Глава 3
Неприятности начались его до того, как Тоша успел выйти из затхлого подъезда пятиэтажки.
Сразу на лестничной площадке в его ноздри ударил многолетний смрад, в котором намертво смешались запахи плесени, старости, щедро приправленной чесноком домашней еды, тоски и безнадежности. Стены подъезда были выкрашены в отвратительный грязно-зеленый цвет и только изобилие матерных надписей маркером придавало им более-менее приличный вид. Узкие прямоугольные окна, расположенные на лестничных пролетах между этажами, были покрыты сантиметровым слоем пыли и практически не пропускали внутрь солнечный свет. Казалось, что самому солнцу не хочется касаться своими тонкими пальцами этого забытого Богом места.
За всю свою недолгую жизнь Тоша видел много таких подъездов и хорошо знал как с ними бороться.
«Здравствуйте! Вы попали в газовую камеру и у вас есть шестьдесят секунд, чтобы выбраться, прежде чем ее дверь закроется навсегда. Поспешите, если не хотите провести остаток своей жизни в склепе для живых мертвецов» - приятный женский голос в голове Тоши был похож на тот, который говорит: «Ваш звонок очень важен для нас...».
Он глубоко вдохнул и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. В тот же момент в его голове включился обратный отсчет времени: пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь... Воображаемые красные цифры таймера замигали перед глазами вперемежку с черными пятнами. Сердце немедленно воспротивилось неожиданной нагрузке и замолотило как перфоратор.
За десять секунд Тоша успел пролететь два этажа и уже собирался показать такой же блестящий результат на следующих двух, как вдруг налетел на старуху. Она выросла перед ним в полутемном пролете как свежее надгробье над только что осевшей могилой. Во избежание столкновения Тоша резко ударил по тормозам и чуть было не упал на спину. В это же мгновение его легкие машинально впустили в себя отравленный газ, который наполнял весь подъезд снизу доверху. Перед глазами замелькала надпись «GAME OVER», словно воскресшая из старых игр для еще более старых приставок. Черный страх, возведенный в сотую степень алкогольной паранойей, ударил его электрическим разрядом по коленкам и сгибам локтей. На мгновение его тело обмякло и перестало повиноваться приказам, посылаемым из командного центра.
- Ик..звините… – полу-шепотом выдохнул Тоша. Больше всего на свете ему хотелось продолжить бежать.
Старуха не отреагировала. Ее огромная бесформенна туша застыла, словно выбросившийся на берег кит. Тоша вышел из оцепенения и обнаружил, что находится на неприлично близком расстоянии от лица старухи. Она молчала, тяжело дыша через рот из которого пахло прокисшей слюной. Широко открытые, немигающие глаза смотрели, казалось, куда-то сквозь него.
Не поворачивая головы, Тоша боком протиснулся в пространство между пожилой обитательницей склепа и лестничным пролетом и изо всех сил рванул вниз по лестнице. Краем глаза он все-таки заметил, что огромная, стокилограммовая туша старухи не пошевелилась и продолжала стоять на том же самом месте, вперив свой невидящий взгляд в пустоту. Уже пробежав первый этаж, в голове беглеца мелькнула мысль, что когда он вышел из квартиры, то не слышал, чтобы кто-нибудь поднимался вверх.
«Она там что, с утра стоит что ли… Черти что тут творится…» - подумал он и, нажав кнопку открытия замка, изо всех сил толкнул дверь подъезда. На мгновение ему показалось, что дверь не откроется и он останется навсегда замурованным в этом подъезде со странной старухой, которая, конечно же, спустится, чтобы задушить его в своих смертоносных объятиях.
Этого не произошло. Металлическая дверь послушно открылась и узник вырвался на свободу, но только для того, чтобы получить новый удар реальности.
Крышка гроба, о которой Тоша уже и забыл, была на месте. Религиозно-консервативные жители «маленького паршивенького городишки», как всегда, не подвели в деле соблюдения похоронных традиций. Он заметил крышку еще вчера вечером, когда возвращался с гастролей в компании изрядно выпивших друзей. Тогда она его не напугала потому что, во-первых, он был не один, а во-вторых, после того самогона, который подогнал один из «друзей», его не напугал бы сам черт. Но это было вчера.
