В моей жизни не было поездки счастливее этой. Не хватит даже самых радостных слов, чтобы о ней рассказать. Поездка длилась неделю, но пролетела как одна минута, а помниться будет всю жизнь.
В ней было все, что радостно душе и сердцу, которые стремятся к Богу. Молитвы и акафисты святым читали в дороге и храмах игумены о. Марк (Бойчук) и о. Силуан (Жучков). Рядом находился сплоченный и воцерковленный коллектив воскресной школы.
За окном автобуса – моя Россия, многократно разрушенная и несчастная, и слезы мои о ней, и молитвы, и раздумья…
…Северная Святая Русь…. Наверное, потому и святая, что северная. Души «не вытоптаны» как южные травы. Свежий ветер и свежие мысли. Суровость лета, вернее, его застенчивая неласковость (ведь не его вина). Серое небо с дождями и такие же серые жалкие деревушки по обочинам дорог. Все казалось таким трогательным, таким бесценным.
Дальше к северу – высокие сосны, свободные от транспорта дороги. Отдыхают глаза, любуясь природой. Жители края, возможно, и не замечают, в каком великолепии русской природы и русского духа они живут.
Слава тебе, Господи, что показал нам этот край. Слава тебе, Господи, за эту первую в моей жизни паломническую поездку, за горячие сердечные молитвы, за слезные исповеди, за многообразие величественных храмов, хотя зачастую полуразрушенных или восстанавливающихся, за подвиги святых, о которых мы узнали, за светлые и одухотворенные лица людей в этой поездке.
Слава тебе, Господи, за очищение душ наших, за сияние глаз, за праздник в душе, за собранную в сердечную чашу благодать…
В один из дней путешествия мы посетили знаменитую святыню русской земли – Валдайский Иверский Святоозерский Богородицкий монастырь.
Валдайский Иверский Святоозерский Богородицкий монастырь
В этот день золотили купола.… Какое радостное и торжественное строительство! Событие стало неожиданным праздником. Солнце посылало в наши сердца теплые вечерние лучи и сияние куполов. Мы прибыли вечером, но успели попасть на экскурсию и узнали на ней одну из переживательных и тревожных страниц из истории русской православной церкви.
Мужской монастырь был основан патриархом Никоном в середине XVII века, человеком необыкновенно талантливым. Патриарх Никон
Страница его личной биографии чрезвычайно трогательна. В тридцать один год он и его жена после смерти троих детей приняли сердечный «обет» и монашество.
Жизнь и деятельность Никона были настолько многообразны, что определили во многом дальнейший ход истории и общественной жизни в России. Он провел церковные реформы, очистил от фольклорных вековых наслоений переписываемые от руки молитвы, вернулся к византийским источникам, хотя это вызвало среди верующих церковный раскол. Распалось духовное единство народа. Начались гонения на старообрядцев, не подчинившихся патриарху.
Многие люди считали, что нарушение старых правил – это надругательство над Богом, кощунство. Бога они называли «Иисус Христос», а не «Христос» и крестились двумя пальцами, а не тремя. Это для них дорого было, потому, что они научились этому от своих предков. Некоторые люди не захотели подчиниться реформатору – патриарху, не могли смириться с нововведениями.
Боярыня Морозова не смирилась. Она все свои богатства церкви отдала и тайно постриглась в монахини. Не одна она такая была, много было раскольников. Их предводителя Протопопа Аввакума сожгли на костре.
Они за свою веру погибли, считая себя правыми. Все пытки выдержали. Боярыню возили в санях по всей Москве, позорили, чтобы надсмеяться над ней, и другим грозили, если не смирятся.
Реформа Никона в итоге прошла, и была она, несомненно, полезной, но с тех пор раскол в церкви так и остался. И сейчас много тех, кто по-старому верит и молится, ходит в старообрядческие храмы. А раньше все в одни и те же храмы ходили и молились одинаково.
Боярыню Морозову просто по-человечески жаль, тяжелый ей крест достался... Она вместе с сестрой Феодосией Урусовой год просидела в земляной яме на хлебе и воде. Умерли сёстры, но от староотеческой веры не отступили. Их судьбы – скорбный момент в истории России и Боровска. Кто-то осознал и принял положительные поправки богослужений по византийским источникам, а кто-то в неистовом заблуждении не сумел отказаться от ошибок.
