В начале 1840-х годов, в некогда пограничном городке Льюисбурге, расположенном в штате Кентукки, в доме Генри Эрскина жила его 90-летняя мать Маргарет Хендли Эрскин. В один из дней она собрала, своих потомков, а также бесчисленное количество друзей, соседей, журналистов, для того чтобы в последний раз рассказать им о том, как она в период с 1779 по 1784 годы находилась в плену у индейцев шауни.
Перед тем как начать рассказ о тех беспокойных летах Маргарет тяжело вздохнула, на мгновение призадумалась, смахнула с глаз нагло катившееся по щекам скупые слезы и едва слышным голосом произнесла:
– Это было осенью…
– Успокойся бабушка, – попросил старую женщину ее правнук Аллен Капертон, который в скором будущем стал сенатором штата Западная Вирджиния, и записал этот рассказ для будущих поколений писателей, так или иначе, отражавших в своих произведениях историю американского фронтира.
– Я родилась в 1753 году в Пенсильвании, – продолжила Маргарет, собравшись с мыслями. – Потом вышла замуж за Джона Пауэлла и родила девочку. 23 сентября 1779 года, когда нашей малышке было около года, мы с Джоном решили покинуть Вирджинию и поехать на запад, в Кентукки, где хотели построить ферму, чтобы возделывать землю.
В то время как уже знаем из повествования о Дэниэле Буне, территория Кентукки начала лишь только осваиваться поселенцами из Вирджинии и представляла дикие, поросшие густой древесной растительностью леса, обширные травянистые луга, где кишмя водились не только различная дичь, но и, разумеется, индейцы.
До переселения в Кентукки семья Джона Пауэлла проживала в маленьком охотничьем срубе в округе Монро (штат Вирджиния), и, прослышав о богатых землях Кентукки, решила присоединиться к каравану переселенцев, состоявших преимущественно из родственников Джона: Роберта Уоллиса, и его жены, Брайса Миллера, Джеймса Пауэлла – брата Джона и также его жены Полли.
Каждый мужчина этой группы переселенцев был вооружен мушкетом, но когда в полдень 23 сентября на маршруте следования на них напал отряд шауни, оказалось, что защищаться мог лишь только один человек, у которого ружье было заряжено.
«Не было причин опасаться нападения, поэтому мужчины и пренебрегли нашей безопасностью, не зарядив ружья», – рассказывала Маргарет. – Я ехала впереди обоза верхом на лошади с ребенком на руках и, когда наш обоз достиг устья Восточной реки, я, невольно посмотрев в сторону, из-за бревна заметила дуло ружья. Потом из кустов прямо перед моей лошадью возник индеец, отчего лошадь встрепенулась. В это же время меня окликнул мой муж: Мэги! Мэги! – кричал он. – Что случилось Мэги? Разворачивайся, Мэги! Я хлестнула лошадь арапником, и начала было разворачиваться, как индеец, возникший передо мной, уже крепко схватил ее за удила. Второй выскочивший из кустов индеец, подскочил ко мне, схватил меня и ребенка, и со всей силы стащил с лошади, швырнув так что, я, когда упала, ударилась головой о камень и потеряла сознание».
Что произошло за то время, пока Маргарет была без сознания, она точно не знает. Никаких выстрелов вроде бы не было слышно. Когда она пришла в себя, то открыв глаза, увидела склонившегося над ней индейца, который небрежно схватил ее за волосы и чуть приподнял голову от земли. В это время, окинув беглым взглядом все вокруг, Маргарет заметила, что ее ребенок лежал подле нее, а остальные члены ее команды, в том числе и ее муж, были схвачены индейцами, и связанными помещены на бревно, которое находилось рядом с местом, где лежала Маргарет.
«Оправившись после ошеломляющего удара, который я получила при падении с лошади, я обнаружила недалеко от себя свою малышку и хотела взять ее на руки, но индеец не позволил мне сделать этот. Он схватил ребенка за ноги и несколько раз у меня на глазах ударил ее головой о дерево, потом варварски бросил тело на землю», – вспоминала Маргарет.
Та же участь постигла и грудного ребенка Джеймса и Полли Пауэлл.
Позже, когда отряд добровольцев, по словам Маргарет, преследовал индейцев, то напоролся на тела двух грудных детей. Тело ребенка Маргарет, не было разорвано волками, по причине того, что его защищала маленькая собачка, не понятно как там оказавшаяся. В неравной схватке с волками собачка погибла, поскольку ее истерзанный труп находился рядом с телом ребенка Маргарет, которое волки так и не тронули. Но тело ребенка Джеймса Пауэлла волки растерзали в клочья.
