Два гигантских витража с видом на океан и несколько мигающих символов, зависших в воздухе, впечатлили нас, но не настолько, чтобы поддаться панике и метаться из стороны в сторону. Пока мы рассматривали вычурную мозаику пола, от дальней стены отделилась тень, бесшумно приблизилась к нам и материализовалась в девушку двадцати лет:
- Добро пожаловать в отель Слимия! Меня зовут Мартанца.
Или речь работницы гостиницы была столь быстрая, или мне просто показалось, но девушка не раскрывала рта, как это делают люди для передачи мысли собеседнику или окружающим – тонкий девичий голос звучал скорее в моих ушах, а не передавался по воздуху. В ответ на массу наших вопросов девушка вывела рукой несколько символов в воздухе и кивнула в мою сторону:
- Нет возможности отсканировать ваш мозг - боюсь, произошла ошибка в системе.
- Какая такая ошибка? – не выдержал кузнец, - веди нас в нумера – я жрать хочу и спать. Где, кстати, собака, куда вы её дели?
Графа не было, как будто он никогда не существовал. Марантца сделала несколько шагов наверх, как по лестнице. Оказавшись выше нас на два метра, она поправила платье до пят из плотного материала:
- Зачем вы дублируете ваши мысли речью – я и без того слышу вас - вы нуждаетесь в ремонте. А собаки, как вид, вымерли несколько сотен лет назад, так что я не знаю, о чём вы.
Дремавший Генрих вышел вперёд:
- Мартанца, о какой неисправности речь?
- Система идентифицировала двух человек, как жителей из двадцать первого века, а вас, - девушка указала меня и Графа, - никак не определила. Если вам удобно вести диалог путём работы языка – валяйте, но знайте – я прекрасно вижу ваши мысли и текущие вопросы. Год сейчас 945381-й.
После нескольких манипуляций с символами с той же стороны стены появился бесформенный предмет, похожий на машину, только без колёс и кузовом из прозрачного, почти невидимого пластика:
- Вас доставят в пункт ремонта мозга.
- Куда доставят? – возмутился Брук, скользя глазами по стенам в поисках выхода, - мы не нуждаемся в отеле.
Верх машины раскрылся, подобно кабриолету. Кроме четырёх сидений, напоминающих мыльные пузыри и панели приборов в виде трёх светящихся символов в районе крыши, автомобиль почти миллионного года выпуска не имел ничего.
- Не переживайте, - напутствовала нас администратор отеля, - подобный ремонт легче прогулки на Венеру, - мы удалим лишнее и установим нужные настройки для вашей жизнедеятельности. Судя по хаотичности и нелепости ваших вопросов, ремонт необходимо произвести в срочном порядке.
- Вы, что, доктор, что ли? – поинтересовался я, на всякий случай отстраняясь от машины.
Девушка кивнула в мою сторону:
- Вам, возможно, необходим спецремонт, а касаемо собаки…пусть решение принимает Центр. Понятие «доктор» исчезло из лексикона более восьмисот пятидесяти тысяч лет назад – сейчас любой человек при необходимости может подкорректировать систему своего организма самостоятельно на любой станции ремонта. А при обнаружении патологии у кого-то каждый житель обязан сообщить в Центр, что я и сделала. Ваш ремонт начнётся через сорок минут, длительность – девять минут, тринадцать секунд. Прошу занять свои места в кэбе.
