Событие
- Такое впечатление, что всем мужикам кое-что отрезали! - возмущается Рая.
Лена улыбается на эти слова Раи.
- Ну правда. Ноль внимания на женщин. Я вышла в холл, посмотрела на себя в зеркало. Прекрасно выгляжу, соблазнительно и привлекательно. Никто не соблазняется, никто даже не смотрит. С ума можно сойти.
Лена кивает, соглашаясь. Женщины пришли на вечеринку. Да, вторник, в прошлый вторник тоже было немного народу, но получилось почти равное количество мужчин и женщин, потанцевали, ничего, нормально.
- Шесть мужиков и восемнадцать женщин. Я посчитала.
- Да, угасает Таврик. - говорит Лена, - куда ходить?
Таврик - ресторан "Таврический сад", где проводятся бачата - сальса- вечеринки.
Роман, директор танцевальной школы и организатор вечеринок, берет микрофон и обращается к присутствующим:
- Дамы и господа! Добрый вечер! Март закончился, но мужики еще шляются по дворам и кричат "Мяууу", поэтому их сегодня нет с нами! Предлагаю следующую вечеринку сделать для мужчин бесплатной! Кто согласен? Никто. Кто не согласен? Тоже никто.
Действительно, присутствующие никак не реагируют на данное предложение. А как они могут реагировать, если из них - большинство составляют женщины и они заплатили по двести пятьдесят рублей и сидят под музыку, да еще должны радоваться тому, что кто-то, нагулявшись за неделю по апрельским дворам, придет танцевать бесплатно в следующий вторник! Мужикам сегодня в такой ситуации тоже не сладко, они в шестером просто не в состоянии три часа вытанцовывать этих восемнадцать барышень, они и так уже раза по четыре приглашали одних и тех же, при том, что примерно пять женщин, поскромнее видом или постарше, были оставлены ими вообще без внимания.
"Такой большой город - думает Рая - а только шесть мужчин на вечеринке в центре города. И восемнадцать женщин, точнее девушек, если не считать ее.
И вообще сегодня день визгливых мелких барышень. Одна перекрикивала музыку, внушая что-то своим подругам в зале, другая визжала в вагоне метро, передавая информацию своей приятельнице. Голоса резкие, на высокой ноте, доминирующие над всеми звуками, подавляющие все частоты.
Был один хороший момент. Это песня бабушки с тележкой в вагоне метро. Песня на стихи поэта 20-х годов 20 века о царе- батюшке, лежащем в земле за Уралом со всей своей семьей. Но по ночам он встает из земли, за ним встают его дочери и царица-матушка, он берет сыночка на руки, как он слаб болезный, и идут они на высокую гору, на высокий курган и молит Бога убиенный государь о России и обо всем народе русском! Рая вместе с той бабушкой вышла на Чернышевской и расспросив ее, вызнала, как та добыла-нашла тот текст и еще много других текстов, как выяснилось, целую толстую книжку стихов, написанных разными неизвестными, но замечательными поэтами в 1919, 20- м и 1921 году о казненном царе и его семье, о бедах и подвигах народа русского. Рая сказала старой женщине, что она умница, поблагодарила ее и тем порадовала бабушку, дав понять, что труд ее не напрасен. Жаль, что многие в вагоне были в наушниках, не слышали, многие не вникали в смысл песни. Это был какой-то новый, безразличный, может быть внешне, люд. Хотя деньги клали в сумку бабушке охотно и тоже многие. Пела она хорошо, четко и внятно и правильно.
Для Раи эти походы на вечеринки и на милонги заменяли социум. Да нет, они и были походом в социум. Это был ее социум. Да, здесь люди заводили романы, здесь женились, заводили детей, но это не было гарантией той единственной важной встречи, о которой она мечтала, тем теплым берегом, куда стремится рыбак после плавания по морям-океанам, где ждет его любимая жена или мать или просто любимая. Рыбак в данном случае обобщенное обозначение Раи. Хотелось бы, чтобы это было так, все, казалось, здесь для этого и существовало - музыка, красивые нарядные люди (женщины всегда, мужчины не всегда), общее стремление к общению, к близости, необходимой для жизни, объятие, дружеские поцелуи, улыбки и приветствия, в большинстве своем искренние, не поддельное чувство радости и счастья, ожидание счастливых минут сближения в танце, и музыка, музыка - главная связывающая субстанция... Но люди побеждали и ее, музыку, их рациональное мышление, их размышления о смысле, о выгоде и прочих социально обусловленных вещах уводили их в сторону, заставляли сидеть по углам с мрачным видом, погружали в неудовольствие или превращали в потребителей удовольствия. Особенно часто это бытовало среди мужчин - они приходили для себя, они не думали о том, что женщины могут получить радость от танца с ними, они заставляли их делать неудобные угловатые некрасивые движения, часто применяя нечто похожее на силовые приемы, оставляя синяки на женских руках. Были и другие - замечательные, чуткие, умные, творческие, и танцевать с ними было настоящим блаженством, настоящим счастьем. Вечера удавались не всегда. Иногда были настоящие провалы, как вчера, тогда оставалось находить смысл выхода из дому в чем то другом, и он всегда был.