Расправившись с младенцами, индейцы схватили Маргарет, и усадили ее на бревно к остальным пленникам. «Когда мы сидели на бревне, – вспоминала Маргарет, – то перед нами прошел индеец со скальпом мистера Уоллеса в руках. Мы сразу поняли, что мистер Уоллес погиб. Мой муж был ранен. Оказалось, что тогда, когда меня схватил индеец, и стал стаскивать с лошади, Джон бросился меня защищать с незаряженным пистолетом в руках против трех индейцев. Как только он замахнулся, и хотел ударить одного из индейцев рукоятью пистолета по голове, другой индеец, наставил ствол своего ружья прямо в грудь Джона, и выстрелил почти в упор, отчего пуля прошла навылет. Джон сделал так потому, что подумал, что я и дочь мертвы».
Рана, которую получил Джон Пауэлл оказалась смертельной, но он не сдавался, и изо всех сил старался идти наряду с остальными пленниками, не замедляя движение. Он время от времени терял сознание, но потом находил в себе силы, вставал на ноги и продолжал путь. Он понимал, что индейцы внимательно наблюдают за его состоянием и при малейшем проявлении им слабости просто оставят его умирать в одиночестве, не затрачивая на него даже пулю.
«Я подумала, что лучше было бы, если бы Джон попытался бежать. Индейцы все равно его убили бы по пути, так как он был слаб, – рассказывала Маргарет. – Ночью, когда все спали, я шепнула ему, чтобы он бежал, не раздумывая, пока есть силы. Он не хотел оставлять меня и только на следующий день на повороте дороги исчез, так, что даже я не заметила. К тому же он прихватил с собой пистолет, не тот свой, что потерял в драке с индейцами, а другой который как-то выкрал у индейцев ночью. Когда я была пленницей шауни, то повстречала у индейцев некоего лесного бродягу по имени Макгуайер, который рассказал мне, что после того как Джон бежал то, пройдя некоторое расстояние по лесу замертво упал без сознания, и уже было попрощался с жизнью. Но сознание вернулось к нему, и он продолжил путь, добравшись до реки Нью-Ривер. Когда Джон переправился через реку полумертвым, то там, на берегу его подобрал некто Мэтью Вудс, который доставил раненого Джона в форт Вудс.
В форту Вудс Джон пришел в себя и сообщил о нападении индейцев на нашу группу. Сразу же по следам индейцев Мэтью Вудс отправил отряд солдат, которые тогда и обнаружили тела двух младенцев убитых индейцами. От полученного ранения мой бедный Джон так и не оправился, и вскоре скончался в форту Вудс».
Отряд из шести индейцев, в числе которых был некто Морган – белый пленник шауни воспитанный в их среде, шел в Огайо. Морган, по мнению Маргарет, проявлял наибольшую жестокость и бессердечие по отношению к пленникам. Он постоянно издевался над ними, заставлял нести груз – награбленное шауни добро, вместо того, чтобы разместить «багаж» на спинах захваченных индейцами двенадцати лошадей. «Лошади должны тоже отдыхать, – говорил он, – вы падаль, вы хуже лошадей, вас не жаль, а лошадей жалко».
Добравшись до северной вилки Восточной реки, отряд с пленниками продолжил путь по воде около двух миль, пока к вечеру не добрался до места, которое индейцы называли Голубой Камень. Оттуда они шли всю ночь и весь день без остановки. Лишь только к вечеру расположились лагерем у реки Блюстоун в районе современного округа Мерсер (штат Западная Вирджиния).
«Когда мы расположились на ночлег, то наши пленители заставили нас развести костры, и готовить им пищу. Я чувствовала себя ужасно, у меня болела голова и появилась тошнота – все это было последствием удара о камень. Мое состояние вызывало злобную усмешку у Моргана, который издеваясь, говорил, что я, мол, сама виновата, что плохо, мол, держалась на лошади…., не надо было, мол садиться на лошадь, если не умеешь ею как следует управлять… Так он доставал меня весь вечер», – отмечала Маргарет.
На ночь индейцы из соображений безопасности отобрали у пленников обувь, которую вернули поутру. «Всех нас беспокоил вопрос: Куда нас ведут и, что с нами собираются сделать индейцы?», – отмечала Маргарет. На этот вопрос Морган дал емкий и краткий ответ: «Вас ведут в город шауни, где из вас сделают скво».
