Часть первая.
Октай и Натик дружили давно. Они жили в одном дворе, ходили вместе в детский садик, а потом и стали учиться в одном классе. Октай был заводилой их компании. Он был очень драчливым и постоянно попадал в какие –нибудь истории. То стекло соседям разбивал футбольным мячом, то врезался на велосипеде в какую-нибудь машину, то дрался с другими мальчишками, то дёргал девочек за косички или подбрасывал им в сумки всякие прикольные штучки. Девчонки визжали и набрасывались на него, лупили его портфелями, жаловались учителям. Натик был гораздо спокойнее и рассудительнее своего друга. Но, когда приходилось отвечать за очередной проступок, Натик, непременно, брал половину удара на себя. Учителя давно уже знали о том, кто является «виновником торжества» и всегда вызывали в школу родителей только Октая. Обычно, в школу приходила мама Октая - Зарифа -ханум. Пока учительница жаловалась Зарифе –ханум, Октай стоял, придав своему лицу самое невинное выражение. А Натик стоял за дверью и терпеливо ждал друга. Они оба - и Октай, и Натик – совершенно не переживали. Потому, что прекрасно знали - если в школу приходила Зарифа -ханум, то всё обходилось парой лёгких подзатыльников, которыми Зарифа –ханум награждала Октая и Натика, как-только они оказывались в машине. Всю дорогу до дома Зарифа - ханум ругала их, грозилась рассказать всё своему мужу и позвонить родителям Натика.. Но и Октай, и Натик прекрасно знали, что она ничего никому не расскажет. Зарифа- ханум была очень весёлой, красивой и доброй. И выглядела всегда так, словно сошла с рекламного ролика. Отругав для приличия мальчишек, она, достав из кошелька деньги, высаживала их где-нибудь и, дав обоим сначала по очередной затрещине, говорила:
- Выметайтесь, паразиты. И, чтобы ровно в девять были дома!
Она смотрела на них, пытаясь напустить на себя строгий вид, но, не сдержавшись, начинала хохотать. Затем, потрепав их за непослушные вихры, прежде, чем выпустить их из машины, она крепко обнимала и целовала мальчишек, глядя на них повлажневшими от выступивших слёз - то ли от смеха, то ли от умиления – глазами.
И Октай, и Натик оба ненавидели эти телячьи нежности и в другое время не допустили бы такое фамильярное обращение с собственными персонами, но в такие дни они мужественно переносили «экзекуцию», мысленно благодаря Бога за то, что стёкла в машине были сильно тонированы и никто не видит этого безобразия.
Зарифа –ханум, высадив мальчишек, лихо отъезжала, коротко просигналив.
Октай и Натик, утирая тыльной стороной ладоней следы помады на щеках, хмуро оглядывались - нет ли поблизости знакомых ребят – мчались в сторону торгового центра, где их ожидала масса удовольствий!...
А вот если дело доходило до того, что в школу вызывали отца Октая, то друзья понимали - дело плохо. Тогда Октаю доставалось по полной программе. Нет, отец Октая никогда не поднимал на сына руку, не кричал на него. Но смотрел таким взглядом, что Октаю хотелось провалиться сквозь землю. Выйдя со школы, Октай понуро плёлся за отцом к машине, в которой их ждал водитель. Отец Октая - Тофик- мяллим - работал в каком-то министерстве и был важной шишкой. И только какая-то особенная провинность Октая могла стать причиной того, что учителя настаивали на том, чтобы в школу пришёл именно отец, а не мама. Натик, охраняя дистанцию, чтобы не попасться на глаза отцу Октая, шёл следом за ними. Октай постоянно оглядывался, а Натик поддерживал друга сочувственными взглядами и подбадривающими жестами. Придя домой, отец заводил Октая к себе в кабинет и вот тут начиналась самая ненавистная для Октая часть наказания. Он прекрасно знал, что минимум неделю отец запретит ему выходить на улицу, отнимет у Октая мобильный и планшет, не разрешит подходить даже к городскому телефону. Это всё было плохо, конечно. Но не шло, ни в какое, сравнение с тем, что сначала Октаю приходилось выслушивать нудную лекцию отца о том, что он, Октай, совершенно никудышный сын. Отец рисовал ему страшные картины будущего, которое ожидает Октая, если он не возьмётся за ум. Отцу Октая не нравилась дружба сына с Натиком. Он считал, что Натик - не подходящая компания для его сына.
- Нет, ну ты мне скажи, что тебя может связывать с этим нищебродом? Где мы и где они? Держись подальше от него! - Барабаня пальцами по столешнице роскошного стола из красного дерева и глядя на сына тяжёлым взглядом, говорил Тофик- мяллим. Голоса он не повышал. И это бесило Октая ещё больше! Он готов был получить от матери хоть миллион затрещин и часами слушать её возмущённые тирады, которые она щедро разбавляла такими эпитетами в адрес сына и его товарища, как «балбесы», «засранцы», «паразиты» и так далее. Она всегда ругала их на - пару, и её слова никогда не ранили ребят. Наоборот, им было смешно и как-то радостно на душе от того, что мама Октая не разделяет их. А вот с отцом всё обстояло иначе. В каждом его слове, в жесте и даже в тоне, Октай чувствовал такое презрение в адрес своего закадычного друга и его семьи, что только огромным усилием воли ему удавалось, сжимая кулаки, сдержаться от того, чтобы не сорваться. Октай понял, вернее, даже не понял, а почувствовал это давно, что если он станет перечить или пытаться объяснить, что ближе и дороже Натика у него никого нет, то ничего, кроме ещё большей агрессии со стороны отца это не вызовет. Поэтому, он, стиснув зубы и сжимая кулаки, молча, стараясь не глядеть в глаза отцу, просто ждал того момента, когда отец, наконец, закончив свою тираду, бросит краткое:
- Уйди с глаз моих!
И, только оказавшись в своей комнате, Октай давал волю чувствам обуревавшим его. Он яростно колотил изо всех сил боксёрскую грушу, висевшую в его комнате. Слёзы бессилия, обиды и злости застилали его глаза. Он колотил грушу до тех пор, пока нестерпимо начинали болеть костяшки пальцев. Затем, он шёл в ванную и долго стоял под струями воды.
Несколько дней обстановка дома была невыносимо тяжёлой. И единственной радостью были школа и занятия в спортивном клубе, куда он ходил вместе с Натиком.. Только там, в компании своего друга, который, словно чувствуя, не спрашивал его ни о чём и Октай был безмерно благодарен Натику..
Шли годы.. Из несуразных, долговязых подростков, Октай и Натик превратились в статных юношей. Девчонки сходили по ним с ума. Оба были высокие, сильные, красивые. Октай был всё таким же, взбалмошным, готовым в любой момент полезть в драку. А Натик был уравновешенным, предпочитавшим свести к минимуму любой конфликт. Но, в случае надобности, он не уступал Октаю и мог задать хорошую трёпку любому.
После окончания школы Октай поступил на юридический факультет университета. Он, конечно, неплохо учился. Но на этот, самый престижный, факультет, Октай сам, вряд ли, поступил, если бы отец вовремя не подсуетился. А Натик поступил в «Нархоз». Несмотря на то, что у каждого из них появился свой, новый, круг знакомых, дружба их не ослабела. Наоборот, она стала ещё крепче. Не было дня, чтобы они не встречались. Отец Октая подарил ему машину и наличие собственного, шикарного, транспорта, сделало их жизнь ещё веселее и насыщеннее. Октай настоял на том, чтобы Натик записался в автошколу и получил права.
- Знаешь, что? Меня не устраивает то, что я постоянно должен быть трезвым. Не фиг! Давай, получай права, я оформлю доверенность на твоё имя и будем по очереди её водить. А то ты хорошо пристроился, я смотрю. Я тебе что, личный водитель? – Возмущался он.
Когда ребята учились на четвёртом курсе, заболел и слёг отец Натика.
- Мне нужно устроиться на работу.. - Сказал как-то Натик Октаю. – Нам жить не на что.. Да и лечение влетает в копеечку..
