Поднимается занавес.
На сцене слева музыкальный квартет. Участники кланяются и начинают играть псевдоклассическую музыку. Справа на сцене напыщенный человек со всклоченной прической, прожектор направлен на него. Не кланяется, громко и уверенно говорит в микрофон.
Автор: - звучат первые такты моей новой пьесы, хм... симфонии... Хотя и нескромно с моей стороны было бы во всеуслышание утверждать подобное, но, пожалуй, со времен Моцарта никто еще не мог выразить столь многое так просто и, как может показаться неискушенному слушателю, так легко. Сердца благодарных почитателей моего таланта (тихонько себе — может, точнее — гения?) трепещут в восхищении, и вот уже той прекрасной даме (прожектор находит в зале даму) становится тесно в ее декольте, звуки переполняют ее всю, она уже сама готова запеть или застонать, но не будем мешать ей в ее преданности высокому искусству (прожектор гаснет)... Истинный композитор подобен садовнику, взрыхляющему почву для посадки изысканных растений, и тревожит он и терзает души человеческие, готовя их к красоте ранее невообразимой, много большей, чем могли вместить их прежние пределы... Вот и тот застенчивый пьяница, достойный, в целом, господин, если не упоминать о прочих его тайных слабостях, редких даже в среде профессиональных служителей музыки (прожектор рывками скачет по залу, ищет господина)... где же он? Впрочем, и черт с ним, а мы вернемся к божественному. Итак, мелодия крепнет, становится грозной, невыразимо прекрасной, что такое... так, стоп! (музыка обрывается). Три такта назад и еще раз, чуть потише... (музыка повторяет невыразительный эпизод). Так, еще раз, чуть погромче... Что-то я тут как-то не очень... Обосрался немного... и не заметил... Отнесся к себе без должной критики.... (квартет издает нестройные несогласованные звуки, как при настройке).
В зале встает во весь рост хорошо одетый господин. Звучно произносит:
Чушь какая-то. Просто вот хочется встать и уйти.
Участники квартета отвечают резкими звуками и обиженно замолкают. Прожектор наводится на вставшего. Автор вглядывается в господина:
Что?! А, так вот вы где! Так вас, собственно говоря, никто здесь и не держит! С той секунды, как вы оплатили билет!
Господин в некотором замешетельстве садится на место.
Прожектор гаснет. Квартет нервно и отрывисто пробует инструменты. Автор бродит по сцене:
- Эти творческие порывы, неведомые смертным... сколько думал, у кого украсть, да так и не решился. Что ж, поехали... (квартет робко продолжает начатое). Ничего, но хотелось бы взять и повыше бога за бороду... Смелее работать нужно (квартет сперва неуверенно, затем все бодрее играет что-то очень похожее на Моцарта)! Вот, уже лучше, уже совсем хорошо, прекрасно... Но-но, не так откровенно... В зале, в конце концов, не одни дилетанты сидят... целуются на задних рядах (прожектор ищет в задних рядах). Моя великая музыка овладевает всем сущим, возможным и немыслимым, напряжение нарастает, душам становится тесно в их телесной обители, и вот она сорвалась и нахлынула, мощная лавина совершенной гармонии, сметающая запреты и предрассудки, достойный финал великого творения!
(После пафосного финала практически из Бетховена музыка смолкает).
- Торжественная тишина, короткое затишье перед другой бурей... (под усиленный аппаратурой гром аплодисментов квартет и автор выходят кланятся) Выдержат ли стены гром аплодисментов? Выкрики «Бис»? (кто-то кричит нечто неразборчивое). Стоп! (усиленный аппаратурой гром аплодисментов обрывается). Что, что вы крикнули? «Бис»? (квартет перестает раскланиваться, переглядывается и с надеждой берет на изготовку инструменты) (разочарованно) А, всего лишь «Браво»... Благодарю, благодарю!
- Да, вот теперь все торопившиеся могут на выход... А истинных ценителей жду за автографом и все такое прочее (в свете прожектора дама с декольте спешит к автору с огромным букетом роз).