В течение двух или трех последующих дней пути, по словам Маргарет, пленники ничего не ели, кроме каких-то кореньев, которые аппетитно поедали и сами индейцы, хотя в провизии отряда имелись вяленая говядина, печенье, сыр и другие припасы. Однако индейцы запретили их есть, и лишь на пятый день дали людям немного вкусить вяленой говядины. «Тот из индейцев, кто убил моего ребенка, лучше всех из них относились к нам, – вспоминала Маргарет. – Они (индейцы – И.К.) напились одеколона, который был у нас, и подобрели. У меня на поясе тоже был флакончик одеколона, который я берегла на случай ранения, для дезинфекции, но решив, что индейцы до него доберутся и выпьют, а потом освирепеют, я просто выбросила его в кусты, сказав им (индейцам – И.К), что случайно потеряла его».
Отряд продолжал путь в западном направлении через пустыню и вскоре без происшествий добрался до реки Огайо, где индейцы сняли с лошадей седла, багаж и уложили все это в заранее приготовленные для переправы каноэ. Через реку пленники и индейцы переправлялись вплавь, держась за лошадей. Затем, они таким же образом форсировали реку Сиото и реку Майами, после чего, к вечеру остановились, и разбили лагерь не далеко от города шауни. Наутро индейцы стали подавать сигналы соплеменникам, стреляя из ружей, и издавая своеобразные клич, свидетельствующий о том, что военный отряд вернулся с пленниками, скальпами и добычей. Получив такой сигнал, шауни, проживавшие в городе, должны были начать подготовку к церемонии встречи военного отряда, а также готовить процедуру посвящения пленников в племя.
«Когда мы вошли в индейский город, – рассказывала Маргарет, – индейцы, как мне тогда показалось, весьма «обрадовались» нашему появлению, и что есть мочи кричали и улюлюкали. Один из индейцев подошел ко мне и протянул свою руку. Я подумала, что он приветствует меня, и подала ему руку в ответ, но он так сильно ударил меня, что я просто припала к земле. Увидев это, один из воинов, что пленил нас, бросился защитить меня, и благодаря нему же, я избежала процедуры пропуска сквозь строй».
Что касается церемонии посвящения в племя, неизменным элементом которой у шауни являлась процедура пропускать пленников сквозь строй, то, по словам Маргарет это выглядело следующим образом: «Особенность сего действа заключалась в том, что в нем участвовали исключительно женщины и дети. Они становились в две линии друг напротив друга с дубинками, палками и хлыстами в руках. По сигналу, пленник должен был бежать между этими рядами улюлюкающих экзекуторов с одного конца строя в другой так, чтобы они, нанося ему удары, не смогли сбить его с ног. Я видела, как индейцы прогнали сквозь строй двух мальчиков подростков, которые закрывая головы руками, пробежали всю дистанцию, не потеряв равновесие под градом наносимых ударов, и тем самым весьма порадовали индейцев, которые по достоинству потом оценили их подвиг».
Маргарет, благодаря тому военному лидеру, который ее пленил, удалось избежать экзекуции посвящения в племя, не потому что она была какая-то особенная, а от того, что у нее были ярко выраженные признаки беременности. Остальные ее товарищи, в том числе и Полли Пауэлл прошли эту процедуру и были приняты в племя на тех же условиях, что и она.
Посовещавшись, индейцы определили Маргарет в семью одного из мирных вождей шауни по имени Вабакахкахто (Белая Кора).
«Я преподнесла Вабакахкахто вампум (цилиндрической формы бусины из раковин, нанизанные на шнурок, служившие у индейских племен северо-востока США средством сообщения, а также валютной единицей – И.К.). Он принял его и сказал мне, что теперь я член его семьи и больше не должна никого бояться, и никто не вправе теперь заставить меня делать то, чего я не хочу. Он спросил меня о моем муже. Я сказала, что мой муж был большой капитан (т.е. уважаемый в обществе человек – И.К.). Тогда он спросил, почему он сбежал и бросил меня. Я ответила, что не знаю почему. Вабакахкахто, также с уверенностью сказал, что мой муж скорее умер бы в дороге от полученного ранения, поэтому воины, которые нас пленили, не стали преследовать его, поскольку были уверены, что он все равно умрет», – рассказывала Маргарет.