Они сидели в чайхане.
- Мать, ты знаешь, никогда не работала, да у неё и образования никакого нет. Вчера сморозила такую чушь! Говорит, что пойдёт в домработницы. Представляешь? Совсем с ума сошла. Тебе, говорит, учиться нужно. Да плевать я хотел на этот диплом. Завтра же начну искать работу. Если удастся - буду совмещать с учёбой. Если нет - брошу институт.
- Ты, давай, тормози. Если бросишь институт - сразу в армию заметут. Причём, на два года. Нам всего год остался. Доучись, потом всего год в армии отбарабаним.
- Да.. Что-то я об этом не подумал. – Удручённо потирая подбородок, сказал Натик.
- Я сегодня же поговорю с отцом. – Сказал Октай.
- Твой отец меня не особо любит. – Хмыкнул Натик.
- А это его личные проблемы! – Завёлся Октай. В его зелёных глазах блеснули бешеные искры.
- Не нужно, Октай. – Сказал Натик, положив руку на плечо друга и чуть сжав его. – Он может отказать..
- Пусть только попробует! – Прошипел Октай.
Нависла тяжёлая пауза. Ребята курили несколько минут, молча, погруженные каждый в свои, невесёлые, мысли.
- Так, вставай, поехали. – Сказал Октай, резко встав из-за стола и с шумом отодвигая стул.
Натик, недоумённо, посмотрел на него.
- Что случилось? Куда?
- На Кудыкину гору. – Сказал Октай и бросив на стол купюру, пошёл в сторону выхода. Натик последовал за ним.
Семья Октая уже давно жила в частном доме. Вернее, это был даже не дом, а самая настоящая вилла. Натик был у них дома несколько раз, и всегда в отсутствие отца Октая. И, поняв, что Октай едет в сторону своего дома, Натик догадался, что Октай хочет поговорить с отцом по поводу того, чтобы тот помог Натику с работой. Он попытался было отговорить друга, но, увы, тщетно.
- Заткнись. – Только и сказал Октай.
Когда они въехали в гараж, Натик, облегчённо, выдохнул. Там стояли лишь огромный, чёрный, внедорожник, которым пользовались только в тех случаях, когда выезжали за город. И BMV, цвета электрик, принадлежавший Зарифе-ханум. Машины, на которой ездил отец Октая, в гараже не было. Водитель, выполнявший одновременно роль начальника охраны, жил с семьёй в небольшом доме, который отец Октая специально построил на огромной территории своей виллы. Точно так же обстояло дело и на даче. Правда, там жил другой охранник, тоже со своей семьёй, выполняя так же функции садовника. Жёны обоих охранников помогали Зарифе-ханум по домашним делам.
- Слушай, отца твоего дома нет. Я чуть посижу и поеду, ладно? - Сказал Натик, выходя из машины.
- Прохладно! – Буркнул Октай и заорал благим матом: - Изябелля!! Эрюн эвдядю? *(Муж дома?)
Эту фразу Октай взял из смешной рекламы.
На пороге появилась Зарифа- ханум. Она была всё так же красива. Казалось, что время не имеет власти над этой женщиной.
- Идиота кусок! – Беззлобно сказала Зарифа-ханум, спускаясь по лестницам к ним во двор.
Октай, схватив её на руки, поднял и закружил, целуя в обе щёки, в нос, глаза. Теперь ни он, ни Натик не считали проявления своих чувств телячьими нежностями. Они выросли..
– Давай, позорь меня пред соседями. – Сказала Зарифа-ханум, дав сыну затрещину, как -только он опустил её на землю. - Ладно, в старой квартире, все знали, что ты идиот и понимали, что ты шутишь. А здесь что подумают, а?
Затем, подойдя к Натику, она тепло обняла его и поцеловала. Затем, держа его за руки, чуть отстранилась и, глядя на него глазами, полными сочувствия и тепла, сказала:
– Как ты, милый? Как мама? Я понимаю, что это большое горе, но я в тот раз смотреть на неё без слёз не могла. Она же на ногах еле держится. Ты поговори с ней, милый. Не дай Бог, заболеет и она. И что тогда? Ей о тебе нужно думать. Я зайду к вам завтра, хорошо? У неё нет никаких планов?
- Нет, Зарифа-ханум, никаких планов. Она дома будет, конечно, заходите. Спасибо Вам.
- Да не за что. Слушайте, это здорово, что вы приехали оба. – Сказала она.
- А фто флуфилфа? – Придав лицу испуганно - придурковатое выражение, спросил Октай.
Зарифа- ханум, закатив глаза, покачала головой.
- Вот, наградил же Бог, а? Нет, Натик, ты просто подумай - как мне крупно повезло! Муж - тиран и самодур, сын - просто придурок. Так, сейчас будем ужинать и я объясню «фто флуфилфа» - передразнила она Октая, придав лицу такое же выражение, что и было у Октая. Ребята, не выдержав, расхохотались. И Натик, в который раз за все эти годы подумал о том, какая же она…Каждый раз он не мог дать полное определение. Вернее, после «какая же она» ему хотелось сказать, что она красивая, весёлая, добрая, смешная, необыкновенная и ещё много –много всего хорошего.. И часто он думал о том, как хорошо, что Октай и внешне и характером пошёл в свою маму, а не в отца. Натик прекрасно понимал, что в этом случае, ни о какой дружбе с Октаем и речи не могло быть.
Они ужинали во дворе, в беседке. И только когда принесли чай, Зарифа- ханум, закурив, сказала:
- Натик, я несколько дней думаю о том, что теперь вам с мамой будет очень тяжело. И я знаю, какой ты славный парень. Поэтому, уверена, что тебе в голову, наверняка, пришла мысль о том, что ты должен найти работу.
Друзья, удивлённо, переглянулись.
- Ма, ты экстрасенс? – Спросил Октай. – Мы только что об этом с Натиком говорили.
Зарифа-ханум улыбнулась
- Нет, милый, я не экстрасенс. Просто, я слишком хорошо вас знаю.
Так вот, Натик, если ты найдёшь работу в ночную смену, то, хочешь ты этого или нет, то в институте начнутся проблемы. Ты не будешь досыпать, начнёшь плохо заниматься. В отличии от нашего балбеса, ты ведь сам сдаёшь все экзамены.
При этих её словах, Октай скорчил обиженную мину, выпятил нижнюю губу и сделал жест, словно утирал слёзы. Натик улыбнулся и ткнул друга в бок.
- О переводе на заочный или о том, чтобы бросить институт и речи быть не может. Поэтому, я сегодня же поговорю с Тофиком и он возьмёт тебя к себе. В одну из своих компаний. Будешь ходить на работу после занятий в институте.
- Спасибо, Зарифа-ханум. Но.. Вы уверены, что Тофик- мяллим согласится?
- Никуда не денется. – Безапелляционно сказала она. Затем, помолчав, сказала: - Знаешь, Октай, твой отец был из очень бедной семьи. Это я родилась в семье заведующего отделом ЦК. Для вас эти две буквы ничего не значат. А люди моего поколения прекрасно знают, о чём идёт речь. Я влюбилась в твоего отца по уши. Мне было шестнадцать лет. Я училась на первом курсе. Дело в том, что в школу я пошла в неполные шесть лет и тогда была десятилетка. В институт я поступила, соответственно, в неполные шестнадцать. Мне, капризной девчонке, единственной дочери Ахундова, очень понравился скромный, тихий парень. Мы познакомились на концерте, посвящённом юбилею революции. Да-да, и это вам ни о чём не говорит. Так вот, я уронила на него мороженое, в фойе, когда был перерыв. Пришлось насильно тащить его к нам домой, стирать и сушить одежду. А через несколько дней он ждал меня около института, с букетом хризантем. Мы стали встречаться.. Он отличался от всех моих друзей и знакомых, от тех, кого называли «золотой молодёжью». А через полгода я заявила родителям и сказала, что влюбилась и собираюсь замуж. К тому времени я была уже беременна. И не нужно так на меня смотреть! - Сказала она Октаю, заметив, как округлились его глаза.