Но боярыню Морозову народ не забыл. Часовенку ей в центре Боровска, на старом городище поставили. Боровск доныне считается историческим центром старообрядчества. И церковь там есть действующая старообрядческая и, восстанавливающийся женский старообрядческий монастырь. Сейчас люди спокойно к этому относятся. Нет преследований за старообрядческую веру и раздоров нет среди людей. Мы, люди боровские, это видим.
К патриарху Никону до сих пор относятся неоднозначно. Люди стараются эту тему не трогать. Время отдаляет события, смягчает споры. Но за этот период вызревает зерно правильного видения Никоновской реформы. Никон жестоко страдал от семейной трагедии, от собственных ошибок, от противодействий противников реформы, от непонимания народа. Но он сблизил нас с Византией и сохранил чистоту веры. Это главное.
Во время патриаршества Никона в России было построено двести монастырей для укрепления православной веры.
Монастырь на Валдае был построен по плану Иверского монастыря на Афоне. Окрестности монастыря украшало величественное озеро с густыми рощами. Никон назвал его Святым. Сначала многие строители хотели покинуть это место от страха, видя, как встают во весь рост чудища из озера. Патриарх отслужил молебен, отпустив на дно озера золотой крест и золотое Евангелие. После этого все видения прекратились.
Мы узнали, что в монастырь были перенесены нетленные мощи Иакова Боровического, месточтимого святого. Трижды по реке Мсте приносило обгоревший гроб с мощами к одному и тому же месту, хотя монахи несколько раз уносили его в верховье реки. С сожалением мы слушали рассказ о том, что в годы советской власти монастырь был разорен, а над мощами надругались. Мощи святого были спрятаны монахами, не обретены они и до сих пор.
В этом монастыре находится один из списков иконы Иверской Божьей Матери. (Завтра нас поведут осматривать Успенский собор, и мы увидим эту святыню). А сегодня мы услышали интересную историю первоначального обретения иконы, которая уносит нас в далекие времена VII – VIII веков, когда в христианском мире при императоре Фиофиле возникло иконоборчество – борьба с иконами. Это было ложное учение, которое раздирало жизнь церкви: если нельзя видеть Бога, значит нельзя его изображать на иконах. Святые иконы уничтожали, сжигали, рубили, замазывали краской. Подвергали пыткам и казням тех, кто хранил и чтил иконы.
В X веке богатая вдова из города Никеи, спасая икону с образом Пресвятой Богородицы от уничтожения, пообещала воинам – икононоборцам денег. «Деньги будут завтра», - сказала вдова. В злобе корыстолюбивый воин ударил копьем лик Пречистой и тотчас истекал из него кровь, как из живого лица. Воин, пораженный этим чудом, в раскаянии упал перед иконой. Впоследствии он оставил ересь и принял постриг. А вдова, по совету этого воина, решила скрыть святую икону, чтобы спасти ее от поругания.
Ночью она долго молилась в храме перед иконой, а утром вместе с сыном опустили они святой образ в море. Икона поднялась в воде вертикально. Вдова сказала: «Да явится к Богу благочестие, а к святой иконе Богородичное благословление».
Мать осталась в Никее, а сын ее бежал в Иверскую обитель, находящуюся на полуострове Афон в Эгейском море, где был пострижен в монахи. Он рассказывал всем об этой иконе. После смерти сына икона сама явилась на Афон, знаменитый своими монастырями.
Однажды Афонские старцы увидели в море огненный столп света. Не знали они причин этого чуда, но позднее увидели в море святую икону Богоматери. Достать они ее не смогли, отступала она в глубину моря. Настоятель и братья начали молиться: «Да удостоит Господь принять к себе святую икону Его Матери в утешение и радость подвига монашеского». Услышано было теплое моление иноков. Благочестивому Гавриилу из Иверии во сне явилась сама Богородица, повелела ему идти по воде и взять икону: «Все уразумеют любовь Мою и заботу Мою об обители вашей», - сказала она ему.
