Гидронимы в языковой картине мира М.Ю. Лермонтова (названия текучих вод)
В 30-е гг. ХХ века в языкознании получила известность теория лингвистической относительности Э.Сепира – Б.Л. Уорфа, согласно которой структура языка определяет структуру мышления, мировоззрение, особенности поведения и способ познания внешнего мира человеком. Каждый познающий субъект членит мир, организует его в понятия и распределяет значения так, а не иначе, поскольку является членом коллектива, языковые нормы которого предполагают определенные формы выражения [История языкознания 1965,ч.II,43-84]. Особенности культуры, материальной и духовной, отличающие один этнос от другого, формируют внутренний мир человека, определяют его национальный менталитет. Своеобразие национальной психологии отражается в индивидуальной речи, в системе словоупотреблений, создает национальную и индивидуальную картину мира (КМ), дополняющую объективные знания о реальности. КМ – результат переработки информации о среде и человеке. Если образ мира – нерасчлененная цельность, то картина мира – разноуровневая совокупность знаний о мире и отношений к его объектам, выраженная вербально или образно [Максимчук 2002, 12-13]. «Языковая картина мира (ЯКМ) - отражение мира в сознании человека через призму его индивидуальности, складывающейся под влиянием особенностей нации и страны, в которой он родился, особенностей, присущих ему как участнику определенной профессиональной, гендерной, возрастной групп, а также особенностей его частной жизни, его уникальных отличительных черт» [Гринюк 2013].
Объектом нашего исследования стали наименования водных источников, рассматриваемые как прецедентные феномены (ПФ) в поэзии М.Ю. Лермонтова. ПФ - значимые для русской культуры и ее представителей в познавательном и эмоциональном планах понятия и представления [Красных 2003,170]. Символика гидронимов интерпретируется на основе «Энциклопедии символов» Г. Бидерманна [Бидерманн 1996]. Поэзия М.Ю. Лермонтова не перестает удивлять «способностью заражения» (термин Л.С.Выготского) своих адресатов авторским душевным настроем. Пейзажная лирика поэта с его глубоким восприятием европейской России, Кавказа, степного, морского и воздушного пространств, представлениями стран Востока и Западной Европы вызывает устойчивый интерес читателя. И если морское пространство в лирике поэта достаточно хорошо изучено [Володин 2000,16-20; Махотина 2007; Шанский 1990,339-346 и др.] в эксплицитном и имплицитном планах, наименования текучих вод не привлекали должного внимания исследователей.
За основу мы приняли функционирование имени нарицательного река, его синонимов и обозначений других видов текучих вод (поток, ручей, речка, вода, струя, ключ) и соответствующих потамонимов (имен собственных рек - от греч. potamos). Фактический материал получен методом сплошной выборки лексем и словосочетаний из 1 т. Собрания сочинений автора. Такой подход позволил определить два приема использования названий рек: опору на прямое или переносные значения.
Гипероним вода с его коннотациями: земное начало (первоэлемент), символ вечности, жизненной энергии, движения, дороги; памяти; силы; свободы/воли, глубины, творчества, искусства - частотен в русской поэзии [сб. «Море» 1987]. Инд.-евр. корень *rit/*riat/*rian в большинстве языков означает «ток, течение, бег» [ЭСРЯ IV,464]. Русское река//вода сопоставляется этимологами с арм. get –«река», др.-инд. unatti –«бить ключом», лат. unda –«волна», нов.-в.-н. wallen –“кипеть, волноваться»// [ЭСРЯ I,330;339].
«Водные» образы-символы в русской поэзии, начиная с XVIII в., чаще связаны с морем как огромным, подвижным и глубоким пространством//отражением душевного состояния и мыслей нарратора. «Лермонтовская энциклопедия» указывает 101 употребление у автора в поэтических текстах пелагонима море.
Нарицательное имя река отмечено в поэтических контекстах Лермонтова 55 раз, речка (малый размер, приток) - 13 раз. Ср.: 6 случаев использования лексемы пруд, 13 – ручей (3- ручеек), 3 - родник, 13- ключ, 14 – озеро, 5 – болото [ЛЭ 1981, 717-774].
