Очень популярна в Самарканде была литература по изучению восточных единоборств, йоги и камасутры. Объединяли их не только восточные корни и философский смысл, а еще и фактура самого издания. Желтые листки, перепечатанные в сотый раз, картинки, больше похожие на «пляшущих человечков» из Конан-Дойля, и шрифт, принадлежавший одной и той же печатной машинке, наводили на мысль о едином издателе.
Данные книги, желтизной напоминали перепечатки «Самиздата». Ходили слухи, что изданием и распространением печатных сборников занимались глухонемые. Купив однажды за приличные деньги брошюру по каратэ, дойдя до раздела «Удары ногой», мне показалось, что в дружной бригаде издателей затесались слепые.
Перевернув страницу с заголовками «Мае гири» и «Йоко гири», я оторопел. У одного из двух лысых каратистов, внезапно выросли волосы, и стоял он в непривычной для себя позе, называемой в народе «раком». Второй стоял сзади и держал предыдущего за талию, видимо «маегиря» его, потому что далее текст отсутствовал.
С большой надеждой переворачивая следующую страницу под заголовком «Маваше гири», я надеялся, что не придется тратиться на «Камасутру», но был разочарован. Верхней стороной стопы, с жестокостью на лице, наголо обритый каратист наносил удар напарнику в ухо.
Качество черно-белых рисунков нас не устраивало, хотелось посмотреть на этих чудо-драчунов в цвете, узнать о них побольше. Такие фотографии и комментарии к ним печатались в разного рода изданиях, «Вокруг света», например.
Вооружившись режущим инструментом, Эдем, Нариман, Рома и я направились в городскую библиотеку имени Пушкина на бульваре. Удачно пройдя «фейс контроль» на первом этаже, поднялись на второй.
Записались в читальный зал и, взяв толстые подшивки разных журналов, принялись за дело. Заметив нездоровый интерес к литературе у учащихся, не похожих на всех остальных в зале, библиотекарша с подозрительной ухмылкой направилась к нам.
В читальном зале, тяжелым бременем висела тишина, нос щекотало от запаха пыли и старых книг, в углу у стола горой стояли фолианты, за окном голуби царапали подоконник.
Видя в толстой тетке угрозу, Нариман предложил нам вспомнить диалог третьего класса на узбекском языке. «Остальное,— сказал он,— сделаю сам». Женщина застыла, услышав, как русский, кореец и татарин говорили между собой: «Менинг фамилиям Липатов. Отын чи? Сен ким? Менинг фамилиям Маматкулов»,— и так далее. Нариман, чтобы разморозить тетку, попросил у нее «Слесарное дело» за девятый класс на узбекском языке.
Больше мы ее не видели. Она его, наверное, до сих пор ищет.
Вырезая все, что нужно и не нужно, наткнулись на изображение культуристов и вспомнили, что классные фотографии видели в будке по ремонту обуви напротив кинотеатра «Орленок». Бросив все, побежали туда. Впоследствии хотели грабануть старого еврея, обладателя заветных фотографий, мозгов хватило не делать этого. Пропал интерес к культуризму: сколько бы ты ни съел добавок, накачанным, как на картинке, не станешь.
Через некоторое время наши желания заниматься в секции каратэ исполнились. Пошили черные кимоно и ждали первых тренировок. Черные пояса пришлось выбросить и заменить на белые. Тренировки проходили в спортзале сельхозинститута на Багишамале. Перед тренировкой гулял по красивому парку учебного заведения, дышал свежим воздухом знаний, наполнявшим все вокруг.
Однажды, наслаждаясь ароматом чужих знаний, обратил внимание, что пахнут они конским навозом. Под кронами больших деревьев, рядом с клеткой для животных, расположилась группа студентов в белых халатах с преподавателем. В трех метрах от загона стояла часть памятника «Медный всадник».
В отличие от произведения Фальконе, у коня, стоявшего рядом с молодежью, были подняты не две передние ноги, а одна задняя правая. Огромного размера градусник, торчавший из ж*пы животного, как бы говорил о законченности архитектурного ансамбля, заменяя всадника. На ум пришло название композиции: «Бедный взадник». Тем временем лабораторная работа у студентов продолжалась. Мне показалось, что на температуру животного хотели посмотреть не только учащиеся, но и мухи, облепившие градусник.
Возможно, абсолютное незнание ветеринарного дела, или серьезные лица будущих зоотехников заставили меня посмотреть не на комичность ситуации, а на практическое использование ее на селе. К примеру, захотел кузнец подковать кобыле заднюю правую ногу, на ей в ж*пу градусник — и куй на здоровье. Жаль, для меня остался загадкой алгоритм поднятия остальных ног. Ответ, видимо, скрывался в следующей лабораторной работе.