Машина плавно тронулась с места и медленно миновала две прозрачных галереи с видом на океан. По мере смены галерей, автомобиль набирал скорость. Судя по нулевой сцепке с дорожным покрытием и отсутствии вибрации в салоне транспортное средство больше тянуло на самолёт, и я не ошибся, когда кэб вылетел за пределы цепи галерей общей длинной в несколько километров, занял свой эшелон среди сотен подобных воздушных судов различных размеров и понёсся над кипящей от белого света бескрайней гладью океана. Десятки зданий-небоскрёбов тесной стеной расположились на воде, возвышаясь на сотни метров в высоту и скрываясь цокольными этажами в пучине океана. Не меньше домов, только малой этажности, зависли непосредственно в воздухе в сотне метров от поверхности воды. Их стены были настолько прозрачны, что при максимальном приближении можно было видеть людей. Казалось, что жизнь крутилась внутри гигантского колпака, в зеркальных стенах которого отражались все материальные предметы, включая здания, транспорт и воду. Пол в кэбе также был прозрачным, и, если б не полный контакт с ногами, могло показаться, что мы не используем воздушный транспорт, а летим сами, как птицы. Поначалу захватывало дух, так как высота полёта составляла не менее двухсот метров, а по истечении короткого времени чувство опасности сменилось эйфорией, невероятным наслаждением полётом. Люди, живущие в этом воздушном мире, не наслаждались – они добирались на работу, домой, летели на свидание – жили обычной, повседневной жизнью. Эта мысль вдруг ворвалась в мою голову, немного скрасив чувство гордости за сопричастность к народу. Моя философия закончилась, когда кэб плавно коснулся плоской крыши здания размерами в несколько футбольных полей. Взлётная площадка представляла собой гигантский улей с невероятным количеством летательных аппаратов, которые беспрерывно взмывали в небо и садились на высотный аэродром. Крыша-площадка была выполнена из такого же прочного и прозрачного материала, как и стены, но рассмотреть детально внутренний мир здания-гиганта не удалось – после того, как два символа на панели приборов видоизменились, кэб мастерски пронёсся над площадкой и нырнул в один из вертикальных тоннелей размерами не менее двадцать на двадцать метров. Этим тоннелем пользовались и другие воздушные машины, непрерывным потоком снующие в обоих направлениях. Скорость упала в несколько раз, что позволяло наблюдать сквозь прозрачные перегородки за жизнью города на воде. Одежда людей практически не отличалась друг от друга, будто они выполняли единую задачу и носили одинаковую униформу. Однообразие также наблюдалось в умении держать себя – короткостриженые мужчины и женщины провожали нас пронзительными немигающим взглядом, который пронзал насквозь, принуждая теряться и роптать, трепещать и бояться, внимательно слушать и беспрекословно исполнять приказы – эти люди были воинами, воинами жестокими и беспощадными, готовыми на всё ради достижения намеченной цели.
Внезапно кэб сменил направление с вертикального на горизонтальное и пошёл по бесконечному тоннелю, через прозрачные стены которого можно было любоваться флорой и фауной подводного мира. Рыбы окрасом всей известной цветовой гаммы не просто тыкались носами в здание – стены выполняли функцию бинокля и прожектора с мягким светом, в результате чего можно было наблюдать подводный мир океана в радиусе не менее двадцати километров. Время, которое мы передвигались под водой намного превышало воздушное, поэтому, даже с учётом небольшой скорости, можно было примерно вычислить подводную часть здания, равную двум тысячам метрам. Кэб остановился в просторном помещении с полами и потолками в виде крутящегося калейдоскопа, только вместо цветных стёклышек – нарезка хроники из жизни цивилизации. Глаза не успевали следить за бесчисленным количеством экранов, а мозг, как губка, впитывал основные вехи короткими интервалами в тысячу лет, выстраивая гигантскую цепь событий жизни человека на Земле общей продолжительностью в пятьсот тысяч лет. Когда стёклышки калейдоскопа сменились на сменились на типичные прозрачные перегородки, к нам вышел мужчина в длиннополом халате, профиль его лица был типичным для жителей мегаполиса на воде:
- Спасибо, друзья, за сотрудничество, - произнёс он однотонно, словно читал доклад, - мы продиагностировали ваши организмы и заменили несколько программ. К сожалению, значительную часть устаревшей информации удалить не удалось. Но есть некоторые проблемы: мы не в силах найти нужную информацию в архиве, а именно, - он указал на меня, - Центр не в состоянии удалённо идентифицировать ваш мозг, поэтому потребуется поместить вас на станцию техобслуживания для более детальной диагностики, ну а вы, - мужчина улыбнулся через губу, - добро пожаловать в освободительную Армию Земли!
Я пытался отстоять своих друзей, но два прилетевших кэба развели нас по разным углам – меня - на ремонт, Генриха и Брука – в неизвестном направлении.
