- Как же ты не поймешь, что те, которые ни разу не ссорились. Те, которые воспитают порядочных детей, проведут счастливую жизнь и умрут с облегчением – это не мы. Эта линия параллельная нашей. И она стала бы ровной и красивой однажды, если бы мы где-то очень резко повернули. Если бы мы родились в другой стране или обществе, тогда она смогла быть похожа на раскрытую цветущую ветвь. Как же можно не понимать, что вот всё это, всё, что вокруг нас – это и есть наша жизнь. Слишком уродливая, вся в родимых пятнах и швах. И только в ней, есть это чертово несовершенство. Как же можно не понимать, что если бы я вчера сделал не «так», а «вот так», то это был бы не я. А ведь во всем свои причины. Есть причина, почему я с тобой настолько груб. Хоть я не хочу быть грубым. И тебе нужно знать, ведь я всегда раскаиваюсь. Но в мыслях. И почему раскаиваюсь только в мыслях, на это тоже есть причины. Как есть причины и на то, почему ты злишься на мое неряшество и обижаешься на пустяки. Уверен, есть причины и на то, почему ты сейчас молчишь и не отвечаешь мне.
Молчание. Слышно, как трясется стекло в оконной раме. И как шаркает ее нога по ножке стула.
- Ты ненавидишь пьяных людей. Ты ненавидишь всех моих друзей. Ты ненавидела своего отца только по тому, что он пропил все твое детство. И как ни иронично, но только потому, что я постоянно прихожу пьяным, ты не сможешь меня бросить. А ведь вчера я тысячу раз заклинал себя не пить. И все это ради тебя. Но у меня же не было выбора. Все было сразу решено, что я сначала буду мучиться от желания, потом сомневаться и все равно напьюсь. Ведь меня научили сомневаться и не научили быть стойким. Ну и почему же ты молчишь? Где же сегодня твои нескончаемые упреки! Почему же ты молчишь?
Молчание. Запах затхлой одежды. И огромная усталость в каждом углу комнаты. Он нервно расхаживает взад-вперед. Она сидит и смотрит отсутствующим взглядом в окно.
-Ты знаешь, а ведь есть причины даже в том, почему мы привязались друг к другу толстыми канатами. Всё просто! Ведь ты слишком похожа на мою мать. Такая же строгая и придирчивая. Такая же нежная и заботливая. И такая же обидчивая. Меня трясет от того, что, имея уже своих детей, со мной продолжают обращаться как с ребенком. Я в свою очередь веду себя грубо. А ты в свою очередь, с детства привыкла к грубости, что не можешь меня вот так просто отпустить. А я не могу убежать от того, кто так напоминает мне мать.
Во всем, во всем есть причины. Вот только ты не устаешь твердить, что если бы я не грубил, если бы я не выпивал – все было бы совсем иначе. Что жить лучше стали бы и зарабатывать начал. Как же непонятно, ничего не могло быть иначе! Я буду груб. А ты покорна. Все уже давно прописано в толстенном черном блокноте.
А та жизнь, в которой все счастливы и беззаботны. Где я не грублю тебе. Где ты не обижаешься на пустяки, не упрекаешь меня. И там, где мы вовсе и не мы - не существует. Все было предрешено с самого начала…
_______
Мы сидим при свете люстры, а за окном еще даже не темно. Ты водишь мокрой ложкой по столу. Я придерживаю потрепанный свитер у горловины и смотрю в серый день за окном. Но думаем мы об одном: «Неужели есть люди, которым сейчас может быть хорошо?».
Ты же знаешь, что я так не могу. Ведь это просто усталость. Я, конечно же, извинюсь, обниму и попрошу прощения. Ты, конечно же, некоторое время будешь сопротивляться, но через пару минут обмякнешь и расслабишься. Значит, я прощен. Значит, есть еще надежда. Значит, наши жизни проживаются не зря.
Я обниму тебя еще крепче. И сразу захочется выпить.