Здесь всегда был покой, он существовал среди этого бескрайнего колхозного луга, посреди разнообразия трав и цветов, дурманивших своим запахом, среди ещё неубранной пшеницы и гречневого поля над которым раздавался гул заплутавших пчёл.
В то время здесь для меня была колея счастливой жизни, и мне не хотелось воспринимать её в других измерениях. Всё здесь благоволило и радовало меня: утренняя роса омывала мои босые ноги, каждая нежная травинка пыталась заговорить со мной, речка рассказывала о том, как её по утрам целовало солнце.
Я бежал по бескрайнему васильковому полю, чувствуя нежное касание трав, а потом, любуясь на небо, сожалея о том, что у меня нет крыльев, ложился на прогретую землю и был готов обнимать и целовать её.
Когда надвигалась гроза, и начинался проливной дождь, я промокший и радостный стоял под его тёплыми струями, вдыхал пьянящий запах трав и цветов.
Это была настоящая жизнь, меня окружало то, чего не было у других, и свет жизни струился в моём детском сердце.