Всё лето лил дождь, висели густые облака, и только изредка появлялись солнечные лучи, похожие на мимолетное видение. С одной стороны, было не так обидно за долгожданный отпуск, который мне "зарубили" бесчисленные дела. С другой стороны, такая погода усугубляла и без того подавленное настроение от осознания того, что моя личная жизнь никого не интересует, а встречающееся в народном обиходе понятие того, что мы работаем лишь для того, чтобы жить, а не живем для того, чтобы работать - лишь иллюзия.
Была пятница и украшающие мой рабочий стол электронные часы показывали 11 часов 45 минут. Обычно, при нормированном графике, это последний рабочий день недели, перед двумя, такими долгожданными выходными, но не для следователя Следственного комитета, должность которого в нашем районе я занимал уже на протяжении восьми лет.
На улице моросил дождь. Сидя в кабинете, я перелистывал составленные при осмотре места происшествия документы, изредка поглядывая на украшающие мой кабинет личные грамоты за хорошо когда-то проделанную работу. В то время я был полон энтузиазма, строил планы. Но, не теперь. Сейчас моя жизнь, большую часть которой я проводил на работе, превратилась в бумажную рутину. Нет, конечно же, я любил свою работу. Мне нравилось раскрывать преступления, путем проведения анализа полученной информации. И положительный результат такого анализа всегда приносил чувство удовлетворённости, нужности и необходимости продолжения начатого дела. Но, до боли, усложненный процесс «бумаготворчества», никак не связанный с расследование того или иного уголовного дела, в отсутствии его необходимости, нарушал баланс моего равновесия в сторону его порицания.
Из компьютерных аудио колонок, стоящих на рабочем столе, тихо звучала композиция: "Ревность", в исполнении Елены Темниковой, когда в кабинет завели завсегдатая городских помоек и вокзальных ночлежек нашего города Самсонова Геннадия Степановича. В это время я составлял план дальнейших действий. Самсонов был невысокого роста, лет пятидесяти, лицо которого украшала, на зависть некоторым, густая борода. Под его левым глазом красовался синяк.
Заглушив звучание колонок, я предложил Самсонову присесть. Так получилось, что по роду своей деятельности я знал Геннадия Степановича. После отбытия наказания, он еще какое-то время стоял на контроле в отделе полиции и его проверяли на причастность к тому или иному преступлению. На счету Самсонова были разбойное нападение, со смертельным исходом и грабеж, за которые он отбыл, в общей сложности, пятнадцатилетний срок. Самсонов не имел постоянного места жительства, в связи, с чем ночевал там, где его застанет ночь, и в основном это было подвальное помещение, рядом с вокзалом. Несмотря на это, уже несколько лет после освобождения, помимо того, что его часто видели на помойке, роющимся в мусорном контейнере, Самсонов не был уличен в чем-то криминальном. И проверки последнего лишь это подтверждали.
С появлением Степановича мой кабинет заполнился запахом не стираной одежды, грязного тела и стойкого перегара.
Присев на стул Самсонов пояснил, что явился с повинной и минут пять пытался объяснить, то, что это он вчера был в квартире, где сегодня нами был произведен осмотр места происшествия.
Молча его выслушав, я пытался сопоставить предоставленную им информацию, с увиденным мной в квартире.
- Начальник, что мы ждем? - сидя на обшарпанном деревянном стуле, проговорил завсегдатай городских помоек и вокзальных ночлежек, протягивая мне одновременно две руки.
- И чего ты мне их тянешь, Самсонов, - я пристально посмотрел в глаза своего собеседника.
- Как чего, я же говорю, это я виновен в её смерти, арестуйте меня. Где ваши наручники?
- Знаешь, Самсонов, что-то не клеится твой рассказ, - встаю из-за стола наливая из графина себе в стакан холодной воды. – Понимаешь, я уже не первый год работаю и можно сказать повидал многое и интуитивно чувствую, когда мне говорят правду, а когда врут. Вот, ты Самсонов врешь.
- Ну знаете, товарищ следователь, - Самсонов начинает ерзать на стуле.
- Максим Владимирович, - поправляю его я, одним глотком выпивая из стакана ранее налитую воду.
- Знаете, Максим Владимирович, я буду жаловаться на вас вышестоящему руководству. Я к вам с повинной, а вы даже принимать ее не хотите. Вон, ничего и не напечатали.
- О, какие мы слова-то знаем, - ставя на стол пустой стакан, делаю шаг по направлению к своему собеседнику. Самсонов, ты себя в зеркало видел?