- Да я что, я ничего.. – Пробормотал он. – Я догадывался всегда, что ты - тот ещё подарок. И всегда знал, что я весь в тебя.. Только, вот ты в семнадцать меня уже родила, а я что-то не тороплюсь сделать тебя бабушкой. Непорядок это..
- Да ты хоть завтра скажи, что хочешь жениться и ждёшь ребёнка! – Парировала Зарифа-ханум. – Не перебивай! Одним словом, мама была в шоке. А вот отец принял эту новость гораздо спокойнее. К тому же, он прекрасно знал – если мне что-то взбрело в голову, то я - любым путём - добьюсь своего. Он пригласил Тофика к нам, на дачу. И остался вполне довольным. Он поставил единственное условие Тофику. Чтобы тот не вздумал тащить за собой свою бесчисленную родню из района. Тофик это условие не просто принял. Он сделал больше - практически оборвал все свои родственные связи. Только его мама - отец Тофика умер, когда ему было всего три года, и твоя бабушка не вышла больше замуж, а одна вырастила и поставила сына на ноги - была принята моей семьёй. Она была прекрасной женщиной. И жила с нами всего год. Она умерла, когда тебе было полтора года. Последний раз он встречался со своими родственниками на её похоронах. Он, в принципе, и сам прекрасно понимал, что родство с таким крупным чиновником, как мой отец, обязательно станет поводом для того, чтобы его постоянно донимали родные и близкие, желающие устроить свои дела. И, чтобы избежать этого, он просто изолировался от них. Единственная, кому он за все эти годы помог - это его двоюродная сестра, дочка тёти по отцу. Потому, что только эта женщина помогала его маме. Тофик поддерживал отношения только со своей тётей и её дочерью.
- Сима- биби* (Биби - тётя, сестра отца) и Наргиз? – Спросил Октай.
- Да. Ты их прекрасно знаешь. И, когда Наргиз окончила мединститут, между прочим, с красным дипломом, Тофик устроил её в ведомственную больницу. И она много лет зам. главврача той же больницы. А вот мои родные никогда не нуждались в услугах Тофика. Ты, Натик, мне как родной. Я, конечно, могу обратиться к любому из своих родственников с просьбой помочь тебе устроиться на работу. Но, считаю, что это должен сделать Тофик. Я сама собиралась сказать Октаю, чтобы он на днях привёз тебя к нам и поговорить с тобой. Так что, сегодняшний твой приход ускорил процесс. Тофик приедет через час. Ты можешь его подождать, если хочешь. И я поговорю с ним при тебе.
- А можно без меня? – Спросил Натик и посмотрел на Зарифу-ханум таким умоляющим взглядом, что та, не удержавшись, расхохоталась.
- Можно- можно. Эх вы, засранцы.. – Сказала она, переводя взгляд, повлажневших от чувств, своих глаз.. – Боже мой, вы стали такими большими, ну, совсем мужчины.. А, всё-равно, засранцы.
Встав из-за стола, она подошла к ним. Они встали. Зарифа-ханум, несмотря на то, что была довольно высокой, тем не менее, её голова с трудом доходила до их предплечий - такими высокими были Октай и Натик. Она обняла их обоих. Ребята пригнулись и чмокнули её в щёки. Она, расцеловав их, ласково и нежно взъерошила им обоим волосы. Октай возмущённо завопил:
- Мааа, ты что?? Наши причёски!! Мы же на свидание идём!
- Ойй, не могу. Причёски у них, видите ли! Давайте, дуйте отсюда, живо! И чтобы в двенадцать были дома!
- А-ха, Щасс! Вот бежим и чёлки назад! – Крикнул ей Октай, высовываясь уже из окна автомобиля и перекрывая утробное урчание машины.
Часть вторая.
- Натик –мяллим, к Вам тут посетительница. – Раздался в селекторе голос секретаря, Нармины.
- Кто?
- Зарифа-ханум.
Натик вскочил с места и бросился к двери. Распахнув дверь кабинета, он вышел в приёмную. Там, около окна, спиной к нему, стояла Зарифа-ханум.
Нармина, с удивлением и плохо скрываемой ревностью, переводила взгляд со своего шефа на эту, словно сошедшую со страницы обложки модного журнала, женщину, при упоминании имени которой, её шеф и, чего уж там?, любовник, выскочил в приёмную сам! Да ещё смотрел на эту женщину таким взглядом, что у Нармины перехватило дыхание от ненависти, захлестнувшей её.
- Зарифа-ханум!
Женщина оглянулась и, раскрыв объятия, с улыбкой, которой позавидовали бы голливудские красотки, сделала шаг ему навстречу.
- Какими судьбами? Почему не позвонили? – Говорил Натик, обняв её. Затем, бережно держа пол руку, он провёл женщину в свой кабинет, бросив на ходу Нармине, даже не взглянув в её сторону:
- Кофе, живо!
Нармина, проводив их испепеляющим взглядом, швырнула ручку, и с шумом отодвинув кресло, встала. Цедя сквозь зубы проклятия, она занялась приготовлением кофе. Она сразу поняла, что в этом случае нужно подавать сваренный по-настоящему кофе, а не тот, что в кофе-машине.
Когда через несколько минут она, постучавшись, вкатила сервированный столик на ножках в кабинет, то застала своего Натика и гостью сидящими рядом, на низком диванчике перед стеклянным, журнальным столиком. Натик потирал подбородок. Нармина прекрасно знала, что этот жест означает то, что Натик очень взволнован. Её сердце, вздрогнув, словно, сорвалось с места и, сначала бешено застучав, затем, медленно опустилось куда-то в область живота..
- Оставь, я сам всё сделаю. – Сказал он Нармине, скользнув по ней отчуждённым взглядом.
Нармина, вспыхнув до корней волос, тем не менее, улыбнулась самой своей очаровательной улыбкой и вышла из кабинета, бесшумно прикрыв за собой дверь. Оказавшись в приёмной, она бросилась к входной двери, заперла её изнутри и, зная о том, что за тяжёлой, звукоизоляционной дверью её никто не услышит, громко разрыдалась. Её мужчина, по которому она уже год сходила с ума, и думала, что он её тоже любит, смотрел на неё, так, словно, она, Нармина, была бездушным предметом интерьера!! И, что-то подсказывало Нармине, что в присутствии этой женщины, на всех остальных женщин Натик будет смотреть так же..
- Ты уверен, что твоя секретарша не подсыпала цианистый калий в кофе? Во – всяком случае, в мой –то точно? – Сказала Зарифа, глядя на Натика своими, изумрудного цвета, глазами.
- Почему? – Искренне недоумевая, спросил Натик, перекладывая кофейные принадлежности на журнальный столик.
- Ты хочешь сказать, что между вами ничего нет? - Голос её был насмешливым, а глаза искрились так, словно в них заиграли тысячи чёртиков.
- Ну.. Да.. При чём тут это? – Смущённо пробормотал Натик, с трудом отведя взгляд.
Зарифа-ханум расхохоталась и, протянув руку, взъерошила его волосы.
- Боже, какие же вы смешные! И ты, и Октай.. Мальчишки..
- Засранцы. – Добавил Натик, разливая кофе по крохотным чашечкам.
Затем, он сел и первым сделав глоток, сказал:
- Можешь пить спокойно, кофе без добавок. – И тут же осёкся. Он, впервые за все эти годы, обратился к Зарифе –ханум на «ты». На его лице появилось такое испуганно-растерянное выражение, что Зарифа-ханум вновь расхохоталась, на этот раз ещё звонче.
- Простите.. – Качая головой, удручённо сказал Натик.
- Да, ладно.. Всё хорошо.. – Она положила свою ладонь ему на колено и чуть сжала.
К своему дикому ужасу Натик почувствовал такое безумное желание, что у него потемнело в глазах и похолодело в груди. Он готов был вскочить и выброситься из окна, только чтобы избавиться от того, что произошло в его сознании за эти доли секунды….
