На днях (27.04.2016) сенатор Елена Мизулина, выступая на Форуме безопасного Интернета в Москве,. предложила считать использование интернета при совершении преступления отягчающим признаком.
Либеральные СМИ (особенно электронные) расценили это как покушение на святое, и обрушились с критикой на предложение. Суть их претензий: «ой-ой – по интернету поговорят, потом митинг проведут – наказание увеличат! а потом интернет вообще запретят!».
На мой взгляд, данное предложение весьма очевидное, далеко не оригинальное и, даже, отчасти реализованное.
Если кого-то интересует эта проблема и аргументы в ее защиту, то предлагаю фрагмент моей (довольно давней; почти 10 лет) статьи по этому поводу.
……………………………
Проведем последовательное рассмотрение статей УК, где, по нашему мнению, необходимы дополнения и комментарии.
Начнем с гл. 17 – Преступление против свободы чести и достоинства личности.
Ст. 129 – Клевета. Разве не очевидно, что клевета, «выпущенная» в Интернет несравненно более опасна, чем опубликованная в «самых массовых» СМИ и соответственно должна наказываться более жестко? То же можно отнести и к ст. 130 – Оскорбление. Следовательно, можно предложить добавить в ч. 2 ст.ст. 129-130 следующую формулировку: «а также распространение в сети Интернет и других глобальных сетях».
Гл. 13 – Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Ст. 137 – нарушение неприкосновенности частной жизни – безусловно требует дополнительной квалификации: «с использованием современных компьютерных технологий». Если учесть, что информация о гражданах уже сейчас хранится в огромном количестве автоматизированных баз данных (правоохранительные органы, лечебные учреждения, домоуправления, банковские учреждения и т.п., вплоть до автоматизированных систем продажи билетов, по которым можно установить, когда и куда ездил или летал человек), то очевидно, что использование компьютерных данных может нанести ущерб значительно больший, чем это деяние «совершенное лицом с использованием своего служебного положения». В частности, как показывает зарубежный опыт (примеров тому в публикациях и материалах Интернета – множество), компьютерные технологии в фирмах и компаниях превращаются в инструмент тотальной слежки за сотрудниками, что является грубейшим нарушением прав человека.
Положения ст. 140 – отказ в предоставлении гражданину информации – должно распространяться и на информацию, хранящуюся в автоматизированных базах и банках данных.
Особого внимания заслуживает ст. 144 – воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий. С учетом существования и функционирования Государственной автоматизированной системы (ГАС) «Выборы» в ч. 2 целесообразно включит п. г: «совершенные с вмешательством в функционирование автоматизированной системы «Выборы» в т.ч. путем ввода недостоверных данных или фальсификации результатов». Вмешательство в программы системы (модификация) регулируется ст.272 УКРФ. Все сказанное относится и к ст. 142 – фальсификация избирательных документов. Что касается ст. 146 - Нарушение авторских и смежных прав, то ее положения должны по нашему мнению распространяться на произведения, хранящиеся в цифровой (компьютерной) форме, что следует указать в соответствующем комментарии. То же относится к ст. 147 – Нарушение изобретательских и патентных прав.
В гл. 20 – Преступление против семьи и несовершеннолетних - ст. 155 – Разглашение тайны усыновления (удочерения) - следует дополнительно квалифицировать «с использованием средств компьютерных технологий» по аналогии с клеветой, оскорблением и т.п.
Особого внимания требует рассмотрение гл. 21 – Преступления против собственности. В данном случае возможны два подхода, во-первых, дополнение данной главы новой статьей предусматривающей ответственность за хищение, где применение компьютерных технологий выступает в качестве способа совершения. В этом есть определенная логика. Как показывает анализ данной главы, способ совершения преступления может являться основанием для такого решения вопроса. Например: основным объектом кражи, мошенничества, присвоения, грабежа, разбоя является посягательство на отношения собственности. Различие этих преступлений заключается именно в способе их совершения.
Вторым путем, на наш взгляд, более предпочтительным является оценка ряда преступлений данной главы по совокупности преступлений. Так, с учетом того факта, что Закон «Об информации …» определяет понятие собственника информации, а объективной стороной хищения является посягательство на отношение собственности, можно полагать незаконное копирование информации одним из видов кражи, и квалифицировать это преступление по совокупности ст.ст. 158 и 272.
В частности, такая квалификация может оказаться полезной в тех случаях, когда информация не подпадает под категорию охраняемую законом, и, следовательно не может быть квалифицирована по ст. 272, но является собственностью юридического или физического лица, на создание и накопление которого затрачены определенные финансовые и прочие ресурсы (базы данных продаваемых квартир, автомобилей и т.п.). Хищение (кража, незаконное копирование) такой информации наносит реальный материальный ущерб ее собственнику или владельцу.
