На следующее утро после возвращения домой, Антон пригласил своих братьев в кабинет для разговора: «Прежде, чем я скажу вам то, для чего позвал, мне бы хотелось ещё раз поблагодарить Бога за его великую милость к нашей семье! Наконец-то мы с вами вместе! Это так здорово – слов не подобрать… Однако, вам сейчас предстоит услышать такое, что, честное слово, я в замешательстве… Достаточно ли вы взрослые, чтобы понять…» «В таком случае, по коньячку?» - предложил Роман, догадавшись, что разговор будет не из простых… «А, давай!» - взмахнул рукой, соглашаясь, Антон.
«Даже не знаю с чего начать… с Нины или всё же сначала с её дядюшки? – вновь задумчиво протянул он, взглянув за окно в сад, где весело резвились его дети с невестами братьев – Как они быстро нашли общий язык!» «Тош… - подошёл к окну Вася – Дядя Женя имеет какое-то отношение к смерти наших родителей, да?» «Что?! – вскочил с места Роман, увидав, как старшой согласно кивнул головой на заданный вопрос – Это правда?» «Не всё так просто… Не всё так просто, ребята… Но – да, он имеет к тем событиям непосредственное отношение, пусть исполнителями и были другие люди…» «Убить гада мало!» - вновь закричал от возмущения Роман. «Не горячись, брат, не горячись… Вась! Когда я узнал, что ты жив, а потом чисто случайно и о том, что тебе покровительствует Кравец… Как, не спрашивай! Хотя, никакой тайны тут нет… он же подкармливал зону? Вот оттуда и просочилось – есть и у нас свои людишки в тех местах… Так вот, когда до меня дошли эти сведения, сложить один и один не представлялось такой уж непреодолимой задачей… Первой реакцией. конечно, было что-то подобное, как вот сейчас с Ромиком… Сразу же сделан вывод: несмотря на то, что он в родственных отношениях через жену и со мной, ноги его в моём доме быть не должно, а ещё лучше, чтобы он даже на пушечный выстрел не приближался просто к порогу оного! И так было вплоть до того дня, когда я оказался перед выбором: встречать тебя или срочно лететь в Грецию, где находилась семья… Но, если здесь меня есть кому заменить, то те вопросы - дело сугубо личное, требующее непосредственного участия, не так ли? А там, в эти десять дней, мне уже пришлось кардинальным образом поменять своё отношение не только к собственной семье, но и к дяде жены тоже…»
«Он, что же, был там, в Греции?» «Да, но не на Родосе, а в Афинах. Именно его люди встречали меня в аэропорту, недвусмысленно дав понять, что отказываться от их гостеприимства настоятельно не рекомендуется… Правда, в первый момент я не имел чёткого представления с кем имею дело, но уже в машине сопровождающие кое-что на этот счёт разъяснили, назвав имя своего шефа… И, как сами понимаете, дальнейших разъяснений не потребовалось, хотя интрига сохранялась до последнего» «Вот даже как!» - продолжал возмущаться Рома. «Да, погоди ты! – на этот раз не выдержал Вася – Давай послушаем Антона! Ему и так не просто, а тут ещё и ты…» Роман, передёрнув раздражённо плечами, кивнул.