Вчера они с Леной прогуляли целый час, обойдя квартал. Прошли по Потемкинской, свернули на Шпалерную, долго шли по этой казенной широкой пустынной улице, в перспективе которой возвышалось нечто похожее на глыбу современного высотного дома. Сначала они, увлеченные своим разговором, не могли понять, что это за здание, потом поняли, что это не что иное как Смольный собор, закрытый в какие то странные панели, как бы в футляр на период реставрации. На углу Шпалерной и Потемкинской стояли три китайских туристочки. Они держали в руках проспект и недоумевали по поводу того, что созерцали перед собой. На картинке в проспекте красовался Смольный собор, а перед ними зашитое в доски нечто. Оставалось пожалеть туристов, которым не предстал во все своей красе расстреллиевский архитектурный шедевр.
Рая горячилась уже полчаса.
- Зачем, скажи, им нужен документ удостоверяющий личность? Нигде, ни в одной школе танцев такового не требовалось, что за ерунда такая? Из-за этого я не хочу туда идти. Только порадовалась, что будут открытые уроки, записалась на Зук к Сергею Добряку, и вот тебе раз!
- Да, это не тот уровень услуги, для которой требуется паспорт.
- Вот именно. Когда я покупаю билет в кино, театр, музей, никто не требует мой паспорт. И данное мероприятие не отличается от подобных видов досуга. Так дойдет и до того, что на вечеринку будет вход по паспорту. Ерунда какая-то.
Раиса держалась до последнего, но когда время стало приближаться к тому часу, с которого требовалось стартовать, чтобы не опоздать на занятие, она быстро собрала вещички: балетки, лосины и тунику, сунула в пакет комочек из носочков и рванула на автобусную остановку. Она успела с лихвой. Позже, Придя домой, она составила шуточный отчет Лене и отправила его ей личным сообщением в контакте. Вот оно:
"Разлюбезная моя подруга, Елена!
Едва добравшись на перекладных с Литейной части в мои окраины,
Не испивши еще даже вечернего чаю, спешу сообщить тебе, что наступив на свои политические убеждения, испытывая слабость к мужчинам, унаследованную мною от моей прабабки, особливо ежели это военный, тем паче офицер, помчалась же я на танцевальные классы упомянутого нами с тобою при прогулке вкруг Таврического дворца и одноименного сада, Н.Н. сообщаю тебе, что я получила удовольствие и удовлетворение, таковое же доставила и ему, как мне показалось. Девице же, сидевшей на входе в классы, я издали и быстро показала свой пачпорт по ее настоянию, но указать свое рождение и возраст категорически отказалась, о чем составила специальную расписку, мол де она не виновата, а я сама скрываю данные, кои для дамы указывать неприлично. Все было мило и нарезвилась я вдоволь, затем шла пешком по Литейному проспекту, свернула на Невский. Проходя мимо Атриума лишь в начале десятого часа по полудни, подавила в себе желание навестить сие увеселительное заведение и обнять и облобызать тебя, дорогая, я мысленно послала тебе привет, в душе надеясь, что тебе там весело и ты окружена вниманием молодых господ, на которое имеешь полное право! Спокойной ночи, коли уже почивать изволишь и сладчайших снов и приятных мечтаний." И подписала:"Раиса, без излишних удостоверений нашей дружбы, которая в подтверждении и доказательствах не нуждается". Елена не отвечала почти сутки. Рая даже испугалась, не обидела ли она приятельницу, ошарашив ее таким посланием. Потом, написала ей еще в таком же духе, что не чает уж и дождаться ответа, на что Лена ответила, что собирается с мыслями.
Зазвонил мобильник, вызывала Лена.
- Я не могла тебе ответить формально, а на развернутый ответ не было времени. До глубокой ночи переписывались с Витей, помнишь, который болен...