Собрав в кулак все свое мужество и отвращение, Тоша вышел из подъезда смотря строго налево. Используя дар бокового зрения, он увидел, что крышка стоит там же, где и вчера – прислоненная ко входу в подъезд, справа. Неприятная волна вошла в мозг и прошла по всему телу до кончиков пальцев. Ощущение смерти. Тоша еще с детства знал, что это такое и оно было одним из тех немногих ощущений, которые совершенно не изменились по прошествии лет.
Рефлекс отвращения ко всему, что так или иначе связано со смертью, вырабатывался у него годами и становился только сильнее и сильнее. Более того, свою позицию в отношении культа смерти он мог аргументировать и всегда был готов отстаивать с пеной у рта. Тоша искренне ненавидел похороны. Весь процесс похорон, со всеми сопутствующими обычаями, традициями и ритуалами напоминал ему намеренное растягивание раны. Вместо того, чтобы погоревать как можно быстрее и продолжать жить дальше, безумные соотечественники предпочитали возводить боль утраты в сотую, а то и тысячную степень, при этом неслабо подкармливая индустрию ритуальных услуг. Бред и идиотизм.
На похороны собственного отца Тоша не пошел, потому что был еще очень маленький и до смерти напуган. Когда стали умирать родственники из старшего поколения, он уже вел жизнь бродячего музыканта и зачастую узнавал о похоронах недели, а то и месяцы спустя. На похороны друзей он не ходил по той простой причине, что друзей у него не было. Ну и слава Богу. Чем меньше вокруг тебя людей – тем меньше потенциальных покойников. Единственные похороны, которые он планировал вынужденно посетить были его собственные, но они были так далеко в будущем, что даже сама мысль о них казалось чем-то нереальным.
Тоше захотелось сплюнуть, но он сдержался. Все-таки его слюна была частью его самого, а оставлять часть себя рядом с частью чьего-то гроба ему не хотелось. Спиной ощущая присутствие мрачной крышки, он полу-бегом проскочил мимо двух лавок и направился в сторону центральной улицы через то, что когда-то было принято назвать детской площадкой. Возможно, в далекие времена это и была детская площадка, да только теперь те дети, которые когда-то на ней играли уже давно выросли и уехали, или спились, или сторчались, или уже давно гнили на городских кладбищах.
Несмотря на то, что на улице стоял поздний апрель, ветер дул самый что ни на есть осенний. Холодный порыв ударил Тошу в лицо, когда он уже подходил к остановке троллейбусов и маршруток. Он остановился перед ларьком, удобно расположенном прямо на остановке и оценивающе прочертил взглядом по рядам пивных бутылок. Нужно было принимать решение – либо ехать в тепле, либо идти навеселе. Тоша грустно улыбнулся тому, что удачно срифмовал две совершенно идиотские строчки, в то время как для своего главного хита – того самого который соберет миллионы просмотров на Ютубе – он не подобрал еще не то что слов, но даже букв. Тоша нащупал в кармане мелочь и грязные бумажки. Пива хотелось, как минимум, полторашку, но денег было только на пол-литра. Он уже собирался постучать в окошко ларька, как его рука, ведомая Провидением, машинально залезла в карман куртки и выудила из него аккуратно сложенную вчетверо сторублевку.
«О, а про тебя-то я и забыл! Приятный сюрприз!» - перевозбужденный мозг зааплодировал самому себе. Жаловаться на болезнь Альцгеймера было рано.
Тоша кривил душой, сюрприз был не совсем приятным. Он тут же вспомнил, как буквально вчера получил эту сторублевку из рук девушки, нет… молодой женщины, из категории тех, которыми он никогда не сможет обладать.
«Не сможешь, пока не поднимешься» - услужливо подсказал мозг - «Потом все телки будут твои!».
Но и это было неправдой. Тоша не верил в то, что, даже при наличии у него денег, им стали бы интересоваться Такие Женщины. Телки, да. А вот Такие Женщины, увы, нет.
