Гл. 57
Ирина встречалась с Димой больше полугода. Познакомились они на подготовительных курсах при университете. Ира долго примеряла Диму в качестве постоянного парня: симпатичный и при деньгах, но – провинциал. Раздумывала, стоит ли ей, дочери краснодарского бизнесмена и внучке бывшего партийного лидера, а теперь – депутата, связываться с сыном какого-то поселкового князька. Но узнав, что у Димы квартира в Краснодаре и, посетив как-то это уютное отлично обставленное гнездышко, решила – кандидатура вполне подходящая. Во всяком случае – на первое время.
Когда с Димкой случилось несчастье, Ира самозабвенно начала играть в новую игру «Ты нужен мне любым». Она казалась себе очень благородной, очень великодушной, сохраняя отношения с покалеченным парнем. Проведывала его в больнице почти каждый день и с удовольствием рассказывала подругам, как плохо «Димуле», как тяжело его состояние. Но сегодня, впервые увидев его на костылях, с опутанной бинтами культей, Ира вдруг ясно поняла, что с таким вот Димой ей теперь придется сидеть рядом в университете, появляться на вечеринках, целоваться, ложиться в одну постель. Девушку передернуло. И выражение ее лица не укрылось от парня.
- Что? Красавчик? – он усмехнулся, отложил костыли, присел на кровать. Ходить он еще не приноровился, мог сделать лишь несколько шагов по палате.
- Да нет, Дим, все нормально, - Ирина справилась с первым чувством. Даже смогла улыбнуться.
- Нормально? – он помнил ее брезгливо сложенные губы. Очень хотелось наорать на девушку и выставить вон. К чему этот спектакль? Он никогда не любил Иру и был уверен, что она не любит его. Они были хорошей гармоничной парой, как говорят – подходили друг другу. Но теперь гармония нарушена. И ему совсем не хотелось видеть, как Ирка каждый раз преодолевает себя, чтобы прикоснуться к нему.
В палате кроме них никого не было. Вышколенная сиделка выходила, как только появлялись посетители. Дима хлопнул ладонью по кровати рядом с собой:
- Ир, иди сюда.
- Я лучше на стуле посижу. Мне тут удобнее, - она старалась не опускать взгляд вниз.
- Я соскучился, Ир, - он взял девушку за руку, потянул к себе.
- Дима, не надо, кто-нибудь войдет. Давай подождем.
- Никто не войдет. Я прекрасно знаю расписание. Да и сиделка на страже. По крайней мере – постучатся. – Он криво улыбнулся, наблюдая за выражением лица Ирины. – Что? Не хочешь меня? Я и сам себя не хочу.
- Ты не правильно меня понял! – девушка разозлилась. – Здесь не та обстановка.
Он вздохнул:
- Давай разбежимся по-хорошему.
- Что? – она подняла удивленный взгляд. Он ее бросает?
- Ты же все равно не сможешь.
- У меня ощущение, что ты хочешь от меня отделаться.
- Я помогаю тебе отделаться от меня.
- Дима! – Ира даже встала. – Если ты думаешь, что для меня хоть что-то изменилось, что для меня имеет значение – с ногой ты или без ноги, то…
- Да? Тогда помоги мне поправить повязку на культе. Занятное словечко, не находишь? Я когда его произношу – скулы сводит.
Ира смотрела не него с плохо скрываемым ужасом.
- Ладно, расслабься, - наконец сжалился он. – Сам справлюсь.
И принялся разматывать культю, наслаждаясь Иркиным замешательство.
Насмешливая Димкина улыбка выводила девушку из себя. Когда она ушла, Дима досадливо поморщился – ну зачем ее дразнить? Хотя это весело. Весело и больно. В том, что Ира расстанется с ним, он не сомневался. Но почему бы не позабавиться на прощанье.
Он был вредным и сложным больным. Но слишком мало времени прошло, и его все еще навещали – довольно часто. Причем некоторые однокурсники и приятели, а особенно – приятельницы, находили мазохисткое жертвенное удовлетворение в его жестоких шутках.
Когда сиделка, куда-то выходившая, сунув в щель приоткрытой двери круглое курносое лицо, сообщила:
- К вам тут девушка, - Дима сразу кивнул. Он уже часа два скучал, не зная, куда себя деть. Надеялся, что пришла Ирина, остывшая поле вчерашней размолвки, и можно отыграть вторую часть спектакля, который он про себя назвал «Гордый инвалид».
- Ну тогда я еще погуляю, - сиделка произносила «г» по-кубански, с придыханием, из-за чего Дима окрестил ее «Галю». Она удивлялась – «Да нет же, я Альбина. Не Галина, а Аль-би-на» - повторяя она по слогам, думая, что Димина забывчивость объясняется сотрясением мозга, чем вызывала неизменную улыбку на лице подопечного.
Сиделка исчезла, а в распахнувшуюся дверь вошла… Саша. От неожиданности Дима сел на кровати, потянулся за одеялом, чтобы прикрыть ноги, но не успел. Она уже все увидела. Губы ее дрожали. В глазах плескалась беспомощная боль.
- Не нравится? Не смотри,- он отвернулся. Играть совсем не хотелось.
- Дим, я не знала, - наконец пролепетала Саша.
- Теперь знаешь. Иди уже.
Она переступила с ноги на ногу, потом осторожно произнесла:
- Дим, я… - она не знала, что сказать. Что вообще говорят в такой ситуации. - Тебе больно?
- Ну еще поплачь, - он прикусил губу, видя, что ее нос стремительно краснеет, а глаза переполняются слезами – тяжелая капля уже сорвалась с ресниц и текла по щеке.- Меня и так мать тут сыростью пропитывает каждый день. Вместо увлажнителя воздуха.