Рая едва успевала поддакивать, Лена быстро переходила от одной темы к другой, именно в этот момент Рая вставляла: "Ну да", "Понятно", "Вот именно", "Конечно", "Еще бы" и все в таком духе.
- Ой, я тебе перезвоню, мне звонят, пока.
Поговорили. Ну ладно, хоть так, а то закралось подозрение, что Лена обиделась на нее из-за тона послания... Нет, вроде бы все нормально.
Учитель танцевального направления "Зук" - Сергей Добрюк, человек средних лет, мужественного вида, бывший военный, Раисе нравился. Она несколько раз танцевала с ним на вечеринках, раза три-четыре, он хвалил ее, говорил, что она хорошо танцует. Впрочем, это она слышала от многих своих учителей танцев, мужчин, что было, конечно же приятно. А уж как ей они нравились, и говорить нечего. Теперь в контакте пришло приглашение на открытые уроки и Рая выбрала Зук. Школа танцев располагалась в здании общеобразовательной школы. В фойе старуху-вахтершу сменила молоденькая девушка - администратор школы танцев. В вестибюле сидела и читала журнал в ожидании внука или внучки пенсионерка, она ни разу не поглядела на присутствующих, уткнулась в журнал и не подняла ни глаз ни головы своей на присутствующих. Сидел престарелый ученик танцевальной школы, в очках и как оказалось, хромой, неприятного, неопрятного вида грузный мужчина. Рая знала такой тип "танцоров", охотник до молодых девиц, ненавистник ровесниц, неуклюжий зазнайка, посещающий танцы лет двадцать, мнящий себя супертанцором, игнорирующий музыку, комкающий основной шаг, сбивающий партнершу с ритма и шага, не выполняющий заданий учителя, капризный и стремящийся подчинить себе даму, жутко потеющий, с грязными руками. Так и вышло. И когда Рая оказалась с ним в паре, после смены партнеров, они тут же поссорились и он сказал, чтобы она к нему в следующий раз не подходила.
- Я это слышала сто раз на уроках. Этим меня не запугать. - не прекращая движения изрекла Рая. Он не смог ничего возразить. С середины урока один край рубашки вылез из брюк и неряшливо свисал с его толстого брюха. Тоже самое наблюдалось через несколько дней на вечеринке и кажется одна девушка даже не стала продолжать с ним танец, пошла и села . А, с таких, как с гуся вода!
Еще в фойе была девчушка из начальной школы. Ждала свой очереди на "забор" из школы. Ей было скучно. Сначала она уставилась на Раю. Видимо пытаясь смутить ее, не видя в ней ученицу танцев. Потом стала изображать панику и пошла прятаться в гардероб за вешалки, когда с улицы зашел старшеклассник. Она пролезала между стеной и вешалкой с актерским смятением на личике, когда он прошел по своим делам, не обратив на нее, да и вообще ни на кого, никакого внимания. Она вышла из укрытия и опять села скучать на скамейку. Настала пора Рае подойти к девице, сменившей старую вахтершу, которая ковыляя и хватаясь обеими руками за перила, еле-еле спустилась куда-то под лестницу. Рая оплатила урок, вскоре появился Сергей и открылась новая эра в танцевальной жизни Раисы Васильевны - эра танца Зук.
***
Трусость и агрессия - две родные сестры. Когда они размещаются в мужском организме, перед вами предстает социально опасный тип. Причем не вооруженным глазом это трудно распознать. Только женская интуиция способна безошибочно с первого взгляда почуять скрытые за обыкновенной заурядной внешностью пенсионера опасного маньяка-женоненавистника, ищущего и находящего предмет своей неприязни. Чаще всего объектами его пристального внимания становятся женственные особы, женщины без брутальности, нормальные женщины. Такой тип имел свою лавку канцтоваров и детских игрушек рядом с отделом мужской одежды, в котором трудилась Рая. Она приходила сюда редко - на три дня через каждые шесть дней, таков был ее график. Она не умела закрепиться где-либо основательно, вбить крепкие крючки в отвесной стене карьеры, накрепко завязать вокруг крючков страховочную веревку, обкрутиться ею и висеть над пропастью под названием безработица, не карабкаясь вверх, но и не срываясь вниз. Именно так делали жилистые, умелые и крепкие русские бабы. Все преимущество их заключалось в объемной плоти и только - большие животы, высокие груди вровень с животами, невероятно широкие ж.... Что за порода? Прибавить еще громкие, резкие задиристые голоса и портрет готов. Такие бабы оттеняли тщедушных мужиков маньячно-агрессивной породы, по волчьи скрывающейся за их смирной внешностью. Они, эти мужики, позволяют пренебрежительно-панибратский, неуважительный тон при общении с ними, но накопив злость, всплескивают ее на как раз-таки интеллигентных, нормальных женщин, какой и была Рая.
