Зимний вечер в Скадовске часть первая

Юрий Седой
ЗИМНИЙ ВЕЧЕР В СКАДОВСКЕ
* * * * *
Здравствуй, Надюшка!
Очень рада представившейся возможности ответить на твое письмо, в котором ты спрашиваешь меня о том, как движутся мои дела в личном жизни. Охотно делюсь с тобой, как с моей лучшей подругой, теми недавними событиями, перевернувшими мою жизнь и основательно потрясшими мое сердце. Ты будешь смеяться, как всегда, что я так сложно выражаю мысли! Что ж, наверное, ты права, но я не могу высказываться иначе, ведь это моя личная жизнь и кто, как не я, имею право рассказывать о ней в таких словах, которые идут прямо из глубины моей души.
Ты знаешь, как я не любила раньше зиму: холод, гололед, куча одежек и все такое прочее, но теперь я решительным образом изменила свое отношение к этому сезону года. Предвидя твой вопрос, отвечу, что именно холодным, морозным январским днем произошло событие, повлиявшее на мое восприятие этого времени года. Итак, обо всем по порядку.
Случилось это четыре месяца назад. Последние два года, живя и работая у себя в Тюмени, я сильно подружилась с одной девушкой из Украины по имени Ольга. Мы стали настолько близки, что были с ней, что называется, не разлей вода. Часто холодными осенними вечерами мы мечтали о поездке к Черному морю, на берегу которого родилась и выросла моя новая подруга. Но судьба сыграла с нами в очередной раз злую шутку и начальство отправило нас во внеплановый отпуск в середине января.
Оля, когда узнала об этом, была вне себя от негодования! Я пыталась утешить её, пустив в ход избитую фразу, что «все, что ни случается, все к лучшему», и это несколько утихомирило эмоции моей подруги. Она успокоилась и неожиданно предложила во время этого отпуска поехать в гости к ее родителям, с которыми она не виделась уже около четырех лет. Если бы я тогда знала, что, брошенная мною на ветер, расхожая поговорка станет для меня настоящим откровением и приобретет чуть ли не сакраментальный смысл.
Без долгих раздумий я согласилась, решив сменить внешнюю обстановку. То, чего не удается достичь зачастую внутренней переменой, иногда достигается просто изменением географических координат. Как говорится, не мытьем, так катаньем. Тюмень, с ее длинными бесконечными зимами и коротким летом, изрядно утомила меня (ты ведь знаешь, я родом не из этих мест) и мне почему-то очень сильно захотелось махнуть с Ольгой на ее родину в Херсонскую область в маленький причерноморский городок Скадовск. И хотя там тоже была зима, все же я была уверена, что морозы там намного меньше и, в сравнении с зимней Тюменью, этот край казался мне чуть ли не знойным островом Кипр на Средиземном море. Как выяснилось в последствии, это было заблуждением с моей стороны, но об этом я узнала только по приезду туда.
Не буду утомлять тебя, моя дорогая Надин, описанием длинного авиаперелета по маршруту Тюмень – Херсон с пересадкой в Москве, и нашей поездки на полузамерзшем автобусе «Богдан» из Херсона в Скадовск, во время которого мы с Оленькой в салоне едва не окоченели. Слабо спасало даже виски, которое мы купили в Домодедово в магазине «duty free» (его пришлось пить как последним алкашам с горлышка и совершенно без всякой закуски!). Когда приходится спасать свою жизнь, тут уж все средства оказываются хороши.
Очутившись с подругой в Скадовске, я окунулась и по достоинству оценила атмосферу и вкус будничной патриархальной жизни. Мама Ольги, Раиса Васильевна, работающая на кондитерской фабрике, постоянно баловала нас вкусной домашней пищей, в добавок ко всему принося с работы каждый день изыски местного кулинарного производства, то тортик, то пирожное. Отец Ольги, Дмитрий Николаевич, развелся с Раисой Васильевной, ее матерью, около пяти лет назад, но, несмотря на это, он нашел возможность взять на пару дней отгулы на своей работе, чтобы приехать из Николаева в Скадовск и увидеться со своей любимой дочерью. Вечерами, хватив лишку за обеденным столом, он регулярно развлекал нас рассказами о своих морских приключениях на судах украинских и зарубежных компаний, и тоже со своей стороны баловал нас разными деликатесами. Деньги у него водились, и по жизни он привык себе ни в чем не отказывать. Как говорится, через него перепадало и нам, хотя мы решительно никогда и ни о чем его не просили.
Так пролетела целая неделя, и мы уже начинали скучать, находясь под прицелом в постоянном окружении родственников и близких Ольги. Нам же, в свою очередь, хотелось другого: веселья, танцев, компании молодых парней, из которых бы мы, пользуясь своей красотой и общительностью, составили бы свиту преданных поклонников. Подруга предложила мне навестить ближайшую в их районе дискотеку и вот мы, намарафетившись, сделали боевую вылазку на неизведанную для меня территорию. Я была очень рада за свою подругу, которая сходу встретила там хорошего парня и они, буквально с первого же взгляда, прониклись взаимной глубокой симпатией друг к другу. Виталик, а именно так звали предмет ее страсти, начал активно ухаживать за ней, и Оля, не желая оставлять меня в одиночестве в чужом городе, постоянно таскала за собой. Ее возлюбленный с головокружительной быстротой делал попытки к сближению с моей подругой и, пытаясь хоть как-то избавиться от моего навязчивого общества, раз за разом знакомил меня со своими приятелями и знакомыми.
Но, увы, все было мимо! Первый его приятель, долговязый парень по имени Саша, обладавший интеллектом выпускника ремесленного училища, в простонародье именуемого «бурсой», к тому же был на три года младше меня и его шансы занять хотя бы мое внимание оказались равными нулю. Вторым, в этом длинном перечне несостоявшихся женихов, оказался Толик, который почему-то решил для себя, что я слишком «покладистая лошадка» и на первом же свидании пытался облапать меня (других слов я не подберу!!!). Это было настолько нагло, возмутительно и по-хамски, что я дала ему пощечину, и после выговорила Виталику за поведение его дружка. Не знаю, что сказал Толику Олин приятель, но больше моего «Казанову» я не видела.
Об остальных парнях, которые пытались покорить меня или мое сердце, я не хочу даже и упоминать: настолько бездарны, пошлы, и даже без намека на интеллект, были их попытки. Наверное, кто-то в детстве внушил им, что женщина – это существо, которое постоянно ищет случая затащить первую попавшуюся особь мужского пола в постель, и это единственное что ее вообще интересует в жизни, кроме денег и нарядов. И вот, когда я уже было отчаялась найти для себя в этом захолустье более или менее приличного кавалера для себя, произошло нечто…
В то памятное субботнее утро Виталик снова пришел в гости к Оленьке. Она, как всегда, была очень рада ему, и они долго о чем-то мурлыкали на кухне, скрывшись с моих глаз. Я в сильном огорчении (ведь личная жизнь трещала по швам!) тупо смотрела телевизор, делая вид, что меня жутко интересуют передачи канала «Дискавери». Войдя в зал, Виталик поздоровался со мной.
-Сегодня чудо погода! – начал издалека он, обращаясь ко мне.
-Действительно, - ответила я, выглянув в окно ради приличия, но то, что я увидела за пределами Олиной квартиры реально потрясло меня: такого чистого, лазурного неба в солнечный, морозный январский день я не видела даже у нас в Тюмени! В этом небесном пейзаже было нечто манящее и поражающее своим величием.
«Это просто знак неба!» - что-то словно проговорило в моих собственных мыслях, но, боясь показаться излишне сентиментальной, я лишь кивнула в знак согласия головой.
-Это выглядит как небесное знаменье! – Виталик словно прочел мои мысли, сказав эти слова вслух, и я невольно вздрогнула. – Не знаю почему, но мне кажется, что в этот день для нас произойдет что-то действительно необычное.
-Да, что же может произойти необычного! – Оля рассмеялась в ответ. –Ты напьешься сегодня хорошенько в кафе и будешь выплясывать, как дикий индеец, на дискотеке вечером, развлекая нас с Верой. И вообще мне нужно тебе кое-что сказать наедине. Пойдем-ка, мой друг, на кухню!
Она знаками показала мне, что им нужно удалиться, я молча кивнула головой и проводила их взглядом. Но едва они вышли из зала, как мысль о небесном знамении снова кольнула мое сердце. Я бросилась к окну и в немом изумлении застыла, любуясь небом. «Что же может произойти сегодня необычного, Боже? – задалась вопросом я. – Может быть, я наконец встречу свое счастье? Неплохо бы, но здесь, в Скадовске?! Это маловероятно, хотя чем черт не шутит!».
После обеда мы с Олей вышли на «тропу войны» в сопровождении Виталия. Именно так называл он наш с подругой дневной макияж, на который мы тратили обычно около двух часов в день. Еще до нашего выхода выяснилось, что сегодня на вечер у меня будет новый ухажер, некто Егор по кличке Поручик, лучший друг Виталика, учившийся в Херсоне в политехническом институте, и волею судьбы внезапно приехавший домой на выходные. Егор и Виталик были очень близки со школьной скамьи, но учеба в разных городах не позволяла им проводить, как раньше, много времени вместе.    
-Слушай, Оля, а нельзя без сопровождающих кавалеров? – тихо возмутилась я. –Я уже устала от этих местных дебилов! Я ничего не имею против Виталия, но остальные с их уровнем – это полное убожество!
-Но этот в Херсоне учится в институте. Может быть, он тебе даже понравится? – слабо возразила Ольга. – В любом случае обещаю, это будет в последний раз. Больше не будет никаких бойфрендов. Тем более, что через несколько дней мы улетаем уже назад в Тюмень.
Я, скрипя сердцем, тяжко вздохнула, подтвердив верность старой русской поговорки, что «молчание – знак согласия», и мы наконец выбрались из квартиры. Когда мы добрались в «Приют Гондольеров» (так Виталик называл любую кафе-забегаловку средней руки), то оказалось, что его приятель Егор, просидев здесь битых два часа, ушел искать нас по городу. Таким образом выходило, что мы, к сожалению, разминулись с ним. Виталик не растерялся, заявив, что Скадовск – это не Париж, и что в нем трудно потеряться. Он предложил выпить для разогрева перед танцами по бокалу вина и нам пришлось согласиться, тем более, что выбора у нас не было. Просидев в кафе полтора часа, мы затем вышли на свежий воздух, расплатившись с официантом, и тут носом, как говорится, к носу столкнулись с Егором, другом Виталия.
Виталик представил нас смущенному Егору. Нельзя сказать, что я была в восторге от него, но одно то, что он не обладал отталкивающей внешностью, обрадовало меня. Высокий, хотя и ниже Виталия на пять-шесть сантиметров, средней комплекции, отчасти артистичный, довольно эрудированный, он тут же возле кафе приклеился ко мне и весь вечер неотступно, как пес Цербер, следовал везде за мной. Меня поначалу раздражало даже его присутствие, но он как-то сумел увлечь меня разговором, и через пару часов мне уже было интересно с ним общаться. В свои неполные двадцать два года он прочел сотни книг самого разного жанра, кое-что стоящее внимания серьезных литературных критиков сочинил сам, включая прозу и стихи.
Побродив по городу пару часов двумя парами, мы оказались возле городского клуба, в котором я лично в сопровождении разных парней была уже раз пять или шесть. Виталик, как будто ненавязчиво предложил зайти потанцевать, Егор сначала немного поупирался для приличия, стараясь не выдать своей разгорающейся симпатии ко мне, а потом все-таки дал добро. Мы слету ворвались в шумную атмосферу дискотеки и около пятнадцати минут, словно резвые лошадки, гарцевали в быстрых и динамичных ритмах. Настало время медленных танцев и я подумала, что ходьба по городу немного утомила меня, и неплохо было бы слегка перевести дух в сидячем положении. Однако повернув свой взгляд в сторону Егора, я, сама того не желая, прочла в его глазах желание любой ценой прикоснуться ко мне, но сделать это так невинно он мог лишь во время медленного танца.   
-Белый танец! Дамы приглашают кавалеров! – пошутил он, стараясь скрыть свое волнение.
«Пожалею бедного Ромео!» - подумала я, а вслух нарочито громко сказала:
-Обожаю белые танцы! Вперед, Егор! Берите меня за руки и на центр зала!