- Обижаешь, начальник.
- А ее?
- Ну, и...
- Что, ну и?
- Видел. Кто не знает Наташку -парикмахершу. Она, вон, мимо вокзала каждый день на работу ходила.
- Напомни, как ты умудрился с ней познакомиться?
- Да, я же говорю, не знакомился я с ней. Она пьяная шла. В "дупель". Качало ее из стороны в сторону. Я подумал, что она и помнить ничего не будет. Вот и решил воспользоваться этим моментом. Сумку хотел я неё забрать, думал деньги там. Она ведь с работы шла. Не за бесплатно же Наталья постригает. Вот я и решил проводить ее до подъезда, а эту сумочку пригреть. Но, вот незадача вышла. Когда она в подъезд вошла, то на лестничной площадке, «молодняк» стоял. Давать «заднюю» было поздно. Увидели они меня, что в подъезд зашел. Вот мне и пришлось подниматься по лестнице, чтобы внимание не привлекать. Кто знает, что у них на уме? Догнали бы еще. Вы же знаете, какие подростки, им повод и дай. А, я сами видите, неподобающе для них одет. Да и вообще, - завсегдатай вокзальных ночлежек потер левую щеку, над которой красовалась, принимающая желтый цвет, гематома.
- Не отвлекайся, ближе к делу.
- Так, вот, мой план насчет подъезда провалился. Подумал, что если поднимусь, как будто - бы к кому-то приходил, а прождав на пятом этаже, через некоторое время спущусь, то и обойдется. Никто ничего не заподозрит или за это время подростки бы ушли. Но, когда за Наташкой поднимался, она на пятом живет, то увидел, что она двери квартиры ключом открывает. Вот и подумал, что дома, то одна. Решил, что шанс мне выпал.
- Она, что не видела, что ты за ней всю дорогу идешь?
- Да она на автопилоте была. И какую всю дорогу, там два квартала всего.
- А ключ?
- А что ключ? Из кармана она его достала куртки и всё. Правда в замочную скважину она этим ключом долго попасть не могла. Забавные женщины создания, когда выпьют, - Самсонов ухмыльнулся, посмотрев мне в глаза, пытаясь найти одобрения своим словам, но такового в них не увидев, продолжил. - Еще что-то ворчала там, а потом и меня заметила. Я тогда между четвертым и пятым стоял. Можно мне воды, начальник?
- Продолжай, не отвлекайся.
- В горле пересохло, я как сейчас эту картину вспомню, так мне не по себе становится. Я ведь не всегда бомжом то был. У меня и семья, и дети, и образование подобающее. Просто в один миг мир, как будто просто перевернулся с ног на голову и всё пошло кувырком.
- Ну, знаешь сам виноват.
- Виноват начальник, виноват. Ошибки молодости. Человеку свойственно ошибаться. Но, я от звонка до звонка.
- И вновь за старое.
- Бес попутал. Мне, начальник сейчас и детям даже показаться стыдно, да и позорить их не хочу, - по лицу Самсонова покатилась слеза.
- Степанович, хватит давить на жалость. Болеешь с похмелья, так и скажи. От тебя за километр перегаром несет, - встав из-за стола и налив из графина воды, в специально предназначенных для таких случаев отдельный стакан, я протянул его ему.
- Максим Владимирович, вы думаете, у меня совести нет, совсем пропил. А вот и нет. Да, хмель разум затуманил. Что есть, то есть. Но ведь я не от хорошей жизни пошел на этот поступок. Кушать хотелось очень, - выпив воду из стакана одним глотком, продолжил Самсонов. - Я, когда ей дверь открыл, то подумал, вот он тот самый момент. Пропустив ее вперед, я зашел следом, прикрыв за собой дверь.
- А она, что не видела, что ты за ней зашел?
- Почему? Всё она видела. Я попросил ее воды дать мне попить, мол, жажда мучает. Она и согласилась. Да и не отказала бы она, ведь помог я ей. Когда она прошла на кухню, то там я ее и огрел. Но, перестарался видно. Она упала, и при падении головой об стол ударилась. Начальник, не хотел я этого и бил, то я ее кулаком. Если бы хотел убить взял бы что-нибудь тяжелее. Не знаю, что на меня нашло. Бес вселился. Она, когда упала, то, так и осталась лежать на полу. Я пульс пощупал, вроде жива была. Тогда-то и решил время не терять. Мало ли что. Проверил сумку, кошелек, который в ней был. Голяк. Одни женские вещицы, типа расчески, губной помады, салфетки влажные. Да и среди этого одна банковская карточка. А мне зачем она. Кода, то я не знаю. Поэтому насобирал, то что было в холодильнике из продуктов в пакет и ушел. Но, я уходил жива она еще была. Жива. Честное слово. Если бы я знал, что так закончится.