В чьем обличии явится судьба? В каждый новый период жизни является некто, кто становится центром в твоей жизни и закручивает спираль событий вокруг себя. Ты тоже можешь являться таким же центром для другого. Это танец жизни. Исполняете его вы с партнером, не обязательно это он и она. Это может быть ребенок и ты, подруга и ты, и, конечно, может быть он и ты. В последнем случае, так по крайней мере бывало чаще, это короткий танец, но страстный, яркий, долгожданный.
Многие суетятся вокруг и норовят стать таким центром, такой осью в твоей жизни, но, увы, у них это не получается. Но если кто-то обязан стать судьбой - тут уж сопротивляться ему нет смысла, станет и все! То есть сама эта значимая фигура не может отвертеться от своего предназначения в твоей жизни, ну и ты тоже. Рая ждет, чувствует, что вот вот это случится, судьба предстанет в своем аллегорическом воплощении.
На территории детсада друг за другом стоят малыши. Плотный ряд, впереди воспитательница. Вдруг двинулись первые ряды и строй стал растягиваться, как меха гармошки. Сначала первая пара, вторая, третья и растягивался строй с головы, и наконец вытянулся весь. Воспитательница на ходу ловко заправила какой-то выпавший механизмик в ряду, ловко и быстро, как прядильщица заправляет выпавшую катушку в прядильном станке. Затем строй стал останавливаться и гармошка начала сжиматься, сначала сжались первые ряды, затем подтянулись средние и наконец задние.
Азбука морзе эсэмэсок, по три подряд. Пишет Алена. Идет вечерний дождь, в руках зонт и сумка. Без очков ничего не видно. Рая щурится изо всех сил и пытается разобрать содержание эсэмэсок. Господи! Двадцать лет назад никто не знал такого слова. Но зато были слова КПСС, СССР и ничего, теперь большинство живущих людей, имеется в виду молодежь, не знает этих слов. Не дорого они и стоили, то есть слова, конечно, а не понятия за ними стоявшие. Например КПСС (Коммунистическая Партия Советского Союза) включала в себя почти все взрослое население страны СССР (Союза Советских Социалистических Республик) - России и стран с ней соседствующих на востоке, юге и западе. Надо было разобрать текст на экранчике телефона, да еще и ответить как-то. Рая шла по центральной аллее Фурштадской улицы в сторону Таврического сада, который был уже две или три недели на просушке. После бесснежной зимы эта просушка утратила всякий смысл. Теперь сад вымок под дождем и у Раи вызвала улыбку мысль о том, что просушка Таврического сада пошла на смарку, так как он все равно теперь вымок. Алена писала, что не придет на вечеринку, так как занята по работе. Позже, уже ночью, стало ясно, что ее отправили в срочную командировку в Москву и она едет в поезде. Рая же отправляла ей сообщениями в контакте (тоже вдуматься - "сообщение в контакте" - что за бред? А тем не менее всем понятно, что люди переписываются в соцсети "Контакт", соцсеть - тоже..., о, Боги!) подробный отчет о вечеринке. Общее резюме, какие Рая делала обычно по дороге домой, сегодня было такое:"Жизнь приобрела вкус, запах и цвет". Но этот пафос она оставила при себе и писала Алене, что было очень хорошо, практически поровну было мальчиков и девочек, были приятные и Рае и Алене мальчики, и новые и старые и все танцевали много и с удовольствием. Алена слала плачущие смайлики, сокрушалась, что так хотела в Таврик (Ресторан "Таврический сад"), так ждала этого момента и вот тебе - скучный вагон поезда несущегося в ночи прочь от Питера, от друзей, от вечеринки в Мск - так Лена обозначала Москву. Она стояла в коридоре, поставила телефон на зарядку и переписывалась с Раисой, а в купе спали ее попутчики.
Засыпая, Рая вспомнила, что когда шла обратно по Фурштадской улице, по центральной аллее, и уже дошла до проспекта Чернышевского, вот-вот сворачивать к метро, мужичок пьяный нарисовался, около уха держал трубку мобильника, что-то говорил.
- Так, все, я тебе перезвоню. - такой встал на всю ширь дороги, преградил путь Раисе - Стоп, все пьяные, а ты трезвая, как тебе не стыдно!