Секунд тридцать мы молча кружились в медленном танце. Эти полминуты показались мне целой вечностью. Что-то из разряда душевного магнетизма влекло меня к этому парню и я, смутившись от таких ощущений, решила нарушить тишину.
-Так и будем молчать? – осторожно спросила я.
-Нет, конечно! – спохватился Егор. –Я слышал от Оли, что вы скоро уезжаете в Тюмень. Скажите, это правда?
-Совершенно верно, через три дня в понедельник нас уже не будет в Скадовске, - ответила я. – А в чем, собственно говоря, дело?
-Было бы лучше, если бы вы подольше не уезжали из нашего города, - туманно с намеком ответил он.
-Для кого было бы лучше? – скокетничала я, хотя понимала, что он говорит именно о себе. Но мне хотелось, чтобы он без обиняков произнес это вслух.
-Вы читали Лермонтова «Герой нашего времени»? – парень тоже ушел от прямого ответа.
-А причем тут Лермонтов с «Героем нашего времени? – вопросом на вопрос ответила, опешив, я, не поняв, к чему клонит Егор.
-В этом романе один мужчина так полюбил одну девушку, что когда она уехала с курорта на карете домой, он попытался верхом догнать ее, но загнал свою лошадь и плакал от горя в степи, лежа на голой земле. Так вот боюсь, что когда вы будете с Олей уезжать в Тюмень, летя самолетом из Херсона в Москву, то я, как бедняга Печорин, буду вынужден гнать свою лошадку вслед улетающему самолету. И когда животина отдаст Богу душу, я буду лежать на взлетной полосе и рыдать о потерянной любви!
Я рассмеялась, сочтя его монолог за удавшуюся шутку.
-Кстати, я так и не знаю, как вас звать? – сказал мне Егор. – Мы общаемся уже почти три часа, а вы так и не сказали мне свое имя. Виталик при знакомстве назвал Белоснежкой, но я подозреваю, что в вашем паспорте указано совсем другое имя.
-Как вы догадливы, Егор! Разрешите представиться, меня зовут…- я сделала паузу, присев перед своим кавалером в изящном шутливом реверансе.
-Итак, барабанная дробь! – воскликнул он. – Ее звали…как ее звали, героиню нашего времени?
-Меня зовут… Вера! – выдавила из себя я, и тут же смущенно опустила голову. По реакции лица парня было видно, что в голове у себя он придумал совершенно другое имя.
-Замечательное имя, - пытался сделать хорошую мину при плохой игре Егор. – И главное, что редкое.
-Ну, что за жизнь?! – я чуть было не заплакала от досады. –Не успеешь произнести свое имя, как начинаются…
-Обломы, вы хотели сказать, Вера? – закончил начатую мною фразу он.
-Не нравится мне это слово, а в целом верно передан смысл пережитого, - согласилась я.
-Скажу честно, - признался Егор, - я не ожидал такого имени, но имя у вас все равно хорошее. В самом вашем имени заложена какая-то положительная энергетика. Так что не обижайтесь, Вера, если мое лицо выдало вам совсем другую информацию.
-Ладно, проехали! – я махнула рукой и мы продолжили танцевать.
Не знаю, что со мной происходило внутри, но уже к концу дискотеки Егор стал для меня как-то ближе. Мне нравилось слушать его голос, видеть его жесты и наблюдать за манерой выражения мыслей, - одним словом, он становился для меня уже не просто знакомым, а человеком моего круга. Не больше, ни меньше, но хорошим приятелем, с которым я могла бы уже проявить и некоторую откровенность, поделившись чем-то более значительным для меня, чем простой ни к чему не обязывающий треп.
-Мы остались одни! – внезапно сказал Егор, когда закончилась дискотека.
-Как одни? – вздрогнула я. – Виталик ведь ушли с Олей покурить.
-Нет, мы точно одни. Покамест вы, Верочка, пили в буфете колу, Виталий подошел ко мне и по секрету сказал, что повел Олю к себе. Они хотят побыть одни, а меня попросили приглядеть за вами и проводить к подруге на квартиру.
-Ну, что за свинство, бросить одну в чужом незнаком городе! – возмутилась я.
-Мы вдвоем, Вера, - приглушенным шепотом произнес он. –Или вы меня боитесь? Сразу же скажу, что я не маньяк.
-Чего это я должна вас бояться, Егор? – иронически расхохоталась я. –Молите Бога, чтобы я не оказалась неудержимой нимфоманкой! А то вам не поздоровится!
От сказанной глупости мне стало стыдно, но Егор сделал вид, что пропустил эту пошлость мимо ушей, произнеся вслух:
-Мадмуазель, вы знаете дорогу к себе домой?
-Ну, вообще-то я живу у подруги. Я ведь вам говорила, Егор, что приехала из другого города, - уточнила я.
-Проклятый склероз! – наигранно воскликнул парень, хватаясь за голову. – Гостья из далекой Западной Сибири. Как же я мог забыть такое!? О, горе, мне несчастному!
Оказавшись на темной заснеженной площадке местного дома культуры, я вдруг реально ощутила, что мой оптимизм несколько приугас, когда я подумала, что мне придется топать полчаса через частный сектор в сопровождении малознакомого парня, которого несколько часов назад я и вовсе не знала. «Однако здесь на дискотеке он вел себя вполне прилично, ни одной пошлости или двусмысленности, так что, пожалуй, мне нечего переживать за свою честь. Егор проводит меня до Олиного дома, я пожму на прощанье его мужественную руку, и мы расстанемся, как в море корабли», - успокоила себя я и, решительно взяв парня под руку, шагнула навстречу неизвестности и новым романтическим приключениям.
Минут пять по пути мы мололи друг другу всякий вздор, пока не добрались до железнодорожного переезда, отделявшего центральную часть города от окраин. Весь переезд был умощен булыжником на старинный манер, и Егор что-то пошутил насчет его сходства к брусчаткой на Красной площади в Москве. «Эк, загнул, Егорка!», - подумала я и вяло поддакнула ему из чувства солидарности.
-Долго ли еще идти? – спросил меня Егор, когда мы миновали железнодорожные рельсы и пошли по усыпанному снегом тротуару.
-Еще километра полтора, - ответила я.
-Ничего себе шанхайчики! – присвистнул он. – Я раньше, сколько живу в Скадовске, никогда не был в этих краях.
-Минут пятнадцать и ты будешь свободен, - заметила тактично я. – И тебе больше не нужно будет развлекать заезжую гостью. Потерпи, Егор!
Егор как-то пронзительно взглянул на меня. Судя по всему, его так и подмывало ответить мне что-то резкое, но он все же поборол в себе это нехорошее чувство.
-Может быть, Вера, тебе покажется странным, - неуверенно начал он. – И не сочти это за дежурный комплимент, но я никогда не встречал такой девчонки, как ты. На дворе вроде холодно, снег, мороз, а каждый шаг словно отдается в моем сердце, и я с ужасом начинаю думать, что вот еще пятнадцать минут и ты будешь дома. Я доведу тебя до двери, мы скажем друг другу «гуд бай!», дверь закроется и, возможно, я больше тебя никогда не увижу, Вера!
Он произнес эти последние слова с такой затаенной болью в голосе, что я невольно вздрогнула. Его настроение, словно по воздуху, передалось мне в сердце, и я, зная по опыту, что если поддаться этим мыслям, то неизвестно чем закончится эта случайная встреча (обычно я придумывала в голове образ идеального парня и потом неделями страдала в одиночестве, пока эта блажь не покидала голову). Я решила выбросить сразу же все глупые мысли из своей головы.
-Ты всем девушкам говоришь такие слова? – вырвалось у меня наружу и это прозвучало так отвратительно, что мне перед самой собой стало стыдно, но вернуть слова обратно я уже не могла.
-Зачем ты так, Вера? – он на мгновение остановился и мне стало так неловко, что я не знала как красиво выйти из этой ситуации, но тут на мое счастье откуда-то из подворотни вынырнул знакомый бродячий пес по кличке Шарик.
-Шарик! Иди ко мне! – обрадовавшись позвала его я.
Пес взвизгнул от радости и бросился ко мне. Я подхватила его за передние лапы и погладила его по голове. Шарик ластился изо всех сил, стараясь лизнуть меня в лицо.
-Это еще что за Шарик такой? – Егор был агрессивно настроен к собаке и даже, как мне показалось, хотел пнуть ее ногой.
-Это Шарик, - объяснила Егору я. – Он живет здесь на районе. Его все знают и мы с Олей, всякий раз когда гуляли по городу, здесь на обратном пути встречали Шарика.
Меня охватил неизвестный мне доселе приступ нежности и я обняла Шарика обеими руками. Егор тоскливо посмотрел на собаку, а потом перевел взгляд на меня.
-Завидую я твоему Шарику! – произнес он вслух.
-Почему? Ему ведь холодно и голодно каждый день, - удивленно переспросила я.
-Ты обнимаешь его, а я хотел бы быть на его месте, - объяснил Егор.
Я бросила на парня короткий отрывистый взгляд, поняв его намек, но, отпустив Шарика из рук, ничего не ответила Егору. «Ты мне нравишься, Егор! – подумалось мне. – Но я не покажу всех своих чувств. Слишком рано и ранним признанием можно только все испортить! Это мы уже проходили в школе жизни и не раз».
Наш путь продолжился, и Егор начал меняться у меня на глазах. Если в начале вечера он сыпал шутками, остротами и его рот не закрывался практически ни на минуту, то теперь с каждой минутой парень становился все молчаливее, печальнее и с него трудно было вытащить хотя бы одно слово. Если я говорила что-то ему, то он отвечал часто односложно и невпопад, а на мои попытки шутить, он лишь вымученно улыбался.
-Егор, - наконец не выдержала я, - да что с тобой происходит? Тебя будто только что с креста сняли!
Он остановился, взял мою правую руку в перчатке и внимательно посмотрел в мои глаза. Видно было, что он готовится сказать что-то очень важное.
-Слушай, Вера! Я хочу очень серьезно поговорить с тобой. Постарайся воспринять все без всяких шуток и околичностей, - сказал он. –И не смейся, пожалуйста, если где-то я скажу что-то неловкое или кажущееся тебе забавным.
-Ты меня продолжаешь пугать, Егор. Говори, я буду очень внимательно слушать тебя. И обещаю, что ничем не обижу тебя и не буду смеяться над твоими словами.
Мне очень хотелось вытащить свою руку из его рук, но я побоялась этим жестом оттолкнуть бедного Ромео, и мне пришлось в таком положении ждать дальнейшего развития ситуации.      
-Скажи, Вера! Только честно. Тебе знакомо чувство любви?
Я поняла, куда клонит Егор, но из чувства кокетливости решила уйти от прямого ответа.
-Ну, вот начинается… - умышленно долго протянула я. – Просил слова, а сам начинаешь выпытывать о моей прошлой жизни!
-Да, нет я не то имел в виду, Верочка! – поправился он. – Тебе кто-нибудь объяснялся в любви? Только не в шутку, а на полном серьёзе. И испытывала ли ты при этом взаимность?
-Если ты имеешь в виду серьезные отношения, роман, как хочешь это назови, то нет, Егор. Я не была влюблена в кого-нибудь, хотя мне несомненно хотелось бы испытать это сладкое чувство, - ответила я, совсем забыв о женской осторожности.
-Знаешь, и я тоже никогда никого не любил, если не считать любовью трепетное отношение к понравившейся мне однокласснице Лене еще в шестом классе. И еще один раз я был влюблен в одну киноактрису, но это длилось только неделю, а потом само собой прошло, - признался Егор.
-Сдается мне, сударь, вы хотите объясниться передо мной в своих чувствах? – сделала неожиданный контрвыпад я.
-Сударыня, я хотел бы сделать это по Шекспиру, стоя одной ногой на коленях, держа в другой руке свою шпагу, - не растерявшись парировал он.
-Что мешает? – спросила я, обернувшись кругом в поисках палки или какого-нибудь предмета, который хотя бы отдаленно мог сойти за шпагу, но ничего рядом подходящего не было.
-Вот жаль, я свою шпагу забыл дома! – сетовал Егор.
