Предыдущая страница http://www.proza.ru/2016/05/01/986
В 1835 году Александр Филиппович на шхуне отправился в Калифорнию и форт Росс. Туда он доставлял меха, а оттуда – продовольствие и соль. Фердинанд Петрович Врангель, благоволивший креолу, отслужив положенное по контракту число лет, уволился и через Панаму отправился на родину.
Свои дела он сдал новому главному правителю колоний капитану 1-го ранга Ивану Антоновичу Купреянову. Последнее поручение, полученное от Врангеля Александром Филипповичем, состояло в посещении Михайловского редута. Там неважно складывались отношения с аборигенами, и руководство компании считало, что из-за этого терпит убытки.
Местные жители крайне неохотно торговали с русским. Кашеварову предстояло выяснить причины этого, а также произвести впечатление на туземцев появлением вооружённой шхуны, попросту говоря, припугнуть их.
Поручение он выполнил, новый начальник остался доволен. 25-го июня 1836 года Александру Филипповичу присвоили звание подпоручика корпуса флотских штурманов. Но более важным для него событием было рождение дочери. Мы ещё вернёмся к разговору о ней.
Весь 1837 год прошёл для Кашеварова в непрерывных плаваниях. Домой удавалось заглянуть лишь несколько дней. Вторая половина тридцатых годов отозвалась большим несчастьем.
В колонии и на островах свирепствовала оспа. И без того немногочисленное население вымирало, некоторые селения после эпидемии оставались пустыми. Если до оспы боролись только с цингой и сифилисом, то от оспы алеуты и индейцы погибали целыми семьями.
Русские были вакцинированы, но до развития эпидемии о вакцинации местного населения никто не думал, пока, как говорится, не клюнул жареный петух. Вакцина, доставленная из России, оказалась некачественной.
Выручили англичане. Вакцину купили у компании Гудзонова залива. Два русских врача провели огромную работу по вакцинации местных жителей, находившихся на службе в компании.
Беспокоились только о тех аборигенах, которые жили в непосредственной близости от Новоархангельска и посёлков компании. Причина такой заботы была простая, чтобы самим от них не заразиться.
Болезни, считавшиеся для русских и европейцев обычными, для аборигенов часто оказывались смертельными. Например, врачи компании обратили внимание на то, что креолы оказались более других восприимчивы к некоторым заболеваниям, в частности, к простудным.
Эпидемия лишила компанию рабочей силы – алеутов и индейцев, число которых резко сократилось. Соответственно сократилась и добыча морского и речного зверя, а Иван Антонович Купреянов собирался завершить свой пятилетний срок пребывания с премией в тридцать тысяч рублей так же, как и его предшественники, поэтому он не мог допустить падения поставок мехов.
Не собирались допускать падения своих доходов и главные акционеры компании. Требовался поиск новых охотничьих угодий и расширение торговли с обитателями Аляски.
Восточное побережье Чукотского моря от залива Коцебу до мыса Барроу оставалось последним белым пятном на побережье. Купреянов хотел опередить англичан, которые активно проводили исследования на севере Америки.
Эта экспедиция планировалась ещё Врангелем, но он собирался отправить в неё не Александра, а его брата, штурмана Ивана Филипповича. Экспедиция тогда не состоялась. Дело в том, что для её проведения требовалось разрешение от главного правления компании.
Такое разрешение вместе с подробным планом проведения экспедиции пришло уже Купреянову. Директоров компании подтолкнула к этому его поддержка предложения Врангеля адмиралом Иваном Фёдоровичем Крузенштерном.
В письме правления компании Купреянова предупредили о том, что подготовку и саму экспедицию необходимо сохранить в тайне: «Приготовление экспедиции и цель оной содержать в тайне до благополучного возвращения, а наипаче от иностранцев, заходящих в Новоархангельск по торговым сношениям».
Видимо опасались противодействия англичан, либо того, что те опередят русских. Последнее и случилось.
Готовиться к экспедиции стали с осени 1837 года. Предполагая тяжёлую ледовую обстановку, решили экспедицию сделать байдарочной. Летом 1838 года в редуте св. Михаила на бриг «Полифем» под командованием подпоручика корпуса флотских штурманов Чернова погрузили заранее подготовленные байдарки.
Участников экспедиции Кашеваров отбирал лично из числа наиболее проверенных алеутов, которых он знал лично.
На всех были надеты непромокаемые сапоги из пищевода сивучей, камлейка (рубашка, доходившая до икр) и накидка с капюшоном из медвежьих и сивучьих кишок. Её стягивали шнуром под подбородком, а также затягивались рукава у кисти. Кашеваров, так же, как и алеуты, надел деревянную шляпу с широкими полями для защиты от солнца и воды.
В редуте к ним присоединились судовой помощник (штурман) Пётр Васильевич Малахов и два туземца, знавшие языки народов севера. Малахов, как и Кашеваров, был креолом, окончил Штурманское училище в Кронштадте, но офицерского звания не получил, плавал помощником капитана на судах компании.
Экспедиции предстояло разместиться на одной большой байдаре, с грузом оружия, пороха и продовольствия, и на нескольких малых байдарках.
Байдарки изготавливали из деревьев, которые течение прибивало к берегу Аляски из Калифорнии. На Аляске, там, где была русская колония, росли только жалкие ольховые кусты.
Потом остов байдарки из дерева и китового уса обтягивали лафтаком – тюленьими или сивучьими шкурами, сшитыми жилами. Вёсла были двухлопастные. На люк надевалась ещё одна обтяжка, сшитая из кишек, она крепилась шнурами подмышками.
Читатели, которым доводилось самим плавать на байдарках, знают, как льёт вода с вёсел, и летят брызги от волн. Оставались открытыми только кисти рук и лицо. От ледяной морской воды с лица сходила кожа, поэтому алеуты раскрашивали лица вовсе не для красоты, а чтобы защитить кожу от воды.
Самое трудное на байдарке – приставать и отваливать от берега. Дело в том, что даже при спокойном море у берега всегда прибой. Чтобы пристать, не перевернувшись, нужно было выждать большую волну, успеть до следующей волны выскочить из байдарки, и затем вытащить её на берег.
Отходить от берега - ещё труднее. Опытные гребцы алеуты могли непрерывно грести по десять- двенадцать часов. На каждой байдарке имелась непременная принадлежность – деревянный насос, которым откачивали проникавшую в байдарку воду. У каждого алеута, и у Кашеварова, который знал всю их науку, была с собой медвежья шкура, заменявшая постель, и крошечные палатки из шкур.
«Полифем» направился в Берингов пролив 23-го июня 1838 года. Бриг прошёл через пролив и достиг северной широты 69°. Встреченные льды благополучно миновали.
У мыса Лисберн, откуда решили начать плавание на байдарках, стояла прекрасная солнечная погода. Там, когда высадились на берег, встретились с первыми эскимосами. Те отнеслись к прибывшим людям спокойно.
С брига прозвучал салют из семи пушечных выстрелов, и вскоре он отправился в Новоархангельск.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/05/03/912