Она была безумно красивая, высокая, стройная и очень худая, словно с обложки одного из тех глянцевых журналов, которые продавали в киоске «Роспечати». Она прогуливалась с парнем – тоже далеко не уродом, куда более спортивным и высоким, чем Антон. Когда "сладкая парочка" проходила мимо него, она повернулась к своему спутнику и о чем-то его попросила, после чего они вместе посмотрели на «уличного музыканта». Тоша заметил их взгляды и тут же опустил голову, изображая из себя дико увлеченного музыкой человека. Не потому что боялся, нет. Потому что стыдился. А еще потому, что почувствовал надвигающийся стояк.
Когда он уже подумал, что несчастье миновало и рискнул поднять голову, то увидел ее прямо перед собой. Ее ярко красное или оранжевое платье ворвалось в его мир, подобно солнцу. От нее пахло изысканным парфюмом, к запаху которого примешивалось исходящее от нее ощущение изощренного секса.
Она чуть заметно улыбнулась и молча протянула ему сторублевку. От этого молчания стало еще обиднее. Тоша почувствовал, как краска начала заливать его уши. Он покорно принял деньги и снова опустил голову в рабском почтении. Когда он снова рискнул оглядеться, "сладкая парочка" уже исчезла из поля зрения.
Захотелось нажраться и чего-нибудь такого… изощренного. Тоша попросил соседа по «работе» присмотреть за его вещами и отправился в подворотню отлить. Там он достал сторублевку, от которой исходил еле заметный аромат ее духов и… провел языком по тому месту, где ее пальцы касались купюры. Секундный кайф тут же сменило ощущение того, что он только что был опущен, причем самим же собой.
«Она этими пальцами тому красавчику наверняка передергивает…» - ядовито зашептал внутренний голос.
- Да чего уж там… Скорее всего, да… - прошептал в ответ Тоша и убрал купюру в карман куртки. Это была одна из самых низших точек в его жизни за последние несколько лет и поэтому он так вчера и нажрался.
- Полторашку «Жигулевского»… - Тоша положил сотню на пластиковое блюдечко в окошке.
В ответ он получил сдачу, пластиковую бутылку комнатной температуры и брезгливо скривившиеся губы продавщицы. При других обстоятельствах Тоша попросил бы холодного пива, но вновь налетевший ветер заставил его отказаться от этой идеи. Бутылка тут же последовала под куртку - осторожность он соблюдал всегда, вне зависимости от состояния его души и тела. Попадаться ППСникам не хотелось потому, что у него почти не было денег и еще потому, что денег не было и у самих ППСников. Две отрицательных величины, как известно, при сложении никогда не дают величину положительную.
Свернув с центральной улицы, Тоша снова очутился среди каменных гробниц «хрущевской» постройки. Во дворе очередной пятиэтажки стоял одинокий гараж из серого кирпича, с элегантно прилегающими к нему мусорными баками. Со стены гаража дерзко кричали нарисованные черной краской свастика и надпись: «Слава Руси!». Между помойкой и гаражом оставался небольшой проход, закрытый для обозрения почти со всех сторон – место, что и говорить, эстетически не очень привлекательное, но зато вполне безопасное. Тоша прислонился спиной к холодным кирпичам гаража и немного приоткрыв молнию ветровки мастерски выудил бутылку. Пиво взболталось от ходьбы и теперь бутыль представляла собой очень опасный снаряд массового поражения, готовый взорваться при любом неосторожном движении. Тоша был сапером со стажем и меньше чем за минуту обезвредил бутылку с минимальными потерями в виде пены на своих джинсах. Вокруг распространился манящий запах «Жигулевского».
«Ну, будем!» - подумал Тоша и присосался к спасительной бутылке. Отпив более чем достаточно, он вдохнул прохладный апрельский воздух, закрыл глаза и стал ждать эффекта. Пересохшая было за утро река мыслей начала снова наполняться водой и приходить в движение.