- Пост ведь, надо терпеть.
- Так что? Тебя не трогать?
- Нет. - ответила Рая.
Мужчина махнул на нее рукой и пошел дальше. Рае даже слегка обидно стало, мог бы еще что-нибудь сказать. Хотя, конечно, умом понимала, что пошел своей дорогой, отвязался так быстро, и слава Богу, но чисто по женски, немного разочаровалась. Он о себе такого мнения, что уверен - с ним без вопросов пойдет вот эта стройная женщина. Он остался при своем мнении, а она, эта женщина просто зануда, у нее пост видите ли, ну и пошла ты дальше. Женщина, неспеша идущая по аллее в одиннадцать вечера - это подарок ему, только она об этом не догадалась...в общем отношение к женщине такое же, как к голубке, разгуливающей по той же аллее, хочу пройду мимо, хочу покормлю, хочу спугну и сгоню с дорожки. А ты, Раиса, о себе другого мнения? Ведь так?
Целый день шел дождь, Рая вышла прогуляться и зайти в овощной магазин за картошкой и квашенной капустой - предстояло должным образом питаться на страстной неделе. После дождя вся дорога усыпана дождевыми червями, будто бы шел червивый дождь. Впереди молодая девушка со своими маленькими сыночками. Малыши рассматривают червяков. Мальчик постарше (он маленький, но все же побольше братца) спрашивает маму
- А у червяков есть имена?
У Раи это вызвало улыбку. Мама конечно сказала, что нет. Но ведь ребенок ничего не спрашивает просто так, растущий и прознающий мир ребенок.
Рая поравнялась с ними.
- Конечно у червяков есть имя - кольчатые черви!
- Дождевые! - добавила молодая мама.
Ну вот все стало на свои места. Брешь в мироздании заполнена. У всех явлений природы есть имена или названия.
Рая вышла подышать, закончив мытье шкафчиков в кухне. Перемывала и посуду, находящуюся в этих шкафчиках за дверцами со стеклянными окошечками. Вот - от мамы на память о ней осталась только чашечка с блюдцем от сервиза, подаренного кем-то родителям на свадьбу в 1956 году, кстати именно сейчас тому уже ровно шестьдесят лет. Еще от этого сервиза остался молочник. Каким образом только эти три предмета сохранились и именно у нее, Рая не припомнила. Все, абсолютно все пропало во время страшного пожара, когда погибли ее родители в деревенском доме в Старой Ладоге, в декабре будет десять лет с того страшного дня. Так, все-все.... А от папы на память осталась вот эта фарфоровая кофейная чашечка, такие и по сей день выпускает Санкт-Петербургский фарфоровый завод. Чашечку папа подарил ей на день рождения, это она помнила, но сколько лет ей тогда исполнилось, точно не помнит, может быть восемнадцать, а может быть двадцать с чем-то, когда Рая была уже за мужем...Нет, точно не помнила. А вот что осталось от мужа, которого нет уже двенадцать лет - спился и так и погиб или умер на чужой лестнице, заблудившись, упал, ударился и умер... - да, остался только один розовый круглый бокал из толстого стекла, который брали, размещая в ладони так, что его обхватывали все пять пальцев и пили виски, стильно, как иностранцы в кино... Опять таки один бокал, из тех, что стояли в стенке за стеклами еще до ее появления в доме Алексея - так звали мужа Раи и отца их дочери Аси. Это был ее первый и последний брак. У них была единственная дочь. Когда они поженились, ей было двадцать, а ему тридцать лет. Он выглядел моложе, или она не очень хорошо представляла себе, как на самом деле выглядят тридцатилетние мужчины. Встречались, целовались, сблизились - и вдруг Рае пришло в голову уточнить его возраст. Это было почти ударом - десять лет разница! Она еще в юности решила, что ни в коем случае не выйдет замуж за человека старше ее на десять лет. И еще, однажды сказала подругам:"Мой муж не будет пить". И как же так получилось, что ей достался в качестве первого мужчины, от которого она через месяц забеременела, и за которого через три месяца вышла замуж, алкоголик и старше ее на десять лет, да еще выяснилось, что он уже был женат, разведен и имеет дочь семи лет... Это было потрясением, неожиданной стороной дела и не соответствовало ее планам. Правда он был очень эффектным - стройный, высокий, светловолосый уроженец Саратова (кстати - это тоже расстроило Раю - то, что он приезжий), у него были светло русые длинные вьющиеся волосы да плеч, скуластое смуглое лицо, небольшие зеленоватые глаза, белые отличные зубы, ямочка на волевом подбородке. Он носил джинсы и не снимал футболку расцветкой, как у американского флага. Парень с Волги. У него во внешности было что-то общее с актером Олегом Янковским, тоже саратовцем. Такие белокурые, загорелые ребята там родились. Красавец, причем не той слащавой городской красотой, а ковбойской красотой, он покорил сердца всех женщин Раисиной семьи, начиная с ее пятнадцатилетней сестры, кончая сорокавосьмилетней матерью Раисы, включая теток и обеих бабушек. Так вот, на память от него - один бокал. Еще сохранились три или четыре хрустальных алмазной гранки стакана, но эти стаканы муж купил, когда они уже поженились, в самом начале их молодой семьи.... От каждого близкого и ушедшего человека по хрупкой вещи - по чаше..., а ведь это что-то да значит. Ну вот, закончив с перемыванием "сервизов и хрусталя", Раиса прогуливалась в периметре своего квартала, благо хоть кое-где проложили асфальтированные дорожки, опоясывающие детские учреждения - школу и детсад. Можно было прогуляться, не выходя за пределы квадрата, образуемого новыми домами новостройки, где Рая и Ася теперь жили.