Станция, на которую нас привезли, состояла из нескольких помещений, связанных между собой общим холлом с двумя меняющими своё положение в пространстве софами. Требовалось какое-то время для осмысления ситуации и принятия решения по дальнейшим действиям в свете стремительно разворачивающихся событий. Судя по объёму залитой в мой мозг информации, почти за миллион лет жизнь человека претерпела значительные изменения. В результате последствий от трёх ядерных войн население планеты сократилось до миллиарда жителей. Повышение температуры стало результатом вытеснения суши водой. Этот процесс протекал нескольких десятков тысяч лет, в течение которого страны воевали за право жить вне океана. Люди переселялись в горы, строили корабли, но и прогресс не стоял на месте: человек, наконец, разобрался сам в себе, в частности полностью изучил мозг и научился вносить нужные коррективы в его функции: например, отпала необходимость в кропотливом изучении наук – любая информация просто закладывалась в подконтрольную данному процессу часть мозга, в результате которой человек в считанные минуты получал гигантский поток информации. Отпала необходимость в общеобразовательных школах, музыкальных, спортивных, а самое главное – человек научился читать мысли другого – ушло в прошлое понятие языкового барьера. В результате «печати» органов медицину заменили станции техобслуживания, на которых человек мог в случае необходимости поправить своё здоровье или произвести стопроцентную замену внутренних органов. Люди полностью освоили ближний космос и положили начало полётам за пределы Солнечной системы. Ядерная энергия сменилась на другую, более мощную и безопасную. Миллиард жителей вмещался в десяти мегаполисах, расположенных в разных частях мирового океана. Средняя температура на поверхности планеты поднялась до семидесяти градусов, человеческий организм оптимизировался, но не настолько, чтобы подвергнуться мутации. Тем не менее, человек так и не нашёл альтернативы для сохранения цивилизации, растратив львиную долю времени на решении внутренних проблем. Не нашёл…а кто-то нашёл свою альтернативу на Земле и пришёл не для того, чтобы пожать землянам руку. Планета Лунга в созвездии Лебедя погибла давно, но за время её существования обитатели смогли развиться на несколько порядков выше землян. Они построили несколько станций на Марсе и Венере, благо могли жить при температурах в тысячу градусов по Цельсию и очень низких температурах, а для обеспечения жизнедеятельности могли потреблять воздушные смеси с любым составом газов. Несколько войн в лобовую, которые происходили в течение нескольких тысяч лет закончились ничем, поэтому инопланетяне создали несколько роботизированных космических станций, работавших на уничтожение озонового слоя Земли и добились ощутимых результатов: земляне начали подвергаться потокам радиации и по этой причине возводить гигантские защитные саркофаги с генерацией кислорода и регулировкой температурных режимов.
- Я – механик Мим. Как вам свежая информация? – высокий короткостриженый блондин вошёл в помещение.
Слово «вошёл» следовало бы заменить на «появился» по причине отсутствия в комнате дверей.
- Фантастика! – восхищённо воскликнул я, надеясь на понимание механика.
- Вячеслав Владимирович, Центр определил у вас две проблемы: невозможность удаления из памяти вредоносной информации и отсутствие какого-то ни было материального тела. В качестве альтернативы могу предложить только что произведённые запчасти.
Одна из стен разделилась на несколько сотен частей в форме правильного тетраэдра, в каждой из которых находились функционирующие части человеческого тела: пульсирующее сердце, почки, лёгкие, артерии, вены, хрящи, кости. В какой-то момент глаза устали рассматривать и считать человеческие ингредиенты:
- Сколько будет стоить такого рода операция? – тупо спросил я, невольно страшась увиденной картины.
- Ввиду невозможности удаления из вашей памяти устаревшей информации, вынужден объяснить: в начале триста тридцать первого века деньги, как форма экономических отношений между людьми в силу непрерывных войн по формуле богач – бедняк и десятикратного уменьшения населения в результате этого, утратили свою актуальность. Поэтому вынужден ответить в соответствии с манерой вашего умозаключения: нисколько не стоит. Откуда запчасти – производит станок, который подбирает единственно возможный вариант из нескольких миллиардов человеческих клеток. Где операционный стол, где анастезия – эти понятия исчезли давным-давно и не используются в обиходе.