«Дерьмовенько что-то денек начался. Сплошные минусы… Штук пять уже минусов набралось… Пива мало, денег мало, вонь эта жуткая в подъезде… как там люди живут? Что там еще? Бабка-мутант… О, да, и деревянный макинтош этот! Твою мать, поубивал бы мазохистов! Смертепоклонники херовы! Скорее бы вас, тварей, всех по этим макинтошам разложило.., И сами вечно в депрессии, и на других эту заразу распространяете, уроды гребанные?! Вот уж спасибо! Одно хорошо, что хоть какие-то копейки нашлись. Ну и работа вроде нашлась, хотя посмотрим еще, что там за работа. А пока дойду - полторашку приговорить сумею или нет? А если нет, тогда что? Прятать? Да, приговорю конечно, не впервой…» - Тоша мысленно подмигнул сам себе. Пиво, похоже, начинало действовать.
«А собственно, чего я переживаю-то? Да и хрен с ними, с ними, с этими имбецилами, с этим городом… Все равно я тут долго не задержусь. Дела, знаете ли, ждут. Великие дела! Сейчас денюжку заработаем, еще на один флакон хватит, а остальное можно и на билет отложить, так? Там же сразу платят. Отлично! Ну ладно, не отлично пока, но уже хорошо. Хорошо! Небо вроде проясняться начинает – замечательно! Одет я по погоде, не жарко, не холодно – самое оно! И гараж этот неплохой, солидный такой, сразу видно кто-то ответственно строил, старался, чтоб надолго. Молодец, мужик! Почему мужик? Да потому что конечно это был мужик, кто же еще? Класс! Прям строитель! Да замечательно все! Столько чудес вокруг, а я как свинья в грязь уставился. Так, а это что за ощущение… А! Ну, голова немного закружилась, бывает, но не так же, как утром, а приятно, убаюкивающе. Ну и правильно, так и должно быть! И эта серая пятиэтажка напротив, из тех что мне еще пять минут назад гробницами казались – да это уютный манящий дом, где живут хорошие люди! Мечтают, встречаются, влюбляются… Именно, живут, с чего я решил, что умирают? Не знаю... Умирают только дураки, а мы живем и жить будем! Это тебе, Антон Игоревич, показалось, что подъезд на склеп похож. А там, может, кто-то с девчонкой в первый раз поцеловался, откуда ты знаешь? Нормально все, не гони! Жить будем, Антон Игоревич. Не пропадем!»
Тоша открыл глаза. Мир вокруг него преобразился. Он все больше начал напоминать тот мир, в котором Тоша сможет преуспеть. А когда это произойдет – уже скоро – то этот волшебный мир больше никогда не исчезнет вместе с парами алкоголя…
Обычно первого глотка хватало на пятнадцать-двадцать минут параллельной реальности, причем со временем этот временной промежуток сокращался. Впрочем, впереди была еще целая бутылка, а значит час-полтора счастья были гарантированы. За этот отрезок времени нужно было успеть сделать все самое неприятное – а именно добраться до места, указанного в объявлении и попробовать поднять хоть какие-то деньги.
Тоша приложился к бутылке еще раз, завинтил синюю крышечку, чтобы пиво не выдохлось и поставил бутылку на землю. Снова захотелось закурить, но Тоша вновь решил подождать чтобы не выдавать свою дислокацию посторонним. Как оказалось, напрасно.
- Ты чего сюда, ссать пришел? – тошин иллюзорный мир, только-только заявивший о себе, разлетелся вдребезги от каркающего голоса появившегося из ниоткуда владельца гаража. Мужик, который еще пять минут назад был молодцом и отличным строителем, выглядел как хоббит, с добавлением рыхлого алкоголического носа и непередаваемого запаха пота.
- Нет… Извините… – в очередной раз за день извинился Тоша и, не дожидаясь прощения, ловким движением подхватив поставленную на землю бутылку, поспешил покинуть импровизированный бар.
- Чтоб я тебя, б**дь, здесь больше не видел! Еще раз придешь отмудохаю нах*й! Ты меня понял?!
Каркающий голос пропадал по мере удаления Тоши от источника этого словесного зловония.