- Начала лечить зубы при советской власти, а заканчивала при новой, перестроечной, - Рая рассказывает о былом товарке. И по сей день она работает продавцом на частника. Как научилась этому "плохому" делу двадцать лет назад, так и работает время от времени, как бы не всерьез, как бы играючи, а вот на хлеб и зарабатывает.
- Это как? - соседка по торговому месту улыбается, предвкушая услышать новую историю от Раисы. Она уже поняла, что развитие повествования может оказаться непредсказуемым, а если и не так, то все равно, было интересно ее слушать. Ее удивляло то, как Рая необычно заворачивает "товар" своих историй, как она подает типичный и предсказуемый сюжет, делая из него уникальную историю.
- А вот так. Работала в Музее В. И. Ленина, - продолжает Раиса, следя за выражением лица собеседницы, а та продолжала улыбаться, - и были мы все приписаны к самолучшей клинике - "Свердловке", но в самом конце восьмидесятых нас, мемориальщиков...
- Кого?!
- Сотрудников мемориальных музеев-квартир Ленина, перевели в поликлинику рангом пониже - для работников культуры, "Сверлловка" - то была для партийного о городского руководства. И вот я лечила зубы, оставалось вылечить еще один, но тут наступил девяностый, началась перестройка. Я вернулась из отпуска и пошла долечивать зуб. Как раз нас и перевели в новую поликлинику. Прихожу, села в кресло. Молодой врач, мужчина, стоит поодаль, что-то там перкладывает, замешивает, не знаю, звякает инструментом. Я жду. Он и не смотрит в мою сторону. Я уже утомилась ждать. Тут в мое сознание стала закрадываться нехорошая догадка... Я и говорю ему:"Вы будете меня лечить?", а он отрицательно головой качает.... Я в ужасе спрашиваю:"А разве Вам не все равно, кого лечить?", а он отвечает: "А Вам не все равно, на кого работать?". Это он в карточку посмотрел - заведующая музеем-квартирой В.И.Ленина... Я встала и вышла в коридор, слезы потекли по щекам, я села на диван и плачу. Я не помню точно, кажется меня взяла врач, женщина, и долечила. Плачущую. Вот дурак какой! Я - молодая симпатична женщина, сижу у него в кабинете, а он, наверное не бедствовавший никогда и при советской власти, не подошел ко мне, мужик.... Мне было обидно прежде всего по женски, потом, как пациентке, тут я вообще была в шоке - как так мог поступить врач?! Ну и в третьих - я простая дочь рабочих, живущая в коммуналке с мужем-алкоголиком, сама выучилась, сама нашла работу по специальности (куда взяли - туда и пошла!), и вот этот заевшийся перестроечник меня видите ли шуганул... Не забуду никогда я этого.
- Проходите, проходите, пожалуйста, что желаете?Чем порадовать? - дежурная фраза у Раи наготове. Покупатель - разговоры в сторону.
