Грабли. Лопаты. Метла. Кучи опрятного желтого песка. Цепочка людей с ведрами суетливо растаскивает его к «своим». Чем больше там насыпано песка, тем весомее и нагляднее проделанная ими работа. И их забота о «них». Кисти. Банки с красками. В основном с белой, с черной, с голубой и с «серебрянкой». Здесь надо красить именно этими. Традиция. Людей много. Воскресенье. И впервые за неделю по-настоящему теплая весенняя погода. Работают по-разному.
Те, кто пришли в одиночку, молча и сосредоточенно. Те, кто компаниями, шумно. С последними новостями и сплетнями. И со смехом. Вместе с сизыми паутинками дымка сигарет ввысь улетают обиходные матерные словечки. Слышит ли их Он? Гневается? Или привык и махнул на это рукой? Понял, что этот народ нельзя исправить. Ни по-хорошему, ни по-плохому. Его можно только истребить. И Он это когда-нибудь сделает.
С каждым новым годом все больше заброшенных и неухоженных. Просто тем, кто обязан это делать, некогда. Или они забыли. Или им просто наплевать на тех, кто уже здесь. Или тех, кто когда-то это делал, уже самих нет в живых. Может они где-то поблизости. Или на других. На сельских. На городских. На заброшенных. В братских. Или просто в чистом поле. В месте их последнего боя. Последнего шага. Последнего вдоха. Там, где никогда не бывает всей этой предпраздничной суеты.
Воскресенье. Сельское кладбище. Неделя до Пасхи. И вдвойне достойны уважения все те, кто сейчас здесь. С граблями, лопатами и кистями. Пусть всего один раз в год. Пусть по-языческому навязчиво: тщеславно, грубовато и напоказ. Но приходят. И ухаживают. Значит - помнят. И, возможно, любят. Тех, кто когда-то был рядом с ними.
28-30.04.16