- Я не буду, - она пыталась справиться с собой.
- Ладно, садись, - «милостиво» разрешил Дима, указав на стул. Улыбнулся. – Ты уже выглядишь как настоящая беременная.
Олег Васильевич, бывший у него днем, уже успел рассказать, что девушка, живущая в общежитии – невеста с фотографий. Дима никак не мог в это поверить. Но теперь Саша все объяснила. У них было время обстоятельно поговорить.
- Вот как… - он пытался переварить услышанную информацию. - Отец удивлялся, куда ты делась. А ты, оказывается, ко мне поехала? – Диме было приятно, и, почувствовав это, Саша улыбнулась в ответ.
- А вот почему ты мне на дверь указываешь? Тебя есть кому жалеть? – повернувшись на голос, Саша увидела красивую высокую блондинку, очень модно и броско одетую. Придирчиво осмотрев Сашу и остановив брезгливо-изумленный взгляд на животе, девушка взвилась:
- Она еще и беременна! Супер! Молодец, Дима! Полагаю, не стоит и спрашивать, кто отец?
Дима откровенно посмеивался.
- Весело тебе, Завадский? Ну веселись. Потом локти кусать будешь! И заруби себе на носу – я тебя бросаю не из-за твоей травмы. Мне на это плевать, я бы с тобой до конца жизни, если б ты не… - она не договорила, повернулась и, гордо подняв голову, так что роскошные ухоженные волосы коснулись талии, скрылась, покачиваясь на высокой танкетке.
- Кто это? – только и смогла выговорить Саша, еще не сумевшая прийти в себя после стремительного визита блондинки, длившегося не больше минуты. – Наверное… я не вовремя, да? У тебя проблемы будут?
- Не бери в голову. Это Ира. Нашла достойный способ порвать отношения. Теперь будет чувствовать себя победительницей.
- Твоя девушка?
- Бывшая девушка. Так на чем мы остановились?
Саша посмотрела на него удивленно и печально: как легко он расстается с людьми…
- Я, пожалуй, тоже пойду…
Еще пару минут назад она с увлечением рассказывала, как поселилась в общежитии (вскользь упомянув размолвку с Аскером), как подкарауливала его отца, чтобы узнать о состоянии Димы, как «набралась наглости» и поехала его проведывать. Он смеялся, она улыбалась. А теперь стало грустно и пусто.
- Да, наверное, так лучше, - Дима стал неожиданно серьезным. - Вечером отец должен приехать. Я бы пока не хотел, чтобы вы виделись.
- Почему? – любопытство заставило ее опуститься на стул,с которого она уже встала.
- Хм… Ну ладно, он тебя все равно найдет и все равно спросит…. Отец считает, что в моей аварии виноват Алекс. Или – Аскер. А ты – главный мотив.
Он коротко объяснил, что в этот вечер был в поселке, останавливался у магазина. Рассказ о причине ДТП, подтвержденной экспертизой, дополнил картину. Наблюдая, как бледнеет Саша, как вытягивается ее лицо, Дима понимал, что подозрения отца отнюдь не беспочвенны. Она владеет информацией, которая посможет сложить части пазла. Но это совсем не радовало.
- Нет-нет, это не Аскер, - пролепетала Саша, когда Дима закончил, старательно изгоняя из сознания образ брата – только не думать об Алексе, не сопоставлять! – Аскера в этот день и в поселке-то не было. Он не смог приехать.
Она решила говорить только о муже, в чьей невиновности была уверена. И Дима «клюнул», не стал спрашивать больше о брате.
- В казарме твоего Аскера тоже не было. Он отпросился – на день рождения к жене, между прочим. Отец уже выяснил через своих следаков. Но так и не доехал… Когда ты видела его в последний раз?
Саша сжала виски руками, высчитывала.
- Он две недели не появляется. Но… это не он, Дима.
- Почему ты так уверена? Он что-то знал о нас, подозревал?
Она еле заметно кивнула.
- Ну вот… Шел домой, к тебе, увидел мой «Мерс»… с явными уликами. Разозлился, и…
- О каких уликах ты говоришь?
Дима объяснил:
- У меня все заднее сиденье розами было завалено. Я к тебе в больницу заезжал. Поздравить хотел.
Он нисколько не смутился, выдавая эту информацию, а вот Саша покраснела. Спросила еле слышно:
- Дима, зачем?
- Что зачем?
- Зачем ты со мной играешь?
- Не понимаю, о чем ты. Мы друг другу вроде не чужие люди, – он опять ухмыльнулся. – Что такого в том, что я собирался тебя поздравлять?
- А ты подумал о том, что меня в больнице с этими розами увидели бы? Нет, я в палату бы их не понесла. Но и во дворе столько глаз. Я ведь замужем, Дима.
- Да? И где твой муж? Отпустил тебя прогуляться в рабочее общежитие?
Саша отвела взгляд.
- Ну теперь ты можешь расслабиться. Вряд ли Аскер будет ревновать к такому – он указал подбородком на забинтованную культю. – Теперь он лучше меня, да?
Сашино лицо болезненно исказилось, и он тут же пожалел о своих словах. С ней разыгрывать сценки из «Гордого инвалида» не стоило.
- Зачем тебе быть лучше Аскера? – теперь Саша тоже смотрела прямо ему в глаза.
И он не выдержал, отвернулся к стене.
- Иди, Саш. Отец с минуту на минуту появится.
Саша быстро кивнула. От мысли, что придется говорить о муже и брате с этим угрюмым мужчиной, спина подернулась холодком. Надо подготовиться. Подумать. Перед глазами опять всплыло растерянное испуганное лицо Алекса.