- Натик, что с тобой? – Встревожено спросила Зарифа-ханум. – Ты почему так побледнел?
- Да? Не знаю. Вроде, нет. Я отлично себя чувствую.
- Точно всё хорошо?
- Да, точно.
- Ну, тогда ладно. Я просто была здесь, у приятельницы в офисе. Может, знаешь, рекламное агентство «Ульвия» на третьем этаже?
- Да, конечно, знаю. Мы работаем с ними.
- Ну, и решила зайти, посмотреть, как ты тут. Мне Тофик сказал, что назначил тебя руководителем этого филиала компании.
- Да, спасибо огромное. Зарифа-ханум, если бы не Вы..
- Прекрати, я тебя прошу. – Отмахнулась она рукой. – Это Тофик мне ещё должен спасибо сказать за такого сотрудника. Кстати, он, между прочим, и говорит. От нашего балбеса толку всё-равно нет. У него одно на уме - девочки и ещё больше девочек. Так что, милый, вся надежда на тебя. Должен же Тофик кому-то передать свой бизнес. Так что, ты, давай, работай, вникай во все дела. Дай Бог Тофику здоровья и долгих лет, разумеется, только, когда-нибудь, формально, конечно, управлять будет всем Октай, но он загубит всё, по собственной дурости. Поэтому, мой дорогой, судьба дела Тофика в будущем в твоих руках. Я смело тебе об этом говорю, потому, что мы с Тофиком неоднократно это обсуждали. И, кстати, я не упускаю случая напомнить ему о том, как он к тебе относился, когда вы с Октаем были ещё совсем мальчишками. Ох, как это его бесииит! – С довольным смехом сказала Зарифа-ханум.
Натик слушал её, не сводя глаз, с её лица, губ, рук. Чувство, возникшее в тот момент, когда он почувствовал сквозь тонкую материю летних брюк тепло её руки на своём колене, и которое повергло его в ужас, словно зёрнышко, брошенное в благодатную почву, мгновенно пустило корни и уже почти полностью опутало его сознание. Он уже не боялся, не стыдился своего чувства. Он осознавал, насколько это чувство неправильно, греховно, немыслимо.. Но уже ничего с этим не мог поделать. Ему казалось, что с его глаз сошла пелена и, только сейчас он понял, что все эти годы он был влюблён в эту женщину. Только он не понимал этого. Сколько раз за эти годы она касалась его? Сколько раз обнимала? Целовала? Взъерошивала ему волосы? Давала на пару с Октаем лёгкие затрещины и даже трепала уши? Не счесть.. Но только сейчас, всего несколько минут назад, он понял своё истинное отношение к этой женщине.. Она теперь не была для него ни матерью единственного друга, ни женой шефа.. Нет.. Его сознание перестало связывать её с ними. Она была просто женщиной, которую он любил. Которую он желал.. И, прекрасно понимая, чем это всё может закончиться, зная, что в глазах окружающих он будет выглядеть не просто последним поддонком, возжелавшим мать своего друга, а так же и прощелыгой, закрутившим роман с женой шефа, тем не мене, он так же прекрасно понимал, что не отступится. И сделает всё, чтобы добиться взаимности от неё.. Каким образом он это сделает, Натик не имел ни малейшего понятия. Он просто знал - его мыслям, душе и телу не будет покоя до тех пор, пока он не достигнет желаемого…
Часть третья..
Натик сидел, не включая свет. Пепельница была полна окурков. На журнальном столе стояли бутылка дорогого коньяка, блюдце с нарезанным тонкими дольками лимона и вазочка с горьким шоколадом. Отпив из пузатого бокала, он поставил его на стол, щёлкнул дорогой, золотой зажигалкой, бросил взгляд на часы, которые носил на правой руке. Да.. Одни только эти часы, которых у него к тридцати годам была уже целая коллекция, стоила столько, сколько могла бы обойтись ему в своё время операция отца. И, возможно, тот прожил бы ещё долго. Но в те, казалось бы, такие далёкие годы, хотя прошло всего десять лет, у них не было даже денег на то, чтобы уложить отца в больницу. Благодаря тому, что Тофик-мяллим принял его на работу в свой офис, его зарплаты тогда хватало лишь на то, чтобы покупать лекарства, которые хоть немного облегчали страдания несчастного. Через три месяца отец умер. А ещё через полгода умерла и мать. К тому времени Тофик –мяллим был приятно удивлён тем, что он, Натик, который только окончил институт, обладал не только отличными знаниями, но и поистине невероятным чутьём и такой деловой хваткой, которым могли бы позавидовать маститые бизнесмены. А когда благодаря ему, Натику, удалось провернуть достаточно опасную махинацию, принесшей в компанию Тофика огромные деньги, Тофик –мяллим всерьёз задумался о том, чтобы ввести Натика в состав управления компанией. И в двадцать пять лет Натик стал вице-президентом компании. Как и предсказывала в тот вечер, когда сознание Натика перевернулось и он понял свои истинные чувства к ней, вскоре, Тофик-мяллим пригласил Натика на приватную встречу. И там, на даче, с глазу на глаз, Тофик-мяллим озвучил вслух своё решение, которое у него уже давно зрело..
И вот, сегодня, в день своего тридцатилетия, он, Натик, простой мальчишка, к которому когда –то так пренебрежительно относился Тофик-мяллим, является не просто вице-президентом огромной, процветающей компании, но так же и владельцем большей части акций той самой компании.. Как это ему удалось провернуть, известно лишь ему одному. Да.. Это было подло. Но такова жизнь. И Тофику сегодня пришлось, ох, как не сладко, когда он, Натик, зайдя к нему в кабинет, протянул папку с документами, подтверждающими факт того, что он, Натик, является в данный момент держателем пакета акций.. Перед мысленным взором Натика вновь и вновь оживали картины прошедшего дня..
- Гадёныш.. – Прохрипел Тофик, ослабляя трясущимися руками узелок галстука. Лицо его сначала смертельно побледнело, затем, стало багровым. Казалось, что вся кровь в его организме, хлынула к голове.
Тофика – хватил удар. Натик не собирался звать кого-то на помощь. Зная, что никто не посмеет войти в кабинет Тофика, он, спокойно прошёл к двери, ведущей в комнату отдыха, достал из бара виски, два пузатых бокала, тарелку с, нарезанным тонкими дольками, лимоном, вазочку с горьким шоколадом, и, вернувшись в кабинет, поставил всё это на журнальный столик. Налил в оба бокала виски, затем, прошёл и сел в кресло шефа. Отпивая маленькими глотками виски, он, спокойно, не испытывая ровным счётом ничего, наблюдал за тем, как Тофик корчился на полу. Тофик смотрел на него сначала ненавидящим взглядом. Смотрел, как Натик сидел в его, Тофика, кресле. Сознание Тофика постепенно затуманивалось. И Натик понимал, что именно факт того, что он, Натик, сидит в его, Тофика, кресле, добивает того окончательно.. Посидев так несколько минут, Натик встал и, подойдя к Тофику, присел перед ним на корточки. Глядя в затухающие глаза Тофика, он, медленно, почти по слогам, сказал:
- Надеюсь, ты меня слышишь, Тофик. И мозг твой ещё способен переварить информацию. Я хочу, чтобы ты услышал и понял всё, что я тебе сейчас скажу, прежде, чем сдохнешь. Октай - мой друг, я его люблю. И, поверь, он не будет ни в чём нуждаться до конца своих дней. Я не знаю, сколько он ещё протянет. Наркотики, спиртное и девки - всё, что ему нужно. И всё это у него будет в избытке. Это я тебе гарантирую. Ещё я хочу, чтобы ты знал. Я люблю Зарифу. Люблю давно. Люблю так сильно, как никого и никогда не любил. Мне не важно, что она старше меня на семнадцать лет. Мне было плевать, что она - твоя жена. Но, пока Октай был в состоянии что-либо в этой жизни замечать, кроме наркотиков, спиртного и девок, я бы не осмелился на то, что собираюсь сделать сейчас.. Я добьюсь того, что она станет моей. Добьюсь того, что она будет шептать мне слова любви. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива со мной.