Далее, для Маргарет наступил период адаптации в племени. Наряду с другими женщинами из семьи Вабакахкахто она выполняла различного рода работы. Однажды в беседе с одной из старших жен вождя, Маргарет узнала, что Вабакахкахто, после того как она родит намерен выдать ее замуж, и поэтому попросил свою жену поговорить с Маргарет, и поинтересоваться ее мнением на сей счет. «Мои опасения оправдались, когда мне поступило подобное предложение, – вспоминала Маргарет. – Позже я узнала, что если бы не согласилась, (а я вправе была поступить иначе), то меня просто убили бы или продали бы в рабство».
Как тот Вабакахкахто сказал Маргарет чтобы она обратила внимание на одного воина, который по мнению вождя был не плохой партией для нее. Она пообещала вождю присмотреться к этому мужчине и вскоре тот начал захаживать к Маргарет. «Его звали Саймон Гирти. Он был белым, который жил с индейцами. Когда он приходил, то постоянно успокаивал меня и говорил, чтобы я перестала бояться индейцев. Иногда он дарил мне подарки и был добр ко мне», – отмечала Маргарет.
Саймон Гирти (речь о нем пойдет в следующем эссе – И.К) или как его называли на фронтире «Великий предатель», был известной личностью пограничья. Он родился в Пенсильвании в 1741 году, а в 1756 году юношей попал в плен к ирокезам (племя сенека) и был воспитан ими в индейском духе. После того как его освободили из индейского плена, он поступил на службу в Континентальную армии в качестве переводчика, и некоторое время сражался против англичан на стороне американцев. В 1778 году Гирти дезертировал из армии и подался к индейцам шауни, став у них одним из военных лидеров по имени Белый Дикарь. С этого времени Гирти принимал участие в боевых действиях индейцев против колонистов, проявляя непомерную жестокость в отношении последних.
Гирти, как и другие белые воины шауни, имел несколько жен индианок, и целью своих визитов, как потом выяснилось, имел вовсе не женитьбу на Маргарет, а приобщение ее к своему бизнесу. Он предложил ей работать на него – заниматься пошивом рубашек для индейцев. Маргарет согласилась, после чего все дальнейшие детали ее использования, Гирти согласовал с Вабакахкахто, который больше к вопросу о замужестве Маргарет не возвращался.
«Я работала закройщицей в кооперативе Гирти, компаньоном которого были его братья Джеймс, Джон и некто мистер Макки. Они поставляли ткань. Реализацией рубашек занимался знаменитый индеец шауни по имени Синяя Куртка. Он носил сугубо европейскую одежду и был женат на полукровке из Детройта. Они жили в большом особняке в селении шауни Вапаконета, 60-70 миль севернее, спали на кроватях с периной, и ели серебряными ложками. У них, как и у Гирти с компанией были чернокожие рабы. Я часто бывала в их доме. Они угощали меня чаем и вообще были очень добры ко мне», – повествовала Маргарет.
Когда у Маргарет появился кругленький животик, индеец который убил ее ребенка, стал проявлять к ней особую заботу. Он дарил ей подарки, передавая их через третьих лиц, и старался как-то искупить свою вину подобными жестами доброты.
После пленения Маргарет до мая ничего особенного в ее жизни не происходило. Но, как только в мае пришло время рожать, Маргарет в сопровождении одной старой скво отправилась в лес, где кроме кустов не было никакой защиты. В лесу, пока ребенок не родился, они провели десять дней, после чего вернулись в селение.
Старая скво, выказывая неподдельную радость, носила родившегося мальчугана на руках, и показывала его всем жителям города, восхваляя его красоту.
После того как Маргарет родил сына, индейцы не давали ей расслабиться. Один из родственников Вабакахкахто, как говориться сразу «припахал» ее перетирать в муку зерна маиса, но торговец из Детройта, прибывший к шауни, попросил индейцев, чтобы они позволили Маргарет заняться пошивом для него рубашки и шейного платка, и таким образом, освободил ее от рутинной и тяжелой работы по производству кукурузной муки.
Через год после пленения, Маргарет познакомилась с человеком по имени Макгуайер, который также как Гирти вырос у индейцев и был ими воспитан. Макгуайер как, оказалось, часто бывал в форту Вудс и рассказал Маргарет об обстоятельствах смерти ее мужа в этом форту.