Ст. 159 – Мошенничество, следует расширить, указав «в том числе с использованием компьютерных технологий». Например, перепрограммирование игральных автоматов, мошенничество в онлайновой торговле и т.п., что представляет в данном случае совокупность ст. 272 (модификация информации) и ст. 159 – мошенничество. Аналогично можно трактовать ст. 160 – присвоение или растрата.
Точно также может совершаться преступление, предусмотренное ст. 163 – вымогательство, которое может совершаться с использованием компьютерных технологий. Например, с угрозой уничтожения, повреждения или блокирования информации (ст. 272), или угрозой разглашения информации, добытой из автоматизированных банков данных (ст. 272 -копирование).
Ст. 165 - Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребление доверием, также требует в ч. 3 дополнения «совершенное с использованием компьютерных технологий».
Также по совокупности обстоятельств могут квалифицироваться умышленное (ст. 167) или неосторожное (ст. 168) уничтожение или повреждение имущества в тех случаях, когда объектом преступления была компьютерная информация. То есть – ст. 272 – Уничтожение информации и, соответственно, ст.ст 167-168.
Особый интерес представляет для нас гл. 22 – Преступления в сфере экономической деятельности, в частности, ст.ст.171 (незаконное предпринимательство), 172 (незаконная банковская деятельность), 173 (лжепредпринимательство), 174 (легализация денежных средств, приобретенных незаконным путем). Общеизвестно, что в настоящее время подобные преступления, как правило, совершаются путем фальсификации компьютерной информации.
Отсюда следует два вывода.
Во-первых, преступления совершенные по указанным статьям, в случае применения при этом компьютерных технологий (подлоги в бухгалтерских и учетных системах, «двойная» компьютерная бухгалтерия и т.п.) должны квалифицироваться по совокупности соответствующих статей и ст. 272 (модификация информации).
Во-вторых, «использование компьютерных технологий» может быть в таком случае квалифицирующим признаком, так как в этом случае увеличивается опасность преступного деяния, затрудняется контроль, усложняется проведение аудиторских проверок и т. д.
Следует отметить, что в настоящее время преступления такого рода могут совершаться и полностью в «виртуальном пространстве».
«Применение компьютерных технологий» может, на наш взгляд, являться отягчающим обстоятельством при совершении преступления, предусмотренного ст.182 – заведомо ложная реклама – при размещении ее в сети, и, тем более при незаконном получении и разглашении сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну (ст. 183).
Ст.ст. 186 (Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг) и 187 (Изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов), на наш взгляд, не требуют особой квалификации, т.к. способ изготовления не является для них квалифицирующим признаком. Следует все же отметить, что судебная практика отмечает все возрастающую роль компьютерных технологий в указанных деяниях.
Гл. 24 – Преступление против общественной безопасности.
Ст. 205 – Терроризм – уже проанализирована в начале статьи. Для ст. 207 – Заведомо ложное сообщение об акте терроризма возможно было бы целесообразным внесение дополнения о применении для этих целей информационных технологий (компьютерных сетей).
Что касается ст. 213 – Хулиганство, то нет необходимости вносить какие-либо дополнения в саму статью, следует лишь понимать, что оно вполне может быть и компьютерным. Именно так очевидно и следует квалифицировать хакерские проявления: нецензурные надписи и рисунки на частных и государственных сайтах. В данном случае не наносится вреда ни сетям ни информации. Налицо «явное неуважение к обществу» или цитируя комментарий «злостное нарушение общественной нравственности».
Трудно впрямую отнести к ст. 223 (Незаконное изготовление оружия) советы, чертежи, рекомендации по его изготовлению, размещаемые на некоторых сайтах Сети, но какой-то правовой оценки такие действия явно требуют.
Это же относится к ст.228 (Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ) гл. 25. То есть, требуются определенные санкции против распространения как в Интернете, так и на отдельных носителях информации, например, рецептов их изготовления и применения, контактных телефонов и электронных адресов и т. п.. Следует отметить, что российским уголовным законодательством в сфере преступления против здоровья никаким образом не предусмотрена ответственность за такие деяния, связанные с использованием компьютерных технологий, которые могут повлечь человеческие жертвы. Между тем, зарубежные законодатели такие ситуации в настоящее время предусматривают.
Так, в Соединенных Штатах юридический комитет палаты представителей американского Конгресса в феврале 2002 года проголосовал по Акту о повышении электронной безопасности (Cyber Security Enhancement Act). Согласно поправкам, внесенным в Акт, хакерам, которые совершили преднамеренное убийство или нанесли тяжкий вред здоровью при помощи электронных средств, грозит пожизненное заключение. Администрации США это кажется недостаточным. Джон Малькольм, один из заместителей генерального прокурора США, требует, чтобы хакеры приговаривались к пожизненному сроку не только за преднамеренное нанесение серьезного ущерба здоровью и благополучию людей. «Необдуманные» действия такого рода (например, «случайное» нарушение работы сетей службы 911 или больниц) также должны быть наказуемы. «Даже если хакер не желал вреда пациентам, его необдуманное поведение может представлять очевидную угрозу для их жизни и здоровья. Так что этот закон должен карать не только хакеров, взламывающих компьютерные системы, осознавая, что результатом их действий станет гибель или травмы людей, но и тех, кто идет на взлом, не задумываясь о возможных последствиях,» – заявил Малькольм.