Он говорил всё это ровным голосом, глядя в лицо Тофика. Натик не знал - умер ли тот или ещё жив. Вдруг, Тофик снова захрипел и забился в конвульсиях. Натик тихо рассмеялся.
- Значит, ты меня услышал.. Ну, что же. Теперь ты всё знаешь..
Прошло ещё несколько минут. Тофик не дышал. Но даже после этого Натик не торопился. Он встал, налил себе ещё виски. Стоя над бездыханным телом Тофика, Натик отпил несколько глотков обжигающего напитка. Потом, выкурил пару сигарет. Затем, взял со стола Тофика пачку его сигарет, бросил на журнальный столик, прикурил одну, сделал несколько затяжек, и поставил на край пепельницы.. Лишь после этого, он, придав лицу тревожное выражение, подошёл к двери кабинета и, распахнув её, крикнул в приёмную:
- Скорую!! Быстрее!!
Прошёл почти час с того момента, как Тофик рухнул на пол, покрытый дорогим персидским ковром. Ещё минут двадцать прошло, пока в кабинет вошла бригада скорой помощи.. Врач констатировал смерть..
Поручив одному из помощников заняться необходимыми процедурами, Натик вышел из кабинета Тофика и прошёл в свой. Стоя у окна и глядя на раскинувшийся далеко внизу город взглядом, полным удовлетворения, он позвонил сначала Октаю. Пришлось набрать несколько раз подряд, прежде, чем тот, наконец, рявкнул в трубку:
- Что ещё??!!
- Тофик- мяллима хватил удар.
- Куда Тофик удрал? – Переспросил заплетающимся языком Октай.
- Ты что, готов, что ли? – Спросил Натик.
В трубке раздался хриплый хохот Октая и визг нескольких женских голосов. Фоном звучала громкая музыка. Значит, Октай или в клубе, пьяный, или на даче, обкуренный.
- Октай. Слушай внимательно. – Натик говорил с другом мягко, ласково. – Тебе нужно срочно придти в себя. Твой папа умер.
- Что??? Чё ты там болтаешь? – В голосе Октая сначала было только раздражение. Видимо, он плохо слышал Натика. - Давай, бросай на фиг дела и тащи свою унылую задницу на дачу. Здесь таааакие девааачкиии.. Закачаешься.. А, ппаррдон! Задница у тебя не унылая. Она у тебя деловая!!. – Октай уже хохотал вовсю, заливисто, беззаботно. Слушая его смех, Натик, невольно, улыбнулся.
- Октааай.. – Натик говорил без тени раздражения. Так разговаривают с капроизным, но вполне безобидным, ребёнком, которого и ругать не особо хочется за то, что он нашкодил.
- Ай, джан! Октай сяня гурбан олсун!*( Да, душа! Да станет Октай твоей жертвой!)
- Слышишь, дорогой, отойди в более спокойное место. Это - важно. Очень.
- Баш устэ! (Дословно - на голове. По смыслу – будет сделано немедленно.)
Натик слышал как музыка и голоса становились тише, затем, раздался наступила тишина, прерываемая лишь тяжёлым, прерывистым дыханием Октая.
- Всё, я один. Говори.
- Ты только не волнуйся, дорогой. Твой папа.. – Натик хотел сначала сказать, что Тофик умер, но передумал. – У него был удар и его только что увезли в больницу. Он в очень тяжёлом состоянии. Ты, пожалуйста, приходи в себя, потом, набери меня, я скажу куда подъехать, ладно.
Тишина в трубке была гробовой. Натик даже решил, что связь прервалась. Но, взглянув на экран сотового, он понял что ошибается.
- Хорошо.. Я сейчас. – Услышал он голос Октая. Тот говорил всё ещё заплетающимся языком, но тон уже был совсем другим.
- Я поеду к вам, подготовлю Зарифу –ханум, потом поеду с ней в больницу. А ты, давай, приведи себя в порядок и обязательно позвони. Сам не езжай, может, встретимся по дороге и вместе поедем. Договорились?
- Да…Да, конечно.. Чёрт.. Ладно, я сейчас.. – Сказал Октай и дал отбой.
Въезжая во двор дома, Натик увидел, что Зарифа- ханум сидит в беседке, спиной к воротам. Но, услышав звук машины, въехавшей во двор, она оглянулась. Узнав Натика, она помахала ему рукой и, улыбаясь, встала из –за стола и, выйдя из беседки, направилась к нему навстречу по дорожке, с двух сторон которой росли пышные кусты роз. На ней был лёгкий, цветной сарафан. Вечернее солнце освещало её со спины. Натик не видел её лица. Но вот фигура под лёгкой материей была чётко видна. Волосы были небрежно собраны и выбившиеся, золотистые волосы, освещённые лучами заходящего солнца, словно ореол, обрамляли её голову. И снова, в который уже раз, Натик подумал о том, что ни видел никого красивее и не желал никого сильнее, чем эта женщина. Он, с трудом переведя дух и еле сдерживаясь от того, чтобы не броситься к ней, не схватить на руки и отнести в дом, покрывая её всю, от кончиков ногтей до кончиков волос, поцелуями, шепча безумные и бесстыжие слова. А там, в доме, укрывшись от всего мира…Думать о том, что бы он сделал дальше, Натик не мог.. Вернее, диким усилием воли, он заставлял себя оборвать свои мысли. Иначе, он боялся, что не сможет сдержаться. Ни одна юная красотка, которых в его жизни было уже слишком много и слишком давно, не были для него так желанны, как Зарифа..
- Привет, милый!- Как -всегда, тепло и ласково улыбаясь ему, сказал Зарифа-ханум и обняв, поцеловала в обе щеки, чуть привстав на цыпочки, несмотря на то, что Натик сам пригнулся, зажмурившись и вдыхая её аромат, еле сдерживаясь от того, чтобы не застонать от мучительного наслаждения.
Она взяла Натика под руку и, заглядывая ему в лицо, повела в сторону беседки.
– Как ты? Как хорошо, что ты приехал. А то я никак не соберусь ужинать. Одной что-то совсем не хочется. Но Тофик предупредил ещё днём, что будет поздно, а Октай.. – При упоминании имени сына, о пристрастии которого к наркотикам и спиртному, а так же о его беспорядочной, шальной жизни она уже давно знала, в её изумрудных, глазах, в которых последние годы, словно, застыла печаль, блеснули слёзы. Даже, когда она улыбалась, глаза её не искрились, как раньше. А шальные чёртики, которые Натик так безумно любил, будто пропали навсегда. Но он дал себе слово, что обязательно добьётся того, что глаза его любимой женщины снова засверкают от счастья, а чёртики вернутся.
Натик только сейчас понял, что ему предстоит сказать Зарифе о смерти Тофика. И он понятия не имел, какой реакции ему нужно ждать.
- Хм.. Зарифа, мне нужно кое- что тебе сказать.
С того дня, когда он впервые обратился к ней на «ты», по её же настоянию, Натик обращался к ней просто по имени, без «ханум» и не «выкал».
- Что –то случилось? – Зарифа резко остановилась, встала прямо напротив Натика и встревожено посмотрела ему в лицо. – Что-то с Октаем?
Она смертельно побледнела. Губы задрожали, в глазах появилось такое выражение безграничного ужаса и страха, что Натик, невольно, схватил её за руки, чуть выше кистей, и, прижав её руки к своей груди, заговорил быстро:
- Нет-нет, с Октаем всё хорошо..
Он почувствовал, как она обмякла. Её ноги подкосились и, если бы Натик не успел подхватить её, то Зарифа упала бы прямо на дорожку, покрытую речным, цветным камнем.
