Январским утром девяносто шестого года я стоял в заснеженном палисаднике своего дома и, вдыхая морозный воздух, наблюдал за разноцветными снегирями, снующими по веткам берёзы.
В начале улицы показался человек. Он шёл неуверенной поступью, при этом раскачиваясь из стороны в сторону. Ясно - пьяный.
Метров за семьдесят я узнал выпивоху. Им оказался Ваня Заборовский. Мужчина пятидесяти с лишним лет, хороший механизатор. На своём Т-70 он мастерски разделывал поля под сахарную свёклу. Потом сажал её, прореживал и опахивал.
Прошлой осенью я собрался ехать в райцентр - вставлять вторую фотографию в тогда ещё советский паспорт. Ваня тоже поехал со мной по поводу замены основного документа гражданина РФ.
В кабинет к паспортистке мы зашли вдвоём. Сначала я изложил цель своего визита и получил указание сделать две фотографии. Затем к столу подошёл Ваня.
- Что у вас? - спросила его паспортистка в чине майора.
- Паспорт мне бы поменять, - робко ответил тракторист.
- Что с ним? Повреждён?
- Вот.
Заборовский положил на стол грязно-зелёную мятую книжечку. Женщина поднялась с кресла и изумлённо уставилась на документ Ивана. Я, из чистого любопытства, приблизился к столу и принялся рассматривать невиданный мной доселе паспорт.
Документ представлял собой книжицу в мягком переплёте и, скорее всего, был выдан хозяину ещё при Сталине. По крайней мере, я такого образца раньше не встречал.
- Фамилия-имя-отчество! – «прострочила» майор.
- Ваня я, Заборовский, - ответил механизатор.
- Отчество!
- Алексеевич.
- Где же ты, Ваня, всё это время был?
- В Алексеевке. Свёклу сеял.
- Придётся заплатить штраф!
Так и получилось. Заборовский отдал деньги за просроченный документ, а через несколько дней получил новый паспорт.
Вообще, мужик Ваня был не плохой. Но имелся у него один недостаток: будучи нетрезвым и, проходя по улице мимо людей, он падал навзничь, изображая мертвецки пьяного человека. Некоторые сердобольные товарищи велись на уловку прохиндея и тащили его до дома. Таким образом Ваня решал транспортную проблему своей доставки.
Вот и сейчас я наблюдал, как по мере приближения ко мне, Заборовский раскачивался всё сильней и сильней. Поравнявшись со мной, тракторист рухнул в снег. Шапка-«обманка» слетела с его головы и покатилась по дороге. Я моментально присел и принялся наблюдать за Ваней через заснеженные рейки забора.
Минут десять Заборовский лежал неподвижно. Потом у него открылся левый глаз. Покрутив им в разные стороны и не обнаружив моего присутствия, тракторист осторожно приподнял голову и детально «просканировал» местность вокруг. Затем сев по-азиатски, он достал из фуфайки жестяную баночку с махоркой и сложенную газету. Закрутив «козью ногу» толщиной в палец и закурив, Заборовский поднялся и подобрал свою шапку.
- Ну и козёл же ты, Ваня! - выкрикнул я в спину уходящему мужчине.
Тракторист втянул голову в плечи и, не оглядываясь, побрёл в сторону своего дома.