Пока он говорил, комната начала медленно сжиматься – стены с органами приблизились настолько, что пришлось не только увидеть с близкого расстояния сердце, мышечную ткань кишечника, эпителий желудка, нежные стенки трахеи, суставы, но и почувствовать их слаженную работу в едином организме. Когда я почти коснулся их, перегородки-соты, будто пластик под воздействием высокой температуры размяк, поплыл и растворился, калейдоскоп закрутился, органы соединились в одну элиптическую фигуру, затем начали принимать правильную форму, начиная с головы, кончая пятками. Я почувствовал, как артерии, вены и сухожилия растягиваются по длине рук, ног, капилляры крутят замысловатые узоры в коже, сплетаются в одну систему и наливаются тёплой кровью. Исчезнувший на некоторое время голос механика теперь воспринимался органами слуха намного ярче и отчётливее, будто я вновь родился:
- После бесчисленных внутренних войн и резкого сокращения населения планеты назрела острая необходимость генерирования человеческого материала в сжатые сроки. Тридцать тысяч лет понадобилось учёным, чтобы создать подобные станки. К сожалению, только воюя, люди прогрессируют – эта аксиома со временем не изменилась. Киборги ли мы – в какой-то степени – да, потому что такие понятия, как любовь, смерть, душа, возраст, дети чувство, милосердие, разлука, измена и боль воспринимаются нами, как устаревшие и никаких чувств не вызывают. Центр в автоматическом режиме готовит армию, все остальные работают на Центр. Женщину, как вид, решено было сохранить. Физиологические свойства организма, такие, как сон, секс, отдых и развлечения – так же упразднены в силу неактуальности. По этой причине и даже после победы в войне с луголами, я не вижу причины возврата к древним канонам – человек для сохранения цивилизации должен только совершенствоваться, а не поддаваться минутным, гибельным для себя эмоциям и слабостям. Бессмертны мы – в какой-то степени, да. Пока существует Центр, где помимо миллиардов функций существует генерация органов и мозга, мы сильны и неуязвимы. Но мы всё ещё биологические существа с воздухом в лёгких и пищей в желудке. Над этой проблемой работает Центр, ведь в безвоздушном пространстве Вселенной эти вещи отсутствуют. Лунги же смогли решить эту проблему: их лёгкие спокойно перерабатывают азот, кислород, углекислоту и другие известные газы в нужную для дыхания воздушную смесь. Мы предложили им Уран в качестве отступных - они согласились, но через восемьдесят тысяч лет вновь вернулись к нам с войной. Механик вдруг замолчал и наотмашь ударил мне в лицо. Впервые я обрадовался болевому шоку и крови, залившей белую рубашку.
- Как самочувствие? – спросил механик железным тоном.
- Супер! – воскликнул я, пытаясь отблагодарить «хирурга».
Я потянулся в карман за платком, но вдруг обнаружил отсутствие крови – она испарилась, кроме того, распухший нос принял первоначальный вид – я с силой сжал его двумя пальцами и, к удивлению, не почувствовал боли.
- Благодаря киберплазме кровь восстанавливается в течение нескольких секунд, поэтому смерть, - механик скривил губы, имитируя смех, - поэтому смертельный исход в результате кровопотери практически невозможен. Кроме того, в случае гибели организма, по сигналу чипа Центр в тот же миг создаёт клон погибшего, используя архивные данные. Поэтому пули, снаряды, ракеты и прочие средства ведения военных действий, посредством которых противник желал бы уничтожения землян, имеют смысл только против наземной и воздушной техники. В результате нескольких ядерных войн и последствий после них человек изобрёл защиту от радиации, кардинально изменив состав крови, клеток организма, научился мгновенно регенерировать кожу и костную ткань от воздействия высоких и сверх высоких температур, а также переносить большие перегрузки в дальних полётах. Война давно вышла на новый, ещё более жестокий этап – охота за интеллектуальными центрами управления цивилизациями. У нас, например, их три: одна на Земле, вторая вращается по элиптической орбите планеты Фибус, входящая в систему Проксима Центавра, третья – глубоко под Землёй. Десять тысяч лет назад лунги выследили Центр на Фибусе и атаковали его, повредив часть архивных данных, кроме того, проникли внутрь и уничтожили несколько сотен воинов, другим удалось отбиться и вывести станцию на безопасную орбиту.
Механик замолчал на несколько секунд, затем, определённо получив сигнал из Центра, произнёс:
- Мы можем проверить добавленную в ваш мозг информацию с помощью проектора, выводящего события в любое желаемое вами место, а можем устроить мини экскурсию по городу, Земле или планетам Солнечной системы.
- Солнечной системы…, промямлил я с подозрением, не скрывая радости от появившегося чувства голода.
- Вячеслав Владимирович, в силу невозможности удаления из вашей памяти вредоносной информации о событиях 20-го и 21-го веков, вынужден объяснить вам вещи, которым шестьсот пятьдесят тысяч лет: подобные экскурсии уже давно не популярны в силу удовлетворения стопроцентного спроса, тем более, что несколько миллионов землян работают на всех планетах Солнечной системы и космических станциях в нашей и десяти соседних звёздных системах. Кстати, Вячеслав, не с руки называть вас по имени отчеству – дело в том, что сегодняшние люди не имеют отчества в силу поточного производства человеческих органов, или, проще – запчастей. Так что, если не против, буду называть вас просто Вячеславом, моё же имя Мим. Кстати, примите пищу, я вижу чувство голода мешает вам адекватно воспринимать информацию.