«Спасибо, брат… Если бы вы только знали, как больно говорить о том, что… Нет, всё-таки лучше по порядку…» «Ты мне только одно скажи! – не выдержал Роман – Ты, что, его простил?!» «А ему это без разницы... простил-не простил… Он сам себя до сих пор простить не может… Наша мать, оказывается, была единственной женщиной в его судьбе… Он всю жизнь её только и любил…» «Ага! Как тот поп, помнишь? У попа была собака – он её любил! Она съела кусок мяса – он её убил…» «Ром! Не обижайся, но заткнись! Не хочешь слушать, иди вон в сад, поиграй в футбол, пока мы с Васькой перетрём это всё…» «И не мечтай!» «Тогда сиди и слушай! Понимаете, мальчики, Кравцу наше прощение, как рыбе зонтик… Для него было важно, чтобы я понял его… и я – понял! А, кроме всего прочего, мы все трое, должны быть ему элементарно по-человечески благодарны – не делайте удивлённые глаза!» «За что, позволь тебя спросить?» «А хотя бы за то, что Васька жив, здоров и даже не кашляет! Вот он, можно обнять, можно послать… С нами, а не там, где ему было уготовано судьбой – рядышком с родителями нашими, Царство им небесное!» «А… ну, конечно! Ведь, это именно его заслуга, Иуды этого…»
«Страшные слова скажу… - продолжил Антон – Но Иуда не он… совсем не он, братишечки вы мои…» "Тош! Лучше промолчи, потому как, если ты сейчас произнесёшь то, о чём вдруг я подумал, то я…" « Ну, что ты? У Ани своей предрекать да предугадывать научился? Налей-ка лучше нам ещё по стопарику, брат! Хотя я и не любитель этого дела, но тут что-то никак без него…» Пока он говорил, Роман щедрой рукой разлил коньяк по стаканам и, не дожидаясь братьев, одним глотком проглотил обжигающую всё нутро янтарного цвета жидкость…
Тяжело вздохнув, Антон, чуть приподнявшись, потянулся и чокнулся стаканами сначала с Васькиным, а потом, чуть замешкавшись, и с пустым Ромкиным. Опустился на стул и так же, как братья, махом проглотил содержимое, закусив долькой лимона. Василий, сложив руки перед собой на столе, опустил на них голову, молчал… Молчал и Роман… "Не зависимо от того, чем закончится наш разговор, хочу чтобы вы знали о том, что я вас очень-очень люблю. Люблю и помню родителей, но, как говорится, из песни слов не выкинешь! Ром! Посмотри на меня!" «Ну… смотрю и – что?» «Ничего… А теперь, глядя мне в глаза, скажи, что ты сделал с Воробьём?» «С Воробьём?! – не смог тот скрыть удивления - А при чём тут мои дела с этой сволочью? Получил по заслугам, только и всего! Жалко, что не прикончил прямо там, на месте, гниду…» «За что же ты с ним так жестоко?» «А за всё хорошее – меньшего не достоин! Но я всё ещё не понимаю: при каких делах тут мои тёрки с Воробьём?» «Поймёшь, если подумаешь… если захочешь понять… - угрюмо отозвался Антон – Вот мы с тобой, пусть никогда и не обсуждали того, но всё время думали, что как бы продолжаем дело отца, катимся по проложенным им рельсам, так?» «Так!» «А на самом деле всё далеко не так, братишка… совсем даже не так» «Это, что, тебя Евген, что ли, просветил? И ты ему вот так сразу и поверил, да?» «А ему врать смысла не было… И если перестанешь ерепениться, а просто прикинешь кое-что к носу, то и сам придёшь точно к такому же выводу! Их было четверо. Четверо друзей, один из которых оказался гением в финансовых аферах, ты его знаешь – это Михаэль Гройсман… да, да… тот самый… Я был не меньше твоего поражён, если не больше! Моль серая, а вот поди ж ты… Так вот, он первым сумел намазать толстый слой икры на свой бутерброд, но один есть не стал – пригласил на пир друзей детства просто за то, что не смеялись над ним, как многие, а очень часто вставали стеной на пути у его обидчиков… Они откликнулись! Не все... Михай, отец Сони, остался в таборе, но его заменил младший братишка Ивана, Женька, следовавший за ним по пятам. Кстати, твоя однушка – подарок Михаэля нашему отцу, как бы и ни за что… Он всем им тогда приподнёс такие подарки! Но это я так, к слову… На той встрече он сделал своим друзьям то предложение, от которого они благоразумно отказываться не стали... И всё шло очень даже не плохо до тех пор, пока Сергей Орлов, наш с вами батя, не возомнил себя Орлом… Ему прощали… несколько раз… Простили даже то, что именно по его вине погибли родители Нины…»
