- Пусть, - говорит она, - неважно.
Она знает, что я стесняюсь, потому что не мыт и сильно пропах потом. Она всегда все понимает. Как никто больше.
Мы стоим, обнявшись, словно две лошадки на рисунке маленькой девочки, в котором жгучее желание мира тихо укоряет хаос. Она терпеливо ждет. Никто до нее так не ждал. У нее грустные глаза. Ее папа на войне. Мы все на войне. Даже те, что далеко от окопов.
Мы стоим молча. У нас свой язык. Если повезет, нас обязательно убережет небо. Над нами нет пяти этажей чужих чувств. Над нами северное сияние. От него становится тепло и обманчиво надежно. Пламя нежно бежит по ее коже. Энергия, способная ввергнуть меня в неделимое начало.
Дела твои, Господи, неисповедимы! Только ты в эту минуту с нами делишь наслаждение на бесконечные части света. Материя, голуби и высота, глубиною в пропасть…
Я чувствую комок в горле. Это мое ежедневное состояние. Я могу расплакаться от вида багрового заката. Мне некуда деть свою боль. Приходится с нею делиться. Но в мире и так ее много.
........................................
Ты от меня принимаешь все – и доброе и злое. Потому что держишь сердце в ладонях у Бога.
Как передать тебе, что ты для меня значишь? Я умею рисовать словами, но тут теряю всю свою силу…
Остается лишь благодарность.
Ты это я. Но только с крыльями херувима.
Я это ты. Без налета печали...