- А есть у вас кафе, столовая или какая-нибудь забегаловка, на худой конец?
- Всё это в нагрудном кармане вашей одежды.
Находясь под впечатлением от загруженной информации, я даже не обратил внимания на подобие комбинезона, странным образом сменивший мой свадебно-похоронный костюм. На ощупь и запах – не хлопок, не сатин, не шёлк – ткань невероятно плотная и в то же время удобная.
- Это производная титана с добавлением ванадиевых нитей – не горит, не мокнет, сохраняет тепло, предотвращает проникновение вредного излучения.
Я с осторожностью выудил из упомянутого кармана невидимый предмет, на ощупь идентифицированный, как контейнер. Несколько десятков капсул разного цвета непрерывно курсировали внутри него в хаотичном порядке. Наверное, со стороны это выглядело забавно, механик не смеялся, терпеливо наблюдая за моими неуклюжими телодвижениями. В конце концов, я вернул контейнер в карман, но одна капсула прилипла к ладони, не желая быть сброшенной на пол.
- Это и есть «мне бы позавтракать», - отчеканил Мим, пожирая меня немигающим взглядом, - поймите: еда давно перестала быть средством наслаждения – единственное и определяющее значение её – жизнеобеспечение человеческого организма. Закройте глаза и слегка надавите пальцами на оба глазных яблока.
Пока механик инструктировал, я представлял котлеты с жареным луком, аппетитный запах которых заводил желудок, брызгая желудочным соком. Тающий во рту нежный жареный фарш томится во рту, застревая между зубов, и проскальзывает по пищеводу в желудок. Ещё кусок, ещё и ещё. Затем Яна подаёт на стол графин с прохладным морсом из лесных ягод. Я опрокидываю стакан напитка и, следуя приказу механика, давлю на глазные яблоки. Пока я допиваю второй стакан морса, Яна принесла фарфоровое блюдо с румяными пирожками из печи. Как всегда, с картошкой и капустой. Я запускаю зубы в тёплое тесто, нежное картофельное пюре с жареным луком и зеленью растекается по полости рта.
- Откройте глаза, Вячеслав!
Вместо ремонтной мастерской и механика – море разноцветных бусинок:
- Какая красота, Мим, что это? – восхитился я, любуясь живописной картинкой.
- Известно, что еда - не что иное, как оболочка, красивая обёртка, начинка, которая посредством внутренних органов расщепляется на химические элементы, нужные для нормальной жизнедеятельности. А капсула, которую автоматически выбрал ваш организм содержит полный набор тех же элементов для жизни в течение месяца. Заменять натуральные продукты начали давно в силу роста населения, и к стотысячному году производство искусственной пищи довели до совершенства. Адаптация прошла незаметно и безболезненно, так как к тому времени вода уже значительно доминировала над сушей.
- Как же вы отрываетесь? – возмутился я, нажатием на глазные яблоки возвращаясь в нормальный режим визуализации мира.
- Период «отрывателей» в истории человечества был сравнительно недолгим. Тогда люди жили мало и желали взять от жизни всё, используя любые методы. Отсюда и разделение по социальному статусу, революции и, как следствие – всемирная катастрофа, не единожды приведшая человечество к краху. А теперь, Вячеслав, обещанная обзорная экскурсия, как презент Центра новоиспечённому жителю планеты Земля. Я надеюсь, вы не против?
- В смысле, посмотреть и оценить достопримечательности?
- В смысле, прошвырнуться по Солнечной системе.
- Два последних слова, это название турфирмы?
- Вячеслав, я знаком с вашей формой логического мышления, поэтому отвечу серьёзно: Солнечная система – это планетная система, включающая в себя центральную звезду – Солнце и все космические объекты, обращающие вокруг него.
Пока мозг обрабатывал полученную информацию, ноги загрузили меня в кэб, который возвратил нас на взлётную площадку. Там мы покинули транспорт и спустились в просторный тоннель-зоопарк с разнообразными видами животных и птиц, в том числе, хищных. Я попятился, назад, не желая стать добычей свирепого тигра, но Мим подбодрил меня, увлекая за собой. Зверями оказались многомерные лазерные проекции «живущие» в пространстве тоннеля. Мы прошли сквозь тигра и приблизились к стае резвящихся на пальме мартышек. Две из них аппетитно уплетали банан, откусывая его поочерёдно. Проекция обезьян была настолько реальной, что хотелось взять какую-нибудь на руки и потрепать её милую мордашку. Через восьмиметрового аллигатора, разлёгшегося на проходе, захотелось попросту перемахнуть, дабы не попасть под его жернова.