Я предложила в шутку быстро дойти до Олиного дома, где можно было на кухне найти нож, шампур или что-то могущее послужить в качестве оружия для влюбленного странствующего рыцаря. Он ухватился за мое предложение, мы рванули что есть сил, но уже через минуту мы оба почувствовали, что силы, обретенной от этой спонтанной шутки, нам надолго не хватит. Егор первым замедлил шаг и я тоже перевела дух, приноравливаясь к его далеко не крейсерской скорости.
-Если серьезно, то мне очень не хотелось бы распрощаться с тобой навсегда, - неожиданно, даже не глядя в мою сторону, сказал он.
-Я почему-то переживаю то же самое, - осторожно добавила я, чувствуя, как мое сердце начинает оживать и бурно реагировать на все происходящее вокруг.
-Правда!? – Егор внезапно остановился и как-то по-детски наивно и доверчиво посмотрел в мои глаза. – Ты не обманываешь меня, Вера?
-Я не привыкла лгать в таких вещах и всегда говорю то, что реально переживаю в душе. Но, Егор, хочу сразу же предупредить тебя: это значит с моей стороны всего лишь симпатию к тебе, где-то граничащую с некоторой степенью привязанности. И не более! – я сразу же сделала серьезную оговорку, чтобы фантазии парня не начали развиваться в нежелательном направлении.
-Да, да, Верочка, я понимаю! – Егор закивал головой точь-в-точь, как цирковая лошадка-пони на манеже. – Я прекрасно понимаю тебя и уважаю твои чувства и твою свободу. Мне было бы тяжело оставаться с тобою рядом, если бы я знал, что ты питаешь ко мне антипатию или что-то подобное.
Я взглянула впереди, оторвав взгляд от Егора, и заметила, что мы были уже у самого дома Ольги. Меня охватило какое-то непонятное смятение и я остановилась, как вкопанная. Парень в недоумении покосился на меня.
-Что-то случилось, Вера? – спросил меня он.
-Вот мы почти пришли! – с трудом, от волнения, тихо проговорила я и указала рукой на Ольгин дом.
Предчувствие очень скорой разлуки отозвалось в моем сердце тупой щемящей болью. Егор кивнул головой в знак понимания ситуации и лицо его приняло угрюмое выражение. Не знаю, как у парня, а у меня на ноги словно навесили свинцовые гири. Чем ближе было к конечному пункту нашего назначения, тем тяжелее и безрадостнее мне было идти. Мы остановились у двери одноэтажного дома барачного типа постройки и некоторое время боялись поднять лица вверх, чтобы посмотреть в последний раз друг другу в глаза.
-Вот здесь мы и остановились с Олей, - негромко, с определенным волнением в голосе, произнесла я.
-Да, вижу, - без особой радости поддакнул Егор.
Я пыталась сказать ему «прощай», но язык словно прилип к гортани, а слова застряли где-то в легких. «Да что же это происходит? – с возмущением подумалось мне. – Я ведь этого Егора вижу первый и, скорее всего, последний раз. Мы знакомы без года неделю, а если быть точнее, то всего лишь четыре с половиной часа. А он так прочно вошел в мой разум, в мою душу, что я собираюсь прощаться с ним, как с самым близким человеком».
-Ну, что будем прощаться? – услышала я через толщу собственных мысленных переживаний знакомый, ставший почти родным, голос Егора.
Я автоматически подняла голову и взглянула в глаза своему невольному ухажеру: в них я прочла немую мольбу типа: «Вера, умоляю тебя не уходи! Побудь со мной еще хотя бы пару минут!».
-Будем прощаться, - тихо сказала я. – Ведь завтра нам рано вставать, ехать на автобусе в Херсон. А оттуда из аэропорта мы улетим в Москву. Ночь переночуем в Домодедово, а потом на следующее утро будет рейс на Тюмень. Скоро должна придти Ольга и мы ляжем спать.
-А сколько сейчас время? – с надеждой в голосе спросил меня Егор.
-Восемь часов сорок пять минут! – ответила я, взглянув на маленькие позолоченные часы, которые покоились на запястье правой руки.
-Еще детское время! – воскликнул Егор, хватаясь за последнюю надежду, как утопающий цепляется за тонкую соломинку в воде. – Давай еще немного постоим? Дома тебе будет скучно одной, а здесь мы можем беседовать еще. Обещаю тебе, как только появится Оля, я сразу же уйду домой.
Его слова прозвучали для меня настолько убедительно, мне ведь и самой не хотелось расставаться с этим милым общительным парнем из Донбасса, так что я пошла на попятную, ища повод сама остаться в обществе с Егором.   
-Ладно, действительно, мы ведь уже не дети, - стала рассуждать вслух я. – Потрещим тут у Ольги во дворе полчасика. Кстати, Егор, а сколько тебе лет? Ты мне почти ничего не рассказывал о себе. Давай-ка, милый дружочек, восполним этот пробел!
-Я должен про себя рассказывать? – удивленно переспросил тот. – Я что на допросе у следователя? Да ни за что!
-Ну, как знаешь! – обиженно протянула я. – Тогда пошла спать…
Я сделала вид, что ухожу домой, уверенная, что Егор найдет повод остановить меня, и не ошиблась в своих расчетах: парень мгновенно перегородил мне дорогу своей мощной, по сравнению со мной, фигурой.
-Верочка, ты ведь не совсем правильно меня поняла! Я хотел сказать: «да ни за что не откажу себе в удовольствии рассказать о своей, богатой на трудовые свершения и приключения, жизни, - выкрутился мой новоиспеченный ухажер.
-Тогда другое дело, - я пошла на попятную и вдруг поймала себя на мысли, что ужасно хочу курить. Однако делать это при молодом человеке, которого еще практически не знала, я стеснялась и поэтому искала повод, как все-таки поставить его в известность об этой дурной привычке, приобретенной за годы учебы в техникуме.
Видимо, я так убедительно переминалась с ноги на ногу, мечтая выкурить сигарету, что Егор заметил это и вопросительно посмотрел на меня.
-Что-то случилось, Верочка? – поинтересовался он.
-У тебя нет спичек или зажигалки? – тонким намеком на толстые обстоятельства ответила ему я.
-Ты хочешь прикурить? – переспросил он.
-Да, - кивнула головой я, умудрившись к этому моменту незаметно раскрыть пачку сигарет в боковом кармане пальто и вытащить оттуда одну штуку, которую я и спрятала в ладони.
От страха натолкнуться на осуждение за курение со стороны парня я зажмурила глаза и втянула голову в плечи. Егор порылся в карманах и достал тоже пачку сигарет с фильтром вместе со спичечным коробком.
-Честно говоря, от этих душевных переживаний мне самому уже давно охота курить, - признался он. – А ты, наверное, боишься, что я стану осуждать тебя или ругать за курение?
-Была такая мысль! – угукнула я, прикуривая сигарету от спички в его руке.
Егор молча посмотрел на меня, потом сделал несколько глубоких затяжек, а затем с видом странствующего философа заметил:
-Знаешь, если честно, то я еще до армии твердо решил, что никогда не буду иметь ничего серьезного или влюбляться в девушку, которая курит. Но теперь, когда я встретил тебя, то эта дурная привычка в твоем исполнении мне кажется даже чуть ли не благородным поступком.
-Спасибо за откровенность, - проговорила в ответ я.
-Все в мире достаточно условно, это я уже давно понял, - продолжал разглагольствовать Егор. – Одно дело знать или думать о чем-либо чисто теоретически, а совсем другое, когда это происходит в реальной ситуации. Не знаю, почему, но я часто поступаю совсем не так, как думал, что поступлю. Вот, к примеру, взять тебя, Вера!
-В каком смысле? – попыталась уточнить я.
-Я имею в виду наше знакомство. Мы познакомились, можно сказать, с бухты-барахты прямо на улице, и последние часы провели вместе. Согласись, что между нами все время есть какое-то притяженье? Никогда бы не подумал, что я поперся провожать девушку, которая покидает завтра наш город и возможно никогда больше не приедет сюда. Вместо того чтобы спать в теплой кроватке или смотреть телевизор, я пошел вслед за девушкой, к которой, заметь, у меня не было никаких неприличных желаний на другой конец города по заснеженной ночи. Разве не парадоксально? Спроси меня кто-нибудь: сделал бы я так-то и так-то, если бы подвернулся случай, я бы сто процентов ответил: нет! У меня вообще такое ощущение, что наша встреча уже давно была предопределена свыше, - затянул длинную тираду Егор.
-Небесное знаменье! – неожиданно вырвалось у меня из груди.
-Что? – парень с крайним удивлением взглянул на меня.
-Небо! – от волнения я даже закашлялась от табачного дыма. – Сегодня было так красивое небо, что мне показалось, это был словно знак судьбы, предвещающий крутое изменение в жизни.
-Ты тоже заметила это?! – от восхищения Егор даже подскочил на месте. – А мне еще в придачу вчера ночью в общаге сон довольно странный приснился. Будто я нахожусь дома и кто-то стучится мне в дверь. Я открываю и вижу женский силуэт, а лица-то и не вижу. Я даже содрогнулся от ужаса. Проснулся в холодном поту и думаю: что за напасть такая и к чему бы это?
-Про сон, небось, наврал? – усомнилась в правдивости его слов я.
-Если и приврал, то самую малость, - признался он, - насчет безликости женского образа. Было лицо, просто я его не помню.
Вскоре наше взаимное возбуждение по поводу нашей чудесной встречи прошло и наш разговор перешел на биографию Егора. Со слов парня я вскоре узнала, что он родился на Украине севернее в Кировоградской области в небольшом городке под названием Знаменка. В возрасте десяти лет его родители переехали в Скадовск и здесь Егор закончил среднюю школу. Не сумев поступить в вуз, парень проработал целый год на судостроительной верфи, а затем на два года ушел в армию. Вернувшись с военной службы, он, пользуясь государственной льготой, поступил в Херсонский политехнический институт по той рабочей специальности, которая была у него еще до армии.
-Теперь твоя очередь, - сказал Егор, заканчивая свое витиеватое повествование, обращаясь ко мне. – Расскажи что-нибудь о себе или своих родителях, о своем городе.
-Трудно говорить о себе и при этом оставаться объективной, - начала издалека я. – Мои родители самые обычные люди. А Тюмень – это тоже не мой родной город. Я приехала в него учиться в техникум шесть лет назад с Урала. Вся моя родня из Ижевска, Удмуртия.
-Это надо же, какие вектора у наших судеб! – восхищенно проговорил, снова закуривая, Егор. – Если прочертить стрелками по карте, где мы родились, куда переехали и где встретились, то это получится настоящий поход Чингисхана из Сибири на Русь.    
-Ты так хорошо знаешь историю? – затягиваясь плотно сигаретой, переспросила я.
-В детстве я бредил просто историей, - заявил в ответ Егор. – Я мог сутками сидеть с энциклопедиями и историческими книгами. А если там еще были карты с указанием походов, войн и границ древних царств, я вообще терял голову.
Я заметила, что при слове «история» мой ухажер превращался в совершенно иного человека. Его глаза не то чтобы горели, они буквально пылали непонятного свойства огнем, когда он говорил о предмете своей страсти. Со стороны можно было подумать, что от одного упоминания об истории у него просто срывает крышу. Однако одно маленькое несоответствие не укрылось от меня: я обратила внимание на то, что мой собеседник Егор бредил гуманитарной наукой, а учился в техническом вузе.
-Насколько я поняла, что история для тебя буквально все, - начала издалека я, подозревая, что за этим может скрываться если не тайна, то какое-то обстоятельство, которое не афишировалось в широких кругах. – Но почему тогда, Егор, ты учишься по инженерной дисциплине?
Этот вопрос если и поставил моего героя в некоторое затруднение, то на очень короткое время. Он пару раз мечтательно затянулся никотином, прежде чем объяснить суть дела с краткого предисловия.
-Видишь ли, Вера, в чем дело? Ты совершенно верно подметила кажущееся противоречие, но это лишь потому тебе кажется так, потому что ты совсем незнакома с моим отцом, Петром Артемовичем. Он всю жизнь проработал в судостроении и с самого моего появления на свет мечтал о том, что его сын Егор, то бишь я, пойду по его стопам и стану потомственным корабелом. Если честно, Вера, - тут он перешел на доверительный шепот, - мне самому это не нравится!