Контексты создаются за счет разнообразного семантического наполнения. Пейзажные зарисовки М.Ю. Лермонтова отличаются особой лиричностью при изображении окружающего мира, включающего понятия: река/берег(берега)/дно/поверхность/волна (пена)/растительность. Уже в начале 30-х годов юный поэт часто прибегает к усложненным ассоциациям: это не только подводный мир, но и внутреннее состояние человека, пришедшего к реке, смотрящего на реку, его чувства, переживания, отношения. Изобразительно-выразительным средством, характеризующим индивидуально-авторский стиль Лермонтова, становится переосмысление гидронимов за счет расширения семантического объема «водных» лексем в плане их абстрагирования. Это: одиночество/«пустыня»; творчество; родина; жизнь/смерть[ср.: Войлова, Леденева 2009,364-365].
Гидронимы у поэта включаются в ряды противопоставлений и сопоставлений, основанных, в первую очередь, не на языковых признаках лексем, а на авторском восприятии объектов, зрительном, слуховом и ментальном.Эти восприятия чаще совмещены в одном контексте, что и формирует особый поэтический мир М.Ю. Лермонтова.
Этимологизация названия присутствует только в стихотворении «Валерик», чеч. Валериг (Валерг) из чеч. Валеран хи –«смерти река». Название дано местным населением пограничной реке между иранскими и вайнахскими племенами, на которой происходили постоянные бои за территорию.
Антитеза, характерная для М.Ю. Лермонтова, базируется на противопоставлении, по-особому выраженном, рек России и Кавказа. Наименования зарубежных рек: Сены, Роны, Эльбы, Тибра и др. только уточняют соответствующие пространственные характеристики. Они единичны в переводах или в переработках текстов. Чаще антитеза связана с реальными именами собственными, известными русскому читателю в период освоения Кавказа. При этом водоток равнинных и горных рек разнится только в отдельных случаях: река…бежит по камням с быстротой («7 августа»); несется быстро Клязьма («Видение»)// там, где Терек протекает… («Черкешенка»); по камням струится Терек («Казачья колыбельная песня»). Но: в глубокой теснине Дарьяла, где роется Терек во мгле… («Тамара»); Терек, прыгая, как львица,...ревел («Наброски»). Только Терек (тюрк. «река») у Лермонтова изображен от истоков у Казбека, где он вскормлен грудью облаков (Лермонтов делает примечание к другому тексту, что горцы называют облака, постоянно лежащие на вершине Казбека, шапкою), далее - в Дарьяльском ущелье, где Терек буйный мчится меж утесистых громад, откуда, обладая невероятной силой, пригоняет стадо валунов в подарок Каспию. Выделим словосочетание пригнать стадо, актуальное в регионе традиционного овцеводства. В степях Предкавказья река принимает спокойный, по оценке автора, лукавый вид («Дары Терека»).
Для автора важно уловить воздействие воды на внутреннее состояние наблюдателя. Вот пейзажная зарисовка реки в ближнем Подмосковье, куда М.Ю. Лермонтов неоднократно приезжал в имение Середниково (Средниково), в 1829-1832гг. : иногда, на берегу реки, один, я наблюдал, как быстрая вода синея гнется в волны, как шипит под ними пена белой полосой,…и пустынный шум рассеивал тоску глубинных дум («1831-го июня 11 дня»). Здесь речь идет, очевидно, о р. Сходне, протекающей недалеко от Средникова. В стихотворениях, посвященных Н.Ф. Ивановой, названа Клязьма, на которой жила семья девушки. В отличие от предшествующего текста, лирический герой стихотворения активен, хотя и в воображении. Он мчится на коне вдоль берега крутого Клязьмы, не боясь ни ночи, ни росы, преодолевает водную преграду, чтобы увидеться с любимой: шумные плеснули воды, и с пеною раздвинулись они («Видение»), но девушка его не ждет. Предчувствия не обманули юношу. Состояние природы и человека созвучны, что выражается в романтических текстах: Я мечтаю о тебе, бродя вблизи пустынных вод («Ты помнишь»). Забывши волнения жизни мятежной, рыбак сидит на скале над тихой прозрачной рекой («Забывши волнения…).Тихо дремлет река…ручеек лишь журчит…серебрится река ( «Тихо дремлет река»). Когда же речь идет о горном Тереке, описания включают интенсивные эмотивные характеристики: Терек воет, дик и злобен,..буре плач его подобен, слезы брызгами летят..(«Дары Терека»); глубь реки мятежной… блестит и пенится река («Демон»). В другом тексте появляется романтический образ воздушной стихии –ветер, но он не может одолеть волю к жизни молодого деревца, растущего на темной скале над шумящим Днепром. Ветер в волны его с берега никак не сорвет («К Дурнову»).