Утром, помолившись Божьей Матери, бесстрашно пошел монах по воде и принял с неописуемой радостью чудотворный образ. Трое суток в монастыре шло молитвенное бдение и Божественная служба в часовне на берегу. Икону поместили в соборном храме Иверского монастыря, но на следующий день обнаружили ее на стене над монастырскими вратами. Трижды переносили икону в алтарь, но она невидимою силой оказывалась опять над святыми вратами обители. Снова явилась Гавриилу Владычица и сказала: «Не для того явилась я, чтобы они Меня охраняли, а чтобы Мне Самой быть их хранительницей». На вратах был создан храм во имя Пресвятой Богородицы, в котором чудотворный образ пребывает по сей день. Икону называют Портаитиссой – Вратарницей, а по месту своего явления на Афоне – Иверская. Иверский монастырь на святой горе Афон был построен царицей Иверии, вдовой царя Романа. Основателями Великой Лавры на Афоне были преподобный Афанасий и Иоанн, родом из Иверии.
Со времени появления Иверского Чудотворного образа Пресвятой Богородицы обитель ни в чем не имела недостатка. Чудным образом в трудное время наполнялись закрома, отступали болезни, если икону обносили вокруг монастыря. И поют ей доныне Славу: «Радуйся, благая Вратарнице, двери райские верным отверзающая».
Из экскурсии мы узнали, как ответственно отнеслись афонские монахи к подготовке нового списка иконы по просьбе Никона.
На долгом молебне освятили они святую воду и облили ею старую икону Вратарницу. Воду эту собрали и облили новую доску, отслужили снова Божественную Литургию. Вновь собранную после обливания воду дали иконописцу иноку Иамвлиху для разведения красок. Инок питался только в субботу и воскресенье, а братия совершала по два раза в неделю всенощные Литургии. И новая икона получилась «аки старая».
Сначала икона находилась в монастыре Николы старого, в часовне у Воскресенских ворот Москвы. Ее возили по городу, приносили в дома болящих и немощных. В Иверскую часовню написали еще один образ. Сюда приходили торговцы, студенты, девушки перед обручением. Здесь изливали скорби и просили о нуждах. На доходы от иконы содержалось духовное училище Николо – Перервинского монастыря. Чудотворный образ почитали православные, старообрядцы и даже иноверцы. Для монастыря на Валдае сняли новый список Пресвятой Богородицы. При переправе иконы через Дунай задержали ее на таможне. Бедным инокам нечем было заплатить за перевоз, но Пресвятая Богородица заверила их, что путь их удастся. Явилась Божья Матерь богатому греку Мануилу, повелев защитить иноков от турецкой стражи. Об этом писал патриарх Никон в книге «Мысленный рай». Икону поставили в освященном Успенском соборе на Валдае.
Милости Иверской иконы Божьей Матери укрепляли и укрепляют веру православных людей в покровительстве Царицы Небесной.
В годы Советской власти в монастыре происходило изъятие церковных ценностей, реквизиция продуктов. Братию заставили трудиться на лесозаготовках. Здесь размещались артель, музей, мастерские, госпиталь, лесная школа для больных детей, база отдыха. В 1991 году Валдайский Иверский монастырь был передан Новгородской епархии. Монастырь восстановили. Икона Иверской Божьей Матери является и сейчас главной святыней монастыря.
Согласно преданию, Афон прекратит свое существование в случае, если его покинет Вратарница. Это будет значить, что близок конец всей жизни на Земле. Это предупреждение нам грешным и нераскаявшимся…
Удивительный нам попался экскурсовод, его рассказ закончился, когда уже село солнце. Возле монастырской ограды стояло много туристических автобусов. Гостиницы были переполнены паломниками. Негде было нас разместить на ночь. Нам предложили переночевать в Успенском соборе, который стоял в строительных лесах.
Монастырский двор опустел. Стемнело. Я шла по центральной монастырской дорожке от храма к автобусу за вещами. Неожиданно за моей спиной послышались звуки церковного хора: сначала тихо, потом все сильнее и отчетливее. Я шла быстро, но хор не отставал. Даже не верилось, что такое может быть. Я подумала: «Может, из другого храма вышли с поздней службы и продолжают петь, пока идут к кельям. А возможно, проходит какой-то необычный ночной крестный ход вокруг монастыря и все, как и я, идут к воротам».
Все мысли пролетели мгновенно, сопровождаемые улыбкой от чудесной невероятности. Я оглянулась и удивилась еще больше – дорожка была пуста. «Так, где же поет хор? Наш Пафнутьев - Боровский монастырский хор! Разве могут быть в монастырях одинаковые хоры? Именно наш! Но как он здесь оказался в столь поздний час? Может, показалось?» - спрашиваю я себя, останавливаясь на мгновение.
