История необычной мелодии

В одну эпоху, преданную забвенью, одним зимним вечером, располагающем к откровениям, в одном баре на границе двух абсолютно не похожих друг на друга государств, состоялось типичное застолье. Главные представители сторон, находившихся в то время в шатком состоянии нейтралитета, обсуждали уступки, на которые готовы были пойти в свете (или во мраке?) угрозы вторжения общего врага на их территорию. Вначале суровые лица находившегося воинства буквально съедали своей загадочностью свет, падающий от восковых свечей. Роскошь говорить позволяли себе лишь Главные. Их диалог напоминал скрежет двух дверных петлей, находившихся в совершенно скверных отношениях. Между тем, нашлись некоторые горячие головы, которые решили, поставив под угрозу свое положение в свите, вставить свое веское слово. Вернее, даже не слово, а возглас, клич. Естественно, горячие головы с противоположной стороны не испытали особенно восторга и начали вести себя крайне неадекватно, даже вопиюще неадекватно. Поэтому не нужно было быть гением, чтобы предсказать следующий акт развития событий - драка без оружия (законы чести все же были в чести), перевернутые столы и сломанные ножки в двусмысленном варианте, и главное, безнадежно пролитое виски. Обмен ударами, пинками, нелепыми клинчами и прочими силовыми акциями цивилизованного общества начался, продолжался уже в течение довольно длительного времени и конца этому безобразию не было видно. Охрана, начавшая было разнимать всю эту разношерстную толпу, вошла в боевой раж и не особо понимала, что их задача - драку прекратить, а не поддерживать. Впрочем, это все не заслуживало бы особого внимания, если бы не одно интересное обстоятельство. Как это часто бывает воскресными вечерами, в бар зашла некая, не особо раскрученная в местных краях, труппа бродячих музыкантов. Увидев всю эту череду взаимных ударов, человек в дырявой фетровой шляпе широко улыбнулся и начал исполнять. Его лицо закрывали мятые поля сего особо популярного в то странное время головного убора, поэтому посторонний наблюдатель мог лицезреть лишь эту улыбку, которая появилась и не сходила с лица незнакомца ни на секунду. Остальные субъекты были типичными детьми улицы, о чем свидетельствовали потертые башмаки и прочее, и прочее. Сначала труппа исполняла типичнейший хонки-тонк, который мог бы привести к хорошим результатам в обстановке достаточно спокойной. Хорошие результаты, любезный читатель, это прежде всего ощущение того, что обыгрываемая мелодия заставила слушателя отвлечься от своих дел, в данном случае, не очень-то и порядочных, и забыть о насущных проблемах. Таким образом, желая подчеркнуть, что хорошие результаты не всегда и не для всех проявляются в виде щедрой милостыни, я намекаю на главный смысл музыки - раскрасить минуты человеческой жизни, согласитесь, в общем-то банальной жизни, яркими красками. Подарить ощущение того, что все в общем-то не так уж и скверно. В общем, поначалу музыка не производила на толпу совершенно никакого впечатления. Но затем что-то изменилось. Все исполнители вдруг резко бросили хаотично бряцать инструментами. Затем незнакомец, поддевая пальцами струны, начал извлекать из гитары очень тихие и мелодичные мотивы. Услышать эти звуки могли лишь те, кто находился в недалеко от входа-выхода, и, честно говоря, одним из таких отщепленцев оказался и я. И мне показалось, что гармоничное сочетание аккордов, порождавших мелодию, могло быть возможно только при таком тихом звучании самого инструмента. Однако постепенно звук инструмента стал покрывать шум и руганья толпы, растекаясь по всему помещению сладкой аурой. Было очевидно, что сохранить ту самую начальную мелодию при тех же аккордах было невозможно, поэтому в репертуар исполнителя добавились совершенно новые неуловимые гаммы и сочетания, которые приводили к тому, что иногда струны, перебираемые пальцами очевидно необычного музыканта, начинали извлекать звук столь чистый, быстрый и одновременно ажурный, что заставил обратить на себя внимание тех, кто дрался в авангарде. Впрочем, исполнитель, видимо, поймав кураж, начал прибегать к каким-то собственным способам звукоизвлечения, и, задействуя пальцы обеих рук, довел потертый инструмент до веселого визга, который поначалу казался совершенно неуместным. Однако уже через несколько минут этот визг гармонично вписался в исполняемые пассажи. Это была аранжировка, причем настолько высокого мастерства, что абсолютно все находившиеся в зале развернулись к исполнителю лицом, забыв о своих обидах. А незнакомец все продолжал и продолжал, музыка напоминала собой извилистую дорогу, с постоянно менявшейся гармонией, но сохранявшей свой изначальный мотив. Музыка наполнила собой каждый уголок обветшавшего здания, вселила настроение необычной свежести в души уставших людей. Видит Бог, не всем так уж просто заниматься черновой работой по 11 часов в сутки, а потом идти и отбивать свою землю от неприятного неприятеля. И даже мерцающий огонь, исходивший от дешевеньких канделябров, весело колыхался в воздушном пространстве в такт сей необычной мелодии, хотя я готов твердо убеждать вас в том, что в тот день не было ни малейшего подобия на ветер. А незнакомец продолжал все так же улыбаться, видимо, имея на все происходящее свое собственное разумение.