В каждом из нас спит «минотавр» или маленький «минотаврик». Моим чудовищем души стала собака. До сих пор образ пса в моем воображении сливается с мифическим монстром: зубы на полморды, глаза непременно налиты кровью, он жаждет вкусить моего жилистого мяса.
Всегда вызывает улыбку и непонимание у людей мое замешательство перед собакой. Приятный домашний зверь становится чудовищем внутри меня, моим буйным туром, сражающимся со мной, словно храбрый Всеволод; собака - это черное пятно на моем солнце. Увы, за долгие годы ничего не изменилось. Липкий страх не оставляет меня ни на минуту. Если мне нужно пройти мимо большого четвероногого друга, я покрываюсь холодным потом, не могу сдвинуться с места, хватаюсь за спасительную руку кого бы то ни было, легко перехожу на другую сторону, с опаской оглядываюсь на бедное животное, которое почему-то провожает меня взглядом. Самая любимая картинка собаки – большой страшный бультерьер, сидящий на цепи за высоким забором, а я наблюдаю за ним из окна троллейбуса. Именно в этой ситуации он мне представляется грустным и несчастным... Всякий раз я еду по своим мыслям куда-нибудь далеко и все жалею и жалею этого пса.
Когда мне было семь лет, страшным псом того времени для меня был местный бульдог по кличке Буян, который жил у моей подруги в соседнем доме. За свой буйный нрав и дерзость не раз был прятан от гостей в ванной комнате. Я чувствовала, как Буян рвался на волю, как он не затихал ни на секунду; было жутковато. Когда же на улице я встречала других «буянов», была поражена, как они все похожи: невозможно было разобраться, кто из них знаком мне, а кто только что замечен. Говорят, что собаки нападают на плохих людей, а я уверена, что на трусливых они лают с еще большей охотой: всем неприятен страх – и боящимся, и вызывающим его.
Однажды страшного «буй-тура» Буяна украли. У-кра-ли. Я целый день вертела это слово так и эдак: как его могли похитить?! Это же не цыпленок, не игрушка, не дамская сумочка, наконец. Большую огромную собаку увели незнакомцы: просто отвязали пса и ушли с ним. Я всячески себе представляла эту картину: как он мужественно сопротивлялся, боролся, отказывался идти с чужими людьми, кусал их. А они надели на него намордник – и все же утащили.
Пока я так размышляла, передо мной легкой походкой просеменил похожий бульдог (кто их разберет: тот или другой?). Словно во сне я отправилась к рыдающим хозяевам и зачем-то сообщила, что только что видела их Буяна, который шествовал с двумя парнями по направлению к горе (никакой уверенности в том, что это он, у меня не было). Всего лишь мгновение – и все спасены: Буян на руках у любящей хозяйки, бандиты наказаны, мне предлагают вознаграждение. Зачем семилетнему ребенку награда? Ему нужно понимание.
Собак я боюсь по-прежнему и почему-то до сих пор неспокойно на душе: того ли я спасла?! И если того, то мне еще тревожнее. Я так часто вижу во сне: Буяна тихонько отвязывают, он робко смотрит на бандитов, возможно, ему протягивают кусочек вкусного мяса и все... Далее он спокойно идет. Меня гложет непонимание. О чем он думал? И почему я все еще боюсь собак, почему я все еще думаю, что у меня нет шансов, что у нас всегда разные условия: собака может меня укусить, а я ее нет. На самом деле изгрызть свою душу мы умеем куда лучше, чем самый страшный Буян. Мы никогда не остановимся перед собственным страхом, будем бежать за ним, заставим его вернуться, чтобы снова дрожать и дрожать.