Не обо всем расскажешь, все время приходится прерывать разговор, а потом и не вспомнить, о чем говорили. Время от времени Раиса Васильевна вспоминала, что плакала горько и неутешно над книгой три раза в жизни. Первый раз в пятнадцать лет над "Оводом" Войнич, а кто не плакал над этой книгой? Второй раз - навзрыд, захлебываясь плакала в двадцать лет над книгой "Тесс из рода д' Эрбервиллей" Томаса Гарди и третий раз в тридцать лет над финалом "Доктора Живаго" Пастернака. Последнее происходило прямо в вагоне метро, ехала на работу в свой музей-квартиру В.И. Ленина на 10-й Советской улице (на самом деле это была до революции квартира Аллилуевых, здесь жила гимназистка Надежда, будущая вторая жена Сталина, здесь он частенько бывал в 1917 году). Ехала, держала в руках журнал "Новый мир", где впервые в России публиковали роман Бориса Пастернака "Доктор Живаго". Оставались последние страницы. Горькие, ужасные! Танька, разбитная Танька - дочь Юрия Живаго и Лары - плод последней любви в той России, в той, резко прерванной эпохе... Прачка, громко говорящая, громко смеющаяся девка... Раиса рыдала навзрыд прямо в вагоне и продолжала рыдать в квартире Аллилуевых, горько и безудержно и безутешно, в раз догадавшись о своей дальнейшей судьбе...
- Представь, Катя, - Рая возобновляет прерванный разговор, когда покупатель ушел. Катя с интересом продолжает слушать свою "интеллигентную" соседку. - Я уже в двадцать шесть лет имела восемь лет педстажа.
- Ого! Как это ты умудрилась?
- Начинала со старших пионервожатых в школе, как раз здесь, в школе за речкой, - улыбаясь продолжает Рая - сколько народу в пионеры обратила - сотни! И все торжественно клялись быть хорошими людьми - "горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, всегда выполнять законы пионеров Советского Союза", а законы были суть таковыми: помогать младшим, быть малышам примером во всем, слушаться и уважать старших, помогать пожилым людям, хорошо учиться, в общем "пионер - всем пример!". Надеюсь, что многие из моих пионеров усвоили эти правила на всю жизнь и сейчас, а им уже всем пятьдесят и более лет, они хорошие и потому счастливые люди.
- Конечно! - соглашается Катя, - мы хоть какие-то правила поведения усвоили, и ничего плохого в том не было.
- Ну вот, а так как я училась на вечернем на историка, то с третьего курса начала вести уроки в школе, преподавать историю.
- Так у тебя, значит высшее образование?
- Ага, у меня их два, в девяносто втором я еще получила диплом школьного психолога, тогда герценовский университет открыл платные курсы. Мы были первыми выпускниками - первыми школьными психологами можно сказать в России.
- А где училась на историка? В Ленинградском Университете, в 1983 году закончила.
- Помнишь анекдот, детский, как я их называю - Рая подошла к Кате, опять наступила пауза в торговле, возможно на часа полтора, а то и два. В течение десяти часов, что они проводят здесь, проходят, как правило, три покупательские волны - автобус приехал, говорят продавцы - идут толпой, а потом опять тишина и покой - никого.
- Как это детский?
- Безобидный и наивный, рассказанный кем-то из детей в пионерском лагере...
- Ну и...?
- Ну и вот: Пришли гости, человек открывает им дверь, а сам без штанов. Гости спрашивают: "Ты почему без штанов?", а он говорит: " Сижу, пью чай. Звонят. Открываю дверь. "Ты за белых или за красных?" - Спрашивают. "За белых". "Снимай штаны, бить будем". Сижу, пью чай. Звонят. Открываю. "Ты за белых или за красных?". "За красных". "Снимай штаны. Бить будем". Сижу, пью чай. Звонят. Подхожу, снимаю штаны, открываю дверь. Гости пришлииии!
- Да-да, помню, был такой анекдот! - Хохотнула Катя.