- Аттракцион из серии «ужастики»?
- К сожалению, цивилизация не смогла сохранить многие виды животных и птиц, зато во всех наших городах существуют подобные тоннели. На повороте нас атаковал зубастый тиранозавр, я отпрыгнул к стене, не желая продолжать экскурс в юрский период. Однако ящер охотно пропустил нас к пасущейся на зелёной травке корове. Пухлая, розовощёкая хозяйка в расписном платке и цветастом сарафане доила кормилицу, тут же белая пушистая кошка лакала молоко из блюдца. Сердце защемило в груди, пальцы сжались в кулаки, ноги напряглись, напружинились, готовые бежать по мокрой утренней траве в родную деревню. Лирический настрой сбил археоптерикс, чуть не свалив меня огромными крыльями. К какому-то моменту я потерял счёт представителям фауны. Животные, как и эры с интервалом в десятки тысяч лет менялись, иногда звери и птицы соединялись в пределах одной эпохи, окончательно запутывая зрителя. Озеро со стаей розовых фламинго привело на громадную льдину с гордо возлежащей белой медведицей, причём мои ноги мёрзли, будто я попал в натуральную Арктику. У края льдины мы зашли в лифт, закамуфлированный под звёздное небо м поднялись на небольшую площадку с десятком кэбов более крупных размеров, чем наш.
- К сожалению, человек так и не приобрёл крыльев, - с оттенком драматизма сказал механик, - прошу занять своё место в лунной повозке – все локальные туры проходят через спутник Земли.
Лунный транспорт отличался от кэйжуал просторным командным отсеком, более мощным отсеком для двигателя и значительным количеством символов. Мим привёл двигатель в состояние готовности:
- Выбирайте планету, Вячеслав.
- Право, не знаю, Мим – мне все нравятся.
- Всё что требуется от вас – это назвать планету – Цент должен зафрахтовать нам корабль на локальном космодроме.
- Хорошо, давайте Марс.
Механик коснулся символа с фиолетовой подсветкой:
- На сегодняшний день в программу марсианского тура входит облёт Земли, посадка на лунный грунт, посещение обсерватории, роботизированного завода по производству межзвёздных кораблей, вылет с локального космодрома Сталлет к Марсу, облёт планеты на минимальной высоте, посещение Города Грёз и перелёт на Фобос с посещением кратера Свифта.
Я представил море огня, вырывающееся из сопел ракетоносителей, дрожащую землю, космонавтов в скафандрах и тысячу людей, следящих за стартом космического судна. Но весь этот помпезный антураж заменили всего лишь несколько слов механика: «Следующая станция Луна» - будто мы собирались съездить в магазин на троллейбусе. Только когда мы, миновав стратосферу, вышли на расчётную орбиту, я понял, что Мим не шутил и не собирался менять реальность на проекцию запланированного тура.
- Высота четыреста километров, как вам Земля с такой высоты? – пробубнил механик, перевернувшись вниз головой, - кстати, подобное упражнение полезно для мозга.
Я с трудом отстегнул ремни, несколько раз перевернулся с ног на голову и прилип к прозрачному корпусу корабля, пытаясь найти на родной планете знакомые континенты.
- То, что вы ищете, можно будет наблюдать через семьсот тысяч лет в заметно изменённом виде по причине движения материков. Тогда вода испарится и будет напоминать Землю на ранних этапах развития или Марс.
- Но тогда люди переселятся под землю, где температура на порядок ниже, чем на поверхности, там построят города, - задумчиво возразил я, любуясь океаном.
- Возможно, переселятся, но немногие, так как уже сегодня несколько миллионов землян живут и работают на космических станциях и других планетах.
Хотя скорость почти не ощущалась, Земля удалялась довольно быстро, будто невидимая сила окаймляла сферу планеты чёрными кольцами и сглатывала их, пока не приняла размеры футбольного мяча.
- Слишком быстро, Мим, с какой скоростью мы идём?
- По ряду причин мы не можем двигаться с максимальной скоростью. Сейчас она составляет тысячу километров в секунду. К Марсу пойдём с тридцатью пятью тысячами, но на другом, более мощном корабле.
- Как устроен двигатель межпланетного корабля?
- Сейчас мы устанавливаем двигатели, в которых используется энергия управляемого термоядерного синтеза с магнитным удержанием плазмы. Реактор надёжно защищён. До Луны на сегодняшний день триста восемьдесят тысяч километров, у вас есть две минуты, чтобы надеть скафандр и подготовиться к высадке – к счастью, Луна так и не обзавелась атмосферой.