«Ладно! Допустим! – вновь вскочил Роман от переполнявших его эмоций – Допустим, что отец мог… Но - мама! Её-то за что?!» Антон, словно не замечая или не слыша, продолжал говорить: «Вы тогда ещё маленькие были, а я… Меня уже вводили в курс дела... кстати, отец весьма противился тому... не на равных, конечно, но частенько и мне уже приходилось слышать разное, чему объяснение нашлось только теперь, спустя столько лет… Мама, говоришь? Да она… Она едва ли меньше виновата, если не больше… Я сам был свидетелем того, как она несколько раз уговаривала отца свалить в сторону, прихватив всю клиентуру при этом… Придурки – вот как она их всех звала за глаза… придурки… Мол, пока эти придурки суть да дело, мы с тобой сорвём такой куш, внукам не прожить, и поминай, как звали! А Михаэль всё это видел… Знал и Евген, как ты его зовёшь. Знали, пытались вразумить, но… Письмо в прокуратуру стало последней точкой…»
«Что? В жизни такому не поверю!» «Остынь! Я в руках его держал… А уж почерк мамы до собственной смерти не забуду…» «Откуда оно у Евгена?» - всё ещё пытался отбиваться Роман. «Ром! Ну не будь ты… Всё оттуда же! Но из-за того, что Евген спас Ваську на свой страх и риск, в обход Михаэля… Конечно, такой профи, как он, да при таких связях в заоблачных сферах, не мог не узнать об этом… но молчали оба… однако, трещина в отношениях так и не срослась до конца… Потеря доверия – штука окончательная… Нет, они общаются до сих пор… спорят, кто помрёт первым, но уже никаких общих дел… Дела тогда же почти полностью свернули, оставив только какую-то часть, которую с молчаливого согласия друг друга отдали нам, как некую компенсацию, если так можно выразиться, продолжая при этом незаметно опекать и крышевать, но настолько ненавязчиво, что даже я долгое время оставался в полном неведении… Евгений Семёнович чуть ли не жил в нашем доме, возился с внуками и, волей-неволей, был в курсе всех наших заморочек, помогая как бы со стороны каким-нибудь советом, замечанием, привлекая на выручку прежние связи, знакомя с нужными людьми… Так что, вот такая история рода, братовья…»
«Теперь понятно, почему он меня прятал в таборе – боялся… Боялся, что ты не станешь разбираться, выяснять причины и сгоряча наломаешь дров… - тише обычного произнёс Василь – Я прав?» «Скорее всего! – откликнулся Антон – Я в то время был ещё вспыльчивее, чем Ромка! Если бы ты знал, как он красиво распустил свою стаю! Сергеич с таким восторгом кричал мне об этом в ухо… Я этого Воробья за его проделки ощипал бы по пёрышку… А он… Горжусь, брат!» «Да ладно… А я-то что сделал? Я и ощипал его… по пёрышку! Шиш он у меня получил, а не бабки… Так-то вот... А Сергеич ещё пообещал закрыть его лет на десять, как минимум… Да там, если бы не Анька… не мог же я при ней… не мог же я рисковать её жизнью... а, ведь, эта тварь чуть ли не выстрелил в меня…» «Вот видишь! А меня никакие бы Аньки или Нинки не удержали в то время… Ей-богу, наломал бы я тогда, как пить дать, дров… И себя бы загубил, и тебя, и всех остальных подставил бы по полной программе… А кому бы от этого легче-то стало? Знаешь, сколько я тогда горевал: сразу, в одночасье, и родителей лишился и братишки… А сколько ты у меня крови попил, кровопийца? Не помнишь уже? Знаешь, сколько раз я на коленях перед образами плакал, спрашивал: за что? Пока не понял…» «Что?» «А то, что спрашивать нужно не за что, а для чего, вот что!» «Ну, и нашёл?» «Что нашёл?» «Ответ!» «А… нет, пока не нашёл, но, надеюсь, что теперь вот все вместе и отыщем! Куда он от нас, Орловых, денется?»