Реки у Лермонтова «говорящие», они ведут свой «разговор живой и полный выраженья»: морю журчит Терек, называя его дядей, предлагая свои дары и выражая готовность вечно сражаться с человеком за свою свободу («Дары Терека»); уныло шепчется с берегом горная река («Наброски»).
Представляет интерес факт, что волна - одна из наиболее частотных лексем в стихотворениях(172 употребления, всего- 204) с широким семантическим объемом. Психолингвисты выделяют два человеческих психотипа: людей с активной правополушарной деятельностью, которые ориентированы на подвижные объекты в КМ, и с левополушарной, для которых важна стабильность в мире [Жинкин 1998]. М.Ю. Лермонтов относился к первому типу. Волна получает характеристики, типичные для романтической поэзии: гордая, бледная, серебрится, но у Лермонтова частотно указание на движение волн. При этом быстрая (летучая)/кочующая волна / поток не только противопоставляются неподвижному камню (утесу), но и пространственно граничит с ним: На склоне гор, близ вод находится беседка, где последняя любовь питала сердце лирического героя («Цевница»); (конь) косится с крутизны на пену скачущей волны («Мой демон»); между разрозненных скал течет поток седой («Романс»); по камням прыгали, шумели ключи студеною водой, и под нависшею скалой, сливаясь дружески в ущелье, катились дальше («Наброски»). Обратим внимание на эпитет студеная, т.к. тактильная характеристика воды относится к узусной в русском языке и будет повторяться у Лермонтова.
Лермонтов подчеркивает ритмичность движения волн: Волна на волну набегала, волна погоняла волну («Тамара»), В ряде контекстов ритмика и холод волн соотнесены с жизнью людских поколений. Стихотворение 1830-31гг. «Волны и люди» состоит из двух частей: в первой дана пейзажная зарисовка волн, что катятся одна за другою, с плеском и шумом глухим. Волнам их неволя ( равномерное, как бы принудительное, движение -М.Н., Л.Р.) и холод дороже лучей полудня. Вторая часть – представление жизни ничтожной толпы людей, проходящих на Земле также один за другим. Люди хотят иметь души, но они волн холодней. Но при изображении реального пейзажа Мцхеты, где, сливаяся, шумят, обнявшись будто две сестры, струи Арагвы и Куры…(«Мцыри»), отношения двух рек предстают как теплые, родственные.
У Лермонтова-романтика появляется новая тема: труп в волнах. Так,
труп молодой изменщицы волнам предал старый армянин («Грузинская песня»); разбойники Разина бросают в пенные волны атаманову красотку за мнимую или реальную измену («Атаман»); Волны с плачем торопятся унести мертвое тело любовника («Тамара»); Заметим, что в глубокой теснине Дарьяла жила не царица Тамара, многое сделавшая для христианской Грузии, а ее сестра Русудан (есть версия, что у Тамары не было сестры). В Дарьяльское ущелье, по легенде, Тамара сослала свою беспутную сестру. [www.belcanto.ru]. Терек обещает примчать с волнами труп молодой казачки («Дары Терека»).
