Чужое входило, гремя ложками. У меня не
было даже свечи, портфеля из мягкой кожи.
Светлой луны. Меня не выпускали в сад.
Стыдливые тени. И сейчас я не знаю,
люблю ли манную кашу.
В темноте они встречаются и работают
за меня, бросают свои жизни в незнаемое...
Ей богу мне жаль их и лихорадочно
помогаю им, и ночью, в темноте, кто-то рад
моей помощи: раковинка стала крепче,
морщинки орехов разгладились, а цветы,
вымытые росой, стали ярче.
Вскоре пестрая жужелица даст мне понять,
что это случилось бы и без меня.
Я вновь растерян.
август 1980