О правильности и своевременности такого подхода говорят реальные факты судебной практики (пока – американской). Еще в 1999 г. в США было совершено убийство в больнице путем проникновения в локальную информационную сеть и изменением режима жизнеобеспечения.
Безусловно, следует включить квалифицирующий признак «в том числе с использованием компьютерных технологий» в ст. 242 – Незаконное распространение порнографических материалов и предметов.
Гл. 29 – Преступление против основ конституционного строя и безопасности государства.
Рассмотрим «информационный» подход к статьям данной главы на примере ст. 284 – Утрата документов, содержащих государственную тайну.
Комментатор данной статьи почему-то настаивает, что «в контексте данной статьи к документам относятся письменные документы». Почему к таковым не относятся электронные документы, имеющие соответствующий гриф? Как иначе квалифицировать утрату по неосторожности дискеты, на которую записан документ, содержащий сведения, составляющие государственную тайну? По нашему мнению точно так же как «бумажного» документа. Разумеется, в этом случае придется пересматривать некоторые понятия устоявшиеся в обыденном и правовом сознании. Например, в современных условиях «не работает» п.5 комментария: «документ считается вышедшим из владения, если его нет ни в месте постоянного хранения, ни у конкретного исполнителя, которому он был выдан». Но такова уж специфика электронного документа: он может одновременно быть на месте и утраченным.
Было бы целесообразным включить квалифицирующий признак «совершенное с использованием компьютерных технологий» в ст. 292 (Служебный подлог) гл. 30 (Преступление против государственной власти), в ст. 298 (Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора …) гл. 31 (Преступления против правосудия).
Особого внимания требует ст. 303 (Фальсификация доказательств), когда в качестве таковых используются различного рода электронные документы (информация, хранящаяся на компьютерных носителях). Это не в последнюю очередь объясняется тем, что в отличие от сугубо «материальных» объектов, информация на машинном носителе может быть фальсифицирована значительно более ухищренными способами. Цифровые технологии в принципе позволяют фальсифицировать не только письменные документы, но и звук, изображение и т.д. Разумеется, нельзя всерьез относиться к п.12 Комментария, где «документами в качестве доказательств по уголовным делам признаются всякого рода носители письменной (?) информации». Следует напомнить, что различного рода машинные документы были признаны доказательствами еще решением Верховного Суда СССР (1984 г.).
Многократно указанный выше квалифицирующий признак можно, по нашему мнению также отнести к ст. 327 (Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов) гл.32 (Преступления против порядка управления) ст. 354 (Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны) гл. 34 (Преступление против мира и безопасности человечества), где компьютерные технологии также могут применяться.
В заключение следует еще раз подчеркнуть, что существуют весьма специфические компьютерные преступления, которые вообще не нашли своего отражения в уголовном кодексе.
В частности, и это отражено в Концепции российского законодательства, в сфере обеспечения безопасности информации , в качестве объектов должны рассматриваться не только право личности на доступ к информации, и право неприкосновенности частной жизни, но и защита человека и общества от «вредной» информации.
Одним из важнейших, по нашему мнению, и одновременно наименее разработанных направлений, обеспечивающих безопасность и развитие жизненно важных интересов общества и каждого отдельного гражданина , является направление, связанное с методами и способами защиты от информационно-психологического воздействия. По этой причине в номенклатуру научных специальностей введена специальность 05.13.19. «Методы и система защиты информации и информационной безопасности». Одной из областей научного исследования, проводимого в рамках названной специальности, является «изучение методов и способов информационно-психологического воздействия на отдельные личности и людские ассоциации с помощью технических средств, на основании которых разрабатываются средства и методы выявления и манипулятивного воздействия и противодействия ему».
Методы такого воздействия достаточно хорошо известны, проблема их выявления и доказывания вполне разрешима, однако никаких правовых санкций за подобное крайне опасное деяние российским уголовным правом не предусмотрено.
Резюмируя изложенное, можно сделать следующие выводы:
уголовно-правовое регулирование в сфере преступлений, сопряженных с компьютерными технологиями не в полной мере соответствует реальной ситуации;
целый ряд реально существующих (или – возможных в ближайшей перспективе) преступных деяний невозможно квалифицировать по имеющемуся УК;
оптимальным путем устранения отмеченных пробелов является введение в ряд статей существующего УК дополнений, квалифицирующих отдельные деяния и соответствующая интерпретация (применительно к компьютерным технологиям) ряда терминов и понятий, употребляющихся в «традиционном» смысле;
в отдельных случаях – при отсутствии в действующем УК принципиально новых составов, присущих только компьютерным технологиям – разработка и введение новых норм, предусматривающих уголовную ответственность за деяния такого рода.