-Что именно? – попыталась уточнить я.
-Все эти технические предметы в вузе: высшая математика, черчение, физика, химия и прочая чушь, - откровенно признался он. – Но мой папаша настолько жесткий человек, что когда я пришел с армии, он буквально настоял, чтобы я пошел учиться в институт технического направления, пользуясь своей льготой после службы в армии. Мне пришлось подчиниться, иначе он бы выжил меня из дома.
-Фу, какой ужас! Прямо средневековье какое-то! Патриархат двадцать первого века, - меня от подобных откровений со стороны Егора буквально передернуло в нервной дрожи.
-Ладно, оставим эту тему, - отмахнулся рукой он, - давай лучше поговорим о тебе. Как вы там поживаете в Тюмени? Я имею в виду, с Олей. Что делаете в свободное от работы время?
От его вопроса мы было в пору приуныть. Тюмень был бесспорно процветающим в материальном отношении городом, но это было, пожалуй, почти всё, что можно было сказать положительного о столице Западной Сибири.
-Ты бывал когда-нибудь в Сибири? – уточнила я, с тяжелым вздохом поинтересовавшись у Егора.
-Никогда, даже близко не был, - признался он. – Да и вообще я не был в России никогда дальше Белгорода. А что такое?
-Если бы тебе довелось побывать в Сибири, ты бы легко понял, что это такое, - снова вздохнула я. – Тюмень – это такое место на земле, где люди очень хорошо зарабатывают, но где совершенно нет никакого досуга. Это скорее город гастарбайтеров не только с разных концов России, но и всего СНГ. Заработанные рубли или доллары люди тратят, когда возвращаются домой, но никак не в Тюмени. Единственное место развлечения – это кабак, то есть по культурному ресторан. Пару раз мы пытались с Ольгой сходить отдохнуть или расслабиться туда. Но в Тюмени это совершенно невозможно! У нас если девушка приходит в ресторан одна без ухажера или своего парня, то она очень рискует либо стать предметом грязных домогательств со стороны отдыхающих газовиков, нефтяников и прочей хорошо зарабатывающей братии, либо ей грозит быть втянутой в какие-нибудь разборки со стороны мужчин, которые начинают делить ее, даже не поинтересовавшись, а хочет ли она сама вообще общаться с кем-нибудь из них. Чаще всего это заканчивается для порядочных девушек приличной порцией корвалдина перед сном, либо еще чего похуже.
-Какая гадость! – воскликнул Егор, внимательно выслушав мое невольное признание. – Никогда не любил мужчин с одноклеточного типа мозгами, так называемых австралопитеков, которые на женщин смотрят либо как на добычу, либо как на предмет удовлетворения своих вожделений.
-Не то слово, - поддакнула я. – После нескольких неудачных попыток мы решили больше не трепать себе нервы и завязали с походами в одиночку по злачным местам Тюмени.
С этой минуты наш разговор перешел в плоскость морали нынешнего общества, и Егор и я около четверти часа гневно бичевали пороки мужской половины населения нашей горячо любимой родины. Мне было странно слышать это от него, но «герой моего романа» во всем соглашался со мной и это тешило мой слух. Наш разговор был неожиданно прерван скрипом входной в дом двери в самом разгаре нашего с Егором морализаторства. От неожиданности он невольно отшатнулся от меня, бросив взгляд в сторону открывающейся двери. На пороге показалась мама Ольги, Раиса Васильевна, и я по инерции покраснела (благо, ночь скрыла мое смущение!).
-Верочка, это ты? – спросила она. – Ты с кем? 
-Меня провожал Егор, приятель Виталика, - ответила, успокаиваясь я.
-А где же Оля? – мама моей украинской подружки была обеспокоена не на шутку.
-Они зашли к родителям Виталика, - на ходу соврала я, - чтобы попрощаться с его родителями. Они же больше уже не увидятся, по крайней мере, в ближайшее время.
-Да, верно, - согласилась Ольгина мама. – Какой заботливый Виталик? Просто загляденье, а не будущий зять. Если Оля придет позже чем через полчаса, пусть тихонько заходит в дом, я уже не буду больше ждать ее и лягу спать.
-Хорошо, Раиса Васильевна, - кивнула головой я.
Мать Ольги удалилась восвояси, и как только дверь за ней затворилась, Егор вопросительно посмотрел на меня.
-Ты думаешь, Оля придет сегодня ночевать? – задал вопрос мне он, на который я сама не имела ответа.
-Уже начало одиннадцатого, - небрежно, как бы мимоходом, заметила я. – Вот послал Бог подругу. Бросила меня одну среди незнакомого города…
-Не одну, а со мной! – умоляюще возразил Егор. – Или я для тебя ничего не значу? Как говорил Маяковский, «единица ноль».
-Извини, я не это имела в виду, Егор! – поправилась спешно я. – Но она как подруга могла бы спланировать свое личное время как-нибудь по-другому.
-А я отчасти рад тому, как Ольга спланировала свое время. Иначе бы я никогда не познакомился с такой восхитительной девушкой, как ты, Вера! – перебил меня Егор.
-Спасибо за комплимент, - поблагодарила я.
-Вера, - Егор обратился ко мне и его голос задрожал от волнения. – Скажи мне только честно, ты рада, что мы с тобой сегодня познакомились?
Вопрос прозвучал так выразительно и с такой мольбой в голосе, что я не имела просто морального права разочаровать моего невольного ухажера.
-Егор, я не могу говорить так открыто, как это делают мужчины, но мне действительно очень приятно было познакомиться с тобой и даже немного жаль, что судьба снова разводит нас по разные стороны баррикад, - неожиданно даже для самой себя выразилась я. – Но надо смотреть правде в глаза: даже если бросить взгляд на карту, то где находится Тюмень, а где находится Скадовск. Только самолетом добираться семь часов кряду. Это все-таки приличные деньги и солидное расстояние. Я хоть работаю, а ты студент, Егор, и тебе нужно еще четыре года учиться. Давай будем реалистами, расстояние плюс такой большой срок, у нас шансов быть вместе очень мало.
Я так внезапно и так откровенно изложила свои соображения по поводу будущего, что мой ухажер изрядно приуныл от сказанного мною.
-Но я мог бы приехать к тебе в гости, - слабо предложил он.
-Егор, ну, о чем ты говоришь, - буквально взмолилась я. – Только на билеты на самолет нужно потратить около ста тридцати пяти долларов, плюс еда и прочие необходимые расходы! Где ты, студент, возьмешь такую сумму денег?   
Егор сначала пожал как бы в недоумении плечами и его глаза в этот момент напоминали потухший костерок, но внезапно они оживились: в них появился проблеск надежды.
-Я обязательно приеду, Верочка, милая! – взмолился он. – Пока я, конечно, не знаю, где взять столько денег, но я обязательно что-то придумаю. Я буду работать, копить, любым способом буду собирать деньги, наконец, попрошу родителей, чтобы они одолжили мне денег, но мы, несмотря ни на что, встретимся. Чего бы это нам ни стоило… 
Он говорил так убедительно, что его внутренняя убежденность передалась и мне. Какой-то огонек веры (вот каламбур: у Веры появилась вера!) зажегся внутри меня. Мое девичье сердечко как-то необычно екнуло и я подумала: «Ведь если человек чего-то сильно хочет, он же может добиться этого любой ценой!». Но уже последующая мысль, залетевшая шальной мухой мне в голову, заставила меня с горечью отступиться от первоначальной радости.
-Но ты уже учишься, Егор! – тяжело вздохнула я. – Ты не можешь бросить учебу и остаться без специальности, без образования. Твой отец, я так понимаю, мягко говоря, не обрадуется и устроит тебе такую головомойку, что мало не покажется.
-О, да, Верочка, ты даже и не представляешь на что способен мой папа, - слабо поддакнул мой невольный собеседник.
-Как же мы тогда сможем встретиться? – мое радужное настроение сдувалось, выветриваясь из меня, как из проколотого тонкой иголкой воздушного шарика.
Егор в отчаянии посмотрел меня, ища ответ и не находя его. Мне стало так жаль его, что я была готова, как мать Тереза, прижать его к собственной груди и, гладя по голове, утешать невинного страдальца, чью душу безжалостный Амур затащил в свои сети безысходности.
-Но у меня будут через два месяца каникулы! – неожиданно воскликнул Егор, так что даже напугал меня. Мое сердце бешено заколотилось от испуга и я машинально прижала левую руку к сердцу, как будто это могло помочь ему вернуться в прежний ритм.
-И что из этого? – переспросила я, не поняв причину его бурной радости.
-Каникулы длятся целых две недели. Если я сразу же вылечу к тебе в Тюмень, то смогу, я надеюсь, к концу каникул вернуться назад на Украину и продолжить учебу. Сколько, Верочка, уходит на дорогу в оба конца? – поинтересовался Егор.
-Дня четыре с пересадками при перелетах, - ответила я, кажется, понимая, куда он клонит.
-Ну, вот видишь все сходится! – снова воскликнул он. – Четыре дня на дорогу, а каникулы четырнадцать дней. То есть я смогу с тобой в Тюмени провести хотя бы недельку, чтобы можно было еще съездить по возвращении в институт и подготовиться к следующему семестру.
-Да, действительно было бы чудно, если бы мы смогли встретиться в марте с тобой у меня на родине, - я и сама оживилась, видя его радость. – А ты реально хочешь приехать ко мне, Егор? Не получится так, что ты пообещаешь, а сам не сможещь приехать? Или вообще перехочешь ехать ко мне? Ведь кто я тебе? Девушка с которой ты провел вечер на дискотеке и потом проводил один раз домой?
Не знаю, что в этот момент руководило мной, когда я задавала Егору эти нелицеприятные вопросы: чисто женское кокетство, или червь недоверия мужчинам сумел закрасться в мою душу, или какое-то странное желание, чтобы избавить себя от возможной будущей боли, связанной с разлукой, и вследствие этого, как самозащита – желание ранить кого-то авансом!?
Егор вскочил с места и, находясь спиной ко мне, стал расхаживать взад-вперед по дворику, прикуривая на ходу сигарету. Насколько я понимала, ему хотелось сказать очень многое и, куря, он лишь выигрывал время, чтобы окончательно собраться с мыслями. Я не торопила его с ответом: мне очень хотелось, чтобы его слова были правдивыми, убедительными и прозвучали в свое время. Наконец, после затянувшейся паузы он заговорил, а то я уже стала переживать за него, что у него так и не хватит смелости сказать мне самые главные и самые важные слова.
-Понимаешь, Верочка, я сам себя не пойму! С мною происходит что-то такое, чего раньше отродясь, как говорится, не было. Я с детства прочел очень много книг о любви, о благородных чувствах мужчине к женщине, просмотрел много фильмов на эту тему, но сам никогда и никого не любил. Не то, чтобы я был циником или пошляком, скорее совсем наоборот. Я искал любви к девушке, ждал и звал ее эту самую любовь, но ничего подобного не происходило. И я стал уже считать все это плодом фантазии поэтично настроенных натур, что ничего этого нету. Что нет никакой любви и все такое прочее. Но вдруг на моем пути появилась ты, Верочка, и все вокруг как будто изменилось само собой. Я стал замечать небо, я буквально влюбился в белый кружащий над городом снег. Меня очаровывают деревья, покрытые местами снегом, как мелко протертой мукой, а местами скованные ледяной коркой, светящейся на солнце такими переливами, так что сердце замирает в немом восхищении. Я очарован твоим голосом, твоими движениями, твоей улыбкой, твоим смехом. Я не знаю, что со мной происходит! Мне не хотелось бы ошибаться в моих чувствах к тебе… - Егор не договорил свою фразу, его голос предательски задрожал и я украдкой заметил, что на его глаза навернулись слезы.
-И так все понятно, не нужно ничего говорить, Егор! – спокойным тоном ответила я, хотя его слова разбудили такое смятение чувств в моей душе, что мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не выдать ему своего чрезвычайного волнения, охватившего душу.