Летом 1780 года шауни узнали о том, что к столице шауни городу Чиликоте движется армия полковника Кларка и весьма встревожились. Практически все жители города, а также других окрестных с ним индейских селений покинули свои места жительства и укрылись в лесу. Кларк сжег старый Чиликоте и опустошил еще несколько селений шауни, уничтожив при этом весь урожай индейцев. Единственными, кто защищали селение, оказались Саймон Гирти, его братья, и не большой отряд индейцев, большинство же воинов шауни бежали из города. В ходе боя с добровольцами полковника Кларка погибли более семнадцати человек индейцев и белых.
Маргарет находилась в числе тех, кто покинул селение. «Когда мы услышали стрельбу, то сразу же убежали в лес, – вспоминала она. – По окончании боя мы все пришли в город шауни Пикавэй (город находился в Огайо на реке Майами – И.К), где оставались целую неделю. Этот город был полностью разорен солдатами. Там же я подхватила малярию и страдала лихорадкой. Потом мы ушли на северо-запад порядка на пятьдесят, а потом еще на сто миль. Поскольку я была больна, то индейцы разрешили мне ехать верхом на лошади, сами же несли на себе всю поклажу. Мы пришли в то место, где было много дичи и всю зиму оставались там, наслаждаясь вкусом сочного мяса. Восемь недель я проболела… Потом мы стали строить на этом месте город, который назвали Макистоун».
Этот город шауни, о котором повествовала Маргарет, ранее находился недалеко от современного города Пикуа (штат Огайо). Получается, что после того, как она попала в плен, то проживала в городе шауни (предположительно город Майами, не путать с аналогичным городом во Флориде – И.К.) на реке Майами, который располагался в районе современного города Спрингфилд (штат Огайо). Потом, когда армия Кларка выбила шауни из этого региона, жители города, в котором жила Маргарет, переместились на северо-запад на 30-50 миль в район современного города Пикуа, где и построили Макистоун.
В течение последующих двух лет Маргарет продолжала шить рубашки, получая за каждое изделие по два шиллинга. В день она шила по четыре рубашки.
Летом 1782 года произошло событие, которое едва не положило конец относительно безмятежной жизни Маргарет среди индейцев. В ходе одного из военных походов в Кентукки, который возглавлял тот индеец, который убил ребенка Маргарет, погиб сын Вабакахкахто по имени Вабапусито. Отец был настолько безутешен и жаждал мести, что решился пойти на хладнокровное убийство всех белых пленников, проживавших в его семье и семье его сына. Жизнь Маргарет повисла на волоске…
«Я пришла в ужас, когда случайно узнала о том, что вождь решил нас уничтожить. Он хотел сжечь меня и еще двух мальчиков: Джеки Кэллоуэя и Дика Хойя, некогда захваченных в плен в Кентукки сыном вождя, которые жили в его семье. Утешало лишь то, что большинство индейцев отговаривали его от этого крайне неразумного действия. Партнер Гирти, мистер Макки, даже придумал план нашего похищения, в случае если ему не удастся использовать свое влияние на вождя», – рассказывала Маргарет.
Судьба этих трех пленников решалась на совете старейшин. Всю ночь вожди и старейшины заседали, курили трубку и решали, как им поступить с Маргарет и двумя мальчиками. Защитники пленников в лице большинства старейшин использовали каждый аргумент в защиту жертв.
Такое настроение Вабакахкахто соплеменники уже наблюдали однажды, в 1777 году, когда в форту Рэндольф был предательски захвачен и убит один из лидеров шауни по имени Маисовый Стебель (Hokoleskwa) по прозвищу Дылда. В ходе Войны за независимость американских колоний, Дылда придерживался относительно нейтралитета в конфликте между американцами и англичанами и вместе с сыном, а также еще двумя вождями прибыл в форт на переговоры, чтобы еще раз подтвердить свой нейтралитет. Однако делегацию индейцев схватили и по приказу командира форта казнили.
В отместку шауни совершили серию рейдов и разгромили несколько десятком американских пограничных поселений, захватив в плен более сотни поселенцев, в числе которых тогда оказалась и Маргарет Пауэлл.
На следующее утро, после окончания совета старейшин мистер Макки преподнес вождю длинный вампум в подарок, а также ружье и попросил Вабакахкахто смягчить сой гнев в отношении невинных пленников, сохранив им жизни. Вождь принял вампум и ружье, а также учел просьбу Макки, и мнения старейшин на этот счет.
