А у этой очаровательной девочки было, конечно, имя. Звали её Вера Мамонтова. Или так по-домашнему Веруша. И для домашних, и для всех, кто приезжал в этот дом в Абрамцево. И я был в этой самой комнате, в которой был написан чудесный портрет. И не один раз. Разумеется много-много лет спустя, когда весь дом и вся усадьба стали музеем.
А приезжавшие в этот дом - это все были люди известные и знаменитые Преимущественно художники. Одним из них был Валентин Серов. Вот он то не был пока ещё ни слишком известным, ни знаменитым. Ему было всего 22 года. И шустрая, обаятельная девочка не могла не привлечь его взгляд художника. Он предложил написать её портрет. Да и как не предложить такой живой очаровательной девочке.
Серов долго работал над её портретом. Почти два месяца. Он вообще долго работал и впоследствии над всеми своими живописными произведениями. Ему нужно было время, чтобы проникнуть в душу того, чьё изображение в красках явится на его холсте. Он изучал не только черты лица, да так, чтобы все сказали потом, да, похож, да, это он. Нет, Серов вытаскивал всё душевное нутро своей модели и являл его всем на обозрение на картине. Поэтому, пусть и обращались впоследствии к знаменитому художнику с предложением сделать свой портрет, но и не без большой опаски. Ну, кому ж захочется, чтобы вся твоя грешная природа так вот и явилась бы всем на обозрение.
Да и сам художник говорил о себе: "Я злой". Ну не в том смысле что по характеру сердитый и злобный. Как раз наоборот. Он был человеком добрым, мягким и интеллигентным. А вот когда брал в руки кисть, то не мог устоять против желания передать характер своей модели так, как он её видел.
Но здесь у всех ощущение такое, что портрет девочки сделан на одном дыхании, без всякого напряга и труда. Непринужденно и с легкостью. Со всей симпатией к дочери хозяина дома. Какие там два месяца!
*****
Да, он всегда долго и натужно писал портреты. И со всем этим выдвинулся в первые портретисты России, да еще и какие. Однажды царь Николай захотел сделать подарок своей супруге Александре. Что подарить? А вот свой портрет. А к кому обратиться? Ну, понятно, к самому лучшему. К Серову.
И тот взялся за работу не без волнения и не без страха. Видимо он помнил, как двумя годами ранее он написал злую карикатуру на казаков, которые с шашками наголо верхом мчались, защищая царский режим, на рабочую демонстрацию. И назвал её «Солдатушки, браво ребятушки, где же ваша слава?» Ну как после такого являться в Зимний дворец?
Но пришел. И взялся за работу. И долго у него не получался образ царя. А ещё больше его раздражала супруга. Лезла со всякими советами. То есть под руку его пихала. Руку лучшего мастера портретов. В конце концов, Серов, человек флегматичный и уравновешенный, вспылил и сунул в руки императрицы палитру с кистями со словами: «Ну раз вы так всё знаете, то и пишите сами». Царица, обидевшись, ушла.
Но портрет всё не получался. Ну не выходил. Да так, что художник сдался и сказал однажды: Нет, ваше Величество. Не могу. Уж извините.
Царь не стал спорить и уговаривать. Он сокрушённо сел за стол и в печали сложил руки перед собой. И вот оно. Озарение. Это было как раз то, что художник искал и нашёл. И портрет был сделан. Даже и не столько портрет, сколько прочтение судьбы. И мы знаем эту его судьбу. Всё читается в этом изображении царя. И, особенно, в его глазах. Нет, не способен будет этот слабый человек противостоять силе, которая потрясёт страну. Снесёт она его в небытие. Ходить бывает склизко по камешкам иным. Особенно царям. А какие камушки ждали Николая второго в самом скором будущем, мы про то хорошо знаем.
*****
Но вернемся к девочке с персиками. Верочка – это совсем другое дело. Да и дети вообще - это другое дело. Рисовать детей – это отдельная статья. Вот посмотрите еще раз на портрет Мики Морозова, о котором я уже писал. Чудный портрет. Всё в нем порыв, движение на мгновение и на вечность остановленное и запечатленное на картине. Как красивая, радужная бабочка, остановленная в полёте и пришпиленная иголкой к поверхности холста.
Он долго работал над портретом. Как было сказано, два месяца. И совсем измучил, по его словам, бедную девочку. Ну, сами себе представьте. Заставить неподвижно сидеть за этим самым столом по несколько часов за сеанс. Почти каждый день. Заставить сидеть подростка, почти ребёнка! А ей только 12 лет. Хотя выглядит постарше. Художнику хотелось передать не просто портретное сходство. Он хотел добиться ощущения свежести, как выразился он сам. Свежести утра, свежести начала жизни. И это ему удалась. Не зря старался, Удалось настолько, что этот портрет Серова оказался самым лучшим из всех прочих, которые он ещё напишет.
Именно он стал визитной карточкой и символом недавно прошедшей выставки Серова в Третьяковской галереи на Крымской набережной. Пришло несметное количество народа. И каждый из пришедших хранил в голове, в душе именно и прежде всего это изображение девочки – подростка. И каждому хотелось его увидеть в живую. Нет, не репродукцию или копию. Нечто вторичное к оригиналу. Каждому хотелось прикоснуться собственной душой к живописной правде.
И вы помните, какой был лом на эту выставку. Дверь ведь снесли. Мог ли Серов представить, что такое может произойти через сто с лишним лет в желании посмотреть на его чудную девочку с персиками.
*****
А кто же она была эта девочка, Вера Мамонтова. Серов знал её чуть ли не с рождения. Потому как он и сам был в этом доме совершенно своим. Стал в этом доме чуть ли не членом этой необыкновенной семьи. Она росла на его глазах. Озорная , подвижная и добрая девочка. Да что об этом говорить. Посмотрите на портрет - и вы всё поймете.