- А, вот здесь и не стыковка. Где тело? - перебил его я.
- Начальник, там она оставалась. На кухне.
- На кухне говоришь. А откуда узнал, что скончалась она?
- Так, сорока на хвосте принесла. Когда среди своих общались, то Профессор сказал, что мол вчера ворвались в квартиру парикмахерши, избили ее, что кровь по хате была, изнасиловали, а после мол удавкой шею перетянули. Но, не было такого. Не насиловал и не душил я ее. Случайно всё вышло. Господи, прости меня. Поэтому я и пришел, а то навыдумываете, да и застрелите при попытке к бегству. Я правду пришел рассказать.
- Да, пришел ты Самсонов потому, что видели тебя в подъезде. Вот и всё.
- Ну и поэтому тоже. Я же говорю на меня вы бы всё равно вышли. А кто потом поверил бы моему рассказу.
- Профессор, говоришь.
- Да, это Толян наш, погоняло у него просто такое. Умничает просто много.
- Понятно, разберемся. Вставай Самсонов, поедем мы с тобой.
- Куда?
- Ну, ты же сам мне руки тянул, чтобы я на них наручники надел. Вот и дождался. Только сначала ты мне Толяна покажешь. Побеседовать я с ним хочу. А затем я, наверное, исполню твое желание.
Выходя из кабинета, я заметил лучики солнца, пробивающиеся сквозь жалюзи окна моего кабинета.
*****
Следуя в служебном автомобиле до пункта назначения, указанного Самсоновым, я размышлял над тем, что услышал от него в своем служебном кабинете. Рассказ местного "Бывшего Интеллигентного Человека" не входил ни в какие рамки. Не было мне и понятно его страстное желание сдаться властям. В указанной ситуации, рассказ Профессора больше походил на правду о тех событиях, которые произошли в квартире Натальи Стойниковой, нежели рассказ Самсонова. Я мог поклясться, что утром, находясь в квартире жертвы, каких-либо следов борьбы, а тем более крови ни на кухне, ни в прихожей не было. Это подтвердил и протокол осмотра места происшествия, который я бегло пробежал взглядом перед тем, как сесть в указанный автомобиль. Но, толика сомнений поселилась во мне, внутри. Находясь в квартире, действительно на полу, возле входной двери была обнаружена распотрошённая женская сумка, с которой были извлечены названные Самсоновым, предметы, а пластиковая карточка валялась рядом, на полу в прихожей. Но, крови в месте, указанном Степанычем, не было. Не было и тела. Однако, следы борьбы были видны в спальне квартиры, об этом свидетельствовали, имеющие большой разброс, капли крови, а матрац, лежащий на кровати обильно был пропитан кровью. Простыни не было. Под кроватью был обнаружен ключ золотистого цвета, на кольце которого было изображение орла.
Как мне стало известно от дежурного, первой указанная обстановка была засвидетельствована коллегой Стойниковой - Семенковой Анастасией, которая после неудачных попыток дозвониться до Натальи, не вышедшей на работу и у которой находился ключ от служебного помещения, направилась к ней домой. Как следовало со слов Семенковой, на звонки Наталья не отвечала и когда она пришла, то дверь в квартиру Стойниковой была открыта. Было слышно, что работал телевизор. Она постучала, но ей не открыли. Войдя в квартиру она и обнаружила указанную обстановку, о чем и сообщила в полицию.
- Шеф, тормози. Приехали. Вон и Профессор, - услышал я с заднего пассажирского сидения голос Самсонова, вернувшего меня в реальность.
- Кузьмич, притормози, - проговорил я водителю, увидев на лавочке привокзального парка одиноко сидящего мужчину. Поскольку лавочка была мокрой, то под себя тот подстелил какой-то черный пакет.
Машина резко затормозила.
- Геннадий Степанович, со мной. Очную ставку будем проводить, - выйдя из машины я направился в сторону Профессора, перешагивая небольшой металлический заборчик, ограждающий данный парк.
Самсонов, покинув заднее пассажирское сидение, молча поплелся за мной.
