Он очнулся резко. Так, будто кто-то неведомый схватил его за шкирку и, как марионетку из коробки, грубо вытащил из вязкого забытья. В голове стоял гул, в ушах звенело как при спуске на 100 этажей на скоростном лифте. Шатаясь, он встал на четвереньки и увидел на пыльной поверхности два силуэта. Как пугливый котенок он стал оглядываться, пространство вокруг скакало и кружилось.
- Где ты?... – голос был чужим и хриплым.
- где-е-е ты? – прокатилось по стенам его родным баритоном.
- где-е-е-е ты!? - Он закрывал глаза и уши руками, потому что эхо пустоты убивало его надежду.
- где же ты… - он перешел на шепот и бессильно припал к мату, на котором отпечатался ее стройный силуэт.
- … вернись – прошептал он одними губами, а потом ими же припал к мату, стал нюхать его поверхность, ощупывать коричневый дерматин пальцами, выискивая хоть какое-то доказательство ее присутствия.
Его ладонь нащупала в полумраке золотистый волос, Ян бережно намотал его указательный палец, долго любовался тем, как играют на нем блики тусклого света. Потом прислонил палец к верхней губе и долго смотрел в одну точку, пока сон не помиловал его…
***
Амина долго ворочалась в постели. Не могла ни уснуть, ни сосредоточиться, чтобы что-то вспомнить. Спутанный клубок мыслей не отпускал ее. Туманные воспоминания блуждали в голове, но выстроить их в логическую цепь было невозможно. Она встала, нервно заходила по комнате и, затем, резко остановилась, подняла руки и не спеша опустила их через стороны. Вслед за ее ладонями в воздухе повис светящийся голубой овал. Глядя сквозь него, Амина начала: «Если Вы слышите это…»… и хотя ее уже начинали душить слезы, с каждым словом голос ее звучал всё тверже и увереннее. Она чувствовала, что находится в полушаге от того, что есть ее предназначение. «Прожить свою жизнь иначе я не могла» произнесла она последнюю фразу и вновь подняла руки и собрала в ладони контур овала. В руках у нее оказался небольшой синий огонек. Амина опустила его на ручку входной двери. Ручка засветилась синим ореолом и погасла.
Она сделала шаг и ощутила, как правой ноги что-то легко коснулось, наклонилась и подняла «газовый платок». Аккуратно намотала его на руку и прижала к губам. «а тебя я возьму с собой!» - вдруг решила она. – «я сразу докажу, что это возможно!». Одной рукой она завязала концы платка вокруг запястья и уже спокойно легла в постель. Горизонт прорезала тонкая ниточка багрового света…
***
Тусклый свет пробивался сквозь высокие пыльные окна. Пыль столбом стояла в воздухе, проникала в ноздри, оседала на лбу и щеках. Амина привстала и обнаружила себя в помещении, похожем на заброшенный спортзал. Он был весь застелен матами и абсолютно пуст. Только рядом валялись две груши для бокса. Как вспышки света к ней стали приходить воспоминания. Они приходили так быстро, что она едва успевала заполнять ими пробелы, которые так изощренно мучили ее память. Последнее, что она положила в трафарет памяти, был газовый платок. Она потрогала правое запястье, на нем ничего не было. Холодок пробежал по ее спине… «это ничего не значит» - убеждала она себя.. Она вытерла со лба проступивший пот и уверенно коснулась пальцами пыльного мата. На нем остался след. «Главное, что я здесь» - заставила себя улыбнуться Амина.
Осторожно, слегка пошатываясь, она поднялась, и, держась за стены, направилась к выходу. Вдруг резко остановилась. Вспомнила свой первый приход в этот мир и тут же в руках у нее оказалась широкополая шляпа, плащ-макинтош и маска-фильтр. Амина поспешно облачилась в этот наряд и обернулась. Уже совсем рассвело и в мутных зеркалах отражалось то, что она хотела увидеть – безликое и бесполое существо. Схожесть с местными жителями окончательно ее успокоила и Амина вышла в узкий коридор, от которого улицу отделяли только хлипкие двери. В щели задувал и свистел ветер. Она легко толкнула двери, и они тут же разошлись. Ноги ее охватил холод. Только сейчас она заметила, что так и осталась босиком. Луч света упал в дальний угол коридора, там лежали замшевые сапоги. К своему удивлению, она обнаружила, что сапоги ей впору. И только когда
натянула второй, вспомнила, что это та самая обувь, которую ей дал Ян. Сердце ее снова сжалось. Она решительно последовала к выходу. Закрыв двери снаружи, привалила их досками, которые валялись тут же. Ей было действительно страшно идти по улице одной. Даже амуниция, которая защищала от инфекций, дождя и подозрительных взглядов не придавала должной уверенности. Амина остановилась во дворике, подняла голову и, раскинув руки, попыталась нащупать вибрации. Слабый отклик стал доноситься со стороны левого плеча. Она повернулась на этот зов и почувствовала сигнал четче. Пока эти ощущения были еще в ней сильны, она выбежала на улицу, и, стараясь не смотреть по сторонам, бежала так неистово, что несколько раз чуть не споткнулась о распластанные на дороге тела: «ну вот, я уже ничем не отличаюсь от тех, кого встретила здесь в первый день» - мелькнуло в голове. Она остановилась. Вибрация пропала. Снова раскинув руки, она попыталась сосредоточиться. Вдруг тяжелая рука упала на ее плечо.
