогранность, конечно же, помогает нам заниматься важнейшими вещами, которые в наше время не пользуются популярность.
Четвертая голова:
– Это потому что люди живут на всем готовом. Для них подготовлена специальная философская система, которой их обучают в школах. Им не нужно думать. Они принимают все, что им говорят с детства, за чистую монету. Потому им и кажется презренной философия, которая предлагает бесконечное множество альтернатив загнивающему в научной догматике уму. Наука – это одно философское течение. Все прочие философские течения ей чужды. Для науки философия – это бесконечное множество соперников. Конечно же, такая религия, как наука, просто обязана ненавидеть и унижать философию, не смотря на то, что наука и признает тот факт, что философия её породила. Презрение к мышлению закладывается с раннего детства. Да, именно поэтому эти вездесущие глупцы-практики, которые делают непонятно что и неизвестно почему, постоянно тыкают философа носом в его размышляющий образ жизни. Но эти идиоты забывают, что именно мыслители привели их к тому миру, в котором они живут. Не было бы мыслителей, не было бы никого: ни ремесленников, ни поэтов, ни ученых. Не было бы необходимости работать, не было бы канонов эстетики, не было бы методологии науки – и я не преувеличиваю. Не известно, что еще могут создать мыслители. Современное общество не желает дать им шанса. Оно насильно помещает их на нижайшие ступени профессии, будто мыслители – рабы, которые больше ничего и не умеют, кроме того, что прислуживать. Произошел переворот: примитивные стали править развитыми и начали насаждать им свои правила. Аристократия сменилась олигофренократией.
Средняя голова:
– Это так. Но нельзя же всем людям быть философами.
Пятая голова:
– На самом деле, можно. Мышление не исключает возможность наличия собственного дела. Да, мыслящий человек, вероятно, не будет лучшим ремесленником, но довести свои навыки в той или иной профессии до приемлемого уровня может каждый.
Средняя голова:
– Но тогда у нас не будет выдающихся врачей и ученых. Условием высокоуровневой специализации является тотальное безмыслие. Многие скажут, что все наоборот. Мышление является обязательной компетенцией для всех сложнейших профессии, но это ложь. Откровенная ложь. Лесть самому себе. Люди вообще любят заниматься такими вещами. Они пытаются показать, какие они сверхмыслящие, сверхпрактичные и сверхуспешные, пытаясь перетянуть славу от своих реальных достижений к тем достижениям, которые они хотели бы иметь. Так, например, ученые поголовно считают, что они представляют собой вершину человеческой мысли, хотя, на самом деле, в научной деятельности крайне вредно быть мыслящим человеком – догматический научный коллектив быстро тебя проглотит, если тебе не достает авторитета. Я бы вообще рекомендовал любому ученому, если все же он заражен мышлением, скрывать его от остальных. Наука любит дураков.
Пятая голова:
– Соглашусь. Ресурсы внутреннего мира ограничены. Невозможно усидеть сразу на всех стульях. Чем больше системы и чем меньше творчества, тем меньше мышления. И тем, как следствие, меньше необходимости в многогранности. Но если так подумать, то многогранность никому не нужна. Даже тем же философам. Конечно, философу было бы полезно владеть многогранностью, но и без нее можно обойтись.
Средняя голова:
– Сама философия многогранна, а вот большинство философов – нет. Они просто открывают одну грань философии. Именно поэтому многогранность – относительно редкое явление. Она не нужна обывателю, не нужна ученому, не нужна даже философу, на которого у нас была вся надежда. Именно поэтому я и говорю, что не стоит её никому навязывать. Каждый сам выбирает, сколько голосов слышать в своем сознании. И это опасный путь, который может привести к безумию.
Седьмая голова:
– Да, это важный момент. Даже если мы найдем множество людей, способных обрести многогранность, многих мы просто обречем на безумие. Они потеряются в бесконечности собственного сознания. И мы будем в этом виноваты. Не стоит заставлять людей следовать по нашему пути. Наш путь не единственно верный. Кроме того, он опасен.
Средняя голова:
– Но если мы встретим человека, желающего обрести многогранности, то мы будем его учить?
Седьмая голова:
– Можно попробовать. Ну, только если он сам того хочет. Никакой пропаганды. Никакой популяризации. Не стоит брать на себя груз ответственности за всех смертных
Средняя голова:
– Соглашусь. Не думаю, что есть смысл в пропаганде. Мудрость не пропагандируется.
Четвертая голова:
– Многое мы за сегодня обсудили. А теперь пора спать. Вот так вот и живут многогранные люди, проводя дни в беседах с собой. Это интересно. Мы можем беседовать бесконечно долго, наслаждаясь умом и знаниями друг друга.
Средняя голова:
– Но спать нам тоже необходимо. Сон облагораживает. Во снах мы разделяемся. Мы смотрим разные сны. А беседы подождут до завтра. Многогранное существо обитает в вечности. У него нет никаких объективных границ. Нечто особенное – видеть себя во всей многогранности, раскрывать собственные потенции, ломать собственные границы. Многогранное существо преодолевает свою ограниченность, двигаясь к чему-то безграничному. В мире многогранного существа не все так однозначно. Потому в реальности оно может молчать и не принимать участие в спорах. Какая разница, кто победит, если все мнения равны? Фрактальной ночи, друзья мои. Многогранных снов. Пусть вселенная сплетется в бесконечный клубок, который, разматываясь, будет писать многогранные картины на холсте бытия. Мы будем смотреть на это с разных сторон. Мы стали многогранными, чтобы смотреть с разных сторон. И чтобы спать с разных сторон. Сны многогранного существа тоже неоднозначны. Безграничной ночи вам, друзья мои. Увидимся завтра утром, многогранным утром.