- «Наверное, показалось…» Поворачиваюсь идти дальше. А хор снова звучит еще с большей силой. Такой великолепный, ангельский. Преображается душа от пения, сердце наполняется благодатью, и уже нет места для вздоха, так оно радостно бьется и ликует полное любви.
Если так величественен и красив этот ангельский хор, то, как должен быть многокрасочен тот небесный мир, который я могу себе представить через это возвышающее душу пение.
И я оглянулась еще раз. Никого… Я осмотрелась вокруг: темные окна зданий, пустые дорожки. Может, хор где-то репетирует? Но почему он тогда звучит прямо за моей спиной, не справа, не слева? И почему в такое позднее время? Голову понять к небу я тогда не догадалась. Как жаль!
Я вышла из ворот монастыря, и хор… смолк. А на обратном пути уже не повторился. Лучше бы я не выходила… Я была расстроена и не знала, плакать ли мне от радости, что этот дар был, или от сожаления, что все закончилось…
Может, он был наградой за все мои предыдущие жизненные печали? За что милость такая? Может быть, - очередная ступенька лествицы в укреплении веры? Господи! За что Ты даровал мне такое чудо? Что ты спрашиваешь у меня, Господи, этим? Что хочешь сказать? О чем попросишь? Я вся во внимании, Господи? Скажи мне волю свою!
Я улыбалась, но слезы текли по моему лицу. Я думала: «Что за дивный монастырь, в котором все так необычно и одновременно просто. Здесь нет вычурной помпезности, недоступности, торжественности приема. Почему в нем так уютно душе моей? Светлые, выложенные плиткой дорожки белели ниточками в темноте двора. Идеальная чистота, даже по уголкам дорожек и среди камешков и вокруг каждой травиночки. Разве такое может быть? Вот такой монастырь!»
Нести тяжелый матрас для ночлега мне помог один из паломников нашей группы, который неизвестно откуда появился.
Мы вошли в ночной храм в поисках места, чтобы расположиться. Когда-то давно слышала я слова из Евангелия: « Многие же будут первые последними, и последние первыми», (Мар.10.31.) Раньше я удивлялась: « Как такое может быть и почему?» И вдруг эти слова коснулись и меня. Все у входа и справа и слева, и в центральном проходе было занято. Помощник, осторожно перешагивая через вещи и лежащие на полу матрасы, обходил готовящихся ко сну утомленных людей. Наконец, он прошел куда-то вперед и опустил матрас на пол. Я села, чтобы оглядеться вокруг. Потрогала рукой холодный мраморный пол, сложила у изголовья вещи. Паломники уже засыпали. Вокруг чьи-то сумки, из-под одеял – головы спящих людей. Тускло горят свечи, многие из них уже погашены и убраны. Выключен верхний свет. Полумрак. Тишина. Передо мной какие-то небольшие ступени. Куда? Я подняла голову вверх и замерла от неожиданной радости. Прямо передо мной находилась чудотворная икона Иверской Божьей матери, о которой мы только что слышали на экскурсии.
Огромная икона сияла бело - золотистым украшением одежд.
Икона Божией Матери Иверская в Валдайском Иверском Святоозерском Богородицком монастыре
Лик Божьей Матери смотрел на меня сверху с такой заботой и любовью, что сразу стало уютно в большом храме на холодном мраморном полу. Я прислонилась спиной к колонне, удивленная неожиданным открытием и боялась пошевелиться, будто все исчезнет, как дивный хор во дворе монастыря. Может, хор оповещал меня об этой встрече?
Смиренно наклоненная голова Божьей Матери, ее светлый лик, добрые и печальные глаза влекли к тихой молитве. Я говорила с ней целую ночь, рассказывала о сокровенных мыслях, просила в молитве о нуждах своих: «Матерь Божия, немощь мою посети и душу мою помилуй». Я благодарила ее за детей, за все данное от Господа.
От пламени свечи шли по полу и стене дрожащие светотени, причудливым узором отражались тени стоящих у иконы цветов. Живой огонь создавал атмосферу откровения и таинственности происходящего.
Слабый свет мерцающих свечей освещал находящийся поодаль нижний ряд иконостаса. Верхняя часть храма была затемнена, но и в этой таинственной глубине полумрака просматривались потолочные и настенные росписи. Даже в темных глубинах бездонного в ночи потолка я различала жалкие белые пятна обсыпавшихся фресок. Они будто звали меня на помощь и издавали глухие стоны. Сердце прикасалось к ним взглядом бережно и печально, замирая от боли.