- Так и я. Закончила истфак. Только что умер Брежнев. Работаю в школе, преподаю в старших классах. Однажды завуч говорит: "Раиса Васильевна, вот брошюра "Продовольственная программа", завтра в десятых классах посвятите ей урок". Беру пачку брошюр, не маленьких, надо сказать по объему, несу в класс. Одну беру домой - готовиться. Дома полистала, поняла, что времени на изучение ее у меня нет, а тем более на составление плана урока по ней. Решила - положу каждому на парты и по статьям будем читать и разбирать, как это делается на семинарах, в общем проведу семинар - заодно познакомлю старшеклассников с новой для них формой обучения - вузовской! Посмотрела, кто автор - Михаил Сергеевич Горбачев. Ну и понятно мне было, что речь идет о новой экономической политике, параллель с ленинским НЭПом получится, кооперация, мелкое частное предпринимательство - вот о чем будем говорить. На следующий день запускаю в класс учеников, смотрю какая-то старушенция в очечках в класс входит и не говоря мне ни слова, садится на заднюю парту. Вот те на! Методист - малявка с не добрым лицом, мышь кабинетная.... Ну что ж, делать нечего, начала урок, стали по статьям разбирать документ новой политической линии в нашем государстве. Читаем, обсуждаем. Ребята несколько скованно себя чувствуют при постороннем человеке, не знают, что говорить, чуют, что это не простая проверка, как бы не ляпнуть что-либо политически не верное... А я - давай нахваливать новые подходы, как мол хорошо иметь свое хозяйство, отвечать за свое кровное и в то же время приносить пользу всему обществу! Вот говорю - у меня участок в шесть соток появился в товариществе садоводов (в качестве наглядного примера к материалу) - муж лес валил, я корни из земли тягала, грядки сделала, и когда первая клубничка - одна ягодка! - у меня появилась, была так счастлива, так счастлива, что это можно сравнить с рождением ребенка! - во ляпнула. Мне было двадцать пять и у меня была пятилетняя дочь. После урока меня вызвали в кабинет к директору. Захожу. Там сидят взрослые матерые тетки - директор, два завуча, секретарь парткома, секретарь месткома и эта бабка в коричневом костюмчике и с серым злобным личиком в очках. Я встала перед всеми, а они сидят вдоль стола. Слово сразу же директор дала старухе. И та прошипела:"Близко к школе не подпускать..." Помню, что первым желанием моим было пойти к первой же ближайшей трамвайной линии и положить голову на рельсы. Ну что тут дальше рассказывать - из школы я хотела бежать далеко и долго. Вскоре мне полагался дипломный отпуск на четыре месяца, само собой понятно, что больше я в школу не вернулась. Потом узнала, что многими учениками это было рассмотрено, как дезертирство. Много позже, почти через тридцать лет, я вновь познакомилась со своим учеником( сначала не узнала в нем своего бывшего ученика)- с мужчиной сорока с небольшим лет, и рассказала ему ту историю, и, можно сказать, реабилитировалась перед учениками в его лице.
- Да ты что? Познакомилась с мужчиной, а он оказался твоим бывшим учеником?!!! - бурно отреагировала на эту часть рассказа Катя.
- Да это не то, о чем ты подумала, хотя... В общем мы встретились на детской площадке, гуляя со своими детьми, вернее он с сыном, а я с внучкой.
- О, автобус приехал - Катя исчезла в своей "клетке".
- Пожалуйста, чем порадовать? Футболки есть. Ваш любимый размерчик какой? - включается в процесс Раиса.
Тут главное поймать волну. Ну вот. Поторговали.
- Завернула че нибудь? - спрашивает Рая Катерину.
- Да, куртяшку, а ты?
- Две футболки и спортивные штаны. Слушай, у меня большой палец трескается около ногтя. Из-за пыли наверное. Так больно, зараза.
- А ты мочей молодого осла не пробовала лечить?
- Неа. - Рая смеется, - не могу найти молодого осла. Одни старые козлы попадаются.
Обе женщины хохочут. Рая сквозь смех говорит:
- Я помню зимой, в огромных мужских валенках с галошами, в ватнике, упутанная-укутанная пошла погреться с нашего уличного рынка в новый закрытый, недавно выстроенный, иду, заглянула в один магазин, там шубы, дама меряет шубу, а продавец ее оглаживает и приговаривает:"Здесь три козы - лама, ангора, оренбургская..." А я вдруг и говорю: " А четвертая все это будет носить" и пошла дальше, шаркая галошами. Откуда и взялся этот сарказм у меня?! Сама не ожидала!
Катя тоже о себе много интересного рассказывает. Например, как она позвала подружку, ей было лет двенадцать, и повела на Красненькое кладбище искать могилу Зины Портновой. Они там бродили до темна, заблудились, едва выбрались с кладбища. После этого мама отдала ее в интернат, там построже режим. А Катя говорит: "Мы там такое творили!". И обида на мать осталась. Да, в те времена, чуть что, интернатом грозили и отправляли туда тех, с кем не могли справиться родители. А вернее всего нищета заставляла - на казенные харчи да одежку растущих детей отправляли - не поднять было своих подростков уборщицам с их мужьями-выпивохами. Ничего, выросли, выучились. Катя всю сознательную жизнь в торговле проработала. Лет двадцать трудилась в магазине "Юный техник", где Рая в те времена покупала барабаны своим пионерам, будучи вожатой.