Кроме этого, на мнение вождя еще и повлиял успешный исход боя, который провели шауни в округе Ваяндот (штат Огайо) 4-5 июня 1782 года, сражаясь против 400 человек американских добровольцев под командованием полковника Кроуфорда. Индейцам удалось не только разгромить добровольцев, добыть кучу скальпов, но и захватить в плен лично полковника Уильяма Кроуфорда, которого они доставили в селение, подвергли жестоким пыткам, а потом заживо сожгли.
Таким образом, убедившись, что большинство членов племени испытывают симпатию к пленникам, а также военные успехи соплеменников, Вабакахкахто смилостивился и дал отмашку. «Нас спасли, – вспоминала Маргарет. – Вождь отступил в своем решении. Один из мальчиков Джеки Кэллоуэй был принят в нашу семью и жил подле меня. Он был для меня большим утешением и хорошим помощником».
После расправы индейцев с полковником Кроуфордом, в жизни Маргарет начался период ожиданий. При содействии мистера Макки начались переговоры с Вабакахкахто относительно выкупа Маргарет из плена. Один из уважаемых индейцами и влиятельных в мире белых людей торговцев пушниной мистер Хиггинс, предлагал вождю за Маргарет хорошую цену, однако вождь постоянно отказывал ему, объясняя, что она (Маргарет), мол, не его раба, а полноправный член семьи, и не может продаваться или покупаться. «Чувства старого вождя ко мне, – как утверждала сама Маргарет, – были искренними, и я не думаю, что какая-либо цена могла удовлетворить его. Индейцы, с которыми я жила действительно привязались ко мне и проявляли по отношению ко мне типичные родственные чувства. Я действительно ощущала себя среди них, как среди родственников или друзей».
Маргарет понимала, что в вопросе своего освобождения ей стоит лишь положиться на стечение обстоятельств, и лично самой ни в коем случае не педалировать развития событий, одним словом, не докучать вождю просьбой отпустить ее в мир белых людей. Она знала, что совсем недавно он хотел принести ее и ее ребенка в жертву за смерть своего сына, и только лишь опять же, благодаря стечению обстоятельств, и, конечно же, заступничеству Бога, которому она непрестанно молилась, вождь смягчил свой гнев. Маргарет смирилась с обстоятельствами, и продолжала молиться. «Я горячо молилась о его (вождя – И.К.) смерти и мои молитвы были услышаны», – вспоминала она.
Вабакахкахто серьезно занемог. В день перед своей смертью он позвал к себе Маргарет, и, указав ей пальцем на небо, сказал: «Когда солнце будет в той точке на небе, мой дух вознесется туда».Также, еще он сказал ей, чтобы она не беспокоилась о своей судьбе после его смерти, мол «если ты сама захочешь, то можешь уйти жить в домик на дровах», т.е. (в избу, сруб в которых жили поселенцы на фронтире) к белым людям в цивилизацию. Все оказалось точь-в-точь, как и предсказал Вабакахкахто, к полудню он умер.
С кончиной Вабакахкахто, друзья Маргарет мистер Маки и мистер Хиггинс, активизировали работу по ее освобождению. Теперь переговоры велись с младшим сыном Вабакахкахто, под покровительство которого перешла Маргарет. Через некоторое время сын вождя продал Маргарет за сумму эквивалентную 200 долларам по тем временам.
Но освобождение Маргарет из плена не прошло идеальным образом. Индейцы воспрепятствовали ей забирать ее сына. С точки зрения индейцев ребенок Маргарет родился в племени и являлся его членом, поскольку согласно убеждениям индейцев по происхождению был шауни, но никак не белый, поэтому Маргарет не имеет права забирать его у племени.
«Я была приглашена на Совет племени, – вспоминала Маргарет. – Они (шауни –М.К.) сказали мне, что я могу уйти, но только без ребенка. Они объяснили, что оставляют ребенка в племени потому, что хотят, чтобы я не забывала их и периодически навещала. На все это я ответила, что никогда не уйду без ребенка. И если нельзя его отпустить со мной, то я намерена остаться».
Старейшины совещались до утра и вынесли свой вердикт. «Они объявили мне, что я могу идти и забрать с собой ребенка», – отмечала Маргарет.