«Вот почему ты вдруг монастырь стал восстанавливать, да?» - поднял голову Роман. «Не совсем! Сначала мне просто понравился молодой парень-священник! Если бы вы только знали, с каким он терпеньем меня выслушивал… Не показал ни единого разу, что я полный профан в этих делах… отвечал… Сестра ещё вашего крёстного… в глазах свет… Не зря Светланой назвали… В жизни, вообще, очень мало случайного... Там-то уже по-другому зовут, а сущность-то та же – свет! Они мне все тогда чокнутыми казались, не от мира сего… Ты бывал там?» «Нет! Не получилось…» «Жалко, что детей своих я не там крестил… Но уж ваших точно – и не смейте даже думать по-другому. Ясно вам? Теперь там уже вполне похоже на нечто обитаемое, а тогда… Руины, как после бомбёжки и лес вокруг... такая чащоба, что жуть просто… Захотелось помочь… не ради чего-то, нет! Просто потому, что мог. А потом, как-то затянуло…»
«Ладно, Тош… - примирительно заговорил Роман – С этим более-менее понятно… И, хотя я вряд ли подам когда-нибудь Евгену руку, вряд ли прощу его, но если всё было так, как ты рассказал, то это многое проясняет… даже с браткой… Привези он тогда его обратно – не отвертелся бы… Понятно… Простит ли брат его - не моё дело… Но, что с Ниной-то? Где она сейчас?»
«Вот ты спрашиваешь: что с Ниной и где она теперь? Ни на один из твоих вопросов у меня нет ответа… Единственное, что приходит в голову, сошла с ума… Буду с вами откровенен… У нас с ней давно не лады… Гораздо раньше, чем появилась у меня Саша… Так что её обвинять в крушении семейной лодки не имеет смысла, это я вам говорю… До рождения вторых близняшек ещё как-то туда-сюда, но вот потом… кошмар… Может быть, ей кто-то что-то наплёл, может, ещё что, но от близости со мной она стала просто шарахаться… Пробовал разно, но в конце концов сдался… А, ведь, на второй беременности я вовсе не настаивал, хотя именно это она мне вменила в вину, выкрикивая прямо в лицо: принудил, заставил, похотливый кролик… и много ещё чего узнал я в наш прощальный вечер о себе… Хочу дочь! Родила – радуйся! Так нет же, после вторых родов, как подменили... если мы и были с ней в одной постели пару раз, то это уже много! Как отрезала…» «Ну, ты не особо грустил…» - ехидно попробовал подколоть Роман. «Много ты знаешь… - вздохнул старший брат – Я по натуре не ходок… не спортсмен… мне и своей хватило бы за глаза и за уши, но и вовсе без этого, сами понимаете, чай, взрослые мужики уже… Да и почему бы вдруг? Не урод, силёнкой Бог не обидел, знаю и умею, но, как оказалось, это не те качества, что нужны моей жене… Так что, она просто не оставила мне выбора…» «А Саша?» «А что Саша? Если бы не она, хоть в монастырь подавайся, принимай аскезу… сам себя стесняться стал… Сашенька - особая статья! Она меня к жизни нормальной возвратила не только физически, но и душевно! Не дай вам Бог того испытать, когда ты любишь, а от тебя, как от прокажённого, нос воротят… Я уже было комплексовать начал…» «А она знает?» «Про Нину?» «Ну!» «Да, полночи сегодня протрепались…» «Позвал бы…» «Куда? Сюда? Ни за что! Нет, она достойна собственной супружеской кровати, а не б/у.» «Ни фига себе у тебя принципы! – аж присвистнул Василь – А я, выходит, оскоромился?» «Чё? Не утерпел?» «А ты против?» «Какое моё дело? Скажи мне только одно: у вас серьёзно?» «Да! В этом можешь не сомневаться! Или тебя коробит её национальность? Тогда мы…» «Ещё один вулкан! Да, что ж вы такие одинаковые-то? Хотя, о чём это я? У самого две пары подобного перед глазами… Старшие как-то не очень, а, может, я просто не обращал внимания… Но младших не заметить невозможно: ниточка с иголочкой! Куда Юля, туда и Юра… Полами бы их поменять… Юлька – командирша в юбке! Чуть что не по ней – хоть из дома беги, а Юрка тихоня... только что в рот к ней не смотрит… Спросил у одного – к другому и не ходи: ответ будет тот же… Ну, а ты, тоже подшустрил?» – обратился он к Ромке. «Нет! Моя недотрога только после свадьбы… А я, честно говоря, согласен! Успею под своей уже крышей, но сразу же, не медля и секунды!» - расхохотался Ромка. «Один я, выходит, опростоволосился… Ну, мне простительно!» «Почему это?» «А потому, что собственной крышей ещё неизвестно когда обзаведусь, вот почему…»