Лексема волна имеет переносные значения: Для русской поэзии человек - центр и воплощение жизни. Ассоциативный план: человек/волна, движение/покой представлен в ряде контекстов: Отчего я не родился этой синею волной? Как бы шумно я катился под серебряной луной О! как страстно я лобзал бы золотистый мой песок …Мой набег разрушал бы все, чем гордятся люди. Мне стал бы безразличен ад и рай, я сам был бы волен в выборе жизни или смерти («Отчего я не родился…»). В балладе удальцы Степана Разина плывут вдоль по Волге широкой. Лихая семья как волны шумна. («Атаман»). Известный фольклорный сюжет претерпевает у Лермонтова изменения: Разин не бывал под Казанью, а девушка, им утопленная, дочь персидского полководца Мамедхана, была взята в плен разинцами в битве с персами в районе современного Баку. В другом тексте повествуется, как на Кавказ надвигаются русские полки, могучи, шумны, как поток («Спор»). Горы также могут восприниматься как волны: Аллах среди пустыни застывших волн воздвиг твердыни («Вид гор из степей Козлова»). Текст представляет собой вольный перевод и переделку крымского сонета А. Мицкевича.
Обращает на себя внимание ограничение у Лермонтова цветовых характеристик гидронимов. В отношении потамонимов нами обнаружены только отдельные факты: смотреть на сини волны реки идут героиня стихотворения «Тростник» и злодей – мачехин сын; молодой чужестранец, придя к могиле поэта, увидит облака с лазурью волн и белый парус и бегучий челн («7 августа»). Страдающий молодой герой видит волны седые, что соответствует его настроению («Ты помнишь»). Желтый Нил моет раскаленные ступени царственных могил («Спор»). Лермонтов не видел памятников Луксора, которые стали изучаться и описываться с начала XIX в., и бурую реку, протекающую по глиняным пустыням Египта, но его представления о реке и эмоционально окрашенный текст оказал воздействие на многие поколения читателей.
Русалка плывет по реке голубой /видит, как над синей рекой плывет луна. В простом, на первый взгляд, стихотворении, выражена связь неба и воды, света и тени, жизни (любви)/смерти, иномирия и земного начала: русалка стремится доплеснуть до луны серебристую пену волны; шумя и крутясь //шумно крутясь, река колеблет отраженные в ней облака, а на дне, где под тенью тростников спит витязь - добыча ревнивой волны, играет мерцание дня. («Русалка»). ЭСРЯ указывает не только на звуковое значение прилагательного ревнивый (основу –рев-еть), но и на выражение состояния: взволнованный, растроганный [ЭСРЯ III,455]. В словаре В Даля выделяются ЛСВ «с рвением, всеми силами; возгореться любовью; склонный к ревности» [Даль IV,88]. Ср.: взволнованная река несет лед («Весна»).
В ряде контекстов речь идет о прозрачности (чистоте) воды: Жених достиг
светлой Арагвы («Демон»)// плещет мутный вал («Казачья колыбельная песня»). Чистые воды Иордана взрастили ветку Палестины (Скажи мне…») // Москва в «Панораме Москвы» предстает как грязная река-труженица.
Выделим описание речки Валерик, сначала мирной для местных жителей и для русских солдат. Но вот закипела битва и ручей запрудили тела. Повествователь (Я), участник сражения, хочет напиться, но вода была тепла, была красна («Валерик»). Так человек вмешивается в жизнь природы, гибнет сам, смещает «общегуманитарные ассоциации» в КМ.
Поэт-романтик обращается к внутреннему миру человека. Душа и внешняя красота девушки ассоциируются с потоком, брега которого цветут, в то время как дно всегда глубоко, хладно и темно («К ***»). По-другому оценивается мужская душа: Источник страсти во мне прекрасен: серебряный песок на дне, поверхность - лик небесный, но беспрестанно быстрый ток воротит и крутит песок, и небо над водами одето облаками. Так жизнь с ее светлыми и темными сторонами по воле судьбы протекает от рождения до смерти («Поток»). Чистая струя мыслей упоминается в стихотворении «Встреча» (из Шиллера). А в стихотворении «Молитва» лексема струя отнесена к живым речам бога. У поэта рифмы дружные, как волны, журча, одна во след другой несутся дружной чередой («Журналист, читатель и писатель»).
Укажем еще одну ипостась гиперонимов у М.Ю. Лермонтова: оценку воспринимаемого объекта: (Пан) любит смотреть из таинственной сени лесов на синие туманные равнины, когда за речкой гаснет день («Пан»); (Демон) любит бури роковые и пену рек и шум дубрав («Мой демон»), а Байрон любил пенящиеся воды («Не думай…»). Брега Невы получают пейоративную характеристику как скучные при метонимическом переносе «город на Неве/ столица» («К Щербатовой»).