«Что же такое происходит и со мной!?» – слушая Егора, я раз за разом задавала себе этот вопрос и не могла тоже найти ответа. Мой женский мозг отказывался поверить в такое скоротечное развитие сюжета: ведь еще несколько часов назад я и знать не знала этого Егора, но ему за такое короткое время удалось так завладеть моим душевным расположением, что если бы вдруг он сейчас ушел, то, наверное, я разрыдалась от горя. И это при всем том, что я сама до конца не знала, что же со мной происходит.
Егор на какое-то время замолчал, внимательно вглядываясь в меня. Это молчание между нами несколько затянулось, и мне было довольно неловко. Слова отчаянно не шли в голову и мой ухажер тоже истощил запас своего мужского красноречия.
-Егор, не молчи, пожалуйста! – я первой нарушила тишину зимнего вечера.
-Что же говорить? – растерянно переспросил он.
-Да что угодно, только не молчи! – я уже чуть было не перешла на крик.
-Хорошо, - кивнул головой в знак согласия он. – Ты театр любишь?
-Да, очень люблю и была с родителями в Екатеринбурге и Перми несколько раз, - ответила я. – А вот в Тюмени театра нет…
-Это плохо, - согласился парень. – А как ты относишься к Шекспиру?
-В целом положительно, но «Короля Лир» терпеть не могу! – высказала свое мнение я. – А тебе что больше по душе из его пьес?
-Прежде всего, мне нравятся его трагедии, и немного пьеса «Много шума из ничего».
-А как насчет вечной любви Ромео и Джульетты? – усмехнулась я.
-О, это просто ужас как обожаю эту вещь! – восхитился он. – Шекспир сумел сделать чудо, воспев на века любовь двух подростков, по всему миру.
-Как двух подростков? – изумленно переспросила я.
-Вера, ты обращала внимания сколько лет Шекспировским героям!? – Егор иронически поддел меня своим вопросом.
-Ну, я думаю, лет по двадцать – двадцать пять… - в задумчивости произнесла я.
-Вот и не угадала, милая! – снова усмехнулся он. – Ромео было шестнадцать лет, а Джульетте всего исполнилось лишь тринадцать.
-Что серьезно!? - усомнилась я.
-Скажи, Верочка, ну зачем мне тебе врать? – Егор, подойдя, взял меня за руки. – Разве я похож на обманщика?
-Вообще-то, нет! – я пожала плечами. – И что дальше?
-А дальше, - глаза Егора загорелись ярким огнем, по крайней мере, мне так показалось в свете придорожного фонаря, - последует объяснение в любви по Шекспиру! Давай на минуту представим, что ты Джульетта Капулетти, а я – Ромео Монтекки.
-О, какая честь встретить своего врага! – театрально наигранным голосом воскликнула я. – Что же вас привело из Вероны к нам на бескрайние славянские просторы?
-Какого врага? И какие просторы? О чем ты говоришь, Вера? – Егор выглядел довольно непонятливым для своего уровня образования.
-Я уже играю: разве ты не понял? – изумилась я. – Ты же сам предложил игру в Ромео и Джульетту. А Монтекки и Капулетти, как известно, были враждующими между собой семействами.
Тут при этом Егор наивно по-детски улыбнулся и неожиданно для картинно протянул руки к небу, ладонями вверх.
-Что если бы все враги такими были, как ты Джульетта! Тогда давным-давно закончилась любая война. Только безумец сможет причинить вред такому ангельскому существу, как ты! Однако ты одна в такой полночный час… Что движет тобою, прекрасная госпожа? Ты ищешь приключений или что-то потеряла впопыхах, впотьмах, силясь найти пропажу?
-Лишь одного ищу я, что дороже мне всего на свете, о, Ромео! Это ты! – в подобном тоне продолжала я, с трудом сдерживая смех. Егор тоже не выдержал и первым звонко рассмеялся вслух. Я поневоле поддержала его, и не знаю, чем бы это все закончилось, как вдруг в темноте ночи прозвучал знакомый нам обоим голос Виталия, друга Егора.
-Не понял! Это вы что ретепетируете? – немного подвыпившим голосом переспросил он.
-Виталик!? – мы одновременно, как по команде, удивленно воскликнули в один голос, пытаясь разглядеть его силуэт.
-Да, это я! А вы чего не спите? – не менее изумленно спросил он. – Хотя я вижу вам тоже не до сна. Смотрите, а то эта богемная жизнь погубит ваше молодое неокрепшее здоровье!
-А где же Оля? – растерянно проговорила я, обращаясь к нему. – Ты что бросил ее одну?
Но Виталик ничего не успел сказать, как вдруг неизвестно откуда, из темноты вынырнула знакомая фигура Ольги. Но вернее было бы сказать, что я узнала ее по ее любимой шапке из песца.
-Я тоже здесь и все видела! – воскликнула она. – Ребята, как хорошо, что вы вместе! Вера, Егор – вы просто молодцы, что не скучаете.
В этот момент в разговор снова вмешался Виталик, заметив, что ему нужно с Егором о чем-то поговорить. Не знаю почему, но меня это слегка насторожило и я, одним ухом слушая восторженный панегирик подруги, другим ухом старалась изо всех сил подслушать разговор двух парней. Но они говорили вполголоса и трудно было понять, о чем они вообще ведут беседу.
-Верочка, какой замечательный сегодня вечер! – продолжала трещать Оленька. – А что ты Егора к себе привязала? Я думала, ты уже давно третий сон видишь! А оно вон как дело повернулось: у тебя ухажер появился! Он тебя здесь не обижал, руки не распускал часом? А то я Виталику быстро скажу и он его построит в два счета.
-Да вполне нормальный парень, этот Егор! Ведет себя прилично, с ним даже интересно проводить время… - начало было рассказывать я, но в этот самый момент Виталик позвал Ольгу и она, извинившись предо мной, быстро зашла с ним в дом.
Итак, мы снова остались с Егором вдвоем. Я вдруг со всей остротой поняла, что наступила неизбежная минута расставания, которую мы так старательно оттягивали совместными усилиями. Егор тут же помрачнел и стал переминаться с ноги на ногу. Я тоже тяжело вздохнула в свою очередь и решила не растягивать и без того тягостные минуты прощания.
-Ну что, Егор, кажется тебе пора идти домой, - робко начала я.
-Да, еще минутку и я пойду, - кивнул головой с грустным взглядом он.
-Тебе не опасно будет идти через частный сектор ночью? – с участием глядя на него, поинтересовалась я.
-Да спят уже все давно! И хулиганы в том числе… - неопределенно махнул рукой он.
-Спасибо тебе, Егор, за этот чудесный вечер! – я говорила, обращаясь к нему, вкладывая всю теплоту в слова, срывавшиеся с моих немного обветренных на морозе губ. – Это был самый лучший день из всех, что я провела в Скадовске. И я не жалею, что преодолела такое огромное расстояние, прилетев на Украину. Жаль, что мы больше не увидимся, Егор!
-Ты хотела сказать, не увидимся здесь в Скадовске завтра, Вера. Да, я помню, что вы завтра с Олей улетаете из Херсона в Москву, - голос парня так дрожал от волнения, как натянутая струна. – Кстати, сообщи мне свой адрес, а то я полагаю, Тюмень не крошечный городишко, чтобы мне не искать тебя как иголку в стогу сена. Я запишу его себе в блокнот! Ах, какая жаль, у меня нет с собой ручки или хотя бы карандаша. Может, ты зайдешь в дом и принесешь что-нибудь пишущее, Вера?
Он посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что я была не в состоянии отказать ему, хотя лично мне самой совсем не хотелось заходить в дом Оли. Мне казалось, что обязательно что-то случится и я не смогу выйти во двор и снова увидеть Егора.
-Подожди минутку, Егор, - вздохнула я и нырнула во входную дверь дома моей украинской подружки. Оля жила на первом этаже и я в два прыжка оказалась в ее квартире. Здесь в прихожей я застала Олю и Виталика, которые тискали друг друга в объятиях и хихикали, обмениваясь краткими поцелуями.
-Ты отпустила Егора? – спросила меня Ольга, освобождаясь на короткое время из больших и могучих рук Виталия.
-Еще нет. Он хочет записать мой тюменский адрес, - ответила, немного запыхавшись от волнения, я. – Где я могу найти у тебя ручку?
-На столе в пенале, - небрежно ответила она.
Прошло не больше минуты, как я уже снова стояла у входной двери в подъезд, но только с другой ее стороны. На мгновение я задержалась, прежде чем выйти на улицу. «Дай Бог, чтобы на счастье! – подумалось мне. – А что если Егор действительно моя судьба? И вдруг он найдет в себе силы преодолеть все препятствия, разделяющие нас, и приедет в Западную Сибирь!».
Я застала Егора снова курящим от волнения и без слов протянула ему ручку. Он решительным жестом достал из бокового кармана пальто записной блокнот и поднял на меня глаза.
-Диктуй свой адрес, Вера! – произнес он.
-Тюмень, улица Дружбы Народов, дом 64, квартира 23! – скороговоркой выпалила я.
Егор, тщательно выводя буквы, несколько раз переспрашивал адрес и наконец записал его полностью. Он спрятал блокнот в карман в районе сердца, вернул мне ручку и через мгновение мы снова оказались у этой роковой черты, становившейся уже ненавистной для нас обоих, в который раз за вечер, когда нам снова нужно было прощаться.
-Я обязательно приеду. Верь мне! Я не обману тебя. Я просто не могу без тебя жить, Вера! Не знаю, веришь ли ты мне или нет, но я умру, но приеду! – Егор заговорил с таким жаром, что мне пришлось его остановить. Мне показалось, что он сейчас набросится на меня и сожмет в своих объятиях.
-Умирать не надо, Егор! Ты нужен мне живым. Ты иди уже, а то нет сил терпеть эту муку расставания.
-Правда!? – он спросил это таким тоном, что у меня даже сердце защемило от резкого спазма охватившего мое сердце. – Я не безразличен тебе?
-Да, Егор, и ты сам это видишь. Если бы ты был неприятен мне, я бы давно прогнала тебя взашей. Я не умею притворяться в таких делах, - ответила, переводя дух, я.
Егор посмотрел последний раз в мои глаза и хотел было уже повернуться ко мне спиной, чтобы уйти сегодня, и возможно навсегда, как вдруг дверь подъезда с шумом растворилась и из него с шумом выбежали (кто, как бы вы думали!?) наши счастливые влюбленные Оля и Виталик. Я растерянно взглянула на свою подружку, которая подбежала ко мне и, пользуясь моим секундным замешательством, оттянула за рукав шубы в сторону.
-Что-то случилось? – испуганно переспросила я, ища ответ в глазах подруги.
-Я ухожу ночевать к Виталику на всю ночь! – радостным голосом сообщила она. – Все-таки это последняя наша ночь на Украине, а потом мы сможем увидеться с ним только через полгода, когда у него будет отпуск.
-Как ночевать к Виталику!? – опешила я. – А где же я буду ночевать? На улице, что ли?
-Почему на улице? Вот тебе ключ от квартиры. Когда Егор уйдет домой, ты войдешь в квартиру и ляжешь спать. Родители уже давно спят, а ты сможешь поспать в моей спальной на одной из кроватей. А я буду в пять утра с Виталиком! Спокойной ночи, Вера!
С этими словами она протянула мне ключи и, обнявшись с своим любимым, смеясь ушла восвояси. Егор оторопевшим взглядом проводил их вслед.
-Что это было, Вера? – наконец поворачиваясь в мою сторону, спросил он.
-Они ушли к Виталику и будут спать вместе, - устало ответила я.
-Они спят до свадьбы?
-А что тут такого? Летом они все равно поженятся. Они уже так решили! – пояснила я.
-Значит, ты еще не уходишь спать? – обрадовано поинтересовался Егор.
-То есть? – я с недоумением уставилась на него.
-Это же так здорово! Ты не находишь? Мы остались снова вдвоем и никто не будет мешать нам, - спокойным голосом пояснил он.
-В принципе, да… - неуверенно протянула я, не желая обижать Егора. Честно говоря, мне порядком надоело мерзнуть на улице и хотелось погреться в квартире, прильнув к теплой батарее озябшими руками.