- Вы не ошиблись, выразив восторг при упоминании отсутствия атмосферы?
- Конечно, не ошибся – с поверхности Луны, не затрачивая энергию на преодоления сопротивление атмосферных газов, взлетают межпланетные и межгалактические корабли плюс низкая гравитация. На Луне, благодаря отсутствию кислорода идеальные условия для производства любого оборудования, в том числе, космического и последнее: металлоносная руда находится на спутнике Земли в чистом виде, без окислов. Заключаем: Луна – идеальная площадка для производства и запуска любой космической техники.
- На редкость лёгкий скафандр с прозрачным шлемом пришёлся впору, будто был сконструирован специально для меня. Кэб на средней скорости миновал безмолвную пустыню, несколько внушительных кратеров, снизил скорость до минимальной и вертикально опустился на лунный грунт в сотне метров от большого по площади, но низкой этажности здания. Мим уверенно ступил на грунт:
- Смелее, Вячеслав, Луна не кусается, - голос Мима прозвучал в динамиках, установленных в головной части скафандра.
Я задержал дыхание и прыгнул с последней ступеньки, подняв высокий столб пыли и пролетев по инерции два-три метра.
- Не так рьяно, - продолжал механик, - низкая гравитация не любит резких движений.
Я остановился, через прозрачное стекло шлема с любопытством разглядывая неподвижно зависший диск Земли и чёрное небо с ярким Солнцем над горизонтом. Там на родной планете, запутавшись в вихре времён, остались мои друзья и жена. Ещё несколько дней назад, выбравшись из могилы, я с чувством зависти глазел на Луну, а сейчас – всё наоборот – чёрная зависть к родной Земле, от которой я нахожусь за четыреста тысяч километров. Почему же человек так ненасытен и непоседлив, что он на самом деле добивается? Может, ему и только ему, Вселенная доверит все свои тайны…
Расстояние между нашим кэбом и расположенным в низине зданием составляло около ста метров, но за пять десять минут лунной прогулки стекло шлема и остальная часть скафандра покрылись заметным слоем пыли. Прежде чем оказаться в шлюзовой камере, пришлось миновать два помещения с плотно закрывающимися дверями.
- Ну, вот, - Мим глубоко вздохнул, - мы в колонии Земли, снимайте скафандр и чувствуйте себя, как дома.
Крутая лестница с мягким покрытием привела нас в гигантский зал, значительную часть которого занимал телескоп с длиною трубы не менее ста метров и около пятидесяти метров диаметра первичного рефлектора.
- Одно из величайших достижений человечества – телескоп Вандслеп, работающих во всех известных спектрах диапазонов волн, - гордо отрапортовал Мим, бережно прикоснувшись к одному из сотни символов.
Великолепие и величавость телескопа завораживала. Всего несколько минут от момента, когда я увижу недосягаемые звёздные миры, затерянные в дальних уголках Вселенной. Когда труба монстра космической техники пришла в движение, приближаясь к уровню моих глаз, казалось, звёзды на дальнем её конце пришли в движение, предвосхищая визуальный контакт галактик.
- Это модернизированная модель, первая такого плана была построена ещё в начале двадцать первого века нашими пращурами. Луна – идеальное место для обсерватории, в которой можно получить детальное и чёткое изображение удалённых объектов Вселенной. Есть ещё две сотни орбитальных обсерваторий, которые решают глобальные задачи в области астрофизики и биологии.
Окуляр телескопа остановился на уровне моих глаз, приглашая забредшего на Луну случайного зрителя воспользоваться чудом техники десятитысячного века. Вместо вычурных цветных созвездий и туманностей я увидел песчаную часть морского берега с буйной растительностью и животными, барахтающимися в воде.
- Это планета Крукс в галактике Мансип, возраст три миллиарда лет, наличие жидкой воды, атмосфера, идентична земной, биосфера. Но расстояние до неё сто восемьдесят пять астрономических единиц. Двадцать тысяч лет к ней вылетел первый корабль с десятью членами экипажа, за это время люди сделали несколько тысяч капремонтов, но, к сожалению, восемьсот лет, как связь с ними прервалась. За это время к планете направились ещё более двух тысяч кораблей, кто-то, надеюсь, долетит. Подобных открытых планет, которую вы видите, насчитывается пятьсот семьдесят пять, ко всем отправлены сотни космических кораблей. К сожалению, в силу огромной удалённости объектов массовое переселение землян в ближайшем будущем невозможно.