Особое место у М.Ю. Лермонтова занимает тема родины. В стихотворении «Спор» мощь России представлена движением войск (полков) от Урала до Дуная. Известно, что крепость Исмаил на Дунае завоевал А.В. Суворов, а название Урал река Яик получила по указу Екатерины II после восстания Пугачева, чтобы стереть память о событии. Представляет интерес факт, что М.Ю. Лермонтов в известном стихотворении «Родина» отказывается учитывать «славу, купленную кровью», а выдвигает на первый план огромное жизненное пространство страны, включая разливы рек ее, подобные морям. Отрекается поэт и от гордых преданий старины как основания любви к родине. Но в действительности он был восхищен Новгородом Великим, который для него ассоциировался с вольницей, вече, борьбой за свободу. Не случаен стих: Приветствую тебя, воинственных славян Святая колыбель…Скажи мне, Новгород, ужель их больше нет? Ужели Волхов твой - не Волхов прежних лет? Историки свидетельствуют, что новгородцы не давали норманнам, позже шведам войти на судах в Волхов, перегораживая его вертикально поставленными заостренными бревнами. Ср.: Дружины Днепра воспевал седой певец («Песнь барда»).
Таким образом, постоянный поиск формы введения в контекст наименований гидронимов как прецедентного феномена привел к разнообразию их функций в творчестве М.Ю. Лермонтова. Уже в ранний период творчества поэт ориентируется не на отдельный цепт, а на целые фреймы, где подтекст формирует представление о жажде жизни, стремлении к действию, раскрытию всех человеческих и природных сил. Гидронимы становятся не целью описания, а средством ухода от банальности жизни. Идиолект поэзии М.Ю. Лермонтова остается до конца его жизни романтизированным, рефлексирующим, что подтверждает употребительность наименований, их частотность, повторяемость переносных значений. Однако ориентация на пушкинский «стиль точных слов» потребовала отказа не только от романтических образов (рыцарей, скал, утесов и т.д.), но и точности средств выражения (в поздний период творчества невозможны перифразы типа: рыцарь сидит с любимой у влаги ручейка холодной). Реализм изображения действительности, в том числе -пейзажных описаний, устранил из средств выражения архаичные конструкции, дал возможность открыть новые возможности использования
изобразительно-выразительных средств русского литературного языка.
Литература
1.Войлова К.А., Леденева В.В. История русского литературного языка. М.: «Дрофа», 2009.
2.Володин Э.Ф. «Парус» М.Ю. Лермонтова. Текст и контекст в анализе художественного произведения//Литература в школе 2000, №2, 16-20.
3.Гринюк А.И. Языковая картина мира как философская проблема/www.interpros.ru. Credo New , № 4, 2013.
4.Гудков Д.Д. Теория и практика межкультурной коммуникации. М.: ИТДГК, «Гнозис», 2003.
5.Жинкин Н.И. Язык- речь- творчество//Жинкин Н.И.Избранные труды: Исследования по семиотике, психолингвистике, поэтике. М., «Лабиринт», 1998.
6.История языкознания XIX- XX веков в очерках и извлечениях. Ч. II//Под ред. В.А. Звегинцева. М., «Мысль».- С.43-84.
7.Красных В.В. «Свой» среди «»чужих»: миф или реальность? М., «Гнозис»,
2003.
8.Максимчук Н.А. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении. Смоленск, СГПУ, 2002.
9.Махонина Е.Н. Образы моря и паруса в творчестве М.Ю. Лермонтова. Тула, ТГПУ, 2007.
10.Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. 2 изд. Л.»Просвещение» 1990, 339-346.
Источники
Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в в 4 тт. Т.1.М.: «Художественная литература», 1975.
Море- Vladivostok farpost.ru> сборник Море
Словари
Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М.: «Республика», 1996.
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1-4.М.: «Русский язык», 1989.
ЛЭ-Лермонтовская энциклопедия/Мануйлов В.А. и др. М.: «Советская энциклопедия», 1981. Частотный словарь языка М.Ю. Лермонтова//ЛЭ, с.717-774.
ЭСРЯ - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.Т. I-IV. М.: «Прогресс», 1986-1987.