Когда Маргарет уходила, все женщины племени вышли из своих вигвамов проводить ее. Они плакали, дарили ей на память подарки, обнимали и всячески упрашивали не забывать их, и пообещать им иногда, наведываться в гости. «Я тоже рыдала, – вспоминала Маргарет, – Эти бедные создания мне тогда показались такими несчастными. Но больше всего мое сердце разрывалось от того, что мальчик Джекки Кэллоуэй сказал мне на прощание: «Что мне теперь делать?».
Маргарет и ребенка отправили в факторию Маккормика, где она проживала до весны. С первой травой она в числе других восьмерых выкупленных у индейцев пленников, отправилось в изнурительное путешествие домой. Дорога пролегала через пустынную местность и путники все время голодали.
«Мой ребенок умер бы в пути, если бы я не запаслась некоторым количеством зерна, которое прихватила еще тогда, когда уходила от индейцев. Но вскоре, охотники, нас сопровождавшие, подстрелили фазана, и мы поели наваристого супа, от чего ребенку стало лучше», – рассказывала Маргарет.
На восьмой день группа Маргарет прибыла в Питтсбург. Там ее посели в доме, где впервые за столько лет предложили спать на перине. «От этого комфорта я долго не могла уснуть, – отмечала Маргарет, – и тихонько, чтобы не заметили хозяева, перебралась спать на коврик, брошенный у кровати. Мой малыш также перебрался ко мне».
Путешествие до дома из Питтсбурга, по словам Маргарет, было более приятным. До Вирджинии они добрались без приключений.
В 1784 году, через год после возращения, Маргарет вышла замуж за Майкла Эрскина, от которого родила пятерых детей: Джейн, Генри, Уильяма, Александра и Майкла.
Сын Маргарет Джон Пауэлл, который родился у шауни, долгое время работал траппером в одной из меховых кампаний. Однажды, когда трапперы сплавляли пушнину на плотах по реке Йеллоустон, на них напали индейцы манданы. Среди погибших трапперов оказался и сын Маргарет.
Мальчик Джеки Кэллоуэй, с которым проживала Маргарет во время плена, был выкуплен примерно через год после ее освобождения. Где-то в середине 1830-х годов он разыскал Маргарет и приехал к ней в Кентукки, где она проживала в доме сына Генри после смерти в 1812 году своего второго мужа.
Джеки Кэллоуэй дожил до глубокой старости, и умер двумя годами ранее Маргарет.
Жена брата первого мужа Маргарет – Полли Пауэлл, с которой она попала в плен к шауни в 1779 году, сбежала от индейцев за год до того, как они освободили Маргарет с ребенком. Как-то раз индейцы отправили Полли в Детройт с коммерческим визитом, и там ей удалось скрыться, получив защиту у губернатора Детройта. Некоторое время она проживала в доме губернатора, где познакомилась с молодым офицером по имени Майерс, за которого вскоре и вышла замуж. Майерс, по просьбе Полли прилагал огромные усилия для того, чтобы выкупить Маргарет из плена. По некоторым данным это он вышел на мистера Хиггинса, который потом и провернул сделку с шауни относительно выкупа Маргарет.
О судьбе остальных родственников первого мужа, также вместе с Маргарет, попавших в плен к индейцам осенью 1779 года, ей ничего не было известно. Все они тогда, пройдя сквозь строй, растворились среди народа шауни.
Скончалась Маргарет Эрскин в 1842 году. Ее потомки сегодня проживают в штатах Вирджиния, Западная Вирджиния, Алабама, Кентукки и Техас.
Литература
Comstock, Jim. Cornstalk. The West Virginia Heritage Encyclopedia – Vol. 6: 1976. – p.1131-32.
Durrett, Reuben T. Traditions of the Earliest Visits of Foreigners to North America – Louisville: Filson Club Publication, N 23, 1908.
Klein, Barry T. Reference Encyclopedia of the American Indian. – Nyack, New York, Todd Publications, 1998.
Lewis, Clifford M. A Frontier Store in Western Virginia. – West Virginia History, V. 32, 1970 –1971. – p. 238-244.
Morton, Oren F. History of Monroe County, West Virginia – Dayton, Virginia: Ruebush- Elkins, 1916.
Moore, John H. A Captive of the Shawnees, 1779-1784. – A copyrighted publication of West Virginia Archives and History, Vol. 23, N 4, 1962. – pp. 287-296. [Electronic resource]. URL: http://www.wvculture.org/history/journal_wvh/wvh23-4.html
Williams, John Alexander. West Virginia: A History for Beginners. – Charleston, WV: Appalachian Editions, 1993. – р.64