Они катались на лодке. И делали большие прогулки на лошадях. И у Серова -художника в душе и в жизни - не могло не появится желание сделать её портрет. А она капризничала и далеко не сразу согласилась. И не потому что ей не хотелось иметь свой портрет. Ну какая же девочка особенно красивая не захочет. А потому что ленилась, и не хотела проводить целые часы в неподвижности со сложенными на столе руками. Да ведь и не один раз. Много раз.
И наконец уговорил. Она сидит за столом. Но она не знает, что делать с руками при её темпераменте. Вот он и сунул в руку девочке нежный персик. Она и уцепилась за него. И крутит его в руке. Кстати, эти четыре персика отнюдь не заморские, не с какого-то дальнего юга. Они были выращены близ дома-усадьбы, в оранжерее. И так удивительно получилось, что этот нежный плод с бархатистой кожицей стал соответствовать характеру юной девочки-подростка. Олицетворение свежести и нежности.
Нет, не зря мучилась Веруша. Совсем не зря. Могла ли она думать, что её образ станет одним из самых любимых и известных во всей русской живописи. Да и сам художник никак об этом не думал. Он даже и представить себе не мог, что он, можно сказать начинающий художник, ему всего 22 года, создал лучшее из всего того, что ему ещё предстоит воспроизвести на полотне.
Вот так бывает. Конечно, мастерство владением кистью его возрастет, и психологическая разработка его моделей станет просто до невозможного глубока. И так, что эти модели, повторюсь, боялись сами взглянуть на то, что беспощадный взгляд художника выявил в них. И при всём при этом портрет Верочки стал самым известным и самым любимым из всего его творчества. Как это объяснить? Я не знаю. И не берусь даже это объяснить. И никто это не объяснит. В этом видимо и состоит страшная и непостижимая сила искусства. И хорошо, что эта сила магическая есть.
*****
А тайна эта есть. Вот хороший портрет Пушкина кисти Кипренского. Может быть и самый лучший. Но изъян есть. Потому как в этом портрете слишком много портретности. Грань перейдена. Перебрал художник в желании и старании передать поэтическую природу своей модели. А это заметил и сам Пушкин. И потому экспромтом, в стихах, разумеется, выразился в оценке собственного изображения: «Себя как в зеркале я вижу. Но это зеркало мне льстит» Так вот в портрете Веры Мамонтовой, нет никакой натужной лести. Мы видим её такой, какой она и была. И в этом вся её прелесть.
*****
Чтобы лучше понять то, о чем я говорю, давайте посмотрим на другой её портрет. Портрет, который сделал другой известный художник, которого уж как хорошо мы все знаем. Его сделал Васнецов. Девять лет спустя. Портрет называется «Девушка с кленовой веткой» Найдите, непременно найдите этот портрет. Иначе будет трудно понять то, что я хочу сказать.
Ветка клёна,в которую тоже как бы вцепилась девушка на портрете, - вовсе деталь не случайная. Эти же листья мы видим и на столе перед девочкой Верой. Намёк более чем прозрачный.
У Васнецова это уже вам не девочка, которая, запыхавшись, присела на минуточку за стол, с разложенными на нем персиками. Это уже девушка, и звать её Вера Саввична Мамонтова. Ей 21 год. И посмотрите, как она изменилась. И я имею ввиду совсем не внешнее сходство, которое, естественно, меняется с годами. Совсем нет. Речь идет о внутреннем содержании. Оба художника - мастера своего дела - точно передали состояния души одной и той же модели. И какая разительная перемена.
Если у Серова это само воплощение непосредственности, искренности, радости, восторга, свежести, если вид её никак ещё не смущен тяготами и заботами, в которые мы погружаемся с годами, то на портрете Васнецова всё это как раз куда-то ушло, отсутствует. Теперь во взгляде её чувствуется какая –то тревога и страх. И есть уже желание не выдавать себя так, как это было, когда она держала персик в нетерпеливой руке. Нет и искренности. Она ушла и скрылась где-то в глубинах её души. Чувствуется и страх перед реалиями вплотную придвинувшейся взрослой жизни.
Вот эти же глаза Веры мы увидим и на другом портрете Васнецова, который мы все знаем с детства. «Алёнушка». Но кто ж из нас не знает эту чудесную народную сказку. Вот сидит эта Алёнушка на берегу. Пригорюнившись. Вся в печали по утрате её братца. Печаль во всем её образе и особенно в глазах. А глаза эти всё те же. Глаза Верочки, уже ставшей взрослой.
А вы знаете, в этих грустных глазах тоже прочитывается судьба Веруши. Грустная судьба. Портрет понравился Вере. Она захотела его купить у художника. И тот ответил. «Я тебе подарю его, но при условии, что ты выйдешь замуж за русского» В этом пожелании и опасении был свой резон. Она много времени проводила за границей. И представьте себе, к счастью, она вышла за русского. Два года спустя. Это был Александр Самарин. Венчание состоялось в Москве. Интересная деталь. На ней было то самое венчальное платье, что мы видим на ней с веткой клёна в руках.
А потом пошли дети. Один за другим. Трое за пять лет. Два мальчика и одна девочка. А потом … А потом несчастье. Заболела наша Верочка. Пробили часы урочные для неё. Пневмония или воспаление легких. Унесла болезнь её в три дня. Дети остались сиротами. Горе. Детьми занялась её сестра.
Её похоронили в Абрамцево у церкви Спаса Нерукотворного, построенной по проекту Васнецова и Поленова. Могила её ухожена. Она, вернувшись, навсегда нашла своё упокоение в месте, в котором она и стала известна всему миру и порадовала в нём столько сердец.