Он держал её на руках, сидя на бордюре, отделявшем кусты роз от дорожки.. Её глаза были закрыты. Лицо - смертельно бледным. Зарифа была без сознания. Наплевав на всё, забыв обо всём на свете, не думая о том, что их может увидеть жена охранника, находившаяся в доме, Натик, пригнувшись, коснулся губами её губ. Он не целовал их. Просто замер, застонав от мучительного наслаждения, которое невозможно ни с чем сравнить, когда касаешься любимого человека. Пусть вот так, почти неощутимо, лишь кожей губ, но это - губы любимого человека.. И руки чувствуют тепло любимого тела.. И под пальцами бьётся сердце, за один только стук которого, ты готов вырвать собственное сердце голыми руками..
Это длилось всего несколько секунд.. Но Натику они показались вечностью.. Он почувствовал на своей щеке, как задрожали её ресницы и отпрянул..
Зарифа, глубоко вздохнув, открыла глаза. Взгляд её был затуманенным. Видимо, она не сразу поняла, что случилось, и пыталась осознать происходящее. Вдруг, взгляд её стал встревоженным – сознание полностью вернулось к ней. На щеках медленно проявлялся румянец и к губам уже возвращался их цвет.
- Ты сказал, что с Октаем всё в порядке? – Прошептала она. Из глаз её медленно покатились и, чуть задержавшись на длинных ресницах, капнули слёзы.
Он всё так же сидел на бордюре, держа её на руках и слегка покачиваясь, словно, баюкая ребёнка. Как много бы он отдал, чтобы это продлилось хоть ещё чуть – чуть..
Но Зарифа, окончательно придя в себя, попыталась встать. Но она была очень слаба и Натик, держа её одной рукой за тонкую талию, а другой – под руку, помог ей дойти до беседки. Бережно усадив её в плетёное кресло, он сел напротив. Он смотрел на её лицо, по которому всё ещё текли слёзы, крупными горошинами скатываясь из глаз..
Он протянул ей платок. Взяв его, Зарифа, молча, кивнула и стала утирать слёзы.
- Я очень переживаю за Октая. Он плохо кончит, если не возьмётся за ум. Как только я догадалась о том, что он пристрастился к наркотикам, я предложила Тофику отправить Октая в какую-нибудь клинику, за границу. Но.. Разве он меня слушает? Наоборот, наорал на меня тогда. А теперь.. Октаю уже тридцать лет. Он уже совершенно взрослый мужчина.. Разве мы сможем теперь хоть как-то на него повлиять? Где же мы его упустили? - Сокрушённо качая головой, говорила Зарифа.
Натик молчал. Он понимал, что Зарифе не нужны ответы на эти вопросы. Ей надо было просто выговориться.
Она перевела взгляд на Натика и сказала:
- Ты меня извини, Натик..
- Ну, что ты такое говоришь. – Сказал он.
Затем, встал со своего кресла и сел на корточки перед Зарифой. Взяв её руки в свои, глядя ей в глаза, он несколько минут помолчал, затем добавил:
- Зарифа, у меня плохая весть.. Я даже не знаю, как сказать. Октай уже знает, но я не сказал ему правду до конца. Он сейчас на даче. – При этих словах, Зарифа грустно улыбнулась. Она прекрасно знала, по какой причине Октай пропадает на даче неделями.
- Натик, не томи.. – Прошептала она, глядя на него умоляющим взглядом.
- Тофик-мяллим умер. – Сказал Натик.
Он не сводил глаз с её лица. И замечал малейшие изменения в её взгляде. Сначала, это было удивление. А потом.. Потом, к своей великой радости, Натик увидел, что в её глазах появилось облегчение..
- Слава Богу, что с Октаем всё в порядке. Пусть Бог меня простит. – Сказала Зарифа. По её лицу снова градом покатились слёзы. – Я бы не пережила, если бы что-то случилось с Октаем. Мы с Тофиком уже давно живём.. жили - поправилась она, грустно улыбнувшись и глядя куда-то в пустоту - как совершенно чужие люди.. Однажды, мы с подругой пошли в ресторан. И там я увидела Тофика с девушкой. Знаешь, я не испытала совершенно ничего. А он.. Он дико испугался.. Я сделала вид, что не заметила его. Когда подруга предложила уйти, я отказалась. Не видела смысла. А потом, когда она спросила меня, что я чувствую, я ответила, что мне приятно то, что девушка намного некрасивее меня. Подруга сначала была в шоке, потом, хохотала как сумасшедшая и всем рассказывала про эту ситуацию.
- Господи, да разве может хоть кто-то сравниться с тобой?- сказал Натик, не сумев сдержаться.
Зарифа посмотрела на него с выражением безмерной благодарности и, мягко проведя рукой по его волосам, сказала:
- Спасибо, Натик.. – Потом, прикрыв лицо руками, она, качая головой, сказала приглушённым голосом: - Господи.. Да о чём это мы? Ты сказал мне, что умер мой муж, а я тут на комплименты напрашиваюсь. Я что, совсем рехнулась?
Она резко встала, вытерла слёзы и, сделав глубокий выдох, сказала Натику:
- Так. Где Тофик?
- Его увезли в больницу. Я отдал распоряжения и приехал к тебе. Нужно будет уладить кое-какие формальности. Не переживай, я всё сделаю. Октай скоро должен позвонить.
Не успел Натик договорить, как раздался звонок на его сотовый. Звонил Октай.
- Куда мне ехать?
- Приезжай домой. Я уже здесь.
- Почему не в больницу?
- Туда никого не пускают.
- Минут через двадцать буду.
Весть о смерти отца Октай принял совершенно спокойно. Натик вдруг подумал о том, насколько же несчастен человек, если его смерть вызывает у самых близких людей такие эмоции? У жены - облегчение от того, что с сыном не произошло ничего страшного. У сына - вообще полное безразличие.
Все хлопоты, связанные с похоронами и всеми вытекающими из этого событиями, Натик, естественно, взял на себя. Октай лишь принимал соболезнования. Он постоянно находился под воздействием лёгких наркотиков. Он уже не мог без них обходиться. Практически, все знали о его пристрастии. Мимо внимания Натика не проходили многозначительные взгляды родственников, друзей, компаньонов, приходящих в дом для выражения соболезнования вдове и сыну. А Лейла - новая секретарша и любовница Натика - уже успела доложить ему о том, что в компании все в шоке.
В отличии от Нармины, безумно ревнивой, Лейла не напрягала Натика совершенно. На работе она вела себя крайне корректно, а наедине с ним или где-то развлекаясь, Лейла была всегда легка, весела, не задавала никаких вопросов, не звонила ему никогда первая, если это не касалось работы. И, благодаря этим качествам, их связь длилась уже пять лет. Конечно, Натик не упускал случая поразвлечься и с другими девушками, но к Лейле он искренне привязался. И, в знак своей благодарности и расположения к ней, он создал для неё прекрасные условия – помог купить квартиру, а на пятый год их связи, он подарил ей машину. Никогда не скупился на подарки и деньги. Несколько месяцев назад отцу Лейлы понадобилось провести операцию, и Натик взял на себя все расходы.
- Представляешь, все в шоке. Ходят по углам, шушукаются. – Рассказывала она, лёжа в его объятиях.
Накануне прошло сорок дней со дня смерти Тофика. Благодаря Натику всё, что было связано с траурными обрядами, прошло на высоте. Эти сорок дней он, практически, жил в доме Октая и Зарифы. Лишь приезжая к себе, чтобы переодеться и забрать необходимые документы, нужные по работе. Ни одна живая душа не догадывалась даже о том, что теперь он, Натик, является держателем основного пакета акций. Кроме нотариуса, которому Натик отвалил такую сумму, что её хватит с лихвой на внуков продажного адвоката. Все акции, принадлежавшие Октаю, были переоформлены на имя Натика. Так же, в результате некоторых операций, на проведении которых настоял Натик в соё время и, сумев усыпить бдительность Тофика, подсунул ему нужные документы. И, на данный момент, Натику принадлежало восемьдесят процентов акций. А двадцать процентов принадлежали изначально Зарифе. Распоряжался ими, естественно, Тофик. Зарифа не имела ни малейшего понятия о том, как нужно вести дела. Она была очень далека от этого..