Антон переглянувшись с Ромкой, нажал какую-то потайную кнопку и стенная панель за его спиной отъехала в сторону: «Скорее, чем тебе кажется! – проговорил он усмехнувшись и встал из-за стола – Ну, во-первых, вот держи-ка! – и протянул тому точно такую же сберегательную книжку, как до этого, несколькими днями раньше, его брату – Это тебе от отца, от родителей… За столько лет процентов, конечно, набежало изрядно, так что сумма вклада реально будет значительно больше… А, во вторых, если хочешь, оставь себе этот дом в качестве моего свадебного подарка, потому, что я тут жить не собираюсь и не буду! Однако, по этому поводу у меня есть несколько иное предложение!» «Нет! Брат, ты, что, ошалел, что ли? – растерялся Васька, взглянув на количество нулей в сумме, размещённой на сберкнижке – Ей-богу, с ума спрыгнул… такими кусками кидаешься… Ты, это… мож, от своей жены чё подхватил?» «Перестань! Книжка – это наследство от родителей, их так сказать, привет из прошлого… У нас с Романом точно такие же… Может, хочешь сличить?» «Тош…» «Ладно, ладно… Считай, что неудачно пошутил… А насчёт дома, то тут такое дело: одному брату подарил, не могу же я обойти второго?» «А сам где собираешься жить с такой оравой?» «Вот тут я и перехожу к следующему пункту своего предложения… Ромка, наверное, постеснялся тебе показать свою хату? – и заметив, что Рома отвёл взгляд в сторону, продолжил – Понимаю.... Перед отъездом я наводил справки насчёт жилья… Дело в том, что я ехал сказать Нине... но получилось, она меня опередила… Но я–то уже знал и про то, что мне понадобиться жильё не только для себя лично, но и для тебя (кивнул в сторону Васьки)» «И что?» - начиная о чём-то догадываться, встрепенулся Ромка. «А то, что на живописном берегу озера был выставлен на продажу не только тот особняк, что теперь твой, но и ещё аж целых три... Оформляя купчую на виллу Михаэля, я попросил отсрочки в связи с открывшимися обстоятельствами... Попросил чуть придержать их до того момента, когда смогу осмотреть сам лично...» «И?» «Да, не торопи ты меня, торопыга! – впервые за весь разговор рассмеялся Антон – Что – и? Вот у меня какое предложение: а, что если нам после обеда, чтобы не откладывать, так сказать в долгий ящик, вызвать представителя фирмы и попросить показать нам их, а?» «А эта хата?» «А эту хату мы в свою очередь выставим на продажу… Вась! Как ты на это смотришь?»
«Квадратными глазами… Но, если честно, нам такой замок с Софийкой великоват… И третьей его части куда с добром… Я прямо, как та Золушка…» «О… не могу я уже это слышать! - проревел Роман – Ещё одна жертва незаслуженно полученного благосостояния… Две Золушки - это уже перебор…» «А кто же первая? Анюта твоя, что ли?» - усмехнулся Антон. «Ну! Целый час уговаривала меня нанять её домработницей! Она, видите ли, не достойна пользоваться ванной с джакузи и микроволновкой на кухне…» «Как я её понимаю! – не очень чтобы и весело вздохнул Васька – Ребят! Я что хотел попросить вас: не объявляйте меня перед Сонькой внуком Рокфеллера, ладно? Я ещё не очень как бы знаю каково у неё отношение к деньгам вообще, а к сумасшедшим и вовсе… Я как-нибудь сам, постепенно объясню ей, что колготки с носками можно уже и не штопать… А я, ведь, ещё вчера сам хотел порасспрошать вас: тут никому дипломированный конюх не нужен? Не привык в нахлебниках ходить…» «Конюх?! – удивился неожиданному заявлению Антон – А почему именно в конюхи? Лошадей любишь?» «Обожаю! Страсть моя! Только, опять же, не выдавайте жёнушке – враз брата лишитесь! Ох, и огонь же она у меня! Ох... А, ведь я, по ходу, видел этого еврейчика-то!» "Каким образом? Хотя он тоже их тех краёв, но я не слыхал, чтобы у него там кто-то оставался!" "Однажды в таборе случился самый настоящий переполох: к барону приехали гости сразу на нескольких огромных машинах... Мне тогда лет четырнадцать было..." "И что? Что так всполошило табор?" "А то, что в подарок барону один из гостей (я тогда не особо вникал кто?) преподнёс, если можно так выразится, настоящего арабского скакуна трёхлетку! Вот с него-то, с Ариэля, и началась моя непреходящая любовь к лошадям! Я готов был переселиться жить к нему в конюшню!" "Вот оно что... - задумался Антон над рассказом брата - Ну, что же? Это только подтверждает то, что Михаэль (а это, конечно же, был он!) знал о твоём спасении и местонахождении... Знал, и согласился с правильностью принятого решения Евгеном, хотя на словах так и не произнёс этого... Это он Михаю таким образом спасибо сказал, верняк, ничего не объясняя! Знал, что всего дороже для цыгана..." "Да! Теперь и мне всё понятно!" - согласился Василий - Кроме одного..." "Чего?" "Ты так и не объяснил, знаешь или нет о том, где и с кем в данную минуту твоя Нина?" "Не знаю, брат, не знаю... Но сознаюсь вам, что-то тревожно у меня на душе, как вспомню её... Евгений Семёнович послал по её следам своих людей, чтобы убедиться в том, что с нею всё в порядке... Большего мне не нужно... Ждём с ним хоть каких-то известий..." "Вот теперь понятно... Согласен с тобой - всё-таки не совсем посторонний человек..."
«Тох… А у нас с братом тоже к тебе было одно предложение…» - осмелился Роман. «Выкладывай, что придумали? Открыть конезавод?» «Не… - усмехнулся Василий – Конезавод это, конечно, здорово, но потом… А сначала мы с братом задумали свадьбу в один день, как ты на это смотришь?» «О, класс! А когда?» «Тебя ждали…» « Ладно… обмозгуем это дело! Ну, а как вам моя-то идея?» «С домами?» «Ну!» «Мне нравится! Все рядышком, а озеро станет семейной купелью!» «Какое озеро?» - не понял Васька. «А перед моим домом, представляешь, озеро, а вокруг лес! Кстати, я вообще хотел, чтобы вы с Соней жили вместе с нами – места на всех хватит! Ну, а раз такое дело! – и повернулся к Антону – Тош… Ты, как я вижу, всё обдумал… А вдруг Нина одумается и вернётся… тогда что?» «Ко мне она уже не вернётся в любом случае! – жёстко сменил тон старшой – Да и от детей она отказалась официально! Документы заверены самым должным образом – я не мог не настоять на этом! И потом… У неё есть вилла во Флоренции, вот пусть там и живёт… Это я ей в качестве отступного… да и дядюшка там что-то тоже подкинул, с голоду не помрёт… Кстати, в Афинах у меня теперь есть свой отель «Гнездо»… Как вам названьице?» «Тоже от него?» «Да… Не хотел брать, но после разговора… после слов, что считает всех нас с вами своей семьёй и, как говорится, могила - всем земным делам черта, все грехи списывает… а ему, повторяю, осталось не так уж и много… Короче, согласился, взял на чём он настаивал... Вы его при встрече и не узнаете вовсе… Вам с Васькой он тоже по хате там, на побережье отписал… Все бумаги у меня» "И мне?" – воскликнули оба разом. «Обоим!» "Не… - поднялся со стула Василий – Пора этот базар закрывать, а то как бы и мне с вами тут не сбрендить… Это что-то явно заразное у вас тут… Так легко словами швыряетесь: виллы, особняки, отели... Не знаю, смогу ли я привыкнуть ко всему этому..." «У нас, брат, у нас! Привыкай! Ну, что, махнём в свадебное путешествие в Грецию, новоиспечённый домовладелец?» «Рад бы, как говорится в рай, да грехи не пускают! – вздохнул Васька – С моими документами только в Тамбов на картошку…» « Ой, я тебя умоляю! Неужели ты думаешь, что такие пустяки, как чистый паспорт могут стать для нас не преодолимым препятствием на пути к ласковому морю? - засмеялся над его наивностью Ромка – Забудь! О чём ты, милый?!»