Егор снова воодушевился и что-то заговорил о счастливом стечении обстоятельств: я мало в этот момент слушала его, а больше размышляла о том, что же предпринять в дальнейшем. Он вел себя необычно для всех тех парней, с которыми я имела несчастье познакомиться в Скадовске. Он не пошлил и не приставал, с ним было интересно общаться, но это-то как раз и было камнем преткновения в моей ситуации. Поведи он себя по-хамски, я бы мигом отшила его, дав от ворот поворот, и со спокойной душой пошла бы спать, потому что время было уже за полночь. «Предложу ему зайти в дом, погреться и попить чаю, - после долгих раздумий решилась я. – А там будем смотреть по обстановке! Если будет продолжаться в том же духе, что и сейчас, то еще поболтаем часок-другой. Успею в самолете выспаться! А если будет приставать, вытолкаю взашей и выброшу из своего сердца навсегда, как будто ничего и не было!».
В этот момент Егор, ни о чем не подозревая рассказывал какой-то забавный эпизод из армейской жизни. Я подумала, что этому не будет ни конца, ни краю и, тяжело вздохнув полезла за сигаретой в карман. Однако здесь меня поджидало новое разочарование: пачка была пуста!
-Егор, дай, пожалуйста, сигарету! – с трудом выдавила из себя я, обращаясь к нему. Однако увлеченный рассказом, он как ни в чем не бывало протянул мне сигарету с фильтром и зажег спичку, чтобы я могла прикурить.
-Так, вот, а потом замполит и говорит мне… - он попытался продолжить свое повествование, но я уже в наглую перебила его:
-Егор, милый, я уже замерзла здесь. Мы стоим почти четыре часа!
-А пролетели как пять минут… - растерянно пролепетал он, кажется, приходя в себя и отрываясь от своих забавных историй.
-Может ты пойдешь домой отдыхать? – умоляющим тоном спросила его я.
-И рад бы, но не могу: ноги не слушаются! – честно признался он.
-Есть один вариант, но с большой оговоркой, - ляпнула я против своей воли и тут же прикусила себе язык.
-Какой? – Егор моментально оживился и вопросительно поглядел на меня.
-Мы сейчас вместе поднимаемся в дом и посидим тихонечко там некоторое время. Попьем горячего чаю, погреемся и так далее.
-А как же родители Оли? – парень кажется был в недоумении.
-Они уже спят и видят, наверное, десятый сон, - объяснила я. – И если ты будешь спокойно себя вести, мы не разбудим их.
-Я согласен! – Егор даже подскочил на месте и, схватив меня за рукав шубы, потащил к подъезду. Это получилось у него так лихо, что я даже не секунду испугалась: а не допустила ли я ошибку, предложив почти незнакомому парню рандеву в ночной чужой квартире!?
-Только одно условие, Егор, иначе мы поругаемся! – я изо всех сил постаралась умерить его пыл.
-Какое еще условие? – он остановился, как вкопанный.
-Если ты попытаешься распускать свои руки и затащить меня в постель, я просто выгоню тебя из дома в тот же момент и мы расстанемся навсегда! – категорически заявила я.
-За кого ты меня принимаешь, Верочка? Разве за весь вечер я дал тебе повод думать такое обо себе? – он даже обиделся в ответ на мои требования.
Я внимательно посмотрела в его глаза: кажется, он говорил правду. Я взяла его под руку и мы медленно, без слов, вошли в дом. В прихожей мы долго возились с обувью и верхней одеждой, чувствуя определенную неловкость и боясь разбудить родителей моей подруги. Раздевшись, Егор вопросительно посмотрел на меня, мол, куда дальше. Я жестом показала ему по коридору направо.
-А я на кухню, поставлю чайник! – тихо прошептала ему вслед я. Он с пониманием закивал головой.
Когда я вернулась назад в комнату, то застала Егора с игрушечной фигуркой слитых в единое целое танцоров бальных танцев: парня и девушки. Это был любимый сувенир Оли, который однажды в детстве подарил ей отец.
-Нравится? – поинтересовалась я.
-Не находишь, что они на нас похожи? – Егор указательным пальцем ткнул в фигурку, одновременно возвращая ее на место постоянного пребывания, то есть, на телевизоре.
-Да, похожа свинья на коня! – ляпнула какую-то чушь я, услышанную от кого-то в Скадовске за эти дни.
Ответом мне на эту неудачную реплику был укоризненный взгляд понравившегося мне парня. Я не стала заострять на этом внимание и вернулась на кухню, чтобы приготовить чай для двоих. Ожидая пока закипит чайник, я вглядывалась в промерзшее окно, пытаясь увидеть за причудливыми узорами заснеженную улицу. «Как все интересно бывает в жизни! – размышляла я, вспоминая лицо Егора. – Ищешь ищешь годами и ничего не находишь! Уже отчаиваешься и когда перестаешь искать, как вдруг – бац! И ты получаешь то, что безуспешно искала. И так все классно, даже лучше чем можно себе представить. Интересно, получится ли у нас с Егором что-нибудь серьезное или нет? Ладно, хватит думать, пора уже нести чай добровольному пленнику своей души!».
Это сравнение, в последний момент пришедшее в мой разум, так понравилось мне, что когда я вернулась во второй раз с готовым чаем, то взбодрила терпеливо ожидающего Егора следующими словами:
-Держи напиток богов, пленник! А то ты уже посинел от любви на улице!
-Кто? Как ты меня назвала, Вера? – он изумленно переспросил меня.
-А ты разве не сдался добровольно в плен мне!? – съязвила ироническим тоном я. – И я теперь буду всячески мучить тебя. Ты будешь выполнять любые мои капризы и прихоти?
-Разумеется, повелевай мною, моя королева! – воскликнул он и поднял в знак капитуляции обе свои руки вверх.
-Тогда становись передо мной на колени, раз я твоя королева! – я решила проверить парня на лояльность своему величеству.
-Ты уверена, что это тебе необходимо? – Егор не поверил своим ушам.
-Ты обещал быть послушным во всем, - настаивала я.
-Ну, хорошо, без проблем, - согласился он и стал на колени предо мной. Мне отчего-то стало вдруг как-то стыдно за свою глупость: честно говоря, я не думала, что Егор сделает это. Я бросилась поднимать его на ноги, схватив его за локти своими руками.
-Прости, Егор, это была глупая шутка! – извиняясь и краснея, объяснила я.
Он особо и не сопротивлялся моим усилиям поднять его с колен, и на какое-то время мы держали друг друга за руки, глядя в глаза. Его взгляд был так наполнен нежностью ко мне, что я почувствовала в душе такой трепет и поймала себя на мысли, что мне хочется обнять Егора.
-Ты так смотришь в мои глаза, как будто там можно что-то прочесть, словно из книги? – пытаясь преодолеть смущение, я завела разговор о том, что первое пришло мне в голову.
-Нет, я просто я вижу в твоих глазах свое отображение! – улыбнувшись, заметил он.
-Даже так? – я не моргнула и глазом. – А как ты там очутился?
-Это тебя нужно спросить: глаза ведь твои!
-Давай лучше чай пить, чем путешествовать в чужих зрачках, - я отпустила его руки и пригласила жестом к столу.
Егор легонько вздохнул и сел напротив меня. Сделав несколько глотков, он задал мне вопрос о том, как мне живется там в Сибири.
-В Тюмени сильно холодно?
-Зимой да, а летом также жарко как и у вас. Зато такая куча комаров, что спасу нет. Лето жаркое, но очень короткое. Слышал, небось, поговорку, девять месяцев зима, остальное весна, осень и лето.
-Да приходилось, Вера.
-Так вот это точно про нашу Тюмень.
Горячий чай начал убаюкивающе действовать на мой неокрепший девичий организм. Однако на Егора, похоже, он действовал совсем другим образом: у него неизвестно откуда появились новые силы.
-Какое счастье, что я сегодня приехал в город! – в его голосе прозвучали такие нотки бодрости, что я изумленно уставилась на него, пытаясь понять его состояние. Он выглядел так, как будто не было прогулки по городу, двухчасовой дискотеки и более чем четырех часового стояния у дома подруги.
-Из что же счастливого произошло именно сегодня? – я решила напроситься на новый комплимент, догадываясь примерно, о чем будет говорить мой кавалер.
-Я ведь совершенно не собирался ехать домой в Скадовск из Херсона, - начал рассказывать Егор, улыбаясь мне. – Чтобы сэкономить деньги на поездках, я езжу домой раз в две недели. И в этот раз я не должен был быть в городе, но неожиданно после занятий за мной заскочил на машине мой отец, который был по делам в Херсоне, и предложил мне вернуться домой, покупаться, покушать домашней, а не столовской пищи. И я решил махнуть вместе с ним. С утра было такое потрясающе чистое небо, что когда мы шли с ребятами в институт, я в восхищении сказал друзьям, что сегодня случится непременно что-то важное и необычное. На небе не было ни облачко! Потрясающей красоты и чистоты небо было: я такого никогда не видел!
-Правда, и ты тоже заметил? – я даже подскочила на месте от приступа какой-то сумасшедшей радости, внезапно охватившей меня. – Я сама говорила об этом утром Виталику, твоему другу. Оля еще ляпнула какую-то чепуху по этому поводу.
-А мне ребята сказали, что я сегодня непременно упьюсь до чертиков, вот и все, что может со мной случится, - грустно произнес Егор. – Они так ничего и не поняли!
-Ты что часто пьешь? – затаенно спросила его я. Мне очень бы не хотелось узнать, что симпатичный мне парень на самом деле является алкоголиком.
-Вообще-то нет, но если я в кураже, то могу и шикарно погулять, до потери пульса, - честно признался он.
-Мы все когда-нибудь доходим до кондиции, - заметила, успокаиваясь, я.
-Мне даже сон приснился с участием Виталика, а мы ведь до этого не виделись с ним почти полгода, - Егор по всей вероятности умышленно перевел наш разговор в другое русло.
-Какой такой сон? – я клюнула на эту удочку, забыв о терзавших до этого меня сомнениях.
-Да, странный такой, - махнул рукой парень, - о том, что мне пора становиться самостоятельным и обзаводиться семьей.
-Ну, я бы не сказала, что опаздываешь с этим? Ты же всего год как из армии вернулся. Значит, тебе всего двадцать один год, - заключила я.
-Все правильно, - вздохнул он. – В любом случае, все что ни случается, все к лучшему.
Егор опять о чем-то долго и пространно заговорил, и я, изрядно уставшая за прошедшие сутки и добрую часть ночи, на какое-то время выключилась из реальности. Нет, я, конечно, слышала его голос, такой мягкий и спокойный, но я не понимала, о чем он говорит. Но это в тот момент и не играло никакой роли: вряд ли он говорил что-то судьбоносное, он просто рассказывал что-то, чтобы заполнить паузу. Главное во всем, что происходило с нами, было то, что мы оба, может быть даже помимо собственной воли стали участниками грандиозных незабываемых событий в нашей жизни, и самое интересное и захватывающее нас еще только ждало впереди. Я смотрела в его горящие от внутреннего света глаза и, казалось, видела то, что имело место в его голове, в его разуме. Одновременно в мою голову врывалось огромное количество мыслей, самых разных и противоречивых по своему содержанию, но важное значение заключалось в одной вещи, в существовании которой я уже нисколько не сомневалась.
Я отдавала себе отчет в том, как я отношусь к Егору. Вопреки здравому женскому смыслу и логике, я понимала, что каким-то образом меня угораздило за такое короткое время влюбиться в Егора. Я не видела с его стороны никаких попыток очаровать меня: он выглядел таким естественным и меня посещало такое ощущение, что я знаю его уже давным-давно. Наверное, прежде всего сказалось романтическое очарование зимней ночи на юге Украины, а затем немаловажную роль сыграло мое трепетное ожидание любви, которой я уже ждала около пяти лет, но она все по-прежнему не посещала мое сердце. «Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, и это пока еще вовсе не любовь, но я уже полным ходом на пути к ней. Это несомненно! Прямо как у классика: «И в чувствах сердца мы не властны! И нет преград к стремленью их!». Ну, что ж, Верочка, поздравляю тебя! Добро пожаловать в виртуальный мир любви!», - размышляла я, пока Егор истощал свои последние запасы красноречия.
-Вера, я хочу курить! – сказал он, тряся меня за руку, чем помог мне вернуться к суровым реалиям конкретной обстановки.