Мне казалось, что святые мужи с иконостаса сочувственно поднимали головы вверх, а я с волнением говорила: «Верю, что скоро, скоро вас коснутся точной рукой талантливые мастера, смахнут пыль веков, обновят лики».
Света от догорающих свечей хватало только на нижний ряд иконостаса. В храме - густой полумрак. Святые мужи с иконостаса смотрели прямо на меня. От неровного дрожания свечи, казалось, будто они слегка кивали мне головой.
В ночном храме - все таинственно и необычно. Реальный мир теряет свои четкие очертания, от колебания свечного пламени предметы делаются подвижными и словно живыми.
Я вглядываюсь в иконостас, он связывает видимый и невидимый миры. Многие лики мне незнакомы, а надписи имен не видны, но мне очень хочется узнать о каждом из них и помолиться им. Но от усталости глаза закрываются сами собой, и сон становится продолжением ночных чудес.
Святые, будто угадывая мое желание, осторожно и неслышно спускаются вниз и движутся ко мне по ступеням и по неожиданно возникшей на полу полосе странного света. Только тихо колышутся свечи, будто от ветра, если кто-то из них проходит мимо.
Святые мужи идут со своими свитками. Каждый разворачивает их передо мной, умудряя своими правилами. Я с благоговейным трепетом и благодарностью низко склоняю голову перед каждым.
Все происходящее в храме и во сне я воспринимаю как реальность. Это же храм – большой, ночной, где в живой тишине я молитвенно общаюсь со святыми. Для меня здесь все по-настоящему, иначе не строили бы люди такие величественные храмы.
Первый ряд иконостаса не вмещает всех, спускающихся ко мне. Их череда необыкновенна длинна. Юный апостол Филипп несет крест. Из-за крыльев архангела Михаила появляются все новые и новые лики. Они несут в своем сердце любовь, проникновенны их глаза, разомкнуты их уста, и каждый называет мне свое имя, которое я не смогла прочесть в темноте.
Мне открывается их жизнь, полная страданий, но прекрасная чистыми помыслами, жизнь, отданная за веру Христову.
Дивные хоры сопровождают пением необычное шествие небесных ангелов. Святые проходят возле иконы Божьей Матери, делают низкий поклон и показывают на частички святых мощей, находящихся в правой части храма. Мощей – несколько рядов. Я иду туда и прикладываюсь к ним с молитвой: «Святые, молите Бога о мне», - прошу их.
Но это уже не сон. Это утро.
В Успенском храме начнется утренняя литургия. Мы причащаемся после исповеди и идем к автобусам. Впереди - дальняя дорога.
Сложна моя жизнь и жизнь окружающих меня людей, жизнь страны. Я знаю теперь, о чем мне попросить Господа, Божью Матерь и святых. У меня есть желание помолиться за ближних и попросить Господа спасти наши души. Слаб человек управиться своими силами со всеми насущными проблемами. Живет, барахтается в муках, а до храма дойти не догадывается или не созрел еще до этой мудрости. Помогай им, Господи! Святые угодники, молите Бога о нас.
После возвращения из паломнической поездки я проснулась утром от невероятного состояния радости. Оно было так велико, что распирало грудь от неведомого неземного счастья. Я любила весь мир, всю вселенную, всех и каждого! Такое состояние любви мне было прежде не знакомо. Я будто была небом в солнечный день, которое сияло во мне какой-то первозданной чистотой. Состояние – необъяснимое!
Я читала о том, как чувствовал Божью благодать Оптинский старец Амвросий. Люди видели, как во время молитвы от него исходил внутренний свет. Старец чувствовал, как велика любовь, полученная от Бога. Он знал, если благодать касалась верующего человека, хотя бы раз, он уже не отходил от веры и молил Бога, чтобы ощутить эту неописуемую благодать ещё раз.
Обычно об этом не рассказывают, чтобы не рассеять, не потерять это ликующе - торжественное состояние.
Монастырский священник мне объяснил, что маленькая искорка Божьей благодати может появиться в человеке после паломнических поездок, после литургии, после причастия. У всех это происходит по-разному. В душе обычного человеке даже не хватает места, чтобы понести эту радость. Так она велика! Он сказал: «Если человек готов принять благодать, он принимает».
Молю Бога, чтобы Он дал мне возможность донести до людей этим рассказом спасительный праздник веры.
Июнь 2008 г.