«Ни ногой больше в ваши помойники… Бомбы на вас атомной нет…» - в миллионный раз зарекся Тоша, хотя в глубине души прекрасно понимал, что именно так и проходит его жизнь – из одного помойника в другой.
Самым обидным было то, что после встречи с обитателем гаража, волшебный похмельный эффект был грубейшим образом поломан. Голова уже вроде не болела, руки не тряслись, а настроение все равно – говно. Тоша снова пересчитал неудачи сегодняшнего дня – гадкие пивные остатки, вонючий подъезд со странной старухой, теперь еще и этот хрен… А ведь отлить действительно хотелось! Получалось многовато неудач. Эту тенденцию нужно было срочно ломать или на сегодняшнем дне можно было ставить крест.
Он во второй раз вышел на центральную улицу микрорайона и замаршировал вдоль выстроившихся в почетном карауле домов. Встречных прохожих в этой части города почти не было. Облака, напоминающие огромные скопления выхлопных газов, быстро проносились по серому небу, нависшему над микрорайоном. Тоша подозревал, что в центре городка вполне может светить солнце, так как жившие там люди, во-первых, были гораздо приятнее жителей окраин, а во-вторых, возможно они заплатили за эту дополнительную услугу по городскому освещению.
На ближайшем перекрестке Тоша повернул налево, в точности следуя пути движения маршрутки. Район, указанный в объявлении, тоже не был центральным, но у него было одно значительное преимущество – он был новее – а значит, и воняло там гораздо меньше. Аккуратно поддерживая спрятанную под курткой бутыль, Тоша прибавил шаг. По его расчетам идти было еще около двадцати минут и за это потерянное время ему никто не заплатит. Рабочая этика неудачно проснулась вместе с желанием снова заправиться пивом, но подходящих для этого мест не наблюдалось – по левую руку мелькали ларьки, аптеки и супермаркеты, справа проносились автомобили. Жизнь текла своим обычным провинциальным чередом. Преодолев пару перекрестков Тоша оказался возле центральной магистрали, которая, словно скальпель хирурга разрезала город на северную и южную части.
По дороге на большой скорости проносились иномарки и отечественные динозавры – и те, и те одинаково грязные. Любое незапланированное появление человека на этой дороге могло запросто оказаться его последним появлением вообще. Теперь выпить уже было просто необходимо - для храбрости. Тоша воровато оглянулся по сторонам, выискивая глазами представителей власти. Не обнаружив никого поблизости, он достал полторашку, от которой его стараниями осталась уже около половины, и сделал быстрый профессиональный глоток, чуть прикрывшись фонарным столбом.
Отрыгнув, он снова перевел взгляд на дорогу. В бесконечном потоке автомобилей наконец-то появился просвет слева. Тоша быстро посмотрел направо и за доли секунды рассчитал возможность успеть перебежать дорогу. Прежде чем он успел осознать, что семидесятипроцентный шанс выжить - это все-таки очень мало, ноги сами пришли в движение и вынесли его на разделяющую полосу. Подождав еще три секунды, он аккуратно ушел от неминуемой гибели под колесами приближающейся справа «Газели» и оказался на относительно безопасной территории лесопосадки с другой стороны дороги.
Прилегающая к магистрали часть лесопосадки напоминала отделение для раковых больных. Долгое соседство с дорогой отразилось на деревьях самым неблагоприятным образом - визуально они еще смотрелись живыми, но выглядели так, словно их болезнь перешла в предпоследнюю по тяжести степень.
Тоша, которому уже давно хотелось отлить, обо всем этом подумал уже потом. Он стоял, аккуратно поддерживая бутылку одной рукой и одновременно выполняя необходимый ритуал другой. Если бы на него решил напасть маньяк-убийца, про которых он иногда читал на «желтых» новостных сайтах, то сейчас был самый удобный момент для атаки -все внимание потенциальной жертвы было уделено той части тела, которая меньше всего отвечает за оборону. Обильно полив дерево, Тоша застегнулся и снова достал бутылку. Тащиться с этим добром в офис неизвестной компании было далеко не лучшей идеей – достаточно того, что от него самого уже разило, как из пивной бочки. Единственным утешением служило то, что от большинства рабочих, по мнению Тоши, должно было пахнуть именно так. «Дирола», увы, не было, но ведь он в конце концов не на должность менеджера по продажам собирался устраиваться?