-Мы с Ольгой курили на кухне всегда. Там можно, если открыть форточку. А до утра выветрится, пока встанут родители. Пойдем! – я взяла его за руку и повела в одной мне известном направлении.
Через мгновение мы оказались в темной кухне и я увидела, как Егор шарит по стене правой рукой в поисках выключателя. Это показалось мне забавным и я некоторое время молчала, потому что выключатель находился в таком необычном месте, что об этом невозможно было догадаться, не зная где он вмонтирован в стену конкретно.
-Что за ерунда? Никак не найду, где свет зажигается! – в темноте послышался возмущенный голос Егора.
-Во-первых, не зажигается, а включается, ты же не факел поджигаешь! – я решила немного поиздеваться над парнем. – А во-вторых, не нужно ничего включать: вдруг еще Олькины родители проснуться! Глаза через некоторое время привыкнут к темноте и все будет видно. К тому же на дворе полнолуние. Так что без света будет даже романтичнее. Бледная пребледная луна и мы, словно селениты, светящиеся в потемках….
-Ладно, согласен! – шепнул, хихикнув, Егор и поджег спичку. Мы оба прикурили и сев на стулья на некоторое время замолчали. Тишина была нарушаема скрипом табачных листьев, которые тлели от пламени, и мы смотрели через окно на звездное небо, очаровывающее нас своей неземной красотой.
-Отдал бы вечность, чтобы вот так сидеть с тобой рядом и ни о чем не беспокоиться, - до меня донесся приглушенный голос Егора.
-Еще бы покушать было неплохо время от времени, - я добавила в пикантную ситуацию немного юмора.
-Ну, тогда и водочки для полного счастья! – поддакнул он.
-Опять водочка!? – возмутилась я. – Тебе разве меня мало? Нет, обязательно нужно еще и алкоголя… Что же ты такой непутевый, Егор?
-Весь в тебя, - парировал он.
-Ты хочешь сказать, что это я – непутевая? – изумилась я.
-Конечно, - отрезал он. – Ты ведь связалась с непутевым, а с кем поведешься, от того и наберешься…
Тут я не выдержала и запустила свои длинные кошачьи острые ногти в его руку. Егор глухо воскликнул в темноте, выдергивая руку и, тряся ею от боли, как будто от этого ему могло сделаться легче.
-Пантера Багира! – прошипел в мою сторону. – Чуть руку не отхватила…
-Будешь знать, как обзываться, - сердито проговорила в ответ я.
-Ну никакого сострадания! – простонал он. – Прямо римская волчица…
-Ты опять за свое?! – возмущенно прошептала я. – Хочешь еще пережить чувство всепоглощающего экстаза?
Егор замолчал, по-видимому, размышляя, стоит ли еще раздражать и злить меня. Он обиженно замолчал и некоторое время сосредоточенно курил, делая глубокие затяжки сигаретой, словно автоматные очереди.
-Ты чего замолчал? – осторожно поинтересовалась я.
-С хищниками не общаюсь, а вернее, с хищницами! – недовольно буркнул он в ответ. Мне отчего-то стало стыдно. По всей вероятности я поняла, что превысила так называемый предел «допустимой самообороны».
-Егор, ты прости меня. Я не со зла. Просто так получилось! – извинилась я.
-Ничего, я не сержусь, Верочка! Я вообще не злопамятный, - мягко ответил он. – Я отомщу и забуду…
Поскольку его слащавый тон убаюкал мою бдительность, я совершала не ожидала с его стороны никакого подвоха. Но Егор внезапно схватил мою левую руку и, потянув ее к себе, порядочно грызнул ее зубами. Неожиданная боль пронзила мою руку и я с трудом сдержалась, чтобы не закричать на весь дом.
-Ты что офонарел!? – возмущенно простонала я. – Я, если смогу, прибью тебя на месте!
Я размахнулась правой рукой, чтобы шлепнуть Егора со всей силы за подобные фортеля, но он умел перехватил мою руку и опустил ее вниз. Я забрыкалась, как необъезженная лошадка, но перевес в физической силе явно был на его стороне и очень быстро оказалось, что кроме тупого брыканья, мне нечего ему противопоставить. Я нечаянно прижалась к его груди и замерла: в такой опасной близости я давно уже не бывала и не позволяла ни одному парню. Он буквально вторгся в мое личное пространство!
-Пусти руку! – негромко, но твердо заявила я.
-Только при условии, что не будешь драться! – заметил также твердо он.
-Обещаю, - сдалась я и он отпустил меня.
-Прости, если причинил тебе боль, но ты первая начала на ровном месте, - добавил он, как бы комментируя ситуацию.
-Оба виноваты, - заявила я, почесывая укушенное место.
«Не слишком ли глупо мы себя ведем в подобной ситуации, учитывая, что нам уже больше двадцати лет?» – сидя в темноте, я задала сама себе риторический вопрос. До моего слуха доносилось учащенное дыхание Егора, что свидетельствовало о некоем высоком накале чувств, возникших в нашей довольно романтической обстановке.
-Я виноватее, чем ты! – негромко, но довольно категоричным тоном, заявил мой герой. – Французы ведь как говорят: «Если виновата женщина, то мужчине следует попросить у нее прощения».
-Стало быть, я на самом деле виновата, а ты, как истинный джентельмен, просишь у меня прощения!? – с трудом сдерживая в груди возмущение, переспросила я.
-Я только процитировал мудрую французскую поговорку без всяких комментариев, - Егор произнес эти слова так решительно, что у меня отпало всякое желание цепляться за его слова. При этом я вдруг, ни с того, ни с чего, почувствовала себя так неловко, что поняла, что действовать нужно незамедлительно, иначе наше положение может усугубиться и зайти в цейтнот. Для начала мне пришлось развести руками, так как лично для себя я решила загладить перед парнем свою долю вины.
-Что мне холодно, - сначала как бы невзначай произнесла я. – Егор, ты не мог бы меня обнять, чтобы дать мне шанс хоть как-то согреться?
-Да, разумеется, - всполошился он, тут же обняв мои плечи. Сделал он это так старательно, что был похож больше на заботливую мамашу, чем на двадцатилетнего парня, ухаживающего за своей девушкой.
-Вот так-то лучше, - вздохнула с облегчением я, чувствуя, как его руки слегка дрожат от волнения.
-Верочка, скажи мне, пожалуйста, - начал говорить Егор и интонация его голоса заставила меня вздрогнуть (мне показалось, что сейчас произойдет нечто, что поставит меня в неловкое положение), - долго ли нам еще сидеть здесь в темноте на этой кухне? Может мы все-таки переберемся в другую комнату?
-Какую другую? – не сдавала позиции я, включая, что называется, дурака по полной программе.
-Но ты же не хочешь сказать, что ты все это время прожила у Ольги на кухне? Ты же где-то спала, читала, смотрела телевизор и прочее… - настойчивее теснил меня Егор.
-Если мы пойдем в зал, то наверняка разбудим Ольгиных родителей. Остается только спальная Ольги, но я не уверена, что, зайдя туда, ты будешь адекватно вести себя там, - я сделала паузу, заняв выжидательную позицию. Мне хотелось посмотреть реакцию парня на мои слова.
-На дворе глубокая ночь. И я, честно говоря, устал и хотел бы подремать хоть часик. Давай пойдем туда и немного поспим. Обещаю тебе клятвенно, Вера, что я не сделаю там ничего такого, что могло бы навредить тебе. Ты вообще веришь мне, Вера? – он смотрел на меня такими глазами, что с моей стороны продолжать удерживать его в заложниках здесь на кухне было бы сущим свинством.
-Хорошо, - тяжело вздохнула я, мысленно моля Бога, чтобы герой моего романа не оказался подонком или насильником, что впрочем одно и тоже по своей сути. – Мы идем в спальную, но если ты будешь распускать руки, то я, несмотря на глубокую ночь и приличный мороз, тут же выставлю тебя за порог.
-Вера, ты меня просто изумляешь! – взмолился Егор. – До этой самой минуты я хоть раз дал тебе повод сомневаться в моей порядочности? Было ли с моей стороны хоть одно слово пошлое или грязный намек? Позволил ли я своим рукам разгуливать там, где им было не положено быть по статусу?
-Ладно, ладно, я просто проверяла тебя, - перебила его я, гладя ладонью по его пушистому шерстяному свитеру. – Знаешь, как говорят: «доверяй, но проверяй»!
Мы встали, как по команде со своих стульев и стали пробираться впотьмах из кухни в другое помещение. Не знаю, как Егор, а лично я очень явственно ощущала себя кем-то вроде тайного заговорщика, готовящего покушение на монаршествующую особу. «Может быть, я делаю великую глупость, и, возможно, я даже пожалею об этом, но это будет, как минимум, чуточку позже, - похоже, я уверяла себя в том, в чем я не была уверена и сама. Вера, вперед смелее к большому и светлому чувству. Ведь кто не рискует, тот и не пьет шампанское. А чем, собственно говоря, сейчас рискую я? Егор – абсолютно нормальный и адекватный парень, не пошляк, а я бы даже сказала, что романтик. В конце концов, я всегда успею нажать стоп-кадр и остановить весь процесс на самом интересном месте».
Так как Егор не был знаком с расположением комнат в квартире у родителей Ольги, то я первой вошла в ее маленькую и уютную спаленку и зажгла свет. В первый миг нашего выныривания из тьмы на свет Божий, я услышала недовольное восклицание моего ухажера за спиной:
-Верочка, ну нельзя же так вот бить по глазам! И зачем ты вообще включила свет? Без него все было гораздо романтичнее.
«Сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит!», - с грустным вздохом подумала я, а вслух произнесла следующие слова:
-Кому что, а курице просо! Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме интима?
Это было сказано с таким наигранным возмущением, что Егор в первые мгновения после услышанного даже растерялся, не зная, что и ответить. Но его недоумение очень быстро развеялось и он быстро заговорил, оправдываясь, и в то же время горя от возмущения.
-Вера, ну зачем ты так!? Разве я хотя бы словом обмолвился о сексе? Или то, чем мы занимались на улице, просто и весело общаясь по-дружески, уже попадает под разряд интима? Если да, то, Господи, куда мы катимся, если невинный флирт расценивается, как чуть ли не сексуальное домогательство!
В своем возмущенном состоянии Егор был прекрасен и я, если честно, не столько слушала его слова, сколько невольно любовалась ним: горящие глаза, слегка взъерошенные волосы, легкая бледность на лице и энергично жестикулирующие руки, - всё это придавало ему сходство с тем портретом личности, который лично у меня ассоциировался с образом итальянского революционера Джузеппе Гарибальди.
-Прости меня, Егорушка! – я неожиданно для самой себя назвала его уменьшительно-ласкательным словом. – Я поступила, как самая настоящая дура, обвинив тебя, или, вернее сказать, подозревая тебя в тех вещах, которые ты не совершал. Я больше так не буду делать.
Я сделала шаг навстречу, похоже, моему влюбленному Ромео (хотя разум мой и отказывался в это верить), и припала к его груди, положив свои руки на его спине. Егор от неожиданности вздрогнул, я отчетливо ощутила это и замолчал. Даже толщина его шерстяного свитера крупной вязки не могла скрыть гулкое биение его молодого и благородного сердца. «Вот так укрощаются самые свирепые хищники, всего лишь одним движением дрессировщика. Надо признать, женская красота и обаяние, которым я, несомненно, обладаю в известной степени, являются в умелых руках великим и грозным оружием», - я с трудом сдерживала улыбку на лице, чтобы не обнаружить своих истинных чувств. Нет, Надюшка, ты не подумай, что я будто бы манипулировала Егором, просто мне необходимо было направить всю его мощную энергетику в правильное русло, иначе ее поток мог бы смести на своем пути все живое.
-Да я в общем-то и не сердился на тебя, - пролепетал в край потрясенный моим душевным движением парень и нежно обнял меня за плечи.
Некоторое время мы молчали, и я чувствовала, что Егор очень хочет что-то сказать и даже догадывалась что, но умышленно тянула паузу, чтобы позволить ему проявить инициативу, чтобы у него не создавалось впечатления, что его принуждают сделать что-то против его собственной воли.
-Верочка, ты не против, если мы все-таки решимся на такую дерзость, как подремать часик-другой здесь? – осторожно спросил он. – Кстати, а когда твой самолет на Москву?
