Я уже почти доел своё мороженое, а она только добралась до вафельного стаканчика. И это притом, что я успел несколько раз надкусить её мороженое. Нас через дорогу ждали товарищи; между деревьями я увидел красный флаг.
- Смотри, вот они там, - сказал я ей и показал пальцем.
- Не вижу, - ответила она.
- Ничего, сейчас подойдём ближе и увидишь.
- А ничего, что я с мороженым?
- Ничего, никто смотреть на тебя не будет.
- Но мне так стыдно!
Я хорошо знаю её характер, поэтому пообещал, что если надо – я её ото всех спрячу, заслоню собой, чтобы она могла спокойно докушать свой холодный десерт.
- Ну а в крайнем случае, - добавил я, - можешь отдать мне мороженое, я его с удовольствием съем.
Двадцать минут назад, отделяясь от нашей небольшой группы активистов, я, прежде чем встретить свою жену, забежал в магазин и купил нам по мороженому: мне белый пломбир, а ей – с шоколадом. А ещё раньше, когда я ей звонил и позвал в центр города, мне казалось, что на улице жарко и просил жену одеться по-летнему.
Но пока мы встретились и потом подошли к нашим товарищам, небо начало затягивать тучами и солнце грело нас из последних своих сил. И пусть затянет небо, мы не боялись непогоды, потому что внутри нас горел огонь, который нас согревал если не больше, чем солнце, то уж точно не меньше. Сегодня был особый день – День Труда и Пасхи одновременно.
Мы подошли, и моя жена со всеми поздоровалась. Только вчера на субботнике она со всеми познакомилась, кроме Павла, с которым мы раньше однажды встречались. Двое ребятишек – девочка лет пяти и её младший братик – бегали и играли возле ступенек огромного здания – Дворца культуры профсоюзов. Наверху, выше только Ленин и небо, золотыми буквами на белом фоне написано – «Труд в СССР - дело чести, славы, доблести и геройства».
Это были дети Павла и его жены, Екатерины. Оля, - так звали дочурку, - бегала с палкой с привязанными подобранными после демонстрации шариками, синим и зелёным. Катя купила всем несколько стаканов чая и горячий блин для своей семьи, и мы двинулись в сторону Волги. Но маленькому Ивану на глаза попался жёлтый шарик, и он, конечно же, не захотел оставлять его без хозяина. Пришлось выбежать на дорогу и подобрать воздушного колобка.
Анатолий нёс флаги, но ему хватало сил со всеми обговаривать предстоящие мероприятия. Григория же, старого коммуниста, казалось, больше всего интересовали шарики, потому что он к палке прикрепил не только жёлтый шарик, но и ещё какой-то чёрный пакет. Без улыбки нельзя было смотреть на Олину волшебную палку с тремя шарами и пакетом.
Минут двадцать посидели в парке, там Григорий соорудил ещё одно чудо света, которое, по правде говоря, я сначала вовсе не заметил. Поэтому вернусь к сему чуду чуть позже. А пока мы сидели на лавочке и смотрели, как лёгкоатлеты – от молодых до стариков, мужчины и женщины – бегут марафонскую дистанцию. Финиш был где-то рядом, потому что спустя какое-то время объявили время и имена победителей. В марафоне участвовал какой-то Дмитрий, которого все знали, кроме нас с женой. А когда Катя увидела его, даже подбежала, чтобы поздороваться и поддержать. Он, по её словам, в каком-то суточном марафоне пробежал сто восемьдесят километров.
Небо уже совсем затянулось. Наконец-то мы пошли к Волге, к речному порту. Проходя мимо простых людей, слушая призывы купить билеты по скидкам на речные прогулки, мы вышли на набережную. Мы с женой в этом месте были впервые, поэтому слегка удивились, что нижние ступеньки здесь находятся под водой, и под водой же видно рукотворное дно.
- Интересно, - сказал ей, - для чего так сделано?
- Наверное, что-то сюда подплывает, - ответил она, с чем я согласился, представив, как небольшие катера могут причаливать прямо к ступенькам.
- Прямо как в Венеции, - подтвердил я, хотя в Венеции я никогда не был.
Вот и она – Волга. Нет никаких слов, чтобы описать её. Над нами пролетают чайки; в небе явно чувствуется приближение дождя. Всей группой мы сразу пошли куда-то влево, к какому-то небольшому спуску. По пути туда я заметил, как девочка бегает с новой игрушкой – это мастер на все руки, Григорий сделал ей человечка из пробки и нескольких спичек. Человечек этот выглядел очень забавно, поэтому не удивительно, что ребёнок не переставал смеяться и радоваться ему.
Вот и подошли к тому самому спуску. Я увидел, что здесь не только ступеньки были под водой, но и три дерева, рядом с которыми едва виднелась земля, не размываемая только благодаря обычному ограждению. Дальше, в метрах двадцати, виднелись ещё одни ступеньки, и здесь меня осенило – да тут же в хорошую погоду должно быть сухо. И действительно, я пригляделся и увидел, что под водой видна кладка.
Меня сразу заинтересовала тема уровня воды в Волге. Катя мне объяснила, что есть какое-то управление, какой-то совет, где решают, на сколько опускать или поднимать уровень воды в реке, а если быть точнее – сколько спускать воды с водохранилища. Стихийных затоплений, как она мне объяснила, здесь почти не бывает.
Тем временем Григорий предложил Оле усовершенствовать человечка из деревянной пробки:
- Хочешь, наденем ему штанишки?
- Да, - с радостью ответила девочка.
Он вынул спички и вставил небольшие зелёные трубочки, как мне показалось, от конфет на палочке. Так человечек из пробки надел штаны.
- Вот что значит, человек советской закалки, - улыбаясь, сказал Анатолий, глядя на эту сцену.
Действительно, творить можно что угодно и из чего угодно.
Девочка начала гнуть ножки человечку, что тотчас же заметил Григорий.
- Хочешь коленки сделать? – догадался он.
- Да, хочу! – засияла от радости девочка.
Несколько движений, и человек из пробки имел самые настоящие сгибающиеся ножки.
Человечек из пробки был привязан к верёвке (когда это они успели проделать – я даже не заметил), и Оля надела его. Видимо, Григорий сделал это для того, чтобы она его не потеряла. Девочка крутилась возле меня, поэтому я спросил её:
- Какое ты дала ему имя?
- Майя, - немного подумав, ответила Оля.
- Это твоя первая Майя? – с юмором спросил я.
- Да! – ответила девочка и побежала к маме.
После этого мы все вместе сфотографировались – на память. Потом Павел и Катя с детьми уехали на своей машине, а все оставшиеся поднялись по Аллее Героев в город, где и разошлись. С неба начали падать небольшие капли, которые постепенно начали превращаться в полноценный дождь, забирающийся под одежду, в обувь, в душу. Что-то есть особенное в весеннем дожде – он очищает…