- И что болтают? – Спросил Натик, не открывая глаза. Он слишком устал за последние дни. Вчера, после того, как все разошлись, в доме остались они втроём – Октай, Зарифа и он, Натик. Октай, не дождавшись даже пока уйдут люди, пришедшие на сорок дней, поднялся к себе и, вкатив дозу, вырубился. Так что, соболезнования принимал Натик. Проводив последнюю партию людей, Зарифа и Натик, долго ещё сидели в беседке. Они, молча, курили. И Натик никогда ещё не чувствовал себя таким счастливым и умиротворённым. Он чувствовал - пройдёт ещё немного времени и … У него темнело в глазах, когда он думал о том, что будет после этого «и».. Он знал, что не будет торопить события. Он был уверен - всё случится очень скоро. Он ждал так много лет. Подождёт ещё немного…
Прощаясь с Зарифой, он, обнял её, пригнулся и, когда она, приподнявшись, как обычно, на цыпочки, чтобы поцеловать его, он, сначала подставил щёку, как это было на протяжении многих лет. Потом, закрыв глаза, словно, бросаясь головой в омут, он прикоснулся губами к её щеке.. Очень близко к уголку её губ. Сердце его бешено билось.. Он вдыхал её аромат. Чувствовал прикосновение её волос.. Нежность и бархатистость холёной кожи. Тепло её щеки..
- Спасибо тебе, милый. Не оставляй нас с Октаем. – Прошептала Зарифа. В её глазах стояли слёзы.
Он, не выпуская её плечи из рук, чуть отодвинул и, глядя в глаза, тихо и твёрдо сказал:
- Никогда. До последнего своего вздоха я буду рядом..
Выехав со двора, он позвонил Лейле, договорился о встрече. Ему сейчас нужно было только одно…
И вот, лёжа в постели, уставший, удовлетворённый, он, поглаживая кончиками пальцев, тоненькое плечо Лейлы, слушал её. Его мозг принимал информацию, обрабатывал. Одновременно с этим, он не переставал, ни на секунду, думать о Зарифе. Вспоминал, снова и снова, её слова, взгляд, аромат и ему казалось, что его губы всё ещё хранят тепло её щеки. Всего несколько сантиметров, несколько часов назад, разделяли их губы.. «Ничего.. Ничего.. Осталось совсем немного.. И это расстояние исчезнет..» - Думал он.
- А болтают все о том, что сын покойного Тофика быстро пустит компанию по ветру. Все же знают, что он наркоман. А жена Тофика - гламурная тёлка, только по заграницам может разъезжать, брюлики и шубы покупать. – Продолжала болтать Лейла.
Натик, приподнявшись на локте, повернулся к ней боком. Держа пальцами её за подбородок, он, приблизил своё лицо к лицу Лейлы и, глядя в глаза, медленно, тихо, сказал:
- Никогда, ни при каких обстоятельствах, не смей неуважительно говорить про Октай –мяллима и Зарифу –ханум. И никому в своём присутствии не разрешай этого делать. Ты – умная девочка, и знаешь, как я к тебе отношусь. Поэтому, будь добра, запомни мои слова.
Лейла смотрела на него. Взгляд её тёмных глаз был открыт и серьёзен.
- Я тебе клянусь, что просто передаю то, что говорят в офисе. И, можешь мне не верить, но я затыкаю всех. Лично я - в восторге от Зарифы -ханум. Мне бы хоть чуточку её красоты! Да и Октай –мяллим, по –моему, отличный парень. Он всегда очень приветливый и ни разу ещё не было такого, чтобы он пришёл в офис с пустыми руками. А то, что он наркоман - так мне, честно говоря, очень его жаль. При таком папе он мог бы многого добиться.
Натик слушал её, молча, не перебивая. И он знал - она говорит искренне.
- Вот и умница. Так и продолжай. – Сказал он уже другим, мягким тоном и, чувствуя, как в нём снова просыпается желание, приник к опухшим от предыдущих ласк губам Лейлы. Она ответила на его поцелуй, со стоном наслаждения..
Часть четвёртая..
Прошёл год со дня смерти Тофика. Натик с улыбкой снисхождения вспоминал лица сотрудников, когда он, на общем собрании, которое созвали после того, как прошло сорок дней со смерти Тофика, представил документы, подтверждающие факт того, что компания принадлежит ему. Он вспоминал вытянувшиеся лица одних, обрадованные - других. Но то, что все, до единого, испытали сначала шок, было неоспоримо.
Октаю совершенно не было никакого дела до компании. Он хотел только одного - чтобы ему не мешали жить так, как он считает нужным. Натик продолжал переводить на счёт Октая деньги. Он увеличил ту сумму, которую Октай получал от отца. Больше Октая ничего не интересовало. А Зарифе он сказал, что, якобы, за месяц до своей смерти, Тофик позвал его к себе и, жалуясь на неважное самочувствие, выразил беспокойство по поводу того, что станет с компанией, если с ним, Тофиком, что-то случится. И, взяв с Натика слово, что он позаботится о Зарифе и Октае, попросил, чтобы этот разговор оставался между ними.
- Я ведь тебе говорила, Натик, ещё давно, что Тофик, действительно, очень сильно переживал о том, что Октай пустит по ветру всё наше состояние, загубит компанию. И я очень рада, что Тофик своевременно понял - лучшей кандидатуры, чем твоя, для управления компанией нет. Если бы не ты, то его помощники уже давно растерзали бы компанию.
Сказала Зарифа, выслушав его. Натик не испытывал ни малейших угрызений совести от того, что только ему было известно то, как обстояли дела на самом деле.
- Для тебя и Октая ничего не изменится. – Сказал он и стал объяснять Зарифе, что она является - официально - вице - президентом компании, а Октай, как с первого дня числится главным юристом компании, так по сей день и остаётся им. Но она, начав его слушать, замахала руками и со смехом прервав, сказала:
- Ой-ёй –ёй, я тебя умоляю, ты же знаешь - я ничего в этом не смыслю. Ну, зачем мне всё это? Ты будешь заботиться о компании?
- Конечно.
- Об Октае?
- Само -собой!
- Обо мне?
- Зарифа.- Укоризненно качая головой, сказал Натик.
- Вот и всё! Я просто буду периодически говорить тебе о том, какая сумма денег мне нужна и всё.
- Тебе не придётся даже об этом говорить. – Сказал Натик, глядя ей в глаза..
С того разговора прошёл год.. Компания процветала, дела шли в гору. Благодаря своевременно сделанным шагам, Натик добился того, что их компанию, неофициально, естественно, протежировал один из самых приближённых к «семье» человек. Ни для кого не является секретом, что в насквозь прогнившей и коррумпированной системе, само существование такой компании без «крыши» просто было бы невозможным. Поэтому, заручившись поддержкой столь влиятельного человека, естественно, при определённых условиях, которые были заранее обговорены, Натик был спокоен за судьбу компании.
Октай вёл всё тот же образ жизни. Выглядел он, на удивление, прекрасно. Если бы не некоторые признаки, определить которые могут только сведущие люди, никому и в голову бы не пришло, глядя на него - брутального, красивого, роскошно одетого - что он уже законченный наркоман. Употреблял Октай только самые дорогие наркотики. Октай разъезжал по миру, в компании не менее двух красоток и таких же, как сам, отпрысков богатых людей. Большую часть времени он проводил в Испании. Там, ещё в середине девяностых, Тофик купил недвижимость. В те времена деньги у него водились просто шальные и, благодаря своей деловой хватке, он провернул несколько очень крупных сделок, которые принесли ему огромную прибыль. Тофик был хитрым и не любил кичиться своим богатством. Он просто тихо и спокойно приобретал недвижимость за рубежом, используя моменты кризиса в тех странах. Много лет о том, что он является владельцем недвижимости не только в Турцию, но и в Греции, Болгарии и Испании, не знала даже Зарифа. Рассказал Тофик ей об этом только пару лет назад.
И теперь Октай вёл беззаботный образ жизни, периодически живя то в Греции, то в Болгарии, то в Испании. Натик исправно переводил, не скупясь, ему на счёт деньги. Октай был безгранично благодарен своему другу, о чём постоянно ему и говорил. Нередко, находясь «под кайфом», независимо от времени суток, он звонил Натику на «скайп». Натик, если только не был в это время занят делами компании, принимал звонок.
- Натик!!! Ну, ты когда жить начнёшь?? А?? Бросай всё на хрен и давай, дуй сюда!
Кричал Октай. Глаза его лихорадочно блестели, он находился в окружении полуголых, а нередко, совершенно голых, красоток, которые совершенно не стесняясь демонстрировали Натику свои прелести, то приближаясь, то отходя от камеры. Натик, смеялся, обещал, что обязательно так и сделает, только вот прям на днях ожидается очень важная сделка.
- Да, ну тебя.. – Удручённо махал рукой Октай. – П.. ишь как Троцкий.. Каждый раз одна песня. Знаешь что? Я тебе как хозяин компании приказываю - бросай всё на фиг и дуй сюда!!
- Конечно, Октай. Ты - хозяин. А хозяин, как известно, барин. Как ты скажешь - так и будет. Давай, так. Я прилечу к тебе через пару дней, договорились? _ Говорил Натик, с улыбкой глядя на своего друга. Попрощавшись, Натик отключал «скайп» и, улыбаясь, с теплом думал о друге, который, находясь в пьяном или наркотическом угаре, естественно, уже через пару минут забывал обо всём. И так повторялось постоянно..
Октай прожигал свою жизнь. Натик - зарабатывал деньги, расширял бизнес и думал только об одном – с чего ему начать приближение к единственной своей цели, к Зарифе.. Как сделать так, чтобы не вспугнуть, не испортить? Он не собирался ни при каких обстоятельствах, как это показывают в фильмах, кичиться или каяться, рассказывая о том, каким образом ему удалось завладеть компанией Тофика. И о том, что впервые наркотики попали к Октаю, благодаря ему, Натику. Это он сделал так, что Октай оказался в нужное время, в нужном месте, в нужной компании.. И Натик не испытывал ни малейших угрызений совести..
Он шёл своей цели долго, терпеливо. Тофик ему мешал - и как муж Зарифы, и как хозяин компании. Поэтому, Натик хотел избавиться от него физически. А вот Октая он любил, действительно, любил. И готов был перегрызть горло любому, кто осмелился бы обидеть его друга. Натик прекрасно знал, что хорошие наркотики и умеренное их употребление не сведёт в могилу его друга. Натику нужно было только одно - чтобы Октай, образно говоря, не путался под ногами. И он знал прекрасно, что в нормальном состоянии Октай был гораздо большей помехой, чем Тофик. Мало ли жён, изменяющих мужьям? Кому какое дело? Но стать любовником женщины, с сыном которой дружишь почти с пелёнок… Это, конечно, совсем другая история.. Невозможно даже представить себе реакцию Октая, если бы у него возникла хотя бы тень подозрения по поводу истинных его, Натика, чувств, к его, Октаю матери.. Натик умом понимал, что его чувство и всё, что он собирается сделать - подло, низменно, этому нет ни оправдания, ни объяснения. Но Натик и не собирался никому ничего объяснять и ни перед кем оправдываться. Ещё в юности, когда у него было время смотреть фильмы, он не понимал, когда герой, держа на мушке своего врага, или достигнув цели, к которой шёл с таким трудом, начинал разглагольствовать, что-то объяснять. Натик не понимал - зачем? Зачем это нужно делать? Но, когда год назад, Тофик, задыхаясь, упал и забился в конвульсиях, Натик понял - он должен высказаться, должен добить Тофика. Он хотел, чтобы последней, осознанной мыслью Тофика была та, что он, Натик, уничтожил его и, завладев компанией Тофика, он, Натик, собирается завладеть и его женой.
Натик хотел, чтобы никто ему не мешал и не стоял между ним и женщиной, которую он так любил и желал. Он болел ею. Тофика больше не было. А Октаю уже не было дело ни до чего на свете.. И Натик непрестанно думал только об одном - как приблизиться к Зарифе. Но, сколько он не ломал голову, ничего не мог придумать. Да, они с Зарифой часто были вместе, он приглашал её в рестораны, водил на выставки, постоянно делал какие –то подарки. Не дорогие, нет, но всегда что-то именно то, о чём Зарифа упоминала при нём невзначай. И делал он эти подарки не сразу, а по прошествии времени, когда Зарифа и сама уже не помнила об этом. И тем больше она радовалась и удивлялась. Так, например, однажды, когда они смотрели с Зарифой фильм в кинотеатре, она восторженно шепнула ему на ухо:
- Ой, Натик, смотри как красиво оформили беседку во дворе. Вот бы и мне такую. А какое шикарное кресло-качалка!
Дома Натик специально пересмотрел фрагмент этого фильма. А через месяц он, воспользовавшись тем, что Зарифа два дня провела на даче с подругой, в течении этих двух дней пригласил дизайнеров, с которыми заранее договорился, и когда Зарифа вернулась домой, то удивлению и радости её не было предела, когда она увидела точь-в-точь такую же как в фильме беседку у себя во дворе. А на веранде стояла кресло-качалка. Тоже такое же, как в фильме. А со спинки свешивался точно такой же плед, из английской шерсти, в крупную клетку..
- Натик… - Услышал он в телефоне её взволнованный голос и улыбнулся, представив себе её лицо.. – Спасибо… Ты, прям, настоящий фей!
-Ну, да, двухметровый амбал с крылышками! – Хохотнул он. – Может, лучше джин?
- Неет! Ты представляешь, какого размера должен быть кувшин? - Заливалась счастливым смехом Зарифа на том конце. А Натик, слушая её голос, с закрытыми глазами, представлял, как она смеётся, закинув голову назад и пышные, золотистые волосы, небрежно собранные, крупными локонами, обрамляя её лицо - такое красивое! - падают ей на спину..
- Приходи сегодня, поужинаем в нашей беседке! – Сказала Зарифа и .. замолчала.. Сердце Натика бешено забилось, в глазах мгновенно потемнело. Горло пересохло и язык, казалось, стал колючим, как наждачная бумага. «В нашей беседке..» - Мысленно повторил он, боясь поверить своим ушам.. Но, судя по молчанию и еле слышному, прерывистому дыханию Зарифы на том конце, он не ослышался.. И слова, и тон, которыми она это сказала, были особенными..
- Хорошо.. – Только и сумел он произнести..
Он не мог себе представить, как пройдёт остаток дня.. Ни одна мысль не шла ему в голову. В ушах непрерывно повторялось только одно.. «В нашей беседке»…А затем - тишина и еле слышное, прерывистое дыхание Зарифы, от которого он сходил с ума.. Прошло, наверное, не больше получаса, но ему казалось, что целая вечность. Сорвавшись с кресла, он быстрым шагом вышел из кабинета и, бросив Лейле на ходу:
- Меня сегодня не ждите и не беспокойте! - почти выбежал из приёмной.
Здороваясь на ходу, он бросился к лифту.. Как он оказался у ворот дома, Натик не помнил.. Нажав на кнопку пульта, открывавшего автоматические ворота, он въехал во двор. Ворота бесшумно опустились. На верхней ступени лестницы, ведущей в дом, стояла Зарифа. Она была в длинном сарафане, скрывавшей даже ступни ног. Волосы, как и представлял себе Натик, разговаривая с ней по телефону, были небрежно собраны и крупными локонами обрамляли лицо. Натик медленно пошёл по аллее в сторону дома, не сводя глаз с Зарифы.. Она тоже не отводила глаза. Сердце Натика, начавшее бешено колотиться, когда она произнесла ту фразу по телефону, продолжало неистово биться одновременно в груди, в горле, висках.. Губы пересохли. Зарифа была очень бледна и, при этом, у неё лихорадочно горели глаза и щёки. Взгляд её изумрудных глаз был растерянным и одновременно отчаянным.. Подойдя к ней вплотную, Натик, обеими руками, взял её лицо и, пригнувшись, боясь дышать, коснулся губами её губ..