-Сам самолет в одиннадцать сорок, но нужно еще добраться автобусом в Херсон, там проехать по городу к аэропорту и только лишь оттуда попасть в столицу матушки России. То есть, в восемь утра нам необходимо быть на автостанции, сесть на транспорт и вперед! Следовательно, если ты понял, подъем будет ровно в шесть утра, - объяснила ему я.
-Сейчас час ночи. Значит времени у нас осталось чуть меньше пяти часов на то, чтобы уснуть и проснуться уже утром, - сделал заключение с умным видом Егор, глядя на свои наручные часы.
-Молодец, Егорка, с математикой ты явно дружишь, - подхватила в шутливой форме я. – Итак, ложимся спать!
В этот момент Егор ненавязчиво потянул меня на себя и я поняла, что еще миг и мы окажемся с ним в постели. А что будет дальше, известно лишь одному Богу… Я изо всех сил затормозила перед Ольгиной кроватью, так что этим движением несколько напугала Егора.
-Что-то не так, Вера? – удивленно переспросил он.
-Егор, куда ты меня тащишь? – возмущенно промолвила я, гневно сверкая глазами.
-Как куда? Ты же сама сказала, что мы будем спать! – оправдывался парень, искренно не понимая моей такой негативной реакции на свои очень простые движения.
-Где? – не сдавалась я.
-Я так понял, что на кровати, Вера.
-Знаю я, чем обычно заканчиваются совместные спания на кровати молодого парня с молодой девушкой! – возразила я. – Мы не будем спать на кровати.
-А где же? – изумленно уточнил Егор.
-Мы кинем подушки на пол, благо их здесь аж четыре и будем спать на них. Так будет безопаснее для меня, - ответила я и стала бросать подушки с кровати вниз.
Егор, наверняка, опешил от таких опусов с моей стороны и пассивно наблюдал, как я городила из подушек ложе для сна.
-Пол теплый, так что не замерзнем, - мотивировала свой поступок я. – По две огромных подушки на брата и спим врозь.
Я опустилась на колени, затем легла на одну из подушек, а второй как бы укрылась, хотя в этом не было абсолютно никакой нужды: в комнате было очень тепло, так что можно было снять с себя всю верхнюю одежду и при этом не испытывать никакого холода. Естественно, я не могла при Егоре позволить себе такой роскоши! Он сложил две подушки вместе и собирался уже было приземлиться невдалеке от меня, как вдруг я попросила его:
-Егор, будь добр, выключи свет! Мы же не собираемся спать со светом?
В этот момент он пристально посмотрел на меня, затем, как бы нехотя, кряхтя поднялся на ноги и еще через пару секунд в комнате стало темно. Я услышала шорох его брюк о подушки и на какое-то время всё вообще стихло. Не было слышно ни звука, ни шевеления со стороны Егора, а между тем я все же ожидала от него хоть какой-то активности: не лежать просто на полу и молча слушать, как где-то в другой комнате доносится храп от спящих родителей Ольги. Мне даже стало как-то обидно, как будто меня, Веры Русскиной, не существовало здесь в комнате вообще.
-Егор, ты чего там уснул, что ли? – полушепотом проговорила в темноту я.
-Да, конечно, - односложно ответил он.
-А чего тогда разговариваешь? – не отставала от него я.
-Это потому что я – лунатик, или по латыни «сомнамбула». А все лунатики во сне не только говорят, но могут и бродить по дому и нападать на бодрствующих людей, - Егор вещал в темноте таким замогильным голосом, что я поневоле взвизгнула от охватившего меня на короткое время ужаса.
-Я боюсь, Егор!
-Чего ты, Вера? Я же рядом тебе нечего бояться.
-Ты начал рассказывать про лунатиков и мне стало страшно. Ты не мог бы придти ко мне и лечь рядом.
После непродолжительной паузы послышалось барахтанье в темноте со стороны Егора. Еще через какое-то время послышалось его ерзанье по полу, и я ощутила, как в мои ноги уткнулась мягкая пуховая подушка.
-Что приехали, Егор батькович? – я старалась разрядить напряженность ситуации шуткой.
-Да, вы нас не ждали, а мы, как говорится, приперлись! – в такой развязанной манере ответил он. – Я вот чего думаю, Вера батьковна, я пристрою эту подушечку у вас на коленях, а свою буйну головушку возложу на подушечку. Вы не против?
-Сочту за честь, Егор, как там вас?
-Петрович, - ответил мой ухажер. – А вас как, Вера…
-Александровна, - промурлыкала в тьму внешнюю я. – Будем, как говорится, знакомы!
На мои колени опустилась Олина пуховая подушка, а вслед за ней что-то тяжелое и круглое по форме (я это чувствовала спинным мозгом). Вероятно, это была голова Егора.
-Ну, у тебя и тяжелая бошка! – нарочито простонала я. – Сколько ж она у тебя весит?
-Точную цифру не знаю, но наверное фунтов десять не меньше, - с гордостью ответил на мой вопрос он. – А что тяжелая, так это от мозгов! Я ею думаю постоянно, а мозги от регулярных тренировок больше весят со временем.
-Надо и себе взять за привычку, - прокомментировала я, и мы оба на какое-то время замолчали. В комнате можно было услышать каждый шорох и мельчайшее движение: благо, в этот момент Олины предки перестали храпеть.
-Вера, мне очень не хочется, чтобы ты уезжала завтра в свою Тюмень, - неожиданно без всяких вступлений Егор продолжил разговор со мной на очень серьезных тонах.
-Почему, Егор? – еле слышно прошептала я. Мое сердце забилось так часто, ожидая реплики с его стороны, как птичка, попавшаяся в силки охотника.
-Мне кажется, что ты очень сильно понравилась мне, - его ответ был достаточно нейтральным, но и в то же время в нем содержался намек на более ответственные чувства по отношению ко мне.
-Егор, когда кажется, то нужно креститься! – несколько раздраженно ответила я, а про себя подумала: «Ох, уж мне эта мужская дипломатия! Нет, чтобы сказать: «Вера, прости, но я влюбился в тебя!». Хотя при чем тут извинения?».
-Я наверняка знаю, что ты сильно нравишься мне, - решительно промолвил Егор. – И даже более того, я ни к кому не относился так хорошо, как к тебе. Ни одна девушка в мире не вызывала во мне столь сильные чувства и столь большую симпатию, как ты, Вера.
-И много у тебя их было? – флиртовала с ним я.
-Какая разница! Главное, что ты сейчас поселилась в моем сердце. И я теперь не знаю, что с этим со всем делать, - он продолжал в том же духе.
«Приплыли! Думаешь, я, Егор, знаю, что делать дальше!? – лихорадочно размышляла я. – Похоже, ситуация становится все более пикантной. Вера Александровна, как вас угораздило влюбить в себя местного паренька, в то время как вы собираетесь рано утром сделать ноги в родные края. Но что происходит со мной? Ладно, Егор… Мужчины влюбчивы по своей натуре во все красивое, что движется мимо них. Но мне кажется, что и мне самой совсем не хочется возвращаться в Тюмень».
-Ты мужчина, Егор. Решай сам, что ты должен дальше делать и чего не должен, - дипломатично возразила я, перекладывая на его плечи тяжелое бремя ответственности за дальнейшие события. Находясь в раздумье, я положила правую руку на его голову и автоматически погладила его волосы. Егор на секунду замер, а потом вдруг резко оторвался от подушки и я увидела перед своими глазами его неясную тень: он сидел на полу.
-Я понял, что нужно делать! – донеслось от него радостное восклицание из тьмы внешней в мою сторону. Его руки нежно обняли меня,  и очень быстро я почувствовала прикосновение его губ к своим губам. Они были горячими и сухими.
-Что ты, Егор? – после короткого поцелуя по его инициативе, я на мгновение отстранилась от его лица. Казалось, что оно пышет жаром, как раскаленная лава вулкана Везувия.
-Вера, я люблю тебя! – прошептал выразительно он и еще сильнее поцеловал меня. Во мне что-то как будто переключилось с режима обороны на взаимность, и я ответила ему сладким поцелуем взаимного чувства.
Через какое-то время я поняла, что если мы сейчас с Егором не остановимся, то очень скоро мне придется перейти из категории девушек в разряд женщин, познавших все прелести любви с боку мужчин (а это, как известно, не входило в мои планы!). Егор мне очень нравился тоже, даже больше я начинала терять голову из-за него, но отдастся мужчине, который для меня, по большому счету, еще был никем и ничем, - было не в моих правилах. Но, честно говоря, я не знала, как прекратить эти взаимные поцелуи и объятия, чтобы не обидеть парня да и дать поостынуть самой, как вдруг сам Егор подарил мне такую возможность: его правая рука коснулась моей упругой груди и мое тело словно пронзило током! Я не могла упустить такой чудесный шанс поставить его на место, указав на правила приличия в отношении молодой и незамужней девушки.
-Что это такое, Егор? – воскликнула разгневанно я, оторвавшись от его губ и что есть силы врезала ему по руке, позволившей себе такую вольность. – Я что, по-твоему, похожа на легкодоступную девушку?
Егор застыл, как статуя. По его реакции видно было, что он просто увлекся и что ничего дурного у него в намерениях вовсе и не было. Он схватился за голову обеими руками и буквально простонал в мой адрес:
-Прости, любимая, сам не знаю, как это все получилось! Я не хотел тебя обидеть.
Он произносил слова раскаяния с таким сердечным пылом и так искренно, что мои глаза моментально увлажнились от слез, и я не могла больше мучить его, своего возлюбленного, теперь я уже в этом нисколько не сомневалась.
-Я прощаю тебя, - снисходительным тоном произнесла я. – И больше никогда не делай так!
-Просто я потерял голову от любви, - оправдываясь, пробормотал неуверенно Егор. – От любви к тебе…
-Это единственное смягчающее обстоятельство, которое я принимаю во внимание, чтобы не держать на тебя зла, - мне казалось, что я несколько переигрываю, демонстрируя народный гнев, но остановиться я все же не могла. – Утром мы расстанемся и, наверное, больше уже никогда не увидимся.
-Почему? – встрепенулся Егор.
-Я сяду в автобус и на этом наш роман закончится, - грустно вздохнула я. – Мне и самой не хочется расставаться так быстро с тобой, но ты же не поедешь провожать меня прямо в Херсон?
-Провожать тебя в Херсон?! – машинально повторил мои слова Егор. – А почему бы и нет? Ведь завтра у меня выходной день. Занятий нет. Кроме того, проводив тебя, я могу остаться в общежитии в городе и в понедельник пойти оттуда прямиком на занятия. Итак, решено – я еду провожать вас с Ольгой в город.
«Вот уже не ожидала такой решительности от Егора! – подумала с восхищением я. – А с виду он казался мне безвольным человеком поначалу. Что ж, романтическое приключение продолжается: мы едем с Егором до Херсона и лишь там в аэропорту прощаемся с ним и, жаль, что навсегда».
-Я рада, что ты будешь рядом со мной до последней минуты. По крайней мере, я не буду скучать несколько часов в аэропорту, да и у меня изрядно тяжелые чемоданы. Как никогда кстати будут нужны крепкие мужские руки, - я была снисходительной к моему уже страдающему от предстоящей разлуки возлюбленному.
-И это тоже не лишне, в смысле, оказать тебе помощь. Я же настоящий мужчина, Вера. Как я рад, что мы проведем еще несколько лишних часов вместе, - Егор был на седьмом небе от счастья.
«Боже мой, как мало нужно человеку для счастья!», - подумала я, и сама заряжаясь оптимизмом от героя теперь уже точно моего романа. Следующие четыре часа нам так и не удалось сомкнуть глаз: Егор спрашивал о моей жизни в Тюмени, а я в свою очередь интересовалась, как проходит его учеба в Херсоне в политехе. Странно было сказать, но мы, не имея практически еще ничего в своих отношениях с Егором, были так по-настоящему счастливы, как будто мы знали друг друга много-много лет, а не каких-то нескольких часов в текущих сутках. Ближе к шести утра небо начало понемногу проясняться и приближалось время того, когда должны были встать Олины родители. Егор отпросился на кухню, чтобы покурить, а я, буквально, на пять минут погрузилась в сладкую дремоту.
(продолжение следует…)