- эй, монах, дай закурить!
Амина вздрогнула и обернулась. На нее смотрели трое - здоровенный детина лет 16 и два худосочных жилистых парня.
- н..нету, не курю – промямлила Амина.
- о, да ты не монах, а монашка! – заржал здоровяк. На фоне явного увядания своих друзей его цветущий внешний вид был чем-то парадоксальным. – че смотришь? Давай найди мне закурить, а то сама курить будешь… мою сигару, ге-ге-ге, - с этими словами он, обхватив рукой круглый живот, вальяжно взялся за кожаный ремень и подтянул его вверх.
- ах, да точно, у меня тут есть кое-что – Амина поняла, что лучше вступить в игру. Худосочные «телохранители» за его спиной досадно ухмылялись. Она пошарила под плащом и достала трубку из слоновой кости, набитую кубинским табаком.
Парень был слегка ошарашен, в его глазах, наконец, промелькнуло что-то похожее на детскую радость от новой игрушки.
- фигасе! Видали, чуваки? – обратился он к своей свите. Те молча пожимали плечами. – а ну, Першик, дай огня!
Он с наслаждением затянулся. Глаза его выражали изумление.
- такого табачеллы я никогда не курил. У тя еще есть?
Амина молча вытащила из-под полы целлофановый пакет, набитый спрессованным табаком и еще две трубки протянула худощавым парням.
- та ну, обойдутся! – толстый перехватил ее руку, и ловко сунул презенты в карман. Так же проворно вытащил оттуда несколько мятых купюр и вложил в ее ладонь. Такую энергетику могли нести только деньги.
- нет, я не… - попыталась возразить Амина.
- та бери, пожертвуешь на этот… как его, на храм! Трик не жадный. Мы святош уважаем. Бери. Бери…
Амина молча спрятала деньги. «Мой первый в жизни заработок» - улыбнулась она про себя.
- если кто будет обижать, найдешь меня вооон в той башне – он указал на высокий небоскреб, единственный, верхушка которого сохранилась.
Она кивнула.
- как звать то тебя?
- Амина.
- ооо, аминь! – проговорил он махнув на прощание рукой. разворачиваясь. Вскоре странная компания скрылась.
***
В этот день порывистый ветер трепал волосы и уносил мысли так далеко, что за ними едва можно было угнаться. Лия сидела на берегу, и придерживая волосы смотрела в пустые глаза-окна дома. Она знала, то Амины там нет, но подойти и дернуть ручку дверей означало лишить себя последней надежды. На ее плечо заботливо опустилась чья-то тяжелая теплая рука.
"профессор Мэйн... - отозвалась Лия не оборачиваясь. Мэйн встал и решительно дернул двери. Синее сияние наполнило небосклон. На его фоне возникли до боли знакомые очертания.
«Если Вы слышите это, - говорила Амина - значит моя эмоциональная, духовная и физическая суть отправилась исполнить обещание, забыть о котором, означает пошатнуть гармонию бытия. Если я вернусь, то знайте, мне удалось совершить одно из самых важных открытий. Мне жаль, что самый близкий человек не смог поддержать это стремление, но я всё равно его люблю и сделаю всё, чтобы выполнить свои обещания, включая последнее… Если же… вдруг я не вернусь, то знайте, это был только мой выбор. Прожить свою жизнь иначе я не могла».
Лия лежала на земле, скрючившись, как озябший котенок. Сцепив руки в замке, Мэйн подошел к ней, и опустившись на корточки проговорил вслух тяжелым грудным голосом: "мы не вправе указывать другому, как поступать". "но почему, почему ВЫ не согласились тогда стереть ей память?! Она же умрет там" - тихо стонала Амина. - "жизнь, лишенная смысла хуже смерти - спокойно произнес профессор. - кроме того, я не имел права лишать человека воспоминаний, они - опыт, который складывает нашу суть..." - "А вернуть?" - Лия привстала и казалось, что лицо ее в предрассветной дымке залилось краской. - "мы же можем ее вернуть, как в прошлый раз?". Профессор покачал головой. "вы не можете посадить в клетку свободную птицу. Этим только усложните ее жизнь. Если любите - отпустите..." Лия опустила голову. Ей нечего было больше сказать. Спорить с профессором - как долбить чайной ложечкой гору. Она встала и устало побрела вдоль берега. Ноги ее подворачивались, тело не слушалось, они знала, что только что потеряла нечто ценное и боль потери будет с ней всю жизнь.
продолжение http://www.proza.ru/2016/04/28/1597