В трёх соседних помещениях за прозрачными перегородками работали люди.
- Это обслуживающий обсерваторию персонал, который получает, обрабатывает информацию, передаёт её в три центра посредством спецсвязи, а также ведёт научную деятельность. Две трети персонала составляют управляемые роботы.
На эскалаторе мы спустились вниз, судя по затраченному времени и скорости, достаточно глубоко – не менее километра. Внизу эскалатор сменил направление на горизонтальное – спустя ещё десять минут мы оказались в гигантском помещении, напоминающем сборочный авиационный цех, только вместо самолётов значительную часть места занимали несколько ракет внушительных размеров. В цехе работали люди в спецовках двух цветов: коричневых, как у меня, и синих – в них трудились роботы, которых нетрудно было распознать по скованности и однообразию движений, бледной кожи лица и одинаковых рыжих волос под прозрачными головными уборами.
- Как видите, Вячеслав, это завод по производству межпланетных кораблей. Мы находимся в цехе монтажа двигателей. В силу объективных причин он на девяносто процентов роботизирован. Процесс поточный, начиная от добычи реголита, выпаривания из него гелия, создания двигателей с реакторами термоядерного синтеза и монтажа их на готовые, так же произведённые на этом предприятии, конструкции ракетных корпусов. На безопасном расстоянии от завода находится космодром, с которого по указанию Центра в заданные точки стартуют корабли. Подобных заводов на Луне два, карьеров по добыче гелия – четыре, также роботизированных.
Готовая ракета опустилась на конвейер и медленно покинула цех. Эскалатор вернул нас в шлюзовую камеру. Надев скафандр, я ринулся к выходу, Мим же направился в другую сторону, увлекая меня за собой:
- Программа тура ещё не выполнена – наберитесь терпения, Вячеслав.
Лунный космодром представлял собой гигантскую крытую площадку с многочисленными люками в крыше для взлёта воздушных судов. Я попытался посчитать количество ракет на многочисленных взлётных модулях, но на пятидесятой сбился со счёта. В отличие от локальных, общая длина межпланетных кэбов составляла не менее пятидесяти метров – тридцать отсека с двигателем и двадцать – самого летательного аппарата. Ракеты находились в герметичных пеналах за многослойными стенками из тугоплавкого прозрачного материала и взлетали с периодичностью в десять – двадцать минут. За две минуты до старта открывался люк, пенал заполнялся огнём, который сразу нейтрализовался. Ракета медленно выходила из пенала, резко набирала скорость и почти бесшумно исчезала в тёмном лунном небе. Освободившееся места с небольшим интервалом занимали прибывшие корабли.
- Лунное Шереметьево, - пробурчал я, выпучив глаза от восхищения.
- Знаю, о чём вы, но в несколько раз больше. Подобных космодромов на Луне три: два обслуживают Землю и Солнечную систему – мы на одном из них, а третий - на тёмной стороне Луны работает на дальний космос. Во всех терминалах путём герметизации сохраняется комфортная температура в противовес «лунным качелям» от минуса ста до ста двадцати тепла. На всех планетах, кроме Меркурия и Венеры, есть местные космодромы, так и межзвёздные.
- Наверное, дорого обойдётся тур на Марс, может, вернёмся домой? – робко заключил я, с дрожью в коленках следя за жизнью космических машин.
- Уважаемый Вячеслав, слово «дорого» и «дёшево» уже несколько сотен тысячелетий неактуальны, а, чтобы оптимизировать полёт, мы пойдём к Марсу грузовым челноком. И ещё: слово «домой» употреблялось во времена, когда земля рассматривалась как единственно возможная планета для жизни людей, а сейчас, когда три четверти землян живут и работают на планетах Солнечной системы и занимаются научной деятельностью на сотнях тысячах станций, находящихся в других галактиках, домом со стопроцентной уверенностью можно назвать космос. Кроме рабочей силы и оборудования грузовики везут на открытые базы ядерные двигатели и составные части ракетных отсеков с целью «дозаправки в воздухе». А там ждёт новая планета, новая база с научной лабораторией, добычей энергоносителей и производством летательных аппаратов. И так далее, с каждой милей продвигаясь дальше и дальше в глубь вселенной.
Мы миновали прозрачный тоннель, который сразу пришёл в движение, я сразу не сообразил, что относительно чего движется: мы едем к своей ракете или космодром, как цирковая арена на колёсах, проносится мимо нас.