*****
Заметив мое приближение, с Самсоновым, Профессор посмотрел по сторонам, как будто оценивал обстановку и гадал о том, к кому еще, так целенаправленно направляются двое мужчин, одним из которых был следователь комитета. Поскольку городок, в котором я проживал, был невелик, то, несмотря на то, что я знал не всех лиц, сомнительной категории, часть из указанных людей знали меня в лицо, а то и по имени. Но, так получилось, что Профессора знал и я. Это я понял, когда начал к нему приближаться и черты лица того показались мне, до боли, знакомыми. Я вспомнил его. Это был Штерн Анатолий Петрович, который проходил по первому из моих дел и обвинялся в убийстве собутыльника. За свое злодеяние он получил семь лет и только сейчас я узнал, что Штерн "откинулся". Но, в то время он не был Профессором. Я знал его, как Фиксу, человека хитрого, изворотливого, лживого, способного на подлость. На тот момент он был именно таким.
Когда расстояние между нами сократилось до 5 метров, то Штерн, встав с лавочки попытался убежать, но был пойман мною через секунды за шиворот ветровки и возращен на стартовую прямую, к лавочке.
- Старый знакомый, - улыбнувшись, проговорил я, глядя Штерну в глаза. - Что, убегаем, аль совесть не чиста?
- Начальник, я не знаю, что вам Степаныч наговорил? - поправляя свою ветровку, проговорил Профессор, указывая на стоящего рядом Самсонова. - Моя совесть перед законом чиста, но, если, что по мелочи. Но, не скажу, если, что есть на меня, то готов написать явку.
- Когда Профессором, то стал?
- А, начальник время меняется, люди растут, образование получают. В тюрьме тоже люди живут, и самообразованием заниматься там никто не мешает. Вот, был Фиксой, стал профессором, - лицо Штерна изобразило гримасу, отдалено похожую на улыбку.
- Ладно, давай ближе к делу. Что известно про Наталью - парикмахершу?
- Ничего?
- Так, не тупи, снова за старое?
- Да, я же говорю, что ничего.
- Как ничего, когда ты мне сегодня рассказал то, что убили ее, - вмешался в разговор Самсонов.
- А, так вы об этом. То, что ее изнасиловали и задушили. Сам участия не принимал и свидетелем не был. Так, по слухам, - продолжил Штерн, глядя на Степаныча.
- Фикса, не хитри, - я попытался взять под свой контроль разговор.
- Я же говорю, знаю со слов, по слухам. Мне соседка ее рассказала. А тут еще этот, - Профессор указал рукой на Самсонова. - Сегодня утром хвастался, как он вчера продукты у нее отработал. Вот я ему и сказал, что люди поговаривают. Думаю, пусть поволнуется. А то он с бравадой об этом говорил. Но, после моих слов Степаныч побледнел и сразу куда-то побежал. Вот и всё. А, через некоторое время, вы, да еще и с этим. Вот я и заволновался. Мало ли чего. Грешок же был, правда, давно. Поэтому и побежал.
- А что за соседка? - не успел я договорить свой вопрос, когда прозвучал рингтон моего мобильного. Глянув на дисплей телефона, я увидел высвечивающийся номер дежурной части.
- Минутку, - проговорил я, поднося сотовый к уху.
- Максим Владимирович? - услышал в динамике голос дежурного.
- Да.
- Спешу вас обрадовать.
- Что такое?
- Стойникова нашлась.
- Ну, если обрадовать, значит живая?
- Да, живая.
- Слава богу. Я где нашли - то?
- Да, опер наш Селиванов, проверяя предоставленные вами сведения, насчет того, что в кухне на столе должна быть кровь, поехал на квартиру, но по дороге решил проверить поступившую к нему информацию, насчет возможного местонахождения без вести пропавшей. И как видно не зря.
- Ладно, не суть важно. Минут через тридцать я буду в своем кабинете. Доставьте ее, пожалуйста, ко мне. Скажите, что это формальность, поскольку необходимо составить протокол, в подтверждение того, что ее местонахождение установлено.
Отключив телефон, я положил его обратно в карман пиджака.
- Нашли? - облегчённо вздохнул Самсонов, обращаясь ко мне.
- Нашли, нашли. Только ты Степаныч сейчас со мной, но, а Штерн может быть свободен.
- Так, а мне зачем?
- Ну, ты продукты брал?
- Брал.
- По голове бил?
- Она сама ударилась.
- Вот и разберемся, кто сам, а кому и сами. Только Самсонов, пока я буду беседовать со Стойниковой, в коридоре подождешь. И не вздумай никуда убежать.
- Понятно, гражданин начальник, - склонив голову, проговорил Степаныч, послушно следуя за мной к ожидающему нас служебному автомобилю.
Глава 2: http://www.proza.ru/2016/05/05/1017