Пока все эти мысли проносились в его голове, умелые руки делали всю необходимую работу. Бутылка закончилась через три основательных глотка и за неимением мусорного бака полетела в ближайшее подобие кустов. Снова захотелось курить и в третий раз Тоша решил не отказывать себе в удовольствии. Как известно, даже осужденным на смертную казнь разрешают насладиться последней сигаретой, тем более что такие мелочи как рак легких их уже особенно не волнуют.
Сам того не зная, Тоша закурил последнюю в своей жизни сигарету и огляделся.
Местность казалась знакомой. Если бы работал телефон, то можно было бы проверить адрес через интернет-поисковик, но Тоша не сомневался в своей способности находить нужные места самостоятельно. В нескольких метрах от него пролегала основательно утоптанная тропинка, которая шла параллельно магистрали. Неподалеку виднелся частично прикрытый деревьями мост, соединявший два микрорайона городишки. Для того чтобы попасть на мост прямо из лесопосадки, нужно было пролезть через дыру, проделанную в ограде деятельными местными жители. Тоша узнал об этой дыре в тот день, когда удирал по этому самому мосту от двух гопников, которые попытались отжать у него мобилу. Под чудодейственным воздействием «Жигулевского», картинка из гугл-мэпс сама нарисовалась в голове. Время в пути: десять минут.
Докурив сигарету и предусмотрительно затушив окурок, Тоша бодро зашагал по тропинке. В голове приятно шумело и лес вторил этому шуму шорохом листвы. Из-за серых облаков временно выглянуло солнце, словно захотев удостовериться, что за время его отсутствия на земле не произошло ничего глобально непоправимого. Результаты беглого осмотра оказались удовлетворительными и к тому моменту, как Тоша протискивался через дыру в ограде, солнце снова накрылось с головой облаками и продолжило свой полуденный сон. Мост подрагивал от тяжести проносящихся по нему автомобилей. Под мостом застучала колесами электричка.
«Московская» - определил Тоша и облизнул высохшие губы, - «Свежая партия понаехавших отправлена…»
И, разумеется, был не прав. Все, кто хотел уехать в столицу, уже давным-давно уехали и уж точно не на электричках. Остались либо те, кто не хотел, либо те, кто не мог уехать - и именно эти люди сейчас проносились мимо, сигналя и матеря плохи дороги.
Тоша преодолел мост и ловко перебежал на противоположную сторону дороги. Никаких указателей на ближайшем перекрестке не оказалось, но его это не смутило. Уверенно повернув направо, он быстро убедился, что в очередной раз не прогадал. С правой стороны не заасфальтированной дороги наблюдалось некое подобие редкого леса, отгораживавшее железку от города. С левой стороны на сколько хватало взгляда тянулась бесконечная стена, состоящая из соединенных между собою серых бетонных плит. Плиты, согласно неписанным правилам, были изрисованы краской из баллончиков и заклеены пожелтевшими от времени объявлениями о «продаже» и «найме на работу». Прямая линия стены периодически прерывалась решетчатыми металлическими воротами. Здания, виднеющиеся из-за стены, напоминали складские помещения.
На одном из помещений виднелась вывеска «Шиномонтаж». У въезда в шиномонтажную мастерскую стоял джип импортного производства, из чего следовало что смена покрышек – вполне прибыльный бизнес. На мгновение Тоше показалось, что из джипа за ним кто-то наблюдает, но он тут же отмахнулся от этой мысли, как от параноидальной. Стекла джипа были тонированы до такой степени, что заметить кого-то внутри было просто невозможно. Миновав мастерскую, Тоша неожиданно обнаружил искомое место.
Надпись «пр. Левандовского д. 21» была выполнена черной краской прямо на очередной бетонной плите. Сразу за надписью в стену были вделаны огромные ржавые ворота, наподобие гаражных. В воротах была вырезана отдельная дверь для посетителей, которая была распахнута настежь, словно пасть огромного зверя. Сломаный замок бесцельно болтался на ручке двери. Никаких других вывесок или опознавательных знаков на воротах не наблюдалось.
Такой вопиющий непрофессионализм показался Тоше подозрительным - все же офис солидной компании должен быть похож на офис, а не на гараж. Он заглянул через дверной проем и увидел стоящее во внутреннем дворе одноэтажное здание из красного кирпича.
«Ага, а вот и офис… - подумал Тоша – «Видимо, экономят на всем, раз сняли помещение хер знает где. Левая какая-то контора… И похоже с деньгами у них туго…» - мечты о быстром обогащении потускнели, настроение упало.
«Мне тут не нравится!» - неожиданно проснулся внутренний голос.
«О… какие люди… И что именно вам не нравится, Антон Игоревич?» - несмотря на то, что диалог проигрывался в голове, губы Тоши беззвучно шевелились, дублируя мысли.
«Ну, взять хотя бы тот факт, что с того момента, как ты свернул с моста, тебе не встретился ни один человек…»
«И что? Сейчас середина рабочего дня и все работяги, скорее всего, вкалывают на объектах или как там это у них называется…»
«А как насчет того, что после ворот этой конторы идет сплошная стена, без вывесок и указателей?» - не унимался скептик внутри черепной коробки.
«Ну значит этим скупым ребятам принадлежит огромный кусок земли, причем недалеко от центра города. Может они и не такие уж и бедные, как кажется на первый взгляд… Это-то, как раз, плюс!»
Внутренний голос замолчал. Неприятное ощущение немного притупилось, но не исчезло. Тоша еще раз взглянул на ворота и на мгновение его поразила совершенно дикая мысль что они… затаились и выжидают.
- Бред какой-то… - звук его собственного голоса прозвучал неубедительно и как-то чересчур громко. Только в этот момент Тоша обратил внимание на воцарившуюся вокруг неестественную тишину – не было слышно ни голосов, ни шума машин, ни карканья ворон – вообще ничего.
Тянуть время было бессмысленно - нужно было заходить внутрь или убираться восвояси. Возвращаться «домой» не хотелось. Копилка плюсов сегодняшнего дня была почти пуста и ее нужно было срочно пополнить хоть одной маленькой победой. Поверни он сейчас обратно, это было бы равносильно признанию его полного поражения, а значит вонь, старуха, крышка гроба, хоббит-алкаш и этот паршивый город – победили. Этого нельзя было допустить.
Со стороны шиномонтажа потянуло гарью. «Покрышки, что ли, жгут?» – рассеянно подумал Тоша и направился к двери. Если эта контора действительно была левой, то это нужно было проверить и отваливать. Во всяком случае, он попытался, а за попытку тоже засчитываются очки.
Уже войдя внутрь, он вдруг сообразил, что именно ему так не понравилось снаружи.
На улице стояла весна, но трава вокруг ворот была мертвая.
***
Приблизительно в это же время, человек в тонированном джипе опустил бинокль и защелкал открываемым айфоном. Через несколько секунд он уже прислушивался к гудкам, доносившимся по громкой связи. Вызываемый абонент ответил после третьего гудка.
- Андрюха, привет, это Сеня! Слушай, походу у меня тут еще один ваш клиент… Ага… Да, приезжайте. Я здесь посижу, но туда не пойду, даже не проси… Ага, много в этом году, уже третий… С тебя пузырь, кстати… Ага… Не-не, вискаря давай, не жидись… Окей, давай пока.
Звонивший бросил смартфон на пассажирское сиденье и потянулся за сигаретами. Закурив, он снова поднял бинокль и навел его на Тошу.
- Хера им всем там нужно… - пробормотал он и глубоко затянулся, - Там и нету ничего…
Владелец шиномонтажа Арсений – для друзей просто Сеня – был абсолютно прав. «Там» ничего не было – его мастерская была последним зданием на проезде Левандовского, за которым бетонная стена обрывалась и начинался заброшенный пустырь.
Тоша исчез из вида.
(Продолжение следует)