В один прекрасный день вдруг приходит человек, совершенно тебе неизвестный, и переворачивает не только историю взаимоотношений людей, но и ломает, как макароны в руке, все ваши представления о высокой демократии, крушит, словно молотком хрустальную вазу, иллюзии в отношении европейских свобод.
После этого поневоле теряешь веру в гуманный суд.
Нет, не в самый верховный, а в наш земной.
Столько лет нас воспитывали, что он у нас самый гуманный.
И тут рушатся все надежды, словно песочные замки на берегу тёплого моря под воздействием волн прилива, тают и исчезают, словно миражи в пустыне Гоби, последние паутинки веры.
Его уже стали понемногу забывать – неполных пять лет находится в месте изолированном от общества, но он снова напомнил о себе.
Да ещё как напомнил.
Трёхкомнатная камера общей площадью двадцать четыре квадратных метра, возможность вести переписку с внешним миром и совершать прогулки во внутреннем дворике тюрьмы.
И это вы считаете нормальным для содержания людей «с другими политическими взглядами»?
Dura lex, sed lex, как говорили древние.
Так, что давайте по закону.
У заключённого Андерса Брейвика между прочим, к норвежским службам исполнения наказаний претензий накопилось аж на 27(!) страниц рукописного текста.
Тут поневоле задашься такой крамольной мыслью: а не сидят ли в европейских тюрьмах талантливые люди, в то время, как остальные «бездари» кропают невесть какие однодневные сочинения.
Только люди с «нетрадиционными поступками» и «уравновешенной психикой» способны создавать шедевры.
И Андерс - один из них: двадцать семь страниц(!), да у меня эта цифра просто из головы не выходит.
Видимо «настоящему автору» всегда в начале своего «творческого» пути предстоит продираться через все эти кусты с колючками, преодолевать ямы и рвы, вырытые конкурентами-недоброжелателями и идти по своей «колее» под суровыми взглядами непонимания со стороны серых масс.
И это называется свобода слова и печати: в корреспонденции Брейвика существует цензура. Разве так можно: ему передают только письма и послания от людей, которым он не нравится.
Кто-то приказал отнять «ноутбук». Какая жестокость.
Ещё можно порадоваться, что в тесной камере есть чем писать.
Будь воля – эти «инквизиторы» выдали бы гусиное перо и чернильницу в качестве жеста унижения.
Но то, что есть, тоже можно считать пыткой: выданная шариковая ручка в резиновом корпусе постоянно натирает пальцы, а ведь это может спровоцировать артрит.
Андерс много работает: пишет автобиографию.
А вы знаете, как трудно сидеть в одиночке?
Недобрым словом о сотрудниках тюрьмы даже не с кем перекинуться.
Им разрешено «поболтать» с заключённым не более пяти минут в день. И даже в эти короткие минуты общения они ведут себя не совсем дружелюбно.
Администрация «учреждения» обещала рассмотреть вопрос о том, чтобы выделить «одинокому узнику» специального сокамерника-собеседника. Но дело застопорилось: толи, как всегда денег не хватает, толи желающих найти не могут.
Здесь даже на отоплении помещений экономят. Вот скряги. Правительство же выделяет деньги. Не иначе в норвежской тюрьме процветает коррупция.
Когда бывает холодно, приходится «напяливать» на себя кучу всякого тряпья, а свитер или там пуловер надеть не моги. Ну и порядки.
Но вы не знаете главных издевательств.
Бриться один раз в неделю и чистить зубы один раз в день необходимо только под присмотром охранника (хорошо ещё на горшок не провожают). Каждый день заставляют раздеваться для досмотра. Это не охрана тюрьмы, а какое-то сборище гомосексуалистов.
Но вы ещё не знаете о главном факте дискриминации: оказывается, пульт дистанционного управления телевизором находится у охранника. И вам необходимо унижаться, словно прося милостыню, подаяние, чтобы переключили канал видео вещания.
Приносили ли вам когда-нибудь кофе? Нет, не в постель, просто холодный кофе. Тогда вы поймёте Андерса. Пить холодные «помои» - это всё равно, что предложить коту насытиться соевой колбасой.
Раз уж речь зашла о питании. Ещё как-то можно понять мошенников, которые не докладывают мяса в собачьем питомнике. Но здесь. Содержат взаперти, не предоставляют комнатный увлажнитель воздуха, так ещё и масла не додают.
Приходится намазывать на хлеб тонким-тонким слоем.
Нет, просто не нахожу слов, чтобы описать эти ужасы.
А теперь о главном.
Вот у вас какой вид из окна?
А вот у него: у главного «норвежского узника», вообще, обзор никудышный. А ведь от этого зависит психическое состояние осуждённого. Вы согласны видеть каждый день по утру мусорные баки во дворе или дымящиеся трубы?
Но вы-то можете изменить окружающую обстановку каким-то образом. А он, Брейвик, нет. И это пытка граждане, каждодневная пытка. Пострашней, чем в американской тюрьме Гуантаномо.
Одним словом: условия содержания садистские.
И вот слово правды и справедливости восторжествовало.
Всё то, чем так гордится Европа – эти непоколебимые законы нравственности, свободы и справедливости.
Это обязательно нужно процитировать: «Запрет на бесчеловечное наказание является фундаментальной ценностью в демократическом обществе. Это относится, в том числе, к наказанию террористов и убийц».
В соответствии с решением суда, правительство Норвегии обязано выплатить Брейвику 331 тысячу крон.
Много это или мало? Всё познаётся в сравнении: 331000*7,94=2628140 руб.
Собственно, не плохая компенсация за холодный кофе.
Да здравствует самый гуманный суд в мире.