Подарок для гражданина Гундяева
В траншее, что прихотливой змейкой убегала по увалу в сторону Джезказгана, минуя гребаный Экибастуз по левую руку, сидели трое. Они просто сидели в траншее. А траншея была в земле. И на небе не было ни облачка.
Гюнтер, кривоногий унтер-офицер в громадных сапогах, блестевших на солнце, словно начищенный песком оловянный щит, задумчиво трогал себя за отросший хохолок, кляня ротного парикмахера, столь не вовремя закрутившего любовь с дебелой Ядвигой, с соседнего хутора, где она жила вместе с кабаньей семьей, прибившейся к домашнему теплу в прошлом декабре, как раз накануне Рождества.
Тликличитлук прижался к жестким листьям, сжимая обсидиановый топор, не веря своим глазам : на рифе развевалась яркая тряпка, а по пляжу деловито сновали неведомые люди, в своих блестящих одеждах похожие на жуков, спасших племя во время сезонного голода, Гоатлан случайно наткнулся на целый город жуков, островерхими конусами раздвигавший пересыхающие листья кривых деревьев, вылезших среди трещин каменных плит, в незапамятные времена с непонятной целью уложенных богами среди джунглей.
Алексей Леонов задыхался, нащупывая раздувшейся перчаткой кнопку экстренной связи, она ускользала, как скользкая лягушка, вот, вроде, нащупал, но в следующее мгновение она непостижимо перепрыгивала на спину скафандра, чтобы через мгновение оказаться на правом плече, кружа голову необъяснимыми движениями, несвойственными приборам, словно она была живая, некий юркий зверек, радостно играющий с человеком в открытом космосе.
Эдвин Ван Сваарт раздраженно сорвал натирающий шею заскорузлым ремнем карабин ФАЛ и закинул его в буш, кишащий черными людьми. Он запрокинул голову, выливая остатки воды в пересохшую глотку, и тут его настиг прицельный выстрел, разорвавший сердце. Он упал на колени, перед глазами, внезапно обретшими какое-то сверхзрение, мелькали муравьи, жуткими челюстями расчленявшие жирное волосатое тело гусеницы, сучившей закорюченными ножками в бесплодной попытке отбиться.
Рамзес небрежно отмахнулся от настырного ассирийца, лезшего своей бородой к нижней ступеньке трона, прикрыл глаза и вспомнил Каму, ее точеные руки, увитые браслетами, блестевший от масла живот, твердые маленькие груди и мертвые глаза, вторую тысячу лет смотревшие с укоризной на каждого владыку Верхнего и Нижнего Египта, посещавшего древние руины.
Татарин гортанно вскрикнул и полоснул ножом по шее князя, отпрыгнул и усталым взглядом добросовестно выполнившего работу человека наблюдал за фонтаном крови, ударившим наискосок, что было предусмотрено, дабы ни одна капля поганой крови не осквернила синие одежды хана, все так же сидевшего, поджав ноги, на золоченом кресле губернатора Чжу-ляо.
Я встал, покачиваясь